...И жили они долго и счастливо

- Вот, смотри. Он жив. Сюэ Ян трогает горло лежащего на каменной плите Сун Ланя, проверяя пульс и выходит из круга. - Все как я обещал, мой даодзан. Теперь можешь войти, надо лишь стереть круг и просто разбудить его, как обычно. " Ты его будил до того, как он плюнул тебе в душу" - хочет добавить Ян, но сглатывает злые слова. Они бессмысленны, все равно будет так, как он хочет и Сяо Син Чень принадлежит только ему. Он идет к выходу из пещеры и ухмыляется. - Я оставлю вас наедине, помни, что ты мне обещал, даодзан. Сяо Син Чень его не слышит. Он стоит, трех шагов не хватает до границы слегка светящихся линий круга, стоит и смотрит в лицо своего любимого человека. "Того, кого я любил", - вдруг поправляет что-то в сердце. Любил. О ком думал, по ком скучал все эти годы, пока был одинок. И которого простил, когда перестал быть один. Простил. Простить - не всегда значит - понять. Даже сейчас Сун Лань кажется частью этого камня, высокомерным, твердым, отстраненным, но Сяо Син Чень помнит теплую улыбку, нежность, сильные, осторожные руки. Они всегда только целовались, это было умопомрачительно хорошо, но Сун Лань и правда был человеком высоких моральных качеств, а Сяо Син Чень не хотел давить на единственного, самого близкого. Часть себя самого. Он простил. Когда стал не одинок. И желал только добра и долгой жизни своему лучшему другу. Сюэ Ян смотрит на застывшую фигуру в белом. Вот шаг, еще, сейчас нарушится круг и рок подыграет ему. Рок был всегда на стороне Сюэ Яна, а магия этих мест так сильна и нестабильна, никто не виноват, что он окажется слабее древних камней. Никто не виноват, что этот хмырь просто не проснется. В конце концов, этот праведник предал даодзана, а убийца десятков людей, не вздохнувший ни об одной из душ, свихнувшийся Сюэ Ян - никогда. Сейчас... Сяо Син Чень склоняется, чтобы стереть границы круга, время будто застывает, внутри что-то сжимается. ...И не предаст сейчас. Он же обещал подарок, а не еще одну рану в сердце... - Стой! - Он прыгает через пещеру, приземляясь на колени, чудом сам не задев линии, хватает протянутую к ним руку. - Вот, - он вкладывает в ладонь удивленного Сяо Син Ченя флакон с голубоватой жидкостью. Надо бы молчать, но слова льются как кровь из порезанного горла Сяо Син Ченя, в кошмаре. - Это нужно обязательно влить ему в рот. До того, как ты сотрешь круг. Это избавляет от действия магии, так он проснется точно. Надо бы посетовать, что забыл сказать, прикинуться дурачком, но Ян молчит, накрыв ладони его даодзана поверх склянки, своими. Надо бы... Но он просто не отпускает рук и смотрит снизу вверх в начавшую пропитываться кровью, повязку, на самые красивые в мире губы. Пока они не трогают его. Легко-легко. Сильные руки поднимают юношу с колен. - Чэн Мэй, я обещал искренне, - кивает Сяо Син Чэнь. - И моя душа не откажется от того, в чем уверен разум. Он тепло улыбается. - Подожди у входа. И будь рядом. Сюэ Ян счастлив. Как вроде все его обидчики умерли страшной смертью, а мир подарил ему самые лучшие сладости.