...И жили они долго и счастливо

-Чайная церемония - это целый ритуал, где при заваривании напитка соблюдается определенный порядок. Сяо Син Чэнь колдует с чайными листьями и белыми лепестками жасмина.  Сюэ Ян следит за его движениями, ловит их, изящные и выверенные, взглядом, когда даодзан наливает воду  для заварки в специальную посуду, разжигает жаровню...  -Цель -раскрытие вкусовых качеств и аромата чая,  спешка и равнодушие тут неуместны.  Ощутить истинное наслаждение от напитка и настоящее счастье помогает полная сосредоточенность, спокойствие и умиротворенность. Сяо Син Чэнь улыбается, как кажется Яну, донельзя счастливый, что может вспомнить это, ставшее давно не нужным ему, знание и не только использовать- разделить его с кем-то.  Признаться, сама теория Яну не интересна, чай и есть чай, он может разговаривать со своим мечом, а благоговеть перед листьями как-то бессмысленно. Но его даодзан двигается как танцует, а его голос завораживает, умиротворяет, убаюкивает...  - Если воду кипятить слишком долго из нее уйдет природная энергия. Заваривать надо с уважением и любовью, только это позволит насладиться вкусом и благоуханием  чайного напитка . Чай раскроется и подарит тебе свою силу, вкус, аромат и оставит долгое послевкусие. Сюэ Ян слегка задремывает с открытыми глазами, помимо воли погружаясь в себя,  и тут его сознание поневоле цепляется за наполненную теплом и нежностью фразу. Сяо Син Чэнь наливает нефритово солнечный напиток в чашку и протягивает ее юноше. -Подожди, даодзан, я пытаюсь понять. Его ладони горячие, а руки Сяо Син Чэня все равно приятно прохладные. Они вздрагивают, когда Ян накрывает их своими поверх чашки и тут же расслабляются. Сюэ Ян пытается разобраться, что там даодзан говорил о нескольких заварках, о том, как чай раскрывается, делясь всем спектром вкуса, если к нему отнестись с уважением, но чувствует только руки даодзана, они теплеют и кажется, да, то ли кровь, то ли энергия в них бьется, как сердце Сюэ Яна сейчас. Аромат истинно правильно заваренного чая наполняет веранду, к нему примешивается еле заметный запах грозы. Так пахнет Сяо Син Чэнь. Пульс становится единым. Сюэ Ян не помнит, когда закрыл глаза, ему интересно, он старается понять, а когда ладони монаха двигаются, позволяет поднести чашку к своим губам и пробует терпкую жидкость. Если проявить уважение, проявить любовь, чай раскрывается и дарит тебе вкус, который недоступен, если заваривать с равнодушием. Сюэ Ян силится понять, всем нутром слушая биение пульса Сяо Син Чэня, пробуя языком и губами созданный им напиток, но чувствует только смешанный запах грозы и чая и его вкус на языке и в горле. Если проявить любовь... Это какое-то даосское заклинание и Сюэ Ян как в трансе глотает, не открывая глаз и тянется вперед, туда, откуда ощущает на лице ровное, совсем чуть-чуть сбившееся, дыхание. Они целуются прямо над чашкой, не отпуская рук. В аромате правильно заваренного и открывающего все грани своего вкуса чая, среди слов даодзана, которые будят что-то в самой глубине, соединяются ровно посредине над узким столиком и пьют друг друга, пьют, как этот горько жасминовый напиток, вдумчиво, по глотку, жадничая до каждой капли, пробуя языком и обжигая горло. Делят вкус на двоих.  Сюэ Ян слышит только их дыхание, но где-то на грани, - стук шеста А-Цин. Да пусть ее, думает он, но шаги вприпрыжку все ближе. С тропинки к веранде А-Цин видит только их головы и кусает себя за язык. Ей хочется заорать а, в идеале оттаскать кое-кого за патлы. Но, с другой стороны, даодзан последнее время будто светится и А-Цин не настолько глупа, что бы не понять причину. Она преувеличенно громко стучит посохом и, взбежав по деревянным ступенькам, застает двух заклинателей, мирно попивающих чай.  - А что это вы тут делаете?  Сяо Син Чэнь смущенно улыбается: - Я приготовил чай по всем правилам чайной церемонии, но наш эмоциональный друг как всегда, предпочел нарушить все правила. Садись, раздели с нами чай и сладости. А-Цин мигом очутилась на предложенном месте, чай действительно пах отменно, а конфета, которую она старательно нащупала рядом с чашкой, оказалась изумительной, но тут развыступался паршивец: - Слепышка, на самом деле, я должен сказать тебе спасибо, ты меня почти спасла, да! Даодзан хотел околдовать меня своими даосскими заклинаниями, кажется, у него почти получилось, еще бы немного и я сам бы стал чаем. Он ухмыляется в сторону слушавшего его монаха и продолжает паясничать: - Я и так, смею надеяться, не холоден, но слова даодзана сделали меня таким горячим, жарким, я весь горю! А-Цин увидела, как последние слова парень выдохнул в держащую чашку, руку Сяо Син Чэня и снова укусила себя за язык, а потом вскрикнула в тон: - Даодзан, не надо его в чай, я не смогу пить такой горький, противный напиток, прости! Может лучше в кота? Коты приносят пользу! Сюэ Ян оскалился, показав несвойственные нормальным людям клычки, и А-Цин с долей ужаса представила, что это получится за зверюга. - Нууу, то есть в маленького котенка, - осторожно добавила она. - Совсем маленького. Я могла бы за ним ухаживать, воспитывать, он бы со мной спал. От хохота Сюэ Яна зазвенела посуда, а А-Цин поперхнулась чаем, поняв, что сейчас сказала. -А-Цин, -ржал Ян, - ну хочешь, сегодня я приду спать к тебе и так. На воспитание. А-Цин решила, что уж теперь точно стукнет гада шестом.... А потом засмеялся Сяо Син Чэнь, тихо, мелодично и этот смех, в отличии от ржания Сюэ Яна, А-Цин готова была слушать вечно. - Милая А-Цин, думаю, неразумно будет превращать этого беспокойного юношу в кота, ведь мы получим его переменчивый характер, плюс повадки животного. Я бы стал опасаться за нашу обувь. Тут уж поперхнулся Сюэ Ян, и засмеялась А-Цин. Любой другой, пошутивший так же, уже бы мычал с отрезанным языком, но, заглянув в себя, Сюэ Ян внезапно увидел только веселье. Обида, желание наказывать, все исчезло, изгнанное тихим теплым смехом его даодзана. В результате они так и смеялись втроем, уже не зная над чем, просто потому что это вечер пах жасмином, чай пах жасмином и еще сотней оттенков, а даодзан угощали их восхитительными сладостями. И никто не был одинок. Поздно ночью, задув свечу, Сюэ Ян поставил локти на постель и потерся о руку лежащего на ней Сяо Син Чэня.  - Даодзан, неужели ты послушал Слепышку и таки прочел заклинание, -он низко мурлыкает горлом и покусывает тонкие, красивые пальцы. - Я чувствую себя котом!  Сяо Син Чэнь поворачивается на бок и тянет парня на себя.  - Чэн Мэй, - Ян наслаждается его улыбкой в голосе, легко целует улыбку на губах.  - Лучше сохранять вид, данный тебе природой. К тому же, я все таки боюсь за свои сапоги. Сюэ Ян что -то вскрикивает, прямо с пола запрыгивая на мужчину сверху. - Зато меня можно сложить вдвое, как кота!- в тишине разбирает А-Цин его восторженные вопль и привычно накрывает голову подушкой. Когда месяц назад Сюэ Ян, с гаденькой улыбкой, которую он не скрывал от двух слепцов, вручил ей вышитую зеленым подушку, удивился даже даодзан. Ладно, есть от тебя польза, паршивец, решает А-Цин и сладко засыпает.