***
Направляясь в столовую во время обеденного перерыва, Чимин волнуется, что из-за пристального присмотра химика стащить пару булочек ему не удастся (в число бесплатников парень не входит), но Паку везёт, что утром Ёнджу и Мина устроили потасовку, потому что Юнги не сводит пристального взгляда с двух учениц, обделяя вниманием остальных. Он следит за каждым шагом двух девушек, зато Чимина практически не замечает. Большая ошибка для классного руководителя отбросов, ведь под его ответственностью самые непредсказуемые и буйные дети, от которых можно ожидать подвох в любую секунду. Видимо, у химика не такой уж большой опыт в воспитании учеников. Такой расклад, естественно, играет на руку юноше, ведь денег в классе так и не удалось добыть – учителя не оставляли их одних, да и никуда не выпускали из класса. Зато у Пака есть небольшой план по обчистке карманов Соры. Главное, чтобы все обстоятельства сложились идеально, а не как обычно. В столовой, впрочем, как и всегда, шумно и оживленно. Школьники бурно обсуждают молодежные темы, шутят и громко смеются, но стоит на пороге появиться отбросам, как большинство из них затихают и устремляют любопытные взоры в их сторону. Почему-то теперь не видно того трепещущего на дне глаз страха перед этими проблемными учениками. Возможно, дело в изоляции или сопровождении в лице Мин Юнги. Диких собачат посадили на привязь. Направляясь под аккомпанемент тишины к очереди за едой, многие бывшие одноклассники разгильдяев начинают шушукаться, рассказывая какие-то сплетни и мифы о них. Чимина, в принципе, не волнуют речи, произнесенные с целью его осквернить в чьих-то глазах, поэтому он игнорирует подростков и с замиранием сердца озирается. Сколько раз тырил булочки, а до сих пор страшно. Отбросы встают в очередь под пристальным наблюдением Юнги. Неужели им настолько нужна нянька, что даже здесь химик будет дышать в затылок? Досадно поджав губы, Чимин пристраивается за двойняшками и вытирает вспотевшие ладони о школьные брюки. Может, просто попросить классного руководителя купить ему еды? Хотя, судя по выражению лица мужчины, пошлёт он его далеко и надолго. Двигаясь всё ближе к подносу с мучным, Пак начинает всё яростнее кусать губы и притворно наклоняться чуть вперед, якобы рассматривая ассортимент, а на деле пытается ухватиться кончиками пальцев за пакетик с чем-нибудь и медленно утащить за пазуху. Много людей, все галдят, а буфетчица одна. Шанс своровать что-нибудь определенно есть. И когда ему почти удаётся украсть хот-дог, его внезапно пихает в многострадальное за сегодня плечо Тэхён, небрежно бросив: – Сгинь, оборванец. Чимин резко убирает руки и снова кривится из-за боли. Сердце грохочет под рёбрами, а спину царапают эфемерные кошки. Уступив место перед собой Киму, Пак замирает, косым взглядом наблюдая, как на лице его одноклассника возникает игривый оскал. Ви облизывает губы, ехидно жмурясь, обхватывает ладонью довольно-таки большую прядь волос Ёнджу и резко дёргает рукой вниз. Девушка громко ойкаёт, пошатнувшись назад, разворачивается с откровенным раздражением в чёрных глазах и сжатыми кулаками, но, узнавая своего обидчика, тушуется и отступает. Видимо, он наводит ужас на девушку. Тэхён сбил все карты Паку своим поведением. Из-за внезапной стычки все затихают и поворачиваются в их сторону. Даже Юнги щурится, приглядываясь, и молчаливо наблюдает за дальнейшими событиями. В такой ситуации малейший шорох со стороны воришки, стоящего в опасной близости с Ви, привлечет ненужное внимание. На кой ему вообще сдалась эта девчонка? Фыркнув себе под нос, Чимин на некоторое время прекращает все манипуляции, чтобы переждать мгновение, и наблюдает за разворачивающейся перед ним картиной. Ёнджу раздраженно рычит, когда Ким беззастенчиво подцепляет длинными пальцами край её юбки. Девушка напрягается и неотрывно смотрит в глаза одноклассника, пока тот загадочно улыбается и трёт подушечками пальцев ткань. Как затаившийся хищник, он изучает свою жертву проницательным взглядом и обманчиво скалится, вводя её в оцепенение. Чимину даже на несколько секунд становится искренне любопытно, чем всё же закончится. Одним рывком Ви дёргает руку, почти оголяя девичьи бёдра, но её реакция похвальна – Ёнджу успевает скользнуть ладошками по юбке, пригвоздив ту к ногам. Её взгляд тяжелеет, а за спиной раздаётся смешок, кажется, вылетевший из груди Чонгука. – Да что тебе от меня надо, липучка? – взрывается в очередной раз Ким, оттолкнув от себя Тэхёна. – Может, я наказать тебя решил за сломанные часы, – скрещивает руки на уровне груди юноша, ухмыльнувшись. Ему явно нравится выводить из себя девушку и следить за её реакцией. Более того, в нём просыпается желание доводить до слёз, превратиться в её страшный сон, но пока из-за слежки учителей всё, что он может – это незатейливо шалить и действовать ей на нервы. – Эй, прекращайте, – наконец, подаёт голос химик, но остаётся неуслышанным. – Наказать? – задыхается в возмущении Ёнджу, но тут же качает головой, прикрыв на секунду веки. Судя по её обреченному выражению лица, она понимает, что вляпалась по самое "не хочу". Теперь Ви точно будет её доставать регулярно. – Послушай, я случайно их разбила, окей? Я прошу у тебя прощения. Она смотрит на парня наполненным надеждой взглядом, что эти её извинения примутся, но Тэхёну, кажется, вообще плевать на подобного рода слова. Его губы искажены в самодовольной ухмылке, а в карих блестящих глазах читается нескрываемое чувство превосходства над ситуацией. Он тешится и удовлетворяет своё эго. Он чувствует себя хищником, загнавшим жертву в угол, и от того ощущает расползающуюся по телу усладу. – Этого недостаточно, – хмыкает Ким. – Что? – изумлённо выдыхает девушка, не сводя взгляда с улыбающегося юноши. Её терпение заканчивается. – Так давай, в таком случае, решим это другим путем. Хочешь подраться? Мы можем это сделать прямо здесь! – повышает голос старшая из двойняшек, закатывая рукава помятой рубашки, чем вызывает несдержанный смех Тэхёна. У неё вся нервная система трещит по швам, а ему весело! Ёнджу никогда не отличалась терпением и уравновешенностью, поэтому обжигающая виски провокация Ви действует на неё незамедлительно. Намджун, заметив как встрепенулся от начинающей ссоры Мин, толкает сестру в плечо, призывая успокоиться, но та игнорирует. Слишком напряжена, слишком кипит в её венах кровь. – Оба! Прекратите! Или пожалеете о своем поведении, – угрожающе шипит Юнги, встав над двумя учениками. Подростки, наблюдавшие цирк, суетливо возвращаются к своим занятиям, и столовая вновь погружается в галдеж. В эту секунду голову Чимина посещает прекрасная идея воспользоваться этой перепалкой. Пока учитель пытается угомонить вновь взбунтовавшуюся Ёнджу, а буфетчица рассчитывает старосту из второго класса, Пак под шумок хватает хот-дог и тащит его во внутренний карман пиджака. Он резво разворачивается, чтобы сбежать, но оторопело замирает, потому что на него с нескрываемым любопытством смотрит Сора. Сердце проваливается куда-то в бездну. На какое-то время юноша теряется, не ожидая, что за ним будет наблюдать девочка-призрак. В горле пересыхает, от чего язык липнет к нёбу, а спина покрывается испариной. Пак нервничает. Но, кажется, Чхве не собирается стучать на него или привлекать чужое внимание, чтобы вор был пойман. Стушевавшись из-за того, что их взгляды пересеклись, одноклассница покрывается едва заметным румянцем и, напрягаясь всем телом, опускает голову. Чёрные волосы прячут лицо Соры от глаз Чимина, благодаря чему парень чувствует некое смягчение накалившихся эмоций. Гулко бьющееся сердце возвращается в привычный ритм, а во рту после резкого облегчения скапливается слюна. «Да и чёрт с ней», – думает про себя парень и, ловко обойдя молчунью, шустрым шагом преодолевает расстояние от буфета к столу, за которым уже сидят Мина и Чонгук. Обеденный перерыв, как и предполагал Чимин, проходит в напряжении. Новоиспеченные одноклассники не скрывают своей неприязни через пристальные и тяжелые взгляды, неприятные усмешки, направленные друг другу, брошенные полушепотом скверные слова, и лишь Мин Юнги, увлеченный поглощением пищи, не обращает ни на кого внимания. Ему совершенно нет дела до внутренних демонов этих детей. Странно, что именно этого человека наделили ответственностью за них. На самом деле Пак тоже пытается не участвовать в безмолвных противоборствах отбросов, но Чонгук просто не позволяет ему этого сделать, больно наступая на его ногу каждый раз, когда Чимин отворачивается или делает отстраненный вид. Провоцирует и, вероятно, молча угрожает за попытку кражи портмоне. Когда пыл школьников угасает, вместе с ним спадает напряжение: Мина больше не задевает кусающую от нервоза губы Сору, Ёнджу прекращает скалиться на Тэхёна, Чонгук отвлекается на мобильник, а тихоня Намджун что-то нашептывает на ухо сестре. И только Чимин яростно вгрызается зубами в булку, опасаясь, что её у него отберут. – А Вы почему не едите за столом преподов? – внезапно нарушает тишину Мина, беззастенчиво разглядывая учителя и накручивая на палец прядь светлых волос. Но химик, кажется, вообще не замечает неумелый флирт со стороны своей ученицы. Но на самом деле девушка просто хочет поиграть на нервишках классного руководителя. – Оставлять вас одних опасно для общества. Пока что, – спокойно отвечает Юнги, закидывая в рот кимчи, и даже не пытается посмотреть на школьницу. Ли недовольно кривится такому равнодушию в свою сторону и фыркает, доставая из кармана сотовый и утыкаясь в экран чуть ли не носом. Видимо, она предпочитает, чтобы на её провокации и издёвки велись, а не показывали полное отсутствие интереса. – Я безобидный мальчик, – сверкнув глазами, заявляет Тэхён и лукаво хихикает, когда химик бросает короткий и сомнительный взгляд на мальчишку. Чимин осматривает присутствующих и довольно отмечает, что у каждого на подносе как минимум ещё половина обеда. Пора действовать прямо сейчас. Скомкав в руках пакетик от хот-дога, юноша прячет мусор в карманах брюк и встаёт из-за стола. – Ты куда? – округляет глаза классный руководитель, посмотрев на Пака. – В класс, – невозмутимо отзывается парень, пожав плечами. Он изо всех сил старается выглядеть непринужденным и равнодушным, чтобы никто не догадался о нервозе, который буквально сковывает его тело. Незаметно Чимин вытирает о карманы пиджака влажные от пота ладони и облизывает сухие губы. Наверное, в его глазах легко читается волнение, раз Юнги недоверчиво щурится. – Дождись остальных, а потом все вместе пойдем. Чимин наигранно закатывает глаза. – Мне нужно в туалет заглянуть, учитель Мин. Или, может, мне прямо здесь обделаться? – и красноречиво выгибает бровь. Если Чонгук, Тэхён и Намджун и ухом не ведут на высказывание одноклассника, просекая фишку, то каждая из девушек одаривает юношу хоть какой-то реакцией. Мина весело хихикает, Ёнджу имитирует рвотный позыв, а Сора смущенно прячет лицо за толщей волос, будто Чимин заставляет её пойти с ним вместе. Учитель же, в свою очередь, недовольно кривится, несколько секунд колеблется, обдумывая в голове его слова, и всё же нехотя кивает. Просто будет надеяться, что этот прохвост ничего не учудит. – Ладно, иди. Но после сразу возвращайся в класс. Пак торжественно улыбается, чуть себя не сдав, но вовремя осекается и напускает на лицо отсутствующее выражение.***
Пока одноклассники набираются сил с помощью обеда, Чимин, склонившись над рюкзаком Соры, судорожно выискивает деньги или что-то, что имеет маломальскую ценность. Нужно хоть что-нибудь. Время кончается, а ничего не находится. В фантазиях Пака всё свершается по-другому. Если вспомнить план, то он должен был только заглянуть в сумку, как оттуда мгновенно выскакивали залежи денег. Но ничего подобного так и не произошло. Неужели провал? Но так не пойдет! Ведь... ведь деньги кончаются, а зарплату с подработки он получит только через две недели. Собираясь сдаться, Пак тяжко выдыхает и с горечью берётся за язычок замка, чтобы закрыть его, как замечает в маленьком карманчике велюровую коробочку. На устах непроизвольно появляется несдержанная улыбка, а руки тянутся за интересной вещицей. Когда девичий тайник оказывается в руках у юноши, он внутренне ликует. Всё-таки ему повезло, и какой-то куш удалось урвать! Довольный собой, Чимин открывает коробочку и его взору предстают аккуратные серебряные серьги с небольшим голубым камешком. Внутри также лежит малюсенькая потрепанная бумажка, вероятно записка, но она неинтересна вору. Поэтому он планирует достать ювелирное изделие, а пустую коробку положить на место, чтобы хозяйка не сразу спохватилась пропажи. Но только он собирается это сделать, как сзади слышится топот в сторону класса. Чертыхнувшись, Пак прячет украденное во внутренний карман пиджака и спешит усесться за свою парту. Его сердце колотит волнительный ритм, а во рту скапливается слюна. Хоть бы не поймали! В кабинет входит классный руководитель вместе с одноклассниками Чимина. Воришка напускает на себя незаинтересованный вид, опустошённо разглядывая серое небо за окном и отстукивая пальцем едва слышную мелодию. Внешне выглядит спокойным, но внутри всё переворачивается и выворачивается наизнанку, от чего к горлу подступает тошнота. Он не хочет смотреть на школьников и учителя, потому что боится, что пугливый взгляд и нездоровый блеск в глазах сдадут его с потрохами. – Наша крыска была без присмотра, надо перепроверить сумки, – слышится полный издёвки голос Чонгука. Упомянутый заметно вздрагивает и цыкает, чем вызывает со стороны недотоварищей смех. Хочется проигнорировать и не принимать их слова близко к сердцу, но его органы словно в мясорубку засунули и превратили в уродливую кашу. Можно подумать, у них есть право осуждать его! Они ведь ничего о Чимине не знают. Но несмотря на "шутку", никто из отбросов не раскрывает свои рюкзаки, чтобы удостовериться. Либо с них нечего взять, либо считают, что Пак побоится лезть к ним. – Вместо урока химии я проведу с вами классный урок. Думаю, что нам нужно немного поговорить, верно? – произносит Юнги после того, как школьники рассаживаются по местам. – Мы будем обсуждать наши проблемы? – хмыкает Ли, уперев подошву туфель в ножки стула Чимина. Она облокачивается о деревянную спинку и скрещивает руки на груди, не скрывая протест в насыщенных карих глазах. Вздох и удар классного журнала о поверхность учительского стола заставляют Пака повернуться и посмотреть на химика. Тот выглядит злым и жутко уставшим. А ведь это только первый день с отбросами. – По правде говоря, я не понимаю, почему завуч приложил столько усилий, чтобы никого из вас не исключили, – огорошивает детей мужчина, помассировав виски. Он лениво осматривает семерых бунтарей. И всё-таки Сокджин давно должен был сделать так, как положено по школьным правилам – исключить их. – Все вы, должно быть, знаете, что наша школа – одна из самых худших школ города, мы находимся на последнем месте в рейтинге успеваемости и посещаемости. В основном здесь учатся дети неблагополучных семей или же те подростки, которые были исключены из других школ. Эдакая помойная яма. Но даже у нас существуют правила, которые нельзя нарушать. Но вы их нарушаете. И мне, честно говоря, неясно, как вы умудрились не быть выгнанными нашей директрисой. Хотя думаю, что всё благодаря завучу. Тишина. Химик переводит тяжелый взгляд с одного ученика на другого, но не видит никакого просветления или сожаления с их стороны. Даже пристыженными не кажутся. Они прекрасно знают, что вытворяют, что катятся по склону и попросту уничтожают только начинающуюся жизнь, не предпринимая попыток стать лучше. Ничего не делают, чтобы измениться в лучшую сторону. Учись они в нормальной школе – давно бы выгнали, как Тэхёна и Мину в прошлом году. Ким сменил уже четыре образовательных учреждения, Ли – одно. – Меня не исключают, потому что мой отец спонсирует школьные мероприятия. Департамент ведь не платит больше за эту дыру, – самодовольно оповещает Ви, не стесняясь буравить преподавателя ехидным взглядом. У Мина бровь дёргается от такой дерзости. Самая большая заноза в заднице среди отбросов – это Ким Тэхён, потому что его отец действительно влиятельный человек, и директриса, мягко говоря, лижет ему задницу. А ещё потому что Юнги верит в слухи, что отец Ви – преступник. Но так или иначе, слухи остаются слухами. – Ты у нас вообще особенный случай, Ким Тэхён, но прошу, помалкивай. – Но если нас исключат, то больше ни в какую школу не возьмут, – бубнит Чимин, разволновавшись из-за слов учителя. У него было множество проблем, проколы, из-за которых пару раз поднимался вопрос о том, чтобы Паку распрощаться с учебным заведением, но в обоих случаях Ким Сокджин решал проблему и давал шанс воришке. Хотя один раз, когда в школу нагрянули полицейские, пришлось провести беседу с матерью и сделать не самую хорошую пометку в личном деле. – Всё верно, – подтверждает слова Чимина химик и продолжает, нерачительно обведя в воздухе ладонью вокруг учеников: – Этот класс – последний ваш шанс исправиться. Завуч также поставил на него всё, поэтому, если вы продолжите быть теми, кем являетесь сейчас, то будущего вам не видать. Что из вас вырастет? Юного воришку вопрос классного руководителя задевает, пройдя по позвоночнику огромными когтями. Многое ли Юнги понимает? Легко осуждать другого человека, не порывшись в каждом закутке грязной души. Проще простого винить в своей несостоятельности, ничего не зная, ведь когда откроются причины, просыпается жалость. Никто никогда не поймет чужой боли, потому что её не чувствуют, а слышат. А уши всегда можно закрыть ладонями. – Я вообще не хочу учиться. Хожу сюда только потому что больше некуда ходить. Да и мистер Ким поставил мне условия, сами знаете, – признается Ёнджу, сложив руки на парте. Химику хочется говорить честно и прямо, потому что он не лжет о своём отношении к отбросам. Именно это располагает двойняшку, ибо больше всего ей претят фальшивые люди. – И как ты смеешь вообще такое говорить? Твой отец работает в социальной защите, ты должна как никто другой понимать последствия такого поведения! – красноречиво выгибает бровь Мин, чем мгновенно вызывает волну возмущения с её стороны. – Он мне не отец, – угрожающе рычит девочка, насупившись. Вместо очередного упрека Юнги открывает классный журнал на своей странице и на скорую руку заполняет семь имён. – А какие последствия, учитель Мин? – вдруг вклинивается в разговор Мина, вращая в пальцах шариковую ручку и серьёзно взирая на молодого преподавателя. Химик поднимает голову и холодно смотрит в ответ на ученицу. – Мы в этой школе никому не сдались вообще. Вспомните даже тот случай, когда девочку перевели из-за меня. Знаете, почему я до сих пор здесь? Потому что моим родителям было достаточно выложить на стол некоторую сумму денег. Мои предки не захотели общественного скандала, ваш мнимый завуч испугался, что школу могут закрыть к чертям, ведь её существование и так держится на волоске, а мама и папа той девочки заставили её перестать "выдумывать" и перевели в другую школу, которую она смогла потянуть, благодаря неплохим знаниям. Где ваши последствия? Вы сами, взрослые, поощряете нас за такие выходки, умалчивая множество ситуаций из-за дрянной репутации, которой у вас, собственно, и без того нет, – в конце разводит руками Ли и растягивает подкрашенные губы в удовлетворённой улыбке, заприметив на лице Юнги хмурость после её тирады. Его раздражает эта правда, потому что он должен наставлять этих оболтусов на путь истинный, но из-за того, что им всё сходит с рук, это превращается в огромную проблему. Почему Сокджин до сих пор не решил проблему с ними? Почему семеро отбросов всё ещё портят кровь нормальным ученикам и тянут без того угробленную школу на дно? Почему? У Юнги нет ответа, а Сокджин каждый раз лишь странно улыбается и вздыхает. – Вау, впечатляет, – лениво тянет Тэхён, дважды хлопнув в ладоши. Теперь все ждут каких-нибудь пояснений от химика, но он молчит, ибо сказать нечего. – Но она права, верно? Вы бы и рады нас исключить, но ведь у школы перед департаментом образования из-за этого куча проблем. Вы как бы несете за нас ответственность и всё такое, – подключается Чонгук. Пора прекращать эти бессмысленные распри. – Многое вы понимаете. Насчёт того, что школа висит на волоске, к сожалению, правда, но это не означает, что вам будут всё спускать с рук, – монотонно отвечает Мин, но не даёт никому из учеников что-либо добавить, – я перебрал ваши личные дела и хотел бы поговорить о том, что происходит в вашей жизни за пределами школы. О стены кабинета ударяется протестующий галдеж учеников. – Собираетесь копошиться в наших мозгах? Вы всего лишь химик, а не психолог, – язвительно подмечает Ёнджу. – Я не психолог, верно. Но хочу иметь представление о том, с кем мне придётся бороться целый год. – Обязательно все аспекты озвучивать? – хнычет на все помещение Пак, развалившись на парте. Только личных проблем в этом дерьме ещё не хватало. Зачем всё перемешивать? – С тебя и начнём, Чимин, – произносит Юнги и открывает первую папку. Идентичных ей ещё шесть. После разговора с директрисой Ан Джин учтиво передал материалы химику, а последний, в свою очередь, тщательно всё изучил. Любит быть всегда подготовленным. – Я считаю неправильным выносить чужие проблемы на всеобщее обозрение, – вмешивается Чонгук, напрягаясь всем телом. Ему не нравится эта затея, ведь в информации о нём слишком много такого, чем не хочется делиться с посторонними. – Теперь эти проблемы – проблемы каждого из вас. Не хотите нормально познакомиться друг с другом? – хмыкает классный руководитель, не поднимая на подопечных взгляд, и всё выискивает в тексте детали о Чимине, которые его интересовали. – Вы просто пытаетесь сейчас нас застыдить друг перед другом! – раздраженно выговаривает Мина, краснея. Им любыми путями нужно избежать разглашения тайн. Это некомпетентно, в конце концов! Но мужчина не сбавляет обороты. – Разве? – Не испугаетесь говорить обо мне вслух? – наклоняет вбок голову Тэхён, хотя ему эта беседа кажется занимательной. Единственный из семерых отбросов, кому плевать, что будет рассказывать о нём учитель. Ведь стыдится себя незачем – так он считает. Да и нет в личном деле тех скелетов, которых боится показать народу Ким. Тех, которые способны привести ужас даже его самого. – Чего я должен бояться? Твоего отца бандита? – без интонации уточняет Юнги, ткнув пальцем на нужный абзац в писанине. Слышит, как хрипло смеётся Ви и, наконец, смотрит на подопечных. Подростки кажутся взволнованными и озабоченными выходкой классного руководителя. Но именно этого и добивается Мин, верно? – И всё же, Вы могли бы не рассказывать то, что написано в моём личном деле? – молит Чимин, понимая, что сейчас по нему просто жестко проедутся, словно танк по грязи. Да и почему он должен быть первым? Пусть по алфавиту идёт или успеваемости! Нечестно, да и кто вообще так делает? – В таком случае, расскажи сам. Всё, что можешь озвучить, – предлагает химик, откинувшись на спинку стула. Пак колеблется. По правде, он лучше бы пропустил рассказ о себе, ибо неприятно, когда посторонние узнают о твоих проблемах. Неприятно, когда то, что причиняет каждодневную боль тебе, натягивает на чужие лица злорадную улыбку. Здесь нет того человека, который смог бы посочувствовать или просто выслушать и отвернуться. В этом классе под замком сидят только дикие зверята, которым дай повод – загрызут. Поэтому Чимин не хочет ничем делиться. Ему предостаточно и остальных насмешек. Но, к сожалению, химик не даёт выбора. – Мой папа погиб четыре года назад, оставив на нас большой долг по ипотеке, – с обречённым вздохом рассказывает Пак, – из-за того, что мама работает на невысокооплачиваемой должности, у нас нет возможности платить за нормальную школу, поэтому я поступил сюда. Здесь дешевле всего. Я, в принципе, не пошёл бы в старшую, но мама настояла. Вот и вся история, – пожимает плечами в конце Чимин, стараясь выглядеть безмятежно, но зрительного контакта с преподавателем избегает. Самые главные аспекты Пак умолчал, а Мин точно знает. В той треклятой бумажке точно это написано. Недолго в классном кабинете царствует тишина. История воришки не впечатлила, поэтому особого интереса никто не проявляет. Естественно, чего-то похожего отбросы и ждали. Пухлощёкая мартышка обчищает чужие карманы, потому что живёт в бедной семье – клише. И лишь Мин Юнги пристально пилит ученика тяжёлым взглядом, сильнее продавливая пальцем в том самом месте, где написана самая главная и, наверное, важная информация о Пак Чимине. Что ж, возможно, некоторые детали и впрямь стоит умолчать. – И благодаря своему дяде полицейскому тебя до сих пор не поставили на учёт за кражи, – добавляет химик, закрывая первую папку. Услышав интересную информацию, Чонгук с любопытством кидает продолжительный взгляд через плечо на притихшего одноклассника, но тот старательно игнорирует внимание к себе. – Ким Ёнджу и Ким Намджун. – Я ничего не собираюсь рассказывать, – тут же щетинится Ёнджу, помрачнев. Её чертовски воротит от мысли, что придётся разглагольствовать о том мерзком человеке. Каждый раз, увидев его дома, Ким разрывается на мелкие частички от желания вмазать по его ненавистной физиономии, но приходится тушить эти эмоции под рёбрами ради матери и Намджуна. Её попросту лишили права выбора, снова, поэтому не мучайте хотя бы расспросами о нём! Слишком тяжело даже думать об этом мерзавце, не говоря уже о большем. Все его удары до сих пор горят на коже адским пламенем. – Ваш отчим работает в социальной защите, а мать лечится от эмфиземы, из-за чего безработная. Также оба стоите на учете по делам несовершеннолетних, а ещё, Ёнджу, – после прочтения короткого кусочка информации из личного дела, Юнги поднимает изучающий взгляд на девушку, – ты снова в синяках. – Так вышло, – беспристрастно отвечает, подперев голову рукой. Её чёрные глаза переполняются пустотой и врезаются в учителя, подобно холодной каменной стене. Но сдаваться он не намерен. – Отчим тебя бьёт? – Вы же знаете, что нет. – Откуда тогда эти побои? – выгибает бровь, но реакции со стороны школьницы так и не получает. Она спокойно водит пальцем по поверхности парты и давит зевки. Никто не сможет пробить её панцирь, как бы ни старался. – Возле клуба ночью подралась. – Почему ночью ты была там, а не дома? – Сбежала, пока все спали. Юнги раздраженно фыркает. Конечно, ещё слишком рано говорить по душам с этими озлобленными подростками, но что-то же он должен был задеть в ней? Почему Ёнджу выглядит, как мертвая статуя? Бездушная, чёрствая и пугающе ледяная. Словно всю её детскую душу разграбили, ничего ей не оставив. Словно внутри неё вырос ядовитый плющ, перекрывая путь к чему-то светлому и доброму. Есть ли шанс преодолеть эти преграды? – Ты ведь понимаешь: пока твои ответы всё те же, то ничего не изменится? – уточняет химик, невзначай взглянув на Намджуна. Младший брат Ким хмурится и напряженно сглатывает, глубоко дыша, отчего крылья ноздрей расширяются, а затем сужаются. Ничего не добавляет и не пытается "вразумить" сестру, а значит, чего-то боится – делает вывод Юнги. – А нечему меняться, учитель. Если с нами всё, то переходите на другого, – небрежно машет перед лицом рукой Ёнджу и всё-таки зевает. Если она хотела притвориться и продемонстрировать, что ей откровенно скучно, то у неё получилось. Химик быстро смотрит на наручные часы и прячет семь личных дел в тумбочку стола, закрывая её на замок. – В следующий раз, сейчас уже будет звонок.***
После недолгого классного часа Юнги уходит, взяв с отбросов слово, что те будут вести себя тихо. Но даже при желании нарушить обещание им бы не удалось, потому что меньше чем через минуту в кабинет входит историк – молодой и симпатичный мужчина с миловидной улыбкой, из-за которой львиная доля учениц сходит с ума. Преподаватель выглядит приветливо и немного смущенно, особенно, когда с порога Мина начинает строить ему глазки. Ходит много слухов по школе, что он тот ещё растяпа и хлюпик, но от этого только привлекательнее. Со звонком школьники рассаживаются за свои парты. Первые пятнадцать минут проходят в привычном уже для Чимина напряжении, нарушаемом лишь с фанатизмом щебечущим историком. Тэхён всё так же донимает девчонку Ким, получая бессвязное рычание в ответ и недобрые колкие взгляды. Её же брат с непроницаемым выражением лица внимательно слушает преподавателя, делая какие-то заметки в тетради. Чонгук со скучающим видом глядит в окно, периодически зевая. Сора всё так же прячется за толщей чёрных волос, а Мина с полуулыбкой на устах любуется единственным человеком в кабинете, чья аура излучает мягкость и радушие. Так бы, наверное, и продолжалось до конца урока, но Ли, в конечном счёте, надоедает просто смотреть. Ей хочется поднять себе настроение, и пунцовые от неловкости и смущения щёки историка перед такими несносными детишками являются лучшим развлечением для девушки. – Учитель Хван, а Вам вообще можно преподавать у старшеклассников? Историк обрывает свою речь и недоуменно хлопает ресницами, взирая на блондинку с последней парты. Видимо, вопрос застает мужчину врасплох. Он чешет затылок и огибает взглядом весь класс. Никто не выглядит заинтересованным уроком. – Что ты имеешь в виду? – лаконично уточняет преподаватель, надеясь, что она не на его профпригодность намекает. Это бы долбануло по самооценке, ведь ему всегда казалось, что он ас в своём деле. – Девчонки небось только на Вас и пялятся, а про Корё и прочую историческую чепуху даже не слушают, – выпаливает Мина, пристально смотря в большие и выразительные глаза учителя. Тот мгновенно багровеет от смущения и закусывает нижнюю губу, а Ли, получив то, что хотела, разрывается довольным смехом. Ему часто делают комплименты по поводу внешности,и порой они звучат слишком вульгарно, но мужчина так и не научился спокойно на них реагировать. И он со стороны выглядит настолько милым, отчего бунтарка всё же решает продолжать дальше подстрекать: – Я серьёзно. Это преступление – быть таким красивым. Скажи же, Ёнджу? Двойняшка Ким вздрагивает, услышав своё имя, и поворачивается к Мине, удивлённо вскинув брови. Они ведь только сегодня чуть не прибили друг друга, так почему же Ли ведёт себя так, словно они закадычные подруги? Но отчего-то девушка хочет подыграть однокласснице, возможно, чтобы таким образом уладить утренний конфликт. Переведя взгляд на симпатичного учителя, Ёнджу обезоруживающе улыбается. – Я бы призналась Вам в любви. Намджун нечитаемым взглядом смотрит на сестру, безнадёжно покачав головой, но не высказывается по этому поводу, хотя хочется дать подзатыльник глупой дурёхе. Чимин же наблюдает за всей разворачивающейся перед ним картиной и ехидно хмыкает себе под нос, заметив едва дрогнувшие уголки губ историка в улыбке. Бредятина какая-то. – Девочки… – смущенно бормочет учитель, сжав в пальцах дешевую ручку. Видимо, ему всё-таки льстит внимание подростков. А Мину его поведение только сильнее раззадоривает. – Вы, наверное, ещё и без спутницы, верно? Вряд ли так просто найти девушку под стать. Преподаватель откровенно краснеет, выпучив глаза, потому что не ожидал такой беспечности и вульгарности со стороны школьниц. А вот Ким громко и заливисто смеётся, не сдержавшись. Созерцая за всем со стороны, Пак закатывает глаза и незаметно качает головой. «Девчонки… глупые как пробки бестолочи», – делает вывод Чимин и утыкается носом в тетрадь. – Ты посмотри на них. Обычно так у нас, мужиков, бывает. Набили друг другу морды, а потом друзья – не разлей вода, – хмыкает Тэхён, которому надоел этот фарс и дурное девчачье притворство. – Тебя никто не спрашивал, противная липучка, – резко поворачивается к нему Ёнджу, обдав юношу недружелюбием. Наверное, она сама не поняла, как обозвала его и почему. Просто Тэхён уже окончательно доконал её за сегодня. А ведь Ким и без того никогда не отличалась любезностью и покладистым характером. Противный?.. На оскорбление Ви сильно хмурится, ощутив разъедающий нутро гнев, и грубо хватает девушку за ворот рубашки, притянув ту к себе. Опешив, Ёнджу громко ойкает и кое-как хватается рукой за ребро парты, чтобы не перевернуться со стула. Тэхён почти носом тычется в её нос и раздражённо дышит, отчего одноклассница улавливает запах табака и недавно растаявшей во рту арбузной конфеты. – С твоего длинного язычка недолго будут срываться эти ругательства в мой адрес, – грозно рычит парень, вперив в школьницу серьёзный и недобрый взгляд. – Да что ты мне сделаешь? – с вызовом спрашивает Ёнджу, придя в себя и вернув былую толику смелости. Ви грубо отпихивает от себя сестру Намджуна, отчего та поддается корпусом назад и стукается спиной о парту, зашипев от боли. Не хватало ей, видимо, старых ранений. – В асфальт закатаю, – холодным тоном отрезает Ким, из-за чего в кабинете повисает абсолютная тишина. Даже преподаватель, шумно суетившийся до этого, замирает и во все глаза пялится на подростка. Что-то в этот момент есть в Тэхёне зловещее. Тело Ёнджу пробивает ознобом из-за подступившей к горлу тошноты. Обуреваемая пронизывающим страхом, она дышит глубже и забывает о ноющей боли под лопатками. Девушка заметно бледнеет, напугано смотря в глаза парню, и не может понять – шутит он или говорит всерьёз. Сердце истошно вопит, наращивая в её грудной клетке панику, а в висках пульсирует насмешливо – "не шутит". К слову, её брат, который за весь день не проявил никакого интереса к перепалкам сестры, тоже поворачивается к Ви и взволновано хлопает ресницами, кусая губы. Ну хоть что-то заставило его оживиться. Угнетающее напряжение, которое сотрясает воздух между отбросами, вмиг исчезает, стоит тишину разрезать хриплому смеху Чонгука. Видимо, ему одному слова Тэхёна кажутся забавными. Или ему нравится мысль, что одну из одноклассниц закатают в асфальт. – Вы закончили? – отмирает историк, отвлекая класс от Ви и Ёнджу. И заметив, что все расслабляются, добавляет: – Тогда с вашего позволения я продолжу. И, прочистив горло, мужчина заново рассказывает тему урока, но уже без былого энтузиазма. А вот Чимин, удрученный угрозой Тэхёна, кусает губы и пилит взглядом затылок парня. Да неужели он может такое совершить с девушкой? У Пака просто не укладывается подобная мысль в голове. И поэтому, чтобы развеять сомнения или наоборот их подтвердить, он оборачивается к Мине. Девушка в эту секунду как раз пытается исподтишка сфотографировать учителя на мобильник, но вместо смазливого личика в кадре появляются раскосые глаза одноклассника. – А он правда может в асфальт закатать? – шепчет свой вопрос Чимин, пытаясь не акцентировать внимание на занятии Ли. Та же недовольно отрывает взгляд от экрана и коротко смотрит на лицо Пака, а потом вновь возвращается к смартфону, отклонив его чуть в сторону, чтобы юноша исчез из кадра. – Можешь украсть у него кошелек и проверить, чумазый, – фыркает Мина, щелкая затвор. Обиженно надув губы, парень разворачивается обратно. Что за противная девчонка?***
После уроков Чимин направляется в самый дальний супермаркет в его районе. Он единственный из ближайших, в которых юноша ещё ничего не крал. Не то, чтобы ему нравилось это занятие. Скорее, оно просто необходимо для существования. В его старом, изорванном кошельке смятыми бумажками лежит несколько купюр, но их ему едва хватит на то, чтобы нормально поужинать. Да и к тому же потрёпанное портмоне спрятано дома на чёрный день. «Может, сдать в ломбард телефон?» – думает Пак, но тут же отбрасывает эту мысль. Его гаджет истасканный до такой степени, что вырученных за него денег не хватит на пачку риса, не говоря уже о пятикилограммовом мешке. Кстати, у него же есть серьги Соры. Выудив из кармана велюровую коробочку, юноша тоскливо осматривает украденное. Интересно, это подарок или обычная покупка? И значит ли эта вещица что-то для неё? Судорожно облизав губы, Чимин открывает крышку и вновь видит исписанный листочек. С интересом берёт его и раскрывает, вчитываясь в витиеватый почерк. «Я люблю тебя, моя малышка» – всё, что написано внутри. – Неужели у этой пугающей девчонки есть парень? – хмыкает себе под нос Пак, возвращая записку на место и закрывая коробочку. Он прячет в карман серьги и с удрученным видом идёт в супермаркет. Пусть украшение пока побудет у него, позже подумает, что с этим делать. Хотя вряд ли совесть проснётся спустя столько времени и настоит вернуть украденное. Он пытается ни о чём не думать, чтобы в очередной раз не возненавидеть свою жизнь, но получается прескверно. В голову закрадываются мысли о том, что обычный подросток не должен так жить, что это ошибочно, ведь есть те, кто ни в чём не нуждается, при этом ничего не сделав для этого. Хоть это и была глупая дума ни о чём – нет никакого смысла кого-то обвинять в финансовой несостоятельности, но у Чимина нет другой отдушины. Так он может хоть в своём воображении пожаловаться и пожалеть сам себя, ведь если не изнемогать от несправедливости, то можно просто сломаться. От мыслей его отвлекает противно пищащий звонок телефона. – Алло? – вздыхает в трубку Чимин, не взглянув на имя звонившего. – Оппа! – раздается звонкий голос младшей сестры в трубке. – Зачем ты звонишь, Чона? Деньги на счету не резиновые, – строго говорит Пак, припоминая, сколько было утром денег на телефоне матери, ведь сестра звонит с её мобильника. – Мне мама разрешила, – обиженно протягивает девочка и тут же добавляет, пока брат не начал её ругать ещё сильнее: – Я сегодня принесла пять купонов на бесплатную порцию курочки из BigChicken. Мне их подарили мои одноклассницы. Правда, они классные? Голос Чоны звучит очень радостно и мелодично, отчего Чимин не может сдержать доброй и отеческой улыбки. – Позвони и закажи две порции, а три купона оставь на потом, – раздает указания юноша. – Две? Но как же ты? – возмущается девочка. – За меня не переживай. – Но мама сказала, что ты должен хорошо питаться, если хочешь… – Я кладу трубку, Чона, – перебивает сестру Чимин и сбрасывает вызов. Тяжко выдохнув, Пак ощущает себя чуточку счастливым, что сегодня ему не придётся обворовывать супермаркет и переживать о том, чем будет ужинать малышка с матерью. Как же он устал от этого. Отыскав в карманах немного мелочи, парень направляется в ближайший небольшой магазинчик, чтобы купить один рамён и сразу же им там поужинать. На завтрак у них вроде бы ещё есть немного риса и кимчи, которым щедро угостила их заботливая соседка вчера. Поэтому на сегодня можно немного расслабиться.