***
Для Тэхёна жизнь стала кошмаром примерно лет шесть назад, когда внезапно в его голодных буднях на пороге обшарпанной общаги появился отец, одетый в невероятно ухоженный костюм. То, что он настоящий родитель сомнений не было — у Тэхёна точно такие же глаза и идентичная родинка на кончике носа, да и к тому же матушка не сводила с мужчины благоговейного взгляда, всё улыбалась и норовила невзначай притронуться. Даже будучи несмышлёным ребёнком, Ви разглядел в ней искры влюблённости. Но незваный гость к женщине был холоден. Он рассматривал молчаливого ребёнка и брезгливо тёр свои ладони шелковым платком. Тогда, видя перед собой такого внушительного человека, который называл себя отцом, Ким был счастлив, потому что считал, что нищета перестанет грызть пятки, но реальность оказалась ещё более безрадостной. Покинув покосившийся дом, в котором оставил свою маму, Тэхён погрузился в Ад. Наполнил лёгкие свинцом, а душу невыносимой ненавистью. Ким Хвасу хотел вернуть сына не для того, чтобы подарить ему отеческую любовь. Ему попросту жаль отдавать своё богатство и достижения постороннему человеку, ведь Ким Тэхён, как стало известно позже, единственный отпрыск. И появиться другому теперь невозможно... Хвасу решил воплотить из своего наследника свою же копию. И чтобы перенять мысли, характер и жестокость у отца, Ви пришлось пройти через множество испытаний, которые всё же отравили его невинную душу. Запирая на замок неутешительные воспоминания, юноша входит в здание школы и кидает короткие презрительные взгляды на тех, кто оказывается по случайности поблизости. С каждым разом Тэхён всё больше ужасается, осознавая, что ненависть, которую он копил для одного человека, не удерживается внутри и распространяется на окружающих. Он настолько потерян в тёмных и непроходимых лабиринтах, что от страха пытается накинуться и разорвать в клочья всех, кто попадётся на пути. Ви умеет притворяться и обманывать других фальшивыми масками, выдавая себя за кого-то другого, но контролировать прорывающуюся сквозь кривые швы чернь не выходит. Ему снова жаль, но поделать с этим Ким ничего не может. Остановившись возле доски почёта, юноша опустошенно разглядывает непримечательные физиономии тех, кем гордится вся школа. Тех, на кого, вероятно, взрослые хотят, чтобы их дети ровнялись. Тэхён полная противоположность этих подростков. Ему никогда не дотянуться до них и никогда его фото не окажется рядом на этой доске. — Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты им завидуешь, — раздаётся рядом тихий голос Чонгука. Незаметно вздрогнув, Ким одаривает одноклассника пустым взглядом и несколько секунд смотрит, не моргая. Забавно, но ведь Чон и впрямь ничего о нём не знает. Развеселившись от собственных мыслей, Ви растягивает губы в ехидной улыбке, заставляя парня напротив напрячься. Эти эмоциональные скачки немного нервируют. — И с чего бы мне им завидовать, Чон? — усмехается Тэхён и машет рукой в пространстве между своим лицом и Чонгуком, будто пытается разогнать ладонью буквы, выстроенные в предложение собеседником, тем самым намекая на абсурдность слов. — Они ведь не такие мерзкие, как ты, — не скрывая своей жажды оскорбить одноклассника, выдаёт Чон. Они уверено и пристально смотрят в глаза друг друга и никто из них не показывает своих настоящих эмоций. Уж лучше виселица. — Мне показалось или ты сейчас решил, будто сам лучше меня? — сипло хохочет, покачав головой. Его смешит желание Чонгука унизить или задеть, отомстив за все обиды, которые ему когда-то принёс Ким. Но помимо этого нутро сжимается до крохотных размеров, потому что голову Тэхёна не покидают мысли, словно Чон цепляется таким образом за их прошлую дружбу. Надоедливый. Сколько можно? Разве лезвие ножа, которое воткнул ему в спину Ви, недостаточно острое и длинное? Можно было бы подумать, что он желает поквитаться, но в те секунды, когда стоит бить наотмашь, Чонгук смягчается. Пора прекращать эти игры. Открыв рот, чтобы добавить ещё что-нибудь болезненное и неприятное, Ким отвлекается, услышав поблизости шушуканье бывших одноклассниц. — Ты только посмотри на них: её брат без этой чокнутой скоро даже сопли подтереть себе не сможет, — с упрёком говорит очкастая, чуть наклонившись к подруге. Непроизвольно, подвергнувшись любопытству, юноша направляет взгляд в ту сторону, в которую смотрят две девчонки. Посреди школьного коридора, прихрамывая, угрюмо вышагивает Намджун, а взволнованная подле него сестра учтиво поддерживает его под локоть. В памяти Ким прокручивает всевозможные моменты, когда бегло или невзначай замечал двойняшек, вспоминая, что Ёнджу и впрямь всегда находится рядом с младшим братом и оберегает его от остальных, словно он нечто ценное и драгоценное. И кажется, если Тэхёна не подводит его намётанное чутьё, то они являются брешью друг друга. Вот и забавно. Эта девчонка раздражает и веселит одновременно. Он думал, что загнётся в этом дурном классе, состоящем из шести, исключая его, отморозков, но вот и развлечение. Двойняшки могут развеять его тоску. Сухие губы трескаются от широкой улыбки. Когда брат и сестра скрываются из виду, Ким отмирает, пряча улыбку, и спешно направляется по их следу. — Эй, ты меня игнорируешь? — фыркает позади него Чонгук, останавливая одноклассника. Ви кривится, вспомнив, что всё это время находился в присутствии бывшего друга, и поворачивает голову, увидев плохо замаскированное замешательство на чужом лице. — Наверное, — говорит и как-будто бы виновато глядит, быстро моргнув. Такой ответ заставляет Чона поджать губы и нахмурится, а тем временем Тэхён шустро убегает.***
— Эй! — кричит в спину двойняшкам Тэхён, ловко перепрыгивая через ступеньки, чтобы нагнать их. Услышав до омерзения знакомый голос, девушка изнутри съёживается и оборачивается, не обделяя надоедливого юношу презрительным взглядом. Из всего класса именно он похож больше на злой рок. Да и к тому же от ухмылки, которой он не стесняется одаривать Ёнджу, мурашки и волосы дыбом. А ведь ей буквально пару дней назад казалось, что ничего в этой жизни её больше не напугает... — Что тебе нужно? — огрызается Ким, невольно сжав пальцы на запястье брата. От одного лишь вида одноклассника тошнота подкрадывается к горлу. Она только вчера перед сном обещала себе избегать любого контакта с непредсказуемым Ким Тэхёном, способным превратить её кошмарную жизнь ещё в больший хаос. — Не оставишь нас на минуту? — обращается к молчавшему Намджуну Ви, остановившись напротив Ёнджу. Неуверенно посмотрев на сестру, младший из двойняшек медленно кивает, отцепляет от себя девичьи пальцы и продолжает путь к классу отбросов уже один. Дождавшись, когда они останутся наедине, Тэхён выдавливает из себя обезоруживающую улыбку и игриво говорит: — Поиграем? Ёнджу оторопело моргает и разглядывает лицо Кима. Сложно понять, что у него на уме. Эмоции, которые видит перед собой Ким, определенно ненастоящие. Они обманчиво окутывают сознание и травят чужую душу фальшивым отголоском доверия. Нет, двойняшка Намджуна не настолько глупа, чтобы посчитать, будто школьному дьяволу захотелось побегать с ней по школе, играя, например, в догонялки. В его односложном вопросе кроется коварство, способное-таки довести и без того дрянную жизнь девушки до апогея. Вот только неясно, что он задумал. — Что? — выдавливает из себя вопрос Ёнджу, с сомнением сощурившись. В защитном жесте одноклассница скрещивает руки на уровне груди и вжимает голову в плечи, пока Тэхён продолжает загадочно улыбаться и насмешливо оглядывать собеседницу с ног до головы. За один день ничего не поменялось: волосы всё такие же лохматые, царапины и синяки на лице яркие, а ноги страшно худые. Привлекательностью не блещет. — Я считаю очень увлекательным то, как ты бурно на всё реагируешь. Поэтому думаю, что не смогу сдержать свой сильнейший порыв пожурить тебя, — переходит на шепот юноша, подходя к собеседнице почти вплотную, и тягучим движением протягивает руку к лицу, чтобы заправить прядь волос за ухо. Но Ёнджу, закипев изнутри от услышанного гневом, отскакивает от Ви и одаривает его негодующим взглядом. — Издеваешься? — рычит девушка. Дрожь в солнечном сплетении разрастается, подобно липкой паутине, захватывая в плен все органы. Чего-то подобного она ожидала от него, но всё равно что-то внутри обрывается и обнажает нервы. Сейчас они находятся не в классе. Сейчас нет пыхтящего в затылок химика, а значит, можно и не сдерживаться, верно? Не будет же Тэхён жаловаться на неё, как и все те слюнтяи. Пусть он пугает своей ненормальностью — Ёнджу тоже не лыком шита. — Разве что самую малость, — продолжает наступление Ви, чувствуя, как щекочет в районе пупка желание расхохотаться от одного лишь насупившегося выражения лица одноклассницы. — Исчезни, придурок, иначе я за себя не отвечаю, — предостерегающе говорит двойняшка Намджуна и сжимает руки в кулаки. Этот жест не ускользает от внимательного взгляда Тэхёна. Но вместо желаемого эффекта, Ёнджу получает в ответ вялый смешок и внезапное прикосновение к коже. Школьник, погасив ухмылку, склоняет голову вбок и кончиком указательного пальца ведёт по худому девичьему запястью, тем самым потушив в её груди всю спесь. Бесшумно охнув, она ослабляет напряжение в руках и старательно дёргает конечностью, мечтая избавиться от чужого касания. Глаза Ким блестят изумлением, пока Ви упивается вожделенной реакцией на свои действия. — Не трогай меня! — истерично выпаливает девушка в надежде хоть так показать парню весь свой пылающий гнев, направленный на него. Но безуспешно. Ведь его забавляют её попытки огрызнуться и ощетиниться. — Без шуток — ты ведь знаешь, кто я такой? Я получаю всегда то, чего хочу, независимо от того, что придётся для этого сделать, — игриво тянет каждое слово парень, не сводя пугающе пристального взгляда, отчего Ёнджу ощущает себя загнанной в угол жертвой. Её сердечко нещадно тарабанит о рёбра, отскакивая и застревая где-то в горле, а сама девушка пятится назад в надежде ускользнуть, но спиной встречает преграду в виде стены. — Сейчас я хочу тебя. — Мне плевать на то, что ты можешь со мной сделать, — игнорируя истошно вопящее нутро, смело заявляет она. Это не ложь. Ёнджу, действительно, плевать на возможные изощрённые выходки одноклассника по отношению к ней — и не такое приходилось терпеть, но отчего-то несвойственный ей страх вспарывает кожу на спине, заставляя выгибаться. А сердце так и колотится о рёбра. Кровь в венах Тэхёна кипит. Он ощущает своё превосходство над ситуацией. Полностью контролирует происходящее и получает то, чего жаждет. Грудь печёт и хочется выудить ещё больше. Насколько же он стал аморален, раз ему приносит такое дичайшее удовольствие страх в глазах напротив, который вселяет он же. Наверное, Хвасу делает всё правильно для достижения своих целей, ведь Ви сейчас идентичен ему. — В таком случае, может, мне стоит что-нибудь сделать с твоим братцем, чтобы убедить тебя? — хмыкает юноша. — Ты не посмеешь, — тут же мрачнеет Ёнджу, чувствуя подрагивающую охоту применить насилие, чтобы переубедить одноклассника, но хватит ли у неё сил? Тэхён не выглядит физически опасным. Так может... — Я и не посмею? — в открытую издевается над нервной системой собеседницы. Сестра Намджуна кусает губы, отчего почти шипит от пульсирующей боли. Душа надрывно стонет и будоражит вулкан гнева внутри неё. Брат — это нечестный приём, который всегда срабатывает. Хватит держать в узде свой нрав. Смерив Ви ожесточенным взглядом, Ёнджу замахивается маленькой ладошкой в надежде оставить обжигающий след на его лице, но рефлексы противника оказываются до завидного быстрыми: он перехватывает её запястье, сомкнув пальцы, подобно железным наручникам, и резво дёргает хрупкое тело на себя. Не успев ничего предпринять, Ким поддаётся вперед, почти уткнувшись в юношескую грудь носом, но Тэхён мгновенно разворачивает её спиной к себе. Она для него, как тряпичная кукла! Вскрикнув от неожиданности, Ёнджу зажмуривается от пробивной боли в плече и чувствует щекой холодную стену. Сердце в грудной клетке отскакивает и переворачивается. Все её многочисленные синяки и травмы, ещё не успевшие зажить, снова дают о себе знать, когда Тэхён, не задумываясь о том, насколько грубо сжимает и выворачивает девичью руку, беззастенчиво льнёт торсом к её спине. У Ёнджу дрожат коленки, и сердце колотится, как у загнанной хищником в угол лани. Ви пугает пуще прежнего и теперь хочется просто исчезнуть, испариться в воздухе, да всё что угодно — лишь бы перестать ощущать этот страх и пылающее поджарое тело сзади. — А вот этого я бы не советовал тебе делать, — ухо обжигает горячее дыхание юноши, вынудив тихо заскулить и сжаться. Ким грудью надавливает на её болезненно ноющее плечо, крепкими бедрами прижимается к худой пятой точке и вгрызается острыми ногтями в тонкую кожу, оставляя безобразные следы своего заточения в неотёсанной хватке. Кончики пальцев у Ёнджу немеют, а сама она почти задыхается от навязчивого парфюма Тэхёна, проникающего через нос и оседающего в легких крупицами серебра. Голова кружится, но далеко не из-за приятных и волнительных чувств. — Пусти! — требовательно восклицает Ёнджу и исступлённо дёргается, пытаясь высвободиться, но, несмотря на жилистость, одноклассник оказывается сильнее. Она почти взвизгивает, когда Тэхён стискивает её запястья сильнее и упирает острый подбородок чуть выше лопатки. Сжав до скрипа зубы, девушка зажмуривается и мысленно клянётся самой себе врезать негоднику по лицу, вот только освободится из захвата и сразу! — Неужто... — начинает насмешливо Ви, но его язвительные речи прерывает Чонгук. — И что вы делаете? Досадно выдохнув в девичье ухо, Ким бросает недовольный взгляд в сторону, где на лестнице стоит застывший Чон. — Ты не вовремя, Чон, — кривая улыбка прорезает уста Тэхёна. Он так и не выпускает Ёнджу из стальной хватки, беззастенчиво ведя бедром чуть вверх, отчего школьная юбка немного задирается, оголяя кусочек бледной кожи. Обидчик улыбается шире, заметив, как напрягается спина одноклассницы. Ему безумно нравится получать вот такую реакцию на свои действия, поэтому хочется сделать что-нибудь ещё, но в нескольких шагах от них стоит назойливый Чон Чонгук и пилит Кима тяжёлым взглядом. В таких условиях сложновато развлекаться. — Вот и отлично. Отлипни от девчонки и пошли, — требовательно произносит черноволосый и, постояв ещё мгновение, двигается по лестнице навстречу своим одноклассникам. Ёнджу никак не реагирует, замерев сродни статуе, и ждёт, когда всё это прекратится. И стоит Чону сравняться с бывшим другом, как хватка на девичьих запястьях слабеет и через миг на коже больше нет чужих впивающихся пальцев. Ощутив свободу, сердце облегченно трепещет. Ёнджу резво разворачивается, отпихивает от себя Тэхёна и вдавливает в него полный ненависти взгляд. Её дыхание вырывается изнутри рывками, выдавая врагу весь страх, который погрузился в её грудь и сковал все мысли. И потому, удовлетворённый, Ви не сдерживается и ухмыляется, чем заставляет девушку разозлиться сильнее. Вот только она уже позорно проиграла, поэтому Ким, поджав губы, огибает одноклассника и быстрым шагом поднимается на нужный этаж в класс. — Тебя не тошнит от самого себя? — зачем-то спрашивает Чонгук, всё это время внимательно наблюдая за разворачивающийся сценой со стороны, и, не дожидаясь ответа, идёт следом за двойняшкой Намджуна, оставляя Тэхёна позади.***
Тэхён бросает на парту кожаный рюкзак, покосившись на затылок девушки, которую некоторое время назад прессовал на лестничном пролете, и усмехается — она старательно делает вид, что его не существует. Ему даже нравится её строптивый нрав и желание показать, будто она его абсолютно не боится. Чужая смелость бывает очень увлекательной, особенно, если наблюдать за ней свысока. Решив не трогать пока Ёнджу, Ви усаживается за свою парту, вальяжно закинув на неё одну ногу, и оглядывает заполненный отбросами класс. На лицах подростков отражается недружелюбие друг к другу, несмотря на то, что по факту все семеро уродливое отражение их самих же. Лучшим вариантом для них было бы сплотиться и выбраться из засасывающего болота вместе, но так было бы слишком просто. Научившись за свою недолгую жизнь лишь защищаться и нападать — создавать союз кажется для одноклассников диковинным. Тэхён к тому же считает, что он способен справиться со своими проблемы и один, поэтому ему ни к чему бессмысленные узы с бестолочами вроде них. Юноша вздрагивает от внезапного удара ладоней о поверхность парты и по инерции поворачивается в строну источника шума. Снова она... — И что? Будешь молча терпеть, мерзкая мышь? — презрительно фыркает Мина, нависнув над съёжившейся девочкой-призраком. Большие глаза, под которыми пролегают пугающие мешки под глазами, широко распахнуты и направлены точно на свою обидчицу. Ви замечает, как мелко дрожит нижняя губа Соры; как сгибаются тонкие пальцы, превращаясь в крохотный кулак; и как вжимается девушка в твёрдую спинку стула. Чхве Сора чертовски боится. Страх чёткими линиями нарисован на её лице. Тэхён расплывается в весёлой улыбке, потешаясь с происходящего. Браво, вот они, — отбросы. Одна высокомерная сука издевается над беззащитной одноклассницей, а свидетели делают вид, что ничего не происходит. Кто-то отводит взгляд, оправдывая себя и свою чёрствость, мол, это не их дело. Кто-то умело игнорирует ситуацию, словно слепые и глухие. А кто-то Тэхён, с интересом следящий за развитием событий. Это ведь весело! — Я с кем разговариваю! — голос Ли всё больше и больше походит на злобное шипение, а взгляд тяжелым камнем опускается на плечи Соры, заставляя последнюю дрожать. Но она всё равно упрямо молчит, чем с нарастанием взращивает в Мине раздражение. Блондинка, не сдержав своего гнева, смачно плюёт на парту Чхве и несколько мучительно долгих секунд в упор глядит на неё, дожидаясь реакции. — Тебе не надоело её донимать? — устало спрашивает Чонгук, явно утомившись от представлений за короткое утро. — Она меня бесит, — незамедлительно отвечает Ли, не отнимая пристального взгляда от Соры. — А меня бесит шум, который ты создаешь. В класс входит классный руководитель, прерывая разговор, и хмурится: перед ним вырисовывается двусмысленная и не очень симпатичная картина. Сора выглядит, как загнанная в угол жестоким котом мышь, а гнев Мины настолько очевидный, что Юнги чувствует полыхающий жар кончиками пальцев. — Что здесь происходит? — уточняет мужчина, пытаясь вложить в свой голос максимум строгости, и с подозрением рассматривает по очереди школьников. — Дружеская беседа, — находится Мина, внезапно заменяя гримасу злости на обворожительную улыбку. Она игриво моргает, взглянув на преподавателя, и легкой походкой уходит к своей парте. Юнги иронично вздыхает, не поверив ни единому слову девчонки, и с едва различимой печалью смотрит на Чхве. То, что она подвергается нападкам со стороны излишне бойкой одноклассницы очевидно. Нужно быть слепым дураком, чтобы не заметить затравленный вид молчуньи. Но к такой проблеме нужно подходить с умом. Если он сейчас начнёт нравоучения, то над Сорой могут продолжить издеваться с ещё большим азартом. Хорошо, Юнги это понимает, вот только — что дальше? Сокджин глубоко заблуждается, считая, что Мин справится с ними. — Ни на секунду вас оставить нельзя, — причитает химик, подходя к парте девочки. Ему вдруг захотелось хоть как-то утешить Чхве, заверить, что всё в порядке, что Ли Мина ей ничего плохого больше не сделает, но это была бы ложь. А потому мужчина молча достаёт из кармана платок и, не скрывая отвращения, вытирает им плевок, краем глаза заметив, как сильно вздрагивает и отшатывается от него Сора. — Тебе весело, Тэхён? — обращается учитель к хихикающему парню. — У меня прекрасное настроение, так почему бы и нет? — пожимает плечами в ответ Ви и улыбается ещё шире, ничуть не смутившись скрытого упрека. — Тогда сегодняшний материал начну спрашивать с тебя, Ким, — холодно произносит Юнги и выкидывает грязный платок в мусорное ведро.***
Когда звенит звонок с последнего урока, Тэхён незамедлительно собирает канцелярию в рюкзак и уходит на задний двор школы, чтобы спрятаться в своём укромном месте и покурить. Домой возвращаться нет совершенно никакого желания и видеть ненавистное лицо отца тоже. Выйдя на улицу, Ким вдыхает свежий воздух полной грудью, ощутив недолгую негу во всем теле. Вот бы поставить весь мир на паузу и какое-то время неподвижно стоять посреди, отстраняясь от мыслей, эмоций и жизни. Побыть чем-то эфемерным, просачивающимся сквозь пальцы. Иногда Ви хочет стать пустым сосудом, чтобы забыть всё и погрузиться в тишину. Школьник меланхоличной походкой шагает за высокое дерево, которое одиноко возвышается подле школы и прячет от посторонних глаз пакостливых подростков. Ким усаживается на обмёрзлую траву и опирается спиной об ствол, чувствуя через ткань шершавую и сухую кору. В голове полнейшая пустота, а сердце стучит под рёбрами как-то приглушённо. Взметнув потухший взгляд в чистое небо, он достаёт из внутреннего кармана пиджака сигареты с зажигалкой и закуривает. Тэхён целый день изображал веселье, когда внутри всё гнило и постепенно умирало. Последний раз парень испытывал поистине прекрасное расположение духа… он даже и не помнит — когда. Прошедшие шесть лет только и омрачаются, сгущая на сердце Кима чёрные тучи. Погружаясь в тьму глубже, он перестаёт различать, где взывает душа, а где шепчет отцовский голос. Всё потому что теперь они хотят одного и того же. И оттого Тэхёну до содроганий страшно. Страшно превратиться во второго Ким Хвасу. — Задница не отмёрзнет? Мало тебе отсохших мозгов, что ли, — голос сбоку выдёргивает Ви из неприятных размышлений. Посмотрев на вставшего справа Чонгука, Ким мрачно усмехается и затягивается. Дым проникает внутрь, пронизывает лёгкие и оседает на кончике языка приятной горечью. — Ты следишь за мной? — Как ты думаешь, что получится из нашего класса? — спрашивает Чон, проигнорировав ироничный вопрос бывшего друга. Докурив несколькими затяжками, Тэхён бросает на траву окурок и поднимается, стряхнув брюки ладонями. — Мне абсолютно всё равно, что выйдет из этого сборища малолетних ублюдков, — отвечает Ви и, горделиво выпрямившись, упирается колким взглядом в черноволосого юношу. — Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. — Да? И что же ты сделаешь? Натравишь бандюганов на директрису? — хмыкает Чонгук, обдавая собеседника насмешливым взглядом. — Зачем же? Я просто буду убивать это время в своё удовольствие, — склабится Тэхён и демонстративно поправляет ворот чужой кожанки, хохотнув, когда Чон резво дёргается назад, чтобы избежать прикосновения. Скрывать свою антипатию никто не намерен, наоборот, оба с превеликим удовольствием готовы её продемонстрировать друг другу. — Удивительно, что я не смог вовремя разглядеть твою гниль, — выплёвывает в лицо Чонгук и, несколько секунд воинственно смотря в глаза напротив, ретируется. Не нужно напоминать, Ви и так всё помнит. Помнит и ненавидит себя ещё сильнее, что с такой легкостью предал и уничтожил единственного друга.