Влад.
Парень, 17 лет. Страдает от глубокой депрессии; пытался вскрыть себе вены, но не учел того факта, что надо резать вдоль. Носит черную одежду. Нет друзей. Не думает о будущем, поскольку до сих пор надеется на то, что на Землю упадет какой-нибудь метеорит и отбросит человечество к началу, а, может, и совсем уничтожит. Никогда не влюблялся, а потому считает, что любви нет и быть не может. Всегда подводит глаза черным; синяки под глазами; выходит из дома, только чтобы купить новую пачку сигарет. В школе всегда был козлом отпущения. Часто над ним издевались в мужском туалете, поскольку считали его слабым и никчемным. Всегда смеялись над его внешностью и телом. Он был невысок и худощав, отчего «образ» становился более угрюм и мрачен. Родители давным-давно спились и забили на своего сына, из-за чего он практически все время жил с бабушкой. Когда подростку было всего 13 лет, она умерла. Его приютили у себя соседи, правда, ненадолго. Выгнали его из дома за то что считали, словно он плохо влияет на их новорожденного малыша. Детоненавистник.* * *
Слава.
Или просто Славик. Парень, 18 лет. Самый типичный гопник, который держит в страхе весь район. Любит выпить и поприставать к девушкам. Живет с отцом-алкашом, возможно, что именно по этой причине так редко появляется дома. Очень странный жаргон, да и шутки настолько непонятны, что смеются лишь его кореша. Вечно ходит в синем спортивном костюме, бреет свою щетину раз в неделю, отчего его вид максимально неприятен. Была когда-то девушка, но тот бросил ее, ибо изменяла с каким-то прилизанным богатеньким парнем. Ничего особенного, но он слишком самолюбив и горд для этого мира. Каждый день ловит на улице парней, которые, по его словам, похожи на «петухов» и «пидоров», отжимает у них телефоны и прочие ценные вещи. Ролтон и шавуха — любимая еда. Особенно шавуха. Однажды Слава даже начистил рыло корешу за то, что тот «своими петушиными крыльями» задел его руку, а Славик выронил шавуху. Собственник.* * *
Когда-то эти двое дружили, но Славик начал слишком часто зависать с ребятами постарше. Влад понимал, что его единственный друг родился на год раньше, чем он сам. Было неприятно тащить пьяного 14-летку со вписок к себе домой, но приходилось, поскольку Слава умолял не оставлять его в таком состоянии с отцом. Соседи разделились на 2 группы: одни считали, что ходячий-депресняк-который-вяжет-петли слишком наивен и заботлив, а другие — что у обоих из этой компашки была нетрадиционная ориентация. Ах, знал бы Влад, почему Славик всегда набирает его.* * *
Они не общались уже 4 года. За это время успели отвыкнуть друг от друга. Вписки для Славы стали уже чем-то привычным. Он был известен на весь район. Каждый день парень избивал немощных и жалких ребят во дворе и за его пределами. Хотя в один день все изменилось.Среда, 21:08.
Влад как обычно выходил за сигаретами ближе к ночи, поскольку знал, где и когда его могут поджидать, скажем, гопники. Свет последнего непогасшего фонаря слабо освещал путь — спасибо, что было недалеко и он знал, куда идти. Сегодня на небе рассыпались много звезд, кое-где образуя созвездия. Влад поднял глаза к небу, и на его лице появилась еле заметная улыбка. — Чё зыришь, ёпта? — спокойное созерцание прервал чей-то нетрезвый голос. Или трезвый — Влад не понял. По телу пробежал холодок. Слава?.. — Звёзды, — коротко бросил парень и опустил глаза, рассматривая свои кроссовки. Появилась уверенность, что этот гопник его не тронет — ведь это Слава. — Чё? — тот тоже поднял глаза к небу. — Хм... — Чё у тебя здесь? — из-за славиковой спины послышались голоса. Чёрт. — О, чё за чмырь? — силуэты компании из четырех парней постепенно вырисовывались перед Владом всё лучше, и это вселяло страх. Животный страх. — Есть, чё отжать, а? — здесь Влад мысленно выкопал себе могилу в паре метров отсюда. Сейчас его точно изобьют и ограбят. — Эээ... — спустя пару секунд послышался голос Славика. — Пацаны, он свой. — Чё, бля? — самый высокий из них пренебрежительно оглядел бедолагу: невысокий рост, чёрная одежда, обтягивающая худое тело, петушиная стрижка с длинными патлами ближе ко лбу, потерянный взгляд. — И этот — «свой»? — Пацаны, не надо. Пошли отсюда. — Ты, чё, попутал? — Чё? — Слава задёргался, изредка поглядывая на сжавшегося в комок Влада, тут же уводя взгляд. — Чё с него взять, ты его видел? Пошли на другой район, там больше отожмём, — гопник хотел казаться уверенным, но выходило слабо. — Ну, раз ты сказал, то пиздуем, — а эти недоумки всё-таки клюнули и засобирались уходить. Слава остался. — Это... Короче... Они тебе ниче не сделают, — парень поддерживающе похлопал Влада по плечу, от чего у него чуть не выскочило сердце из груди. — Не ссы. — С-спасибо, — Влад кивнул и, увидев, что Слава собирается уходить, со всех ног побежал к магазину. Он остановился, прижался к стене, пытаясь отдышаться. Руки подрагивали. Сердце бешено колотилось. Слава его только что спас? Зачем? Они ведь больше не друзья. И вряд ли ими будут.