***
Пока Слава тихо охуевал от такого поворота событий, Влад старался бесшумно хихикать, ловя пристально-злой взгляд гопника на себе, и вертелся по сторонам. — Ты чё? — уже в который раз наблюдая вращение вокруг своей оси, поинтересовался Слава. Когда наконец отошёл и успокоился. — Да бля... Жрать хочу, — пожал плечами Влад. — В больничке хреново кормили... — Ну... — Славик почесал репу. — У меня только дошик есть. Говяжий. Буш? — Да! — хотя это была не совсем та еда, о которой парень мечтал, сейчас он был рад даже такому — в желудке противно ныло. Славино «щас» прозвучало почему-то слишком тихо, после чего парень ушёл на кухню. Влад огляделся. Пейзаж был явно не из лучших: горы мусора и километровые слои пыли повсюду, крошки и прочие «прелести» подобного образа жизни. К тому же, чем-то воняло, да так, что юноша не выдержал и открыл окно, впуская свежий воздух и крики детей со двора вместе с ним. Странно, что их было много — ведь вечер уже начал вступать в свои права, а солнце постепенно уходить вниз за горизонт. — Я всё, — за спиной послышался голос, а после Влад уловил запах лапши. — Чё смотришь? — Я... Проветриваю, — парень обернулся. — Запах у тебя тут... Не очень, скажем так. И вид. Если хочешь, мы можем... — Что мы можем? — гопник снял кепку и ухмыльнулся, не сводя взгляда с гостя и по-идиотски облизываясь. — Убраться здесь. Завтра, — тот закатил глаза и сел обратно на диван, внимательно смотря на хозяина сих чудных апартаментов. — Эээ... Я не делал этого, — Слава попытался вспомнить, когда последний раз брал в руки веник, но не смог, — кажется, давно. — Заметно. Ничего, я тебе помогу, — Влад взял в руки коробку с долгожданным ужином. Прекрасный вид поразил его до глубины души: в центре приправой было высыпано сердечко. Кривое немного, но разве это важно? — Ты такой милый, Слав. — Всё для тебя, хули, — у гопника потеплело на душе, когда он увидел недавнего пациента больницы искренне улыбающимся, таким безмятежным, хотя бы на пару мгновений, по-детски счастливым. Влад принялся жевать подобие еды с аппетитным запахом. Кто знает, сколько здесь дряни... Он ел быстро и с таким наслаждением, что Слава невольно залюбовался, поддерживая лицо рукой. Сам же гость не обращал на это ровно никакого внимания, занятый только своей едой. — Бля... Я забыл. Может, ты тоже будешь? — вдруг Влад протянул ему коробку, в которой осталось совсем чуть-чуть. — Нет, я шавой наелся. Жри, — поймав неодобрительный взгляд парня, говорящий что-то вроде «ну где твои манеры», гопник сконфузился. — Кушай. Норм? Из славиных уст это прозвучало настолько непривычно, что Влад вовсе забыл про еду и стал хохотать на всю комнату, если не на подъезд. Сначала гопник шипел и замахивался, чтобы тот прекратил, но смех был таким заразительным, что парень не удержался и тоже заржал, но не так громко. И если смех Славы напоминал звуки умирающего койота в пустыне, то Влад смеялся мило, будто изображая колокольчики, тихо ударяющиеся друг о друга. Гопник понятия не имел, откуда в его мозгу взялось это сравнение, но оно показалось ему самой совершенной и идеальной вещью на Земле. Или этой вещью был Влад? Приступ гогота закончился, и тот устало откинулся на спинку дивана. — Ты пялился на меня, — после секунды размышлений выдал юноша. — Что? Нет, — гопник заерзал на месте. — Слава. Ты всегда говоришь «чё»! Ты пялился. — Нет. — Пидора ответ. — Кто бы говорил! — То есть ты согласен, что ты пидор? — Иди нахуй, по-братски. Гопник взял ложку и остатки дошика, после чего пошел на кухню и кинул их в раковину. Он злился. На что? Хотелось думать, что это Влад во всем виноват. Да, определенно. Но потом... Слава подумал: какого бы своего кореша он бы пустил в хату ночевать за «просто так», хотя бы без пиваса? Кому бы он отдал последнюю коробку дошика, который был дороже обычного на целых пять рублей? Да и... вашу мать, сердечко на лапше! Кажется, Слава злился на правду. — Слав? Слав, ну извини. Я не думал, что ты обидишься, — что ж, Влад появился вовремя. Он смущенно оперся на дверной проем, словно боясь подойти ближе. — Знаешь, есть только один способ узнать, — после недолгих размышлений гопник стал медленно подходить ближе, и не отрывая взгляда от лица парня. — Узнать что? — тот инстинктивно сжался, хотя и понимал, что здесь ему никто вреда не причинит. — Всё. Неловко, как будто первый раз в жизни, Слава положил руки на плечи Влада и ещё пристальней посмотрел в его глаза. Там буквально плескалась паника, смешанная с недоумением, но всё же никакого сопротивления гопарь не встретил. Спустя несколько секунд раздумий Слава решился. Решился сделать, наконец, то, что хотел. Губы Влада оказались мягкими и влажными, то ли от недавней еды, то ли от слюны. А ещё сладкими, как не странно. И хотя Слава целовался сто раз со всякими чиксами, сейчас он застыл на месте и не мог больше пошевелиться — сил хватило только на то, чтобы отпрянуть от парня и уставиться на него охуевшим взглядом невинного оленёнка. Влад, кажется всё понял. Это был его первый поцелуй, первые подобные ощущения, первое... всё. Он думал, что если это когда-нибудь случится, то обязательно с какой-то девчонкой, но... Сейчас это всё было не важно. Значение имел только гоповатый парниша из соседнего подъезда, смотрящий на него с тревогой и каким-то смущением. Не желая заканчивать на этом, Влад притянул к себе Славу и положил руки на его спину, тут же почувствовав чужие ладони на себе. Он не был уверен, что правильно целуется, но надеялся, что ему помогут.***
— И что ты узнал? Ну, ты хотел... — грудь Славы была широкой и теплой, а от майки хоть и не доносился запах альпийских лугов, но всё равно она пахла прекрасно. Уютно. — Что я... Спидорасился, блять, — гопник не раз ругал «пидорские патлы» суицидника, но сейчас лежал и перебирал в руках каждую прядку, и ему безумно нравилось чувствовать их запах. — Так ты... — Влад отстранился и сел на диване, смотря прямо в голубые глаза и выискивая там подсказку, — жалеешь? — он опустил голову. Внезапно в мозгу промелькнул трагичный сюжет, по которому Слава сейчас говорит «Да, я жалею» и бедняга выходит из квартиры, думая только о том, как бы сдохнуть в этот раз, чтобы точно наверняка и без возможности быть спасённым. Стало по-настоящему страшно. — Чё? А за каким хуем я здесь лежу с тобой по-пидорски? — с абсолютным спокойствием ответил гопник. — А теперь ляж обратно, бля, — он положил руку на плечо парня, подталкивая на себя. Ну, чтобы наверняка. Влад опешил, но всё же лёг и вновь почувствовал руку в своих волосах. — Зачем ты их трогаешь? Они тебя всегда бесили, — фыркнул парень, поудобнее устраиваясь на груди вновь. Сердце Славы билось сильнее обычного, как-то взволнованно. — Сейчас не бесят, — притягивая к себе недовампиреныша ещё сильнее, буркнул Слава, словно всё ещё не веря собственным словам. Влад улыбнулся и прижался к гопнику. Внезапно он почувствовал славину ладонь на своей, после чего их пальцы сплелись вместе. Влад хотел ещё что-то спросить, но когда поднял голову и увидел сонное лицо Славы, решил оставить это на завтра и лёг обратно, еще крепче прижимаясь к этому чуду. Он осознал, что счастлив. Несмотря на весь пиздец его жизни, он счастлив здесь и сейчас в объятьях любимого человека, мирно сопящего рядом и способного, кажется, защитить от всех и от всего на этой чертовой планете.