Тишина и Море. Истории о Арене.

      Я знала, что мне не суждено умереть своей смертью. Это знала не только я, но и мои братья и сестры. Как только они нацепили на нас эти серебристые кандалы, мы лишились всего. Свободы, дома, родных, и даже смерти. Мы умрем только тогда, когда они позволят или в очередной схватке с монстром. И сбежать мы не можем. Эти ненавистные браслеты полностью контролируют и отслеживают наше передвижение. Конечно за две сотни лет что мы торчим в этом летающем городе, с огромной Ареной в центе, где и появляются монстры, мы научились обманывать эти кандалы. А следовательно и их. Но снять кандалы почти невозможно.       Я глубоко вдохнула морозный, пахнущий солью воздух и посмотрела вниз. Наш летающий остров летел над океаном. Мне хорошо были видны вздымающиеся громады волн. Там, далеко-далеко внизу был шторм. Я достала помятую пачку сигарет с одной последней сигаретой чиркнула спичкой. Обычно я берегу ее, как зеницу ока, но сейчас можно. — Куришь? — окликнул слегка осипший голос и рядом со мной на камни плюхнулась Инара, и как и я свесила ноги вниз: — Ага. — я выдохнула колечко сигаретного дыма и поправила лежащий у меня на коленях длинный меч в ножнах, его имя Север. Инара также сняла заплечные ножны с двумя изогнутыми клинками, Ветер и Гроза. Она и еще шестеро, дольше всех на этом летающем островке. И мы все до единого пленники и участники эксперимента по созданию идеального солдата. Нам всем на вид по 18 лет. Хотя той же Инаре около 195 лет, а мне 109. — Нира, ты вроде берегла ее? — Да, но завтра я все равно умру. — вздохнула я и щелкнула пальцем по кандалу вызывая картинку монстра, с которым мне придется завтра сразиться. Инара взглянула на голубоватую голограмму и ее взгляд заледенел, а зрачки сузились и превратились в тонкие черные черточки и она отобрав у меня сигарету глубоко затянулась: — Ясно. Я помню его. — около ста лет назад этот же монстр убил десятерых, самых сильных. Они с Инарой были друзьями: — Видать они решили сократить наше количество. — Да, в последнее время новичков нет совсем, и стали приходить приказы на более сильных монстров. — какое-то время мы сидели в тишине, по очереди затягиваясь последней сигаретой. Далекое солнце потихоньку начало опускаться к океану окрашивая его в цвет крови. Я бросила вниз окурок и какое-то время провожала яркий огонек глазами. — Полетай, ветра сегодня особенно хороши. — сказала Инара поднимаясь и застегивая заплечные ножны. Я поднялась следом, крепя мой Север ремнями за спиной: — Ты со мной? — Нет, у меня через неделю бой. Надо готовиться. — И она призвала картинку жуткого крылатого существа, шрам у меня на спине неприятно зазудел. Я как-то дралась с таким, выжила только чудом: — Ясно, ну прощай, я потом сразу на Арену. — я протянула сестре ладонь, та крепко сжала ее и грустно улыбнулась:  — Прощай. А нет, подожди! На вот, возьми. — она протянула мне чем-то звякающий рюкзак. Я благодарно кивнула и закинула рюкзак на спину и отвернувшись от нее, что бы она не заметила набежавших слез, я спрыгнула. Холодный поток воздуха ослепил и оглушил. А я призвав мою силу почувствовала как вскипела моя кровь, а Север за спиной на мгновение сверкнул голубым. Секунда и два огромных сизых крыла раскрылись у меня за спиной, и поймав восходящий поток понесли меня ввысь и вперед. Да Инара была права! Ветра сегодня хороши! Невольно я рассмеялась и сильнее взмахнула крыльями закружилась в танце с безумными ветрами морской бури!       Но вот я вылетела за пределы бури и поймала ветер, позволивший отдохнуть моим крыльям. Море мерно колыхалось внизу. А заходящее солнце рассыпало по морскому шелку оранжевый, золотой и красный бисер. Красные с фиолетовым облака подчиняясь порывам ветра медленно двигались вперед.       Я приметила что-то странное. Или даже кого-то. Он огромными скачками мчался по воздуху, ярко розовые перья весело трепетали на ветру. Я сильнее взмахнула крыльями и стала нагонять странного человека. Поравнявшись, я смогла его разглядеть. Это был высокий, очень высокий мужчина с желтыми волосами, очками с красными линзами, безумной ухмылкой и розовой перьевой накидкой. Он же в свою очередь разглядывал меня. Я усмехнулась не менее безумной улыбкой и обогнав его и красуясь сделала мертвую петлю сильнее заработала крыльями и мельком оглянулась через плечо.       Весело оскалившись мужчина подняв руку и шевельнув пальцами набрал скорость. Я усмехнулась, также беззаботно и не менее безумно, помчалась вперед, на пределе сил работая крыльями. Ветер слепил и трепал мои короткие светлые волосы. Сбоку раздался смешок, мой спутник начал обгонять, и рассмеявшись я еще усерднее заработала крыльями.       Сколько мы так мчались, не знаю. Мы как малолетние дети соревновались в скорости, с попеременным успехом, тишину вечера разгоняли наши азартные выкрики и безумный хохот. Впереди показался маленький островок. Мы вышли на финишную прямую, азартно расхохотавшись мужчина снова стал обгонять меня. Ну уж нет! И я поймала ближайший поток воздуха и нагнала его, и даже начала обгонять: — Я первая! — расхохоталась я: — Это мы еще посмотрим! — раздалось со спины, мужчина упорно нагонял меня и поравнявшись шевельнул пальцами и невидимые, твердые нити связали меня, прижав крылья к телу и я завопив упала в море, хорошо еще на мелководье, но крылья намокли мгновенно, став невероятно тяжелыми. А этот бессовестный мужлан стоял на берегу и хохотал глядя как я барахтаюсь в воде пытаясь встать: — Эй! Это не честно! — обиженно закричала я, кое-как поднимаясь и бредя к берегу, а мужчина все продолжал хохотать, ну посмотрим, кто кого, и выйдя на берег я с усилием подняла тяжелые крылья, и ухмыльнувшись резко окатила мужчину водой. И в свою очередь расхохоталась, его широкая ухмылка превратилась в гримасу злости: — Т-ты! — прорычал мой соперник, как и я помокший насквозь, и сделав несколько шагав вперед злобно посмотрел на меня сверху вниз и скинув свою перьевую накидку сделал резкий выпад вперед, пытаясь схватить меня, я же отпрыгнула в сторону и громко расхохоталась, он почему-то не спешил пользоваться своими нитями, а я пока еще не могла убрать крылья они еще на просохли. Вот он снова скакнул вперед, а я снова отпрыгнув показала ему язык, грозно нахмурившись мужчина бросился ко мне, а я с криками и хохотом от него: — Ха-ха! Не поймаешь! — Поймаю крылья оторву! Паршивка! — какое-то время мы носились по берегу и я сбросила свой рюкзак, чтобы было легче от него убегать, но видно удача была на стороне моего соперника.       Я умудрилась спотыкнуться и что бы удержать равновесие взмахнула крылом, за которое тут же вцепился твердой хваткой светловолосый мужчина и я все-таки упала, а он навалился сверху, какое-то время мы упрямо пыхтя и не желая уступать друг другу боролись на песке пляжа, но мужчина нечаянно ухватился за мою свежую рану на руке, полученную с предыдущего боя, видно швы разошлись. Я охнула от неожиданности, а мужчина ловко зафиксировав меня поднял рукав моей курки нахмурился, как оказались, рана очень сильно кровоточила и насквозь пропитала съехавшие бинты. Я запоздало сморщилась от боли, с такой раной, я точно умру в завтрашнем бою: — Идиотка. — рыкнул мужчина, и встав, рывком поднял и меня на ноги. Я покачнулась, но упасть мне не дала твердая мужская рука, вцепившаяся в плечо: — Дура безмозглая! — ворчал мой соперник ведя меня к тому месту где я бросила рюкзак: — Надеюсь, что хоть аптечка у тебя есть! — силой усадив меня на песок, мужчина беспардонно открыл мой рюкзак и стал ворошить содержимое. Зная Инару, я была уверена, что она положила большую аптечку. Она была нашим врачом. Я вздохнула и пошевелила рукой, вроде терпимо, завяжу потуже повязку и смогу завтра сражаться: — Все нормально. Я перевяжу повязку сама. Не надо обрабатывать. Я все равно умру завтра. — мужчина фыркнул, и выудив аптечку и бутылку вина направился ко мне, зубами выдергивая пробку: — Пей, а я перевяжу. — сказал он твердо и всунул мне бутылку, а сам аккуратно вынул левую, раненную руку из рукава куртки размотал повязку и присвистнул. Ну да, там следы клыков, та тварь очень шустрой была. Я заметила, что он разглядывает жуткий шрам на плече. Мой самый первый бой. Тот монстр был размером с крупную собаку и выдрал у меня кусок мяса. Я отпила вина, вкусное, и даже очень. Инара большой любитель хорошего вина: — И откуда ты такая, крылатая и покусанная? — хрипло спросил мужчина накладывая свежую повязку. Я ткнула пальцем в небо: — Оттуда. — Небесный остров? — нахмурился он отбирая бутылку и отпив удивленно посмотрел на этикетку: — Какое вкусное вино! — Естественно! Моя сестра знает толк в вине! — улыбнулась я, принимая бутылку: — Ты на вопрос не ответила. — проворчал светловолосый. Я вздохнула и вернула бутылку: — Можно и так сказать. Мы называем его Арена. — Арена? — приподнял он бровь: — Да. Искусственный летающий остров. Наша тюрьма. — я показала кандалы на руках. Он присвистнул и сделав глоток из бутылки сказал: — И там вы сражаетесь с животными? — Да. — я ногтем щелкнула по железному браслеты и показала картинку монстра: — Ого, а почему не сбежишь? — Если я более чем три дня не появлюсь на острове, кандалы взорвутся. — мужчина наверное заметил что-то в моих глазах спросил: — Тебя как зовут то? Крылатая? — Нира Север. А тебя? — Донкихот Дофламинго! — усмехнулся мужчина снова отбирая бутылку: — Кстати, твои глаза похожи на мои. — улыбаясь, сказал Дофламинго, и сняв очки посмотрел на меня: — Верно! — улыбнулась я. Да у меня такие же глаза, как и у всех на моем острове, на Арене. Глаза полные боли, усталости, ненависти и невероятной злобы на всех. Какое-то время мы сидели напротив и напряженно всматривались в глаза друг друга.       Я видела в этих глазах маленького мальчика, рыдающего над постелью умирающей, но улыбающейся ему матери, вот этот мальчик, его брат и отец висят на веревках на каменной стене, а внизу беснуется толпа народа, жаждущего крови и смерти… Стрелу едва не убившую его и ненависть, что поглотила разум маленького Дофламинго…       А он, Донкихот, видел мою историю, то как я заснув в своем доме рядом с родителями, проснулась в лаборатории прикованная к операционному столу с твердым кляпом во рту. Рядом на таких же столах такие же семилетние дети как я. Несколько дней нас по живому резали и вводили странные препараты. Потом я очнулась на Арене, а на меня мчались монстры, похожие на собак, в руке был сжат меч, Север. А потом были бесконечные сражения и смерти ставших мне братьями и сестрами людей. И этот недавний приказ на сражение с этим монстром. Я знала, что шансов у меня нет.       Я даже не поняла, когда вышла из странного транса, но отвести глаза от лица Дофламинго я не могла, как и он от моего. Но очнувшись и тряхнув головой он сделал несколько глубоких глотков вина и передал мне бутылку. Взлохматил свои короткие волосы снова нацепил очки. А я сделав пару глотков вернула бутылку, призвав свою силу убрала крылья и сняла надоевшую куртку оставшись в черной борцовке и невольно поежилась под тяжелым взглядом Дофламинго: — Прилетай завтра. — тихо и хрипло сказал он, наклоняясь ко мне: — Выживи и приходи. — и жесткие, сухие губы напористо впились в мои. И я оказавшись на земле, ощущая горячие губы на своей шее, поняла, что у меня появилась цель. Выжить и вернуться сюда!       Меня разбудил рассвет. Я какое-то время лежала рядом с теплыми Дофламинго, слушая его сердцебиение. Мне было тепло и комфортно, но неприятно леденящие кожу кандалы напомнили мне о предстоящем бое. И я кое-как выбравшись из железных объятий мирно спящего Донкихота, откинула край его розовой перьевой накидки. Отыскав свою одежду и кое-как одевшись, я поцеловала Дофламинго и увидела что его горькие морщинки разгладились. — Я вернусь. Обещаю! — улыбнулась я, и вынув моего Севера из ножен, резко разрубила воздух и вместе с ним и пространство, шагнула в появившейся проход, прямо на Арену. Оставляя за спиной мирно спящего Дофламиного. На против меня открылись ворота из которых вышел мой противник. Я полностью отдалась бешенству, ярости и ненависти. В голове гремел голос Дофи «Выживи и приходи!». И я с готовностью ушла в режим Берсеркера. И красная пелена ярости закрыла собой разум и сознание. Мы обычно стараемся не входить в этот режим. Мы не контролируем себя вообще, и теряем связь с реальностью. И после неделю не можем ходить и частично шевелить руками, а около трёх месяцев не можем использовать свою силу. Так что режим Берсеркера смертелен для нас.       От бешенства я очнулась тогда, когда небо уже заалело закатным заревом. Песок Арены был залит моей кровью и кровью бившегося в предсмертной агонии казавшегося не победимым монстра. Левая рука висела безвольной плетью, ноги не слушались тошнило и противно звенело в ушах. Кандалы казалось раскалились до бела и приглядевшись я поняла. Режим Берсеркера, попросту их расплавил! Но я чувствовала, что и моя жизнь потихоньку угасает: — Нира! — кричит Инара вбегая в открывшиеся двери Арены: — Мне над-до в-вернуться… Он ждет. — прохрипела я, уходя в темноту.       Я кое-как смогла открыть глаза. Надо мной кружила Инара, перевязывая, зашивая и обрабатывая раны, я лежала в кровати в богатой комнате. Моя сестра заметила что я очнулась, и завязав последний бинт громко крикнула, повернувшись к двустворчатой двери: — Эй! Вы там! Скажите этому Фламинго что его ненаглядная очнулась! — я усмехнулась: — А ты, выбрала себе понимаешь, птичку! Фламинго, черт его дери! — если Инара его так ругает, значит она одобряет мой выбор, я улыбнулась, но сестра и слова мне не дала сказать: — Ты здесь остаешься, инструкции для твоего розового птица я оставила. Мне надо возвращаться. Я над тобой более двух суток торчу! И походу я нашла способ снять кандалы! Ну бывай! Удачи! О и кстати! — сказала она у распахнувшейся настежь двери, и посмотрела на влетевшего Дофламинго: — Жду приглашения на свадьбу! Надеюсь вы про меня не забудете! — и она вышла из комнаты. Дофламинго улыбнулся: — Спасибо, что пришла.