Тишина и Море. Истории о Арене.

      Ташиги Стальной Цветок, была сосредоточена и серьезна. Ей предстоял очередной бой на Арене. Ворота были пока закрыты. Черноволосая девушка поправила перевязь с ее катаной, Стальным Цветком и застегнула под горло черную кожаную куртку, украшенную кусочками белого меха. В подкладку куртки были вшиты прочные стальные пластины. — Волнуешься? — спросила стоявшая рядом Инара. Она как одна из медиков всегда ждала у дверей Арены, когда у кого-либо был бой в ее дежурство. — Д-да. — Ташиги не стала обманывать своего более старшего и опытного товарища. Черноволосой на вид можно было дать девятнадцать лет, хотя ей уже восемьдесят семь. А ее рыжеволосой сестре недавно исполнилось сто девяносто семь лет.       Инара Грозовой Ветер вздохнула и поправила тяжелую сумку с медикаментами. Солнечный луч проскочил между громадами туч и золотыми бликами заиграл на толстой косе Инары, отливающей медным цветом. — Не дрейфь. Но и не расслабляйся. — сказала та, слегка поежившись от холодного морского ветра, воздух выходил из легких белым паром: — Целься в шею. Эта тварь очень шустрая, и шкура у нее толстая, лишь на шее чешуя потоньше, легче пробить. Да и еще, попробуй использовать режим Берсеркера. Но только первые два уровня силы. Полностью входить не надо. — Поняла. — Ташиги сжала рукоять меча и вздрогнула, когда кандалы неприятно нагрелись. Ворота Арены приоткрылись и девушка решительно шагнула вперед. — Ни пуха! — успела крикнуть Инара: — К черту! — выдохнула ответ на странную присказку, девушка. Стоило воротам захлопнуться, как на противоположной стороне Арны заскрежетали поднимающиеся решетки. Тонкая, хлесткая фигурка девушки со сверкающей изумрудным светом катаной решительно помчалась на встречу поджарому монстру. Он походил на гончую, покрытую вместо шерсти чешуей болотного цвета. В холке монстр доходил до плеча, а длинный гибкий хвост был усыпан ядовитыми шипами.       Зрачок в темных яростных глазах девушки хищно вытягивается, а радужка вспыхивает твердыми гранями сверкающего изумруда. Катана предвкушающе вспыхнула зеленоватым светом и по лезвию зазмеились побеги растений и распустился гравировкой цветок вьюнка. Стальной Цветок рвался в битву! Бледный обветренные губы искривились в жесткой немного безумной ухмылке.       Удар! Звон клинка отскочившего от твердой чешуи. Бешенный рев зверя. Клыки впиваются в руку, но клинок пробивает чешую и монстр отскакивает с визгом. Девушка уже заносит клинок, что бы добить врага, но зверь извернувшись невероятным способом уворачивается и ударяет девушку шипастым хвостом. Та вскрикивает от боли и отскакивает подальше от противника.       Девушка и зверь кружат по Арене. Сближаясь и отскакивая. Поливая белоснежный песок своей кровью. Никто из них не хочет умирать. Отдавать свою жизнь в этом жутком спектакле. На этой беспощадной сцене, где они оба лишь жалкие безвольные игрушки в кукольном театре полном фарса и смерти.       Ташиги сплевывает кровь на песок Арены. Верный Стальной Цветок со свистом рассекает воздух, отбивая атаку зверя. Тот рычит. клацает зубами и припадает на задние лапы. «Он прыгнет!» вспыхнула мысль и Ташиги подняла клинок. Отобьет! Она обязательно отобьет! Прыжок! Поджарое тело, мощные лапы, узкая морда и сверкающие чешуйки. Его можно было назвать красивым! Гармоничная машина для убийств! Как и она сама! — Ташиги?! — удивленно кричит хриплый незнакомый мужской голос. Девушка дернулась и тяжелая туша зверя выбила сверкающий клинок и жуткие челюсти вгрызаются в руку, вскинутую в защите. Девушка вскрикнула и сжав зубы постаралась дотянуться до призывно мерцающего меча, но гибкий хвост отбил Стальной Цветок в сторону и чуя близкую победу, зверь сильнее вгрызается в руку. — Черт… — хрипит Ташиги, почти теряя сознание от боли, бессилия и злости. Стальной Цветок испуганно и встревоженно ярко вспыхивает, стараясь отвлечь врага от своей хозяйки. Вдруг чешуйчатое чудище взвизгивает и отлетает в сторону, отброшенный чудовищным ударом беловолосого мужчины. Затуманенный взгляд обессиленной Ташиги цепляется за мощное телосложение, странный абсолютно тупой меч, и… две воинственно дымящиеся сигары.       Белый Охотник, Смокер, даже и предположить не мог, что эта странная зеленоватая вспышка может перенести его на Арену странного колизея. Вроде нечто подобное было на Дресс Роуз, у ненавистного и бесящего Дофламинго. Грязно ругнувшись он выхватил свой меч из кайросеки. Смокер уже готов был увидеть наглую рожу мерзко ухмыляющегося шичибукая. Но увидел окровавленную Ташиги и жуткого похожего на собаку монстра прыгнувшего на нее, дозорный невольно окликнул свою верную помощницу. И в следующее мгновение понял свою ошибку. Катана Ташиги отлетела в сторону. И Смокер еле успевает сбросить израненного монстра в сторону и напряженно застывает напротив странного урода!       Девушка заставляет себя подняться и видит как незнакомый беловолосый мужчина снова отбивает выпад монстра. Несмотря на боль Ташиги прыгает к призывно сияющему Стальному Цветку. Тонкие пальцы крепко сжимают рукоять меча. Клинок радостно отозвался волной ободряющего холодка, уменьшая боль. Девушка хищно усмехнулась и ловко обогнула широкую спину недавнего спасителя и остро отточенное лезвие с противным хлюпаньем проткнуло шею чешуйчатой гончей.       Издыхающий зверь заскулил. Тихо, удивленно и обиженно. Острые окровавленные клыки в последний раз сомкнулись на руке своего противника, сжимающую клинок. Такие красивые, золотисто-зеленые глаза умирающей гончей, с острым ромбовидным зрачком, не мигая смотрели в твердые изумрудные грани глаз своей сестры.       В них мягким светом теплилась грусть. По монстру и по своему собрату. Что до самого последнего своего вздоха так отчаянно хотел выжить. Но ей просто повезло, она выжила, а он проиграл. Так решили они. Ученые, решившие создать идеального монстра! Солдата! Бессмертного демона… Что будет повиноваться каждому слову… И эта грёбаная Арена!.. Место их заточения и смерти… Она ведь тоже монстр, верно?       Ярко-зеленые глаза Ташиги на мгновение вспыхнули мягким светом и Смокер увидел темные, такие привычные глаза своей верной помощницы. Недавно в них сверкала ярость, злость, бешенство, упрямство, а сейчас была тоска…       Бесстрашный офицер Дозора наблюдал, как издыхает этот уродливый похожий на псину уродец, который даже на грани смерти пытался утащить за собой Ташиги! Но не ту неуклюжую шумную девушку, которую он помнил… В этой же Ташиги, он с удивлением почуял твердый стальной стержень! Уверенность и решимость!       Казалось что между жутким монстром и израненной девушкой была связь… Они понимали друг друга и вели беседу лишь с помощью взгляда…       И Смокер не решился рушить эту странную связь, он завороженно смотрел на такую красивую Ташиги и вдруг увидел монстра так, как видела его она сама. На одно мгновение тучи разошлись и некогда грязно-болотного цвета склизкие чешуйки заискрились, а ядовитые шипы засияли золотом. И Смокеру показалось, что он смотрел на великолепную нефритовую позолоченную статуэтку…       Но агония красивого и смертоносного монстра кончилась. Золотистые глаза застекленели, ослабшие челюсти разжались, и гончая последний раз с хрипом вздохнула и с каким-то облегчением выдохнула и обмякла. Ташиги с трудом выдернула клинок и потеряла сознание.       Смокер, скинувший странное оцепенение успел подхватить ее на руки. Неожиданный и жуткий скрип открывающихся ворот Арены заставил его вздрогнуть: — Ташиги!.. — воскликнула взъерошенная рыжеволосая девушка с большой сумкой на плече: — А ты ещё кто?.. — прошипела она, увидев его, Смокера. Серые тусклые глаза вспыхнули бешенным сердоликовым цветом, сумка с звяканьем упала на окровавленный песок Арены, а в руках уже сверкали два изогнутых клинка: — Ей нужна помощь… — напрягся дозорный, а странная рыжеволосая девушка, почти девочка, увидела израненную и полумертвую Ташиги и мгновенно вернув мечи в ножны и подхватив сумку кивнула на открытые ворота и быстрым шагом направилась к выходу, коротко бросив при этом: — За мной. Она умрет, умрёшь и ты.       Они зашли в небольшой слегка потрепанный дом, с единственной относительно обжитой комнатой, оборудованной под операционную. Смокер, повинуясь короткому кивку рыжей положил окровавленную Ташиги на большой обитый клеенкой стол, а сам сел на старое расшатанное кресло. — Ты кто? — хрипло спросил совершенно дезориентированный Белый Охотник, наблюдая за быстрыми и уверенными движениями рыжей, обрабатывающей раны Ташиги: — Инара. — коротко ответила та, ловко орудуя изогнутой иглой, аккуратно, стежок к стежку зашивая очередную рану. Серьезные глаза снова мягко светились слегка оранжеватым цветом. Вытянувшиеся змеиные зрачки до предела сузились в яром слепящем огне лампы. И Инара надолго замолчала. Операция закончилась лишь глубоко заполночь. Придремавший в своем кресле Смокер, был растормошен Инарой: — Т-ташиги? — хриплый голос к удивлению самого Смокера дрогнул. Рыжая Инара усмехнувшись ответила: — Жива! Где-то через двадцать минут очнется! И скоро будет как новенькая! — Но раны… — Я их обработала и зашила. Мы уже не люди. Наша регенерация где-то в семь раз быстрее чем у обычного человека. — Что?.. — удивился дозорный, но Инара уже не слушала его, она что-то увлеченно записывала в толстой тетради. Потом она потребовала рассказать как он появился на Арене, и записав слова Белого Охотника захлопнула тетрадь и посмотрела на него хмурыми серыми глазами, сверкнувшими сталью: — Ташиги вот-вот очнется. Я хоть и не смогла сейчас снять эти кандалы, — Инара указала на железные пластины на своих руках и на руках Ташиги: — Но я обязательно сниму их! И убью всех кто хоть как-то связан с Ареной! Всех до единого! — Смокер невольно содрогнулся от такой жажды крови у маленькой девушки с полубезумными злобными глазами, в которых рыжим дьявольским огнем виделись все те сотни лет, что она прожила. А Инара направилась к выходу из дома и грустно прошептала сама себе, открыв дверь: — Ветра хороши сегодня… Так же как и тогда… Интересно, как там Нира?.. — и уже обращаясь к Смокеру: — Полетайте…       Дозорный удивленно посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Но тихий стон заставил его подскочить на ноги: — Ты как, Ташиги? — девушка, кое-как натянувшая свою подранную куртку, скрывая под ней свои многочисленные шрамы и раны удивленно и настороженно посмотрела на незнакомого ей мужчину: — Откуда ты меня знаешь? — Смокер удивленно нахмурился и вытащив из нагрудного кармана своей куртки сигару и раздраженно несколько раз щелкнул зажигалкой жадно затянулся и раздраженно спросил: — У тебя такая короткая память? Мы с тобой вот уже как три года напарники в Морском Дозоре, вчера ты еще возмущалась что не смогла схватить Ророноа Зоро… — Смокер выпустил струю белого дыма, а Ташиги, зашнуровывающая черные высокие ботинки, удивленно приподняла смоляную бровь и взглянув на Белого Охотника сказала: — Я тебя не знаю. И не знаю кто такой этот Ророноа. Да и я на Арене уже семьдесят девять лет торчу! — беловолосый дозорный поперхнулся дымом и прохрипел: — К-как семьдесят девять?! — Да. Мне уже восемьдесят семь лет. И попала я сюда в восемь. — ответила девушка, слегка поморщившись, одевая куртку, оставленную ей Инарой. Ташиги взяла ножны со Стальным Цветком и ласково проведя по ножнам из черного резного дерева закрепила ремнями на поясе. И девушка направилась к двери. Смокер поднялся следом, застегивая под горло форменную куртку. — Куда мы? — Я отведу тебя вниз, на землю. — Пойдешь со мной? В Дозоре много умных голов, они разберутся с кандалами, с твоей потерей памяти и вообще с этой вашей гребаной Ареной! — Нет. — твердо ответила черноволосая девушка, шагая по старой брусчатке мимо слегка потрепанных ветрами и временем домов. Некоторые пустовали, а в окнах других горел свет и мелькали темные фигуры. Темнело и пленники летающего острова возвращались по домам. Каждому Смокер дал бы лет семнадцать-девятнадцать, но не как за сотню. Некоторые шли группами в которых были совсем дети, лет десять или одиннадцать. Их более старшие товарищи что-то строго выговаривали им, грозно хмуря брови. И каждый приветливо кивал Ташиги, настороженно косясь на незнакомца рядом со своей сестрой. — Так почему ты не хочешь уйти, Ташиги? — прервал затянувшееся молчание раздраженный Смокер: — Говорят есть такой дьявольский плод, который может создавать реалистичные иллюзии… — черноволосая девушка застыла на месте и резко развернулась к своему спутнику. Ее глаза сияли изумрудным светом, а зрачки снова вытянулись. И в них горела такая безумная злость в перемешку с бешенством и застарелой болью, что всегда хладнокровный Смокер невольно сделал шаг назад: — Иллюзия… — прошипела разъяренная девушка: — На моих глазах погибали мои собратья, на моих собственных руках испустил дух тот кто помог мне в первые мои дни в этом Аду! На моем теле почти нет свободного места от шрамов! И везде мне чудится смрад крови! Мы живем здесь в ожидании смерти! Никто не может даже приблизительно сказать что будет завтра! О, как бы я была счастлива, если бы это все было просто сном и иллюзией! Но это чертова реальность! И та Ташиги которую ты знаешь, вполне возможно что это абсолютно другая я! И я очень рада за нее, что она не пережила всего этого… — Ташиги резко замолкла и повернувшись к потерявшему дар речи Смокеру спиной пошла к краю медленно парившей в небе земли. — Прости, Ташиги. — мужчина положил руку на плечо замершей у края девушки. Та всхлипнула: — Ты так и не сказал как тебя зовут… — слегка дрогнувшим голосом спросила Ташиги Стальной Цветок. Белый Охотник глубоко вдохнул холодный морской ветер и кривовато усмехнулся. Хоть морская вода и лишает его сил, но Смокер даже не мог представить себе жизнь без этого соленого морского ветра! — Я Смокер! — и мужчина невольно подался вперед, вставая рядом с этой странной, абсолютно незнакомой девушкой. Смелой, серьезной, гордой и решительной. — Смо-оке-ер… — протянула Ташиги, прислоняясь спиной к беловолосому мужчине: — Тебе подходит… — Я знаю! — он смеется: — Защити ту Ташиги. Я не хочу чтобы кто-нибудь еще пережил такой вот Ад. — Хорошо. — шепчет Смокер, крепко обнимая уже пропахшую его дымом девушку. Позже он вернется к той неуклюжей и какой-то домашней Ташиги, он обязательно выполнит обещание!