Жертва

— Это место сводит меня с ума. Мэйва оторвалась от чтения и задумчиво поглядела на одногруппницу. Светловолосая, голубоглазая, крупного телосложения. Ей бы секиру в руки да кольчужный доспех и будет законченный образ северной воительницы. Кажется, её зовут Хильда и её забрали прямиком из-под носа Опальных или какой-то другой армии Архонта, которые собирались забрать её себе и сделать её командиром, а не оставлять пушечным мясом. Сложно сказать, насколько хорошее это было решение. Впрочем, и не ей говорить что-либо по этому поводу. Её саму, вон, считай, прямо с дороги загребли. Мэйва могла по этому поводу сказать только то, что у Архонта Правосудия так себе способ подбора персонала. — Чувствую себя, словно из меня пытаются сделать куклу, повинующуюся чужой воле, — Хильда перекинула косу через плечо и откинулась на спинку стула. — Все эти законы… Мы ведь даже толком не понимаем, зачем всё это? Нам-то зачем? Просто тупо сидим и заучиваем эту канцелярщину, без возможности как-то себя проявить и с кучей запретов на те или иные действия. Отвратительно! Будто мы не люди, а деревяшки! Мэйва почесала нос, подумав, что такого порыва эмоций от солдата она не ожидала. — Это глупые слова, — безразлично отметила Мэйва, перелистнув страницу. Вообще она тут только совсем недавно, но уже успела полюбить обширную библиотеку, где можно посидеть в своё удовольствие и почитать. В пути ей попадалось не так много книг и свитков, а люди в большинстве своём, к большому огорчению Мэйвы, были безграмотны. Тяжелее всего было не ляпнуть чего-нибудь совсем лишнего, до чего дойдут ещё очень не скоро, но постепенно она привыкла и уже даже не приходилось себя одёргивать. — Ну да, бродяге с дороги, наверное, всё лучше, чем пыль с земли собирать, — язвительно фыркнула она. Мэйва лишь хмыкнула на неумелую подколку. — Все мы лишь инструменты, — философски отозвалась она. — Крестьяне еду выращивают, солдаты воюют. Каждая профессия — это инструмент. Вершители судеб же нужны, чтобы присматривать за порядком и правильной работой других, дабы не нарушалась принятая система. Да, пусть пока мы только учимся, однако мы уже части системы. Все части нужны, иначе ничего работать не будет. А если ничего работать не будет, то начнутся бунты, призывы к революции и гражданские войны. Кому это надо? Владыка Кайрос много сил потратил на то, чтобы создать единую Империю, которую не разрывали бы на куски и в которой Архонты не рвут друг другу глотки просто потому, что могут это сделать. И в которой простые люди могли бы жить более менее спокойно. Тем более, пытаясь разрушить систему правопорядка, ты всё равно остаёшься в ней или попадаешь в другую систему. Как бы человек не стремился к хаосу, из хаоса всё равно родится порядок. Просто потому, что жить иначе нельзя будет. — Тебя так послушаешь, то всё легко и просто, — всплеснула руками собеседница. — И мы вообще никому не нужны, как личности. Мэйва пожала плечами. — Отчего же? Нужны. Себе в первую очередь. Не путай систему и личность. Если не будет личности, то польза будет минимальна. Пустая оболочка не способна эффективно работать. — Однако из нас пытаются сделать именно такую пустую оболочку, — ворчливо заметила Хильда. Мэйва хмыкнула. — Если говорить о нашей работе, то тут имеет место быть беспристрастное мнение, а не бездушность. В смысле, вот человек, скажем, украл что-то. Он поступил плохо? — Безусловно, — уверенно кивнула Хильда. — А если у него при этом пять мелких голодных детей? — Это не отменяет того факта, что он пошёл против закона. — Конечно. Однако если посадить его в тюрьму, то что станет с его детьми? Пойдут ли они попрошайничать и воровать, а может, попадут в рабство. Или же смогут выкарабкаться и выжить, подняться к верхам. Стать торговцами или успешными крестьянами, может кто-то пойдёт в армию, а кто-то — в гильдию магов. Кто знает, — Мэйва пожала плечами, водя пальцами по обложке книги. — Жизнь так разнообразна и сложна. И в ней так сложно предугадать, чем отзовётся слово и действие в будущем. — Но… — Хильда растерянно поглядела прямо перед собой. — Но ведь получается, что делая свою работу, мы порождаем ещё большее зло. Она хмуро поглядела на Мэйву. — И какой тогда смысл в нашей работе? Если мы вместо того, чтобы наводить порядок, сеем ещё больший хаос. Это просто бессмысленно. — Зло относительно, — едва заметно улыбнулась она. — Его придумали люди, дабы оправдывать себя. Нет добра, нет зла. Что хорошо одному — другому плохо, и наоборот. И нет, мы не порождаем ещё большее зло. Ты же не знаешь, чтобы случилось, останься этот вор на свободе, правильно? Возможно, было бы в разы хуже. Вершители следят за работой системы. Если этого не делать, то сколько тогда будет таких безработных воров? Ты права в том, что он пошёл против закона, хотя мог бы вместо этого найти хоть какую-то работу. Или научиться охотиться и научить этому детей. Благо, такой вариант жизни у нас не запрещён. Да, скупо и без излишеств, однако они смогли бы жить спокойно. Выбор есть всегда, просто ты можешь его не заметить или он тебе не нравится. Мэйва вздохнула, постучала пальцем по столу, глядя на явно загруженную одногруппницу. Похоже, пора завершать свои рассуждения. — Однако факт остаётся фактом, — продолжила она. — Он украл. А значит, совершил преступление. А значит, его нужно осудить. Но выбор остаётся за тобой. Как будет правильнее, решать уже Вершителю. Ведь в тюрьму кидать тоже не обязательно, как и казнить. Быть может, штраф? Обязательная работа? Тут уже надо думать над конкретным случаем. Впрочем, мы отошли от темы разговора. И по поводу профессии я лишь могу повториться, что каждый работник — это инструмент для получения тех или иных вещей или выполнения определённых функций системы. И ты сама знаешь, что та должность, на которую нас обучают — это не только большие привилегии и статус в обществе. Это много работы, большая ответственность и куча нервов. Нужно многое уметь, чтобы работать Вершителем судеб, а не только лишь мечом махать или законы наизусть заучить. Так что не думай, что всё обучение уходит в никуда. Это совсем не так. Ну а то, что много всего пытаются впихнуть в голову в кратчайшие сроки, то ничего тут не поделаешь: Империя большая, а нас, насколько я понимаю, не так уж много. — Я не просила, чтобы меня брали в ученицы Суда, — хмуро проворчала одногруппница. — Я тоже, — Мэйва пожала плечами. — И, тем не менее, я здесь. Подозреваю, у большинства Архонтов весьма плохо отработан метод подбора людей для своих орденов и гильдий. А потом подумала, что при сложившейся системе, наверное, присяга на верность одного Архонта другому с последующей работой в гильдии или ордене сюзерена является идеальным способом сложить с себя ответственность и избежать этого самого подбора людей для себя. Из серии, знать ничего не знаю, я работаю вот на этого чувака и отстаньте от меня. Хотя не факт. До документации, в которой бы чётко расписывались такие нюансы касательно Архонтов, Мэйва пока не добралась. Если такие бумаги вообще существуют. — Ты так открыто рассуждаешь о таком, — Хильда понизила голос до шёпота. — А вдруг нас услышит Бледен Марк? Мэйва бросила на Хильду полный иронии взгляд. — Ах, ну да, конечно. Палачу Суда и Клинку Кайрос, естественно, нечем больше заняться, кроме как слушать разговор двух учениц, забравшихся вглубь библиотеки и штудирующих пыльные книги, — сарказм в голосе Мэйвы можно было черпать даже не ложкой — половником. Впрочем, справедливости ради, она решила поправить: — Ну, ладно, не пыльные. А потом вздохнула, глядя на хмурую и задумчивую одногруппницу. Философские рассуждения явно не конёк Хильды, как и большинства учеников, впрочем. Поговорить так, о смысле жизни, вселенной и вообще можно было только с Кенором, да и то не всегда. Что поделать, философию как отдельный предмет не преподавали, а рассуждения подобные не особо любили в суде, поскольку завести они могут очень далеко и в такие дебри, за которые вешали без вопросов. То, что Хильда может наябедничать вдруг, Мэйва не боялась. Свидетелей разговора нет, а значит, подтвердить её слова некому. Да и сомневалась, что Хильда решится её сдать. Не тот характер. Но это дело вероятности. А сейчас нужно идти на ужин, а после можно будет вернуться в библиотеку.