Жертва

…В просторной аудитории было свежо, а людей собралось не очень много. Ученики внимательно слушали лекцию и записывали всё. — Помните, ученики, если собираетесь вернуть дух в тело, то тело должно быть свежим, а дух того, кого ты возвращаешь из-за грани, никогда не будет тем же. — Что Вы имеете в виду? Преподаватель потёр короткую бороду и поправил рукава. — Изменятся его повадки, характер. Насильно вырванный из-за грани дух будет стремиться вернуться туда вновь. В практике некромантии достаточно много подобных некомпетентных случаев, в результате которых часто получалась высшая нежить, стремящаяся убить своего создателя. — А если связь с телом сохранилась? Такое бывает? — с любопытством уточнил сидящий рядом ученик, делая пометки на пергаменте. — Большая редкость, но встречалось и такое в практике. Обычно это действие сильных проклятий или хитрых зловредных артефактов. В этом случае стоит поспешить вернуть дух в тело, поскольку связь очень быстро истончается. Кроме того, этим могут воспользоваться злые духи и занять место души. В таком случае стоит провести их изгнание и захоронить тело, если связь с душой была окончательно потеряна. Если это магия артефакта, то он должен находиться близко к пациенту, возможно даже на теле. В таком случае достаточно просто убрать его. Если это проклятие, то оно будет сопротивляться вашему вмешательству. Подобных проклятий не так много, но к каждому из них нужен отдельный подход, чтобы успешно снять. Обычно целителями проводится специальный ритуал для укрепления связи души и тела, чтобы дать время на снятие проклятия. Помните, не в коем случае не используйте для возвращения души и ритуала укрепления силы собственной души, даже если это кажется проще. Так вы только усугубите дело, связав себя с пациентом. Проклятие или действие артефакта может перекинуться на вас и, не смотря на более слабое воздействие, ни к чему хорошему это не приведёт. Кроме того, подобная связь может пагубно отразиться на вас или на пациенте в будущем, повредив личность. — А в чём это может выражаться? — спросил другой ученик. — Отличный вопрос, юноша. Чаще всего результатом является сильная духовная и эмпатическая привязанность друг к другу, зачастую развивающая в нездоровую зависимость и зацикленность. Порой происходит полная деградация личности одного из людей. Кроме того возможно повреждение памяти, ослабление и полная потеря магического дара, ухудшение здоровья… Из медитации и просмотра чужих воспоминаний прошлого в каком-то другом мире её вырвало неприятное липкое ощущение, что случилось что-то плохое. Тряхнув головой, Мэйва поднялась на ноги и прислушалась к собственным ощущениям, пытаясь определить источник беспокойства. Что же могло случиться, кто же пострадал? Марк далеко, но с ним вроде всё в порядке. Адъюдикатор? Крайне маловероятно. Кто же тогда, кто же… Мэйва сорвалась с места и кинулась на поиски спутников. Фугу и Барика найти в военном лагере не удалось, хотя она осмотрела его весь. Зато нашёлся Лантри в компании пары молодых книгочеев. Кажется, внезапное её появление изрядно переполошило книгочеев, которых Лантри взял с собой. — Лантри, где Барик и Фуга? — без приветствий спросила Мэйва. — Ушли с отрядом к полю боя. — Да чтоб тебя! — прорычала она. — Что-то случилось, Архонт? — беспокойно уточнил Лантри. — Что-то. Нехорошее предчувствие, — мрачно отозвалась Мэйва. Книгочей потёр щёку. — Мы можем попытаться их догнать. Отряд не мог уйти далеко. Мэйва замерла, прислушиваясь к ощущениям и решая, как лучше поступить. — Да, это было бы хорошим решением, — кивнула она спустя пару минут. — Тогда я… Разговор прервал шум и какие-то выкрики. Мэйва и Лантри переглянулись, а потом пошли на шум. Нездоровое оживление встретило их возле шатров целителей. На койках лежали новые раненные, суетились лекари и солдаты. Мэйва прислушивалась к тихим перешёптываниям солдат, которые тут же смолкали, стоило им её заметить. — На нас напали из засады, их так много было… — Выжили только благодаря генералу… — Нас всех сильно потрепали. Генерала ранили… — С генералом ведь всё будет в порядке? Владыка ведь не допустит его гибели? Мэйва чуть нахмурилась, мысленно выстраивая сложившуюся ситуацию, и прибавила шаг в сторону закрытого шатра, где увидела знакомый огонёк силы Фуги. Зайдя внутрь, она быстро осмотрелась. На койке лежал Барик, с которого уже успели снять доспехи и теперь лекарь суетливо осматривал раны. Выглядел бывший Опальный совсем плохо: неестественно бледный, с тёмными кругами под глазами, весь в крови и с глубокими ранами. Он скорее напоминал свежий труп, чем живого человека, но всё же был ещё жив. Рядом мялась Фуга, не зная, куда себя деть и чем помочь. Заметив вошедших, лекарь нервно дёрнулся, выпрямился и открыл было рот, но Мэйва жестом велела замолчать и делать свою работу. Лантри тут же присоединился к осмотру товарища. — Что произошло? — спросила Мэйва и, не дожидаясь ответа, посмотрела на Барика, пытаясь увидеть знакомый огонёк. Страх волной прокатился по телу и холодом свился где-то в животе. Огонька души в теле не было. Лишь тусклое-тусклое сияние охватывало его, и тонкая яркая нить шла куда-то в сторону. — На нас напали из засады несколько отрядом сразу, когда мы пришли к полю боя. Нас не разбили благодаря действиям Барика. Его ранили в бою, и кровь едва удалось остановить… — Фуга выглядела бледной и растерянной. — Я не знаю. Наверное, там на клинке был яд. Подавив нарастающую панику, Мэйва сосредоточилась, лихорадочно перерывая все знания, полученные из чужой и своей памяти прошлых жизней. Нужно всего ничего, просто вернуть душу в тело. Такая малость… Нужно постараться. Всё должно получиться. Просто обязано. — Лантри, Фуга, на вас раны. Обработайте и зашейте их. Или залечите. По возможности уберите яд и влейте противоядие, — коротко распорядилась она, внимательно осматривая глубокие раны воина. Большая часть яда вышла с кровью, скорее всего. — Но Архонт, это вряд ли поможет. Раны очень серьёзные, он едва жив. Боюсь, тут даже исцеляющая магия не в силах помочь… — покачав головой, возразил книгочей, но тут же замолчал, наткнувшись на ледяной взгляд Мэйвы. — Делайте. Об остальном я позабочусь. — Держись, здоровяк, — Фуга дотронулась до плеча своего брата и сжала его. — Ты не можешь просто так взять и сдохнуть после всего дерьма, что мы пережили. Мэйва посмотрела на бледное лицо Барика и, закрыв глаза, сосредоточилась. Шум уходит в сторону, и собственное сердцебиение оглушающее звучит в ушах. И постепенно сменяется тихим перезвоном колокольчиков и звуком осыпающегося стекла, а следом пришла почти тишина. Она открыла глаза и осмотрелась. Светящиеся линии пересекались, сливались и вновь расходились в разные стороны в колеблющейся мути неопределённого оттенка серого, создавая призрачные очертания физического мира. То там, то тут виднелись огоньки и завихрения магии, а совсем рядом ярко горели огни душ спутников и ясно виднелась их магия — намного более сильная, чем у обычных, даже самых сильных, магов. Мэйва не обратила на них внимания — это всё не то и не те. Посмотрев на себя, она качнула головой, видя вместо магии и огонька души только пустоту — это было практически привычно. Видеть собственную силу в себе попросту не получалось: ни энергию Шпилей, ни другой Дар, хотя и понимала, что всё это есть. Ещё раз оглядевшись, она сосредоточилась. Нужно искать. С пальцев сорвались крупные бледные огоньки, становясь отчего-то похожи на худых длиннолапых собак, напоминающих стрелу. Тут же они кидались в рассыпную, а потом свернули в одну сторону, словно учуяв добычу и пытаясь её догнать. Мэйва кинулась следом, мимо других огоньков и светящихся линий, сверяясь время от времени с едва заметной нитью связи. Долго путь не продлился. Вскоре она заметила, как призрачные псы окружили знакомый огонёк, не давая ему идти дальше и скаля зубы, но не кидались. А стоило Мэйве приблизиться, так и вовсе развеялись туманной дымкой. Найти-то нашла, а вернуть как? Она замерла в нерешительности, лихорадочно обдумывая, что же делать. Кое-какие знания у неё были, но они совершенно не отвечали на вопрос, как быть дальше. — Эй, Барик, — окликнула его Мэйва, осторожно потянулась к нужному огоньку души. Собственный голос показался каким-то не таким, но она не обратила на это внимание. В этом месте всё кажется другим, даже она сама. Руки так точно казались не совсем человеческими. Огонёк вздрогнул, заметался, а потом неожиданно замер и сам потянулся к ней. Узнал? Она неуверенно протянула к огоньку руку, но дотрагиваться не стала, опасаясь, что огонёк может метнуться куда-нибудь в сторону и порвать связывающую его с телом нить. Что делать-то дальше? Поговорить может? — Надо возвращаться. Огонёк неуверенно мигнул, подплыв ближе и создавая едва заметный призрачный облик, переступающий с ноги на ногу. — Тебя все ждут. Барик, ты нужен нам. Мне и Фуге. И своим солдатам. Сирин и Лантри без тебя скучать будут. Ты обещал, помнишь? Что будешь той чертой, которую мои враги не пересекут. Нам ещё многое предстоит сделать. Огонёк вспыхнул ярче и подплыл совсем близко, почти касаясь её пальцев. Мэйва с трудом подавила желание схватить его и сжать, просто принести обратно. Кто знает, как это скажется на нём? Она никогда раньше не работала с душами вот так и боялась что-то испортить. Вместо того чтобы взять в руки она осторожно подтолкнула его обратно по нити-связи. Огонёк послушно поплыл назад, а она двигалась следом и как мантру повторяла про себя, что лишь бы не дёрнуть, лишь бы не порвать тонкую-тонкую нить связи окончательно. И лишь бы сам огонёк не дёрнулся, не испугался, не порвал. Очень хотелось укрепить связь, но ритуала она не знала, а пытаться лезть и что-то делать самостоятельно побоялась, прекрасно помня наставления из чужой памяти. А потому, как могла, постаралась аккуратно переместиться к телу вместе с огоньком, стараясь ничего не испортить. К счастью, чем ближе огонёк души становился к своему телу, тем яснее и крепче становилась связь. Благо, делать что-то ещё не пришлось, и огонёк сам нашёл, как вернуться в тело, попросту впитавшись в него. Яркое сияние прокатилось по телу раз, другой, а потом огонёк вновь засиял равномерно, и знакомым покровом растеклась чужая магия. Ещё раз осмотрев Барика и удовлетворившись результатом, она шагнула назад и вновь закрыла глаза. Резкий отток сил и ощущение болезненной слабости накрыли с головой, отчего она едва не свалилась на пол. Постояв немного, она нерешительно открыла слезящиеся глаза и едва не зашипела от боли. Сделав шаг назад, Мэйва осела на стул, и устало выдохнула, закрыв лицо рукой. Мир вокруг казался слишком ярким и резким. Слишком громким. Хотелось зажмуриться, заткнуть уши и сжаться. Из носа обильно текла кровь и Мэйва не глядя начертила для себя сигил исцеления, надеясь остановить кровотечение. А потом дрожащими руками стёрла с лица кровь и посмотрела на Барика. Всё хорошо. Жить будет точно. Самой бы теперь ещё выжить, но тут уже без выбора было. Да и не настолько паршиво всё, бывало и хуже. Наверное… Возвращения души непростое дело и дало вполне закономерный результат. Лантри что-то говорил, впихнул ей в руку склянку с зельем и, кажется, настоятельно просил выпить. А потом продолжил колдовать над Бариком, который уже не выглядел так откровенно отвратительно. — Мэйва! — Фуга потрясла её за плечи, отчего Мэйва поморщилась и едва не дёрнулась. — Ты в порядке?! Что ты сделала??? — Что должна была, — рассеяно ответила она, залпом выпивая всё зелье из небольшой склянки. По идее должно было взбодрить, но нужного эффекта что-то не ощущалось. Хотя бы мир вокруг перестал восприниматься так болезненно. Вряд ли эффект будет долгим. — С Бариком всё будет в порядке. — А с тобой? — Тоже. Наверное, — выдавила она, и устало потёрла саднящие глаза. Посидев ещё немного, она поднялась и, стараясь идти ровно и не шататься, направилась к себе. Добраться до собственного шатра оказалось неожиданно сложной задачей: ноги едва слушались, а перед глазами всё плыло, то и дело вспыхивая яркими кругами или же почти полностью теряя краски. Голова болела до слёз, отдавая острой болью в шею и спину. Очень хотелось просто лечь где-нибудь в тишине, свернуться калачиком и просто лежать. Повезло хоть, что по пути никто не попался. Не хватало ещё, чтобы солдаты её в таком состоянии видели. « — Он будет очень недоволен, когда узнает…- » Тоскливо подумала она, свалившись на кровать. А то, что Бледен Марк узнает, она даже не сомневалась. Всегда узнавал, когда ей плохо. Марк появился через несколько минут. Окинул Архонта Шпилей оценивающим острым взглядом. Потом исчез, чтобы вернуться через десяток минут с какими-то склянками и почти насильно влил их содержимое в рот Мэйве, недовольно шипя что-то. Ругался, кажется. Мэйва с трудом разбирала слова, но послушно глотала. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, а вкус она просто не чувствовала уже. Она помнила скорее по ощущениям, как Марк дотронулся ладонью до её лба, затем прижал пальцы к шее ненадолго, отсчитывая пульс. И бережно укрыл тёплыми тенями. Потом ушёл куда-то спустя некоторое время. Но возвращался ещё несколько раз, проверяя её состояние и оставаясь рядом на какой-то отрезок времени. А потом она уже не помнила, окончательно потеряв связь с реальностью и погрузившись в знакомую серую муть. Когда она пришла в себя, то ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что она лежит не в шатре лагеря, а в своих покоях в Горном Шпиле. Осторожно приподнявшись на локтях, она осмотрелась. В комнате царил полумрак даже несмотря на свет из открытого окна. А на столике рядом стояло несколько полупустых флаконов с зельями и кувшин с чем-то. В кресле у стены валялась её вещи, которые она брала с собой в путешествие, а поверх них лежало оружие. Аккуратно сев, она потёрла лоб. Голова ещё болела, словно по ней чем-то тяжёлым ударили, а глаза немного саднило. Но, если не считать ещё ноющей слабости во всём теле, чувствовала она себя не так уж и плохо. Несравнимо с тем, что было… несколько часов назад? Дней? Сколько вообще прошло времени с того момента, как она отключилась в шатре? Тени у стены зашевелились, привычно принимая человеческие очертания. Архонт Теней выглядел почти расслабленно, но взгляд его оставался напряжённым и беспокойным. Хотя Мэйва успела заметить в нём изрядную долю облегчения, когда Бледен Марк подошёл ближе. Он заговорил первым: — С пробуждением, девочка. Я уж начал беспокоиться, — он усмехнулся, но как-то нервно. — Решила начать творить чудеса, возвращая практически мёртвых обратно в наш бренный мир? — Не то, чтобы каждого. А ты что, решил попробовать умереть? — настороженно поинтересовалась она, наблюдая за Бледеном Марком. Он цокнул языком. — В общем-то, это не входит в мои планы на ближайшую вечность. В твои, надеюсь, тоже, но после случившегося меня гложут сомнения, — он сложил руки на груди. — Я не собираюсь. И спасибо, что принёс сюда. Здесь лучше. — Заметно. Не оставлять же тебя было в шатре военного лагеря в таком состоянии и без надёжной охраны, — он недовольно закатил глаза и раздражённо повёл плечом. Он снова поглядел на Мэйву внимательно и цепко. — Боюсь представить, сколько бы ты там провалялась без сознания, если даже здесь тебе понадобилось почти три дня, чтобы очнуться. — Три дня? — слабо переспросила она и с неверием качнула головой. — Охренеть… — Почти три, — поправил он. — Малыш, нам надо серьёзно поговорить. Вид его мгновенно стал серьёзным и собранным. — Я знаю, что твои силы не только Эдиктах, Шпилях и этих забавных жалящих светлячках. В чём она заключается? Мэйва отвела взгляд и поджала губы, нервно сцепив пальцы. Вот оно и пришло, то самое время, когда придётся всё рассказать. Почему-то она это себе представляла совсем не так. — Пообещай, что это никак не скажется на наших отношениях. Марк удивлённо вскинул бровь. — Пожалуйста, Марк. Я расскажу, правда, просто… пообещай. — Если тебе так будет проще, то ладно. Обещаю. Мэйва не поверила, но промолчала, лишь сильнее сжав пальцы и переведя взгляд на покрывало. Вдохнув поглубже и собрав остатки мужества, она сказала: — Я могу видеть прошлое людей и души. Души не только людей, животных тоже. То есть, я полагаю, что это души и что они как-то связаны с магическим потенциалом. Я не знаю, почему, но это всегда было со мной, сколько помню себя. И я не могу смотреть память Архонтов, она закрыта для меня. И своё прошлое, то, которое забыто, я тоже не могу увидеть. Как будто бы его и не было. Но ведь так не бывает, правда? — она сжала пальцы крепко, до боли. — Честно говоря, порой мне вообще кажется, что я… не совсем та же я, которая могла бы быть до того, как пробудился этот Дар. Что ту меня просто… убили. Но как бы не до конца и, наверное, пробудившаяся сила спасла от окончательного забвения. Ну и получилась я. По крайней мере, я не могу найти больше объяснений. И-и я не знаю, насколько сильно связана эта способность со Шпилями. Он задумчиво потёр подбородок, разглядывая нервно сцепившую пальцы супругу. Разговор давался ей непросто, и он чувствовал, что она боится чего-то. — Это… Многое объясняет, — сказал он, а потом покивал сам себе. — Что ж, чего-то подобного я и ожидал. Ты видишь души Архонтов? И как они тебе? — Яркие и красивые… — она осторожно посмотрела на Марка, но не увидела ни злобы, ни отвращения. Вообще никакого негатива не заметила, ничего из того, что она опасалась. Только любопытство и задумчиво-тёплый взгляд. — Ты не злишься? Он удивлённо моргнул и чуть склонил голову на бок. — Нет. Почему я должен злиться? — Просто эти силы, они похожи на то, чем владел… — Архонт Тайн? Брось, малыш. Я уверен, ты подобной тварью никогда не станешь. Я прослежу, — он усмехнулся и, пересев на кровать, неожиданно мягко потрепал её по волосам. — Не вбивай в свою голову всякую чепуху. Марк погладил её по щеке. — Спасибо… — тихо поблагодарила она, прижавшись к его руке и зажмурившись. Архонт Теней едва заметно улыбнулся, но улыбка быстро пропала с его лица. Он опустил руку. — Это не объясняет твоё состояние. — Когда я смотрю память, у меня есть, м-м, некий лимит, после которого становится плохо. Постепенно лимит увеличивается, а сон помогает восстановиться, привести разум и тело в порядок. Этот лимит касается и некоторых других вещей. Яд, которым отравили Барика, вероятно имел магическую составляющую, — объяснила она. Марк внимательно слушал, не перебивая. — Вместе с ранами и кровопотерей, а может и, включая магию Барика, яд привёл к тому, что истончил связь тела и души. Не думаю, что изначально эта отрава должна была к этому привести, но так вышло. Иными словами, тело Барика было ещё живо, а вот душа была уже не в нём, хоть связь и сохранялась. И мне пришлось пытаться восстановить связь до нормального состояния и возвращать душу на место. — Ты делала это раньше? — серьёзно спросил он. — Нет, — созналась она и потёрла затылок. — Это был чистой воды экспромт, и он отнял очень много сил. Я была даже не уверена, что сработает и как это всё отразиться на нём. И на мне. — И всё же решила рискнуть, да? — он нехорошо прищурился и сложил руки на груди, недовольно глядя на Мэйву. — Сама себя в итоге чуть не угробила! Не замечал в тебе раньше тягу к самоубийству, малыш. А если бы ничего не вышло? Погибель с ним, с генералом, нового найдём, но ты-то! — Тени вокруг заметались, чернея. — Думаешь, кто-то скажет тебе «спасибо», если ты сдохнешь от собственных рук?! О, конечно, Кайрос особенно обрадуется такой новости! — Архонт Теней поморщился. — Так оригинально ещё ни один враг не погибал! Он замолчал, сверля Архонта Шпилей тяжёлым взглядом. Потом тяжело вздохнул и покачал головой, умудряясь выразить простым жестом и всем своим видом крайнюю степень недовольства. — Без тебя всё это, — он развёл руками, словно пытаясь показать что именно «это», — не имеет никакого смысла, малышка. — Я сделала не подумав, знаю. Прости, — она втянула голову в плечи и понурилась, но потом вновь посмотрела на него. — Но надо же было что-то делать, иначе бы остались без генерала совсем. Да и потом, в Старых Стенах было опаснее… — В Старых Стенах я всегда могу тебя прикрыть, — отрезал Марк, нахмурившись, а в комнате стало ещё темнее. — Как и в любых других местах, кроме тех, в которые тебя ведёт твой Дар. Мэйва упрямо поджала губы, глядя на раздражённого мужа. — Не делай так больше, девочка, — совершенно серьёзно сказал Марк. — Нет ничего и никого важнее тебя. Помни об этом. — Я не буду повторять это без крайней нужды, обещаю. Но ты не прав. Есть очень много тех, кто важен, без кого всё развалится. Например, ты. Без тебя я никак не смогу. И Тунон. И Фуга с Бариком. И… Он провёл рукой по лицу и снова покачал головой, прерывая сбивчивый монолог Мэйвы. Вся серьёзность ушла из его вида. Даже взгляд смягчился, а тени вокруг посветлели. — Упрямая девчонка, — он поднялся и наклонился к ней, после чего неожиданно мягко поцеловал в губы. А потом прижался лбом к её лбу и тихо прошептал: — Надеюсь, ты будешь держать обещание. Он коснулся губами её лба и поднялся. Глаза его ярко сияли тёплым золотом. — Отдыхай, милая моя, тебе стоит поспать. Марк развернулся и шагнул в призванные тени, растворяясь в них. Она упала обратно на подушку, и устало закрыла глаза. Разговор с Марком забрал все силы, которые успели скопиться. Очень хотелось спать. *** Сила девочки удивительна и, на самом деле, объясняла довольно многие её странности. Он и без этого предполагал, что её способность связана с силами, которые просто так не увидишь. Её признание просто расставило всё по своим местам, добавив недостающие кусочки в этой мозаике. И добавило кучу новых вопросов, которые он обязательно задаст ей. Только с чего она вбила себе в голову, что он будет злиться из-за её Дара, Марк не понимал. Как и не понимал, с какого перепуга она решила сравнивать себя с давно мёртвым ублюдком Нератом. Дать бы по шее и подзатыльник отвесить, а ещё лучше погонять на тренировке, чтобы всю эту дурь выбить, но не в её состоянии. Он вообще впервые видел, чтобы ей было настолько плохо. В первое мгновение даже испугался, что её ранили смертельно, но обошлось. Надо же ей было так глупо подставиться, не рассчитав свои силы! А всё из-за кого? Из-за бездумного идиота, который вместо того, чтобы сидеть и следить за ходом сражения, взял, да полез в бой на передовую! Он всё ещё был раздражён из-за случившегося, почти зол. Пусть первая волна злобы улеглась дня два назад, задавленная беспокойством, но сейчас, выяснив подробности, злоба поднималась с новой силой. Он быстро скользил по теням к тому, кто, по его мнению, слишком сильно заставляет Владыку Ярусов волноваться и забывать о собственной безопасности. Девочка слишком беспокоиться о своих экзархах, с которыми прошла долгий опасный путь по Ярусам. Они верны ей, конечно, до ужаса порой, но не беззащитные дети. И все они не стоят её жизни. Никто не стоит её жизни, если уж совсем честно. Архонт Шпилей понимать этого пока не хочет, не задумываясь рискует собой ради них. Старается помогать. Смешно, что сами они тоже готовы рисковать собой за неё и помогать во всех начинаниях. Замкнутый круг и глупый, необдуманный героизм на грани идиотизма… Но что поделать, девочка слишком привязалась к своей компании, не хочет никого из них терять, хоть и допускает, что рано или поздно это случится. А они слишком привязались к ней. Сложно сказать, насколько это плохо или хорошо. Марк будет наблюдать дальше, изучать и следить, чтобы при малейшей угрозе перерезать им глотки или вогнать кинжал под рёбра, прямо в сердце. Ещё смешнее становилось только от понимания, что он сам с ней в подобном замкнутом круге тоже находится. Но это казалось почти нормальным, естественным… Их с Мэйвой личные отношения вообще являлись темой совершенно другой. И почему только всё так сложно? Он понаблюдал немного за бывшим Опальным, неспешно бредущим в одиночестве мимо палаток по не очень хорошо освещённой дороге, после чего появился прямо перед ним. Барик замер, напряжённо глядя на Архонта Теней. Выглядел генерал лучше, чем сутки назад, хотя всё ещё бледноват и круги под глазами создавали ощущение, будто он страдает бессонницей. По крайней мере, он перестал быть похож на свежий труп, да и в себя пришёл примерно на день быстрее, чем девочка. Кому-то однозначно придётся щедро отблагодарить Мэйву за это. — Как ощущения, генерал? — Бледен Марк улыбнулся, но в этом жесте нет ничего дружелюбного. Чёрные тени стелились у его ног и за спиной, предупреждающе щерились темнотой. — Не каждый день тебя вытаскивают из пропасти забвения, а. Барик нахмурился. — Я благодарен Мэйве за спасение, — осторожно сказал он, настороженно наблюдая за палачом. — Фуга сказала, что она неважно выглядела и что она вернулась обратно на Ярусы. — Благодарен, хах… — Бледен Марк достал кинжал и покрутил его в руке, неотрывно наблюдая за Бариком сосредоточенным и злым взглядом. Глаза палача тускло мерцали золотом. — Тебе стоит сказать ей об этом лично. И перестать вести себя, как рядовой солдат, рвясь в бой в первом строю, напарываясь на вражеские клинки и вынуждая Владыку тратить силы на своё спасение. — Мэйва поступила достойно и так, как посчитала нужным, — возразил Барик, чуть прищурившись и внимательно следя Бледеном Марком. Доверия он не вызывал совсем, как и чёрные тени вокруг. Казалось, что только рядом с факелом остался небольшой пятачок света, в котором Барик стоял. — Что тебе надо от меня, Архонт? — Я бы с удовольствием вскрыл бы тебе живот и оставил на поживу воронью, — чёрный нож в пальцах вращался быстро-быстро и, казалось, время от времени растворялся в тенях вместе с пальцами. — Только вот девочка не оценит, а убивать тебя сейчас значит как минимум не уважать весь её труд. Он почти оскалился, взгляд его оставался злым и холодным. Архонт Теней словно был готов к броску в любое мгновение. — Очень надеюсь, что ты оправдаешь ожидания девочки и её доверие. Иначе, я гарантирую, что твой труп будет гнить в яме. И никакой доспех тебя не спасёт. Марк шагнул назад и растворился в тенях, оставив Барика одного.