Одна треть проклятья. Возвращение к началу начал

Слабым мерцанием Ключ освещал дорогу, идя куда-то вперёд по белоснежным корням, оплетающим и пол, и стены и потолок. Между корой бесконечного белого дерева, что было повсюду, росли грибы и цветы. Большей частью корни покрывали листья, которых ни Гильгамеш, ни Карума, ни Квелле не видели никогда. Остроконечные, многогранные и такие живые. Листья осторожно шуршали, не давая тишине охватить это пространство, а где-то далеко сзади и спереди журчала вода, сливаясь с этим шорохом в дивную мелодию. Она была настолько прекрасна, что хотелось негромко петь или спать под неё вечным чудесным сном. Квелле положила головку на плечо матери и прикрыла глаза. - Мам? – нарушил тишину золотоволосый мальчик, аккуратно ступая подле родителей. Корни мешали идти, но ребёнок настойчиво двигался вперёд. - Карма? – отозвалась Иов, давая понять, что слышит сына. - Почему я сказал это? – спросил он, взирая во мглу впереди. – Те слова, что я хочу исцелить начало начал? Гильгамеш подумал о том, что точно такой же вопрос хотел задать жене. Но позже, если в нём ещё будет необходимость. Однако Карума не хотел ждать иного момента, видимо считая, что любой из всех подходящий. - Слова сами сорвались с языка. Я даже не думал об этом, - описал свои ощущения Карума. – Это вовсе… будто и не я был собой в тот момент… - Все великие Алхимики соединены великой волей… Серебряных Жрецов, а с ними и Истока, - немного напряжённо ответила Иов, без удовольствия вспоминая тех, кого заточили в… ней. И это стало её проклятьем, как и сила Судей, перешедшая ей, чтобы сдержать эту черноту гнева и ненависти Жрецов, бьющиеся каждый день за возможность обрести свободу. Но сосуд был слишком крепкий. – Когда-то давно мы спускались к Истоку, чтобы подарить его часть людям. В тот день мы все впервые изрекли его истинную волю. Он не просил ни защиты, ни исцеления, - Королева Проклятых коротко вздохнула. Касаться этих воспоминаний было больно. – Исток хотел, чтобы мы навестили его. Пришли и вошли в его воды, почерпнув его мудрость и силу. Это трудно объяснить, но воля великих Алхимиков и есть воля Истока в итоге. Своей у нас, возможно, попросту нет. Если магический ритуал, призывающий Ключ, исполнен не великими Алхимиками, а магами или ещё кем, срабатывает защитный механизм, открывающий врата в Ад. Воля Ада словно воля магов и алчных людей. Никому, кроме великих Алхимиков, недоступна воля Истока. И Ключ знает об этом. Иов нахмурилась, не зная, удалось ли ей объяснить то, что она сама едва ли понимала до конца. - Тогда я не знаю, почему Ключ посчитал меня Шестым, - недоумевал Карума, стараясь не смотреть на очертания Ключа, мягко ступающего по корням впереди. – Я же даже не полноценный маг. Моё обучение не окончено. - С определённых пор Великим Алхимиком рождаются, однако этот дар проявляет себя не сразу. Иногда позже, иногда раньше, - проговорил Гильгамеш, вспоминая рассказы Иов. – Иов? – внезапно он обратился к жене по имени. – Я не нахожу объяснения всему этому. Ты не говорила, что это передаётся потомкам. - Потому что это не передаётся потомкам, - немного нервничая, ответила Иов. Ей не нравился такой поворот событий, а, может, и воли самого начала начал. – Я не понимаю этого так же, как и ты сейчас. Конечно, были случаи, как со мной и Кайном. Мы были братом и сестрой. Помимо нас ранее Второй и Четвёртый великие Алхимики являлись родными братьями. Близнецами. С едиными мыслями и мотивами. Только это совсем идёт в разрез с тем, какими способностями они обладали. Второй укрепляет, а четвёртый видит невидимое. Кровь не носит в себе великих сил или даров из начала начал, для Истока нет понятия потомков и родителей. - На это всё лишь воля начала начал, - спокойно ответил на все вопросы Ключ, медленно идущий впереди. – Я чувствую твоё замешательство, великий Третий Алхимик. Гильгамеш и без подсказок Ключа видел это замешательство в своей жене. Он и сам был им атакован. - Почему наши дети? – не выдержала Иов собственных эмоций. С недавних пор она стала больше матерью, чем существом, скитающимся между мирами в поисках прохода к началу начал. – Эти дети рождены против всех возможных правил. Они связаны с Хаосом, Проклятьем и Тьмой. Связаны настолько сильно, что не должны были рождаться. Их тайна рождения слишком велика… и опасна. - Однако ты родила их, Королева Проклятых, - голос Ключа стал заметно ниже. – На то была воля начала начал. Шестой Алхимик, в котором кровь твоя, расскажет тебе об этом. Сердце Иов забилось сильнее. Она чувствовала, что это всё не закончится простым исполнением её желания и пророчеств её брата. Листья радостно шумели, вдали капала вода, тишина не могла обрести саму себя. Поэтому и мысли сбивались одна за другой, не давая Королеве Проклятых осознать всё до конца. - А я думала, что моя воля победила Судьбу, - вздохнула Иов, чувствуя, как Карума берётся за край её платья. Это заставило женщину посмотреть сначала на сына, а потом на своего супруга. Гильгамеш протянул руки, чтобы взять дочь. Квелле сонно обняла отца за шею и снова закрыла глаза, слушая музыку великого древа. Карума взял отца и мать за руки и спокойно пошёл вперёд. Почему-то он не думал о чём-то важном или великом. Ему просто было хорошо в этом путешествии. Посох его был надёжно прикреплён за спиной, накидка мягко покрывала его спину, во всём теле царила приятная лёгкость. Он шёл правильной дорогой, не в силах объяснить, в чём заключалась правильность этого странного пути. И когда путники достигли ослепительного прекрасного света, в котором растворился Ключ, будто свет вобрал его в себя, эти чувства только усилились. Пришло время иллюзии, подходящей для всех великих Алхимиков, собравшихся здесь. - Мой брат, он где-то здесь, - проговорила Иов, ступая на твёрдую седую почву, усыпанную белоснежными благоухающими цветами. Они росли повсюду, даже на стенах и потолке. Между ними кое-где виднелись белые древесные корни с листвой, уходящие в мерцающую голубую воду, образующую бесконечное озеро без начала и конца. Везде покоилась вода. Гильгамеш внимательно осмотрел островок, на котором они оказались, пытаясь оценить их положение на клочке прекрасной земли. Продолговатый, островок оканчивался каменным саркофагом, запечатанным тяжёлыми цепями. Иов отпустила руку сына и направилась к громоздкому предмету. Царь хотел остановить её, но что-то помешало ему. Он не знал, что именно. Какой-то гул в голове. Иов спешно достигла цели и уверенно дотронулась до одной из цепей, что-то прошептав. Металл услышал неясные слова и в ту же секунду просто рассыпался, обратившись лёгкой пылью, не тронувшей цветы вокруг. Лёгким движение руки женщина отодвинула тяжёлую крышку. А затем белоснежное зарево залило место, где стояла Иов. - Иов! – крикнул Гильгамеш, подходя к каменному сундуку. Но того уже там не было. - Отец? Мама… исчезла? – не понял ещё своего шока Карума. Гильгамеш оглянулся, пытаясь понять, действительно ли это так, как говорит его сын. Его супруги нигде не было, но на месте сундука внезапно появилась прозрачная фигура какого-то мужчины. Гильгамешу не надо было говорить о том, кто это. Своими чертами лица он отчасти напоминал ему жену. И в этом месте, со слов Иов, их мог ждать только один давно умерший человек. Кайн коротко кивнул, приветствуя царя, и растворился. Голоса в голове усилились. Квелле крепко спала. Карума внезапно сел на землю, придавливая цветы. Странная тяжесть охватила его тело, заставляя лечь на спину. - Мне кажется, что я слишком устал, - проговорил мальчик, видя размытую фигуру отца. Гильгамеш через несколько секунд лежал рядом, шепча: - А твоего мнения никто здесь и не спрашивал. Важно лишь моё решение. *** - Брат мой, - завороженно проговорила Иов, видя перед собой Кайна. Белый свет окружал мужчину, играя в золотистых волосах. В голубых глазах Кайна плескалась чистая вода, мерцающая бликами. Его губы мягко и сдержанно складывались в ровную линию, очерченную неярким алым оттенком. Он был похож, очень похож на свою сестру. - Ты здесь, - прошептала Королева Проклятых так тихо, будто боялась спугнуть видение своих глаз. – Так близко ко мне. Кайн… - Я так долго ждал нашей встречи, Иов, - легко улыбнулся Шестой Алхимик. – Так долго, что меня порой охватывал страх, что ты забыла меня. Иногда я испытывал безразличие, понимая, что ты терпишь ту же вечность, что и я. А это стирает и чувства, и воспоминания. Однако… Иов, я всё равно ждал тебя. Всё равно ждал тебя, веря, что ты совсем скоро придёшь ко мне. Судьи уготовили тебе тяжёлую судьбу, создав тебя как сосуд для себя и Жрецов. Ты много перенесла, неся с собой столь тяжкий груз их зла и ненависти друг к другу. Ты могла отказаться от своей цели… Ты могла, Иов. Да только ты здесь, - в глазах Кайна померкли блики, а свет вокруг него перестал сиять. Грусть заставила его взгляд потяжелеть. Он всё же желал, чтобы она никогда не дошла до него. Но Иов была здесь, в самом сердце Истока. - Прости, мой путь был долог. Я и сама не видела его конца. Мне он казался вечностью, по которой я в итоге просто шла. Иногда без цели, иногда с верой и надеждой на глупые, очень глупые чудеса. А их проклятые голоса всё томили и томили меня, сбивая с пути. Лишь недавно они затихли. Замолкли, будто больше не могут кричать, - она приложила руку к груди, показывая своё умиротворение этим жестом. – А теперь всё кончилось. Я исполнила волю Судей. И мне больше не надо никуда идти. - Нет, Иов, - проговорил Кайн, грустно смотря на сестру. – Ты не можешь остаться здесь. Жрецы потеряли свои голоса, чтобы обрести их снова… ты не можешь остаться здесь. Ведь ненависть жива. Эти слова встревожили Иов. Она не понимала, почему брат не хочет, чтобы она осталась с ним. Ведь её время давно пришло. И она хотела обрести конечный пункт своего долгого путешествия. Эти метания от мира к миру, бесконечные перемещения меж ветвей Древа… Иов просто устала. - Ты забыла, да? – понимающе глядел он в её глаза, видя в них странную чистоту, которая подкупала его всё время, пока он оставался жив. - Я не знаю, - призналась Иов, сидя среди белоснежных цветов, похожих на звёзды. Только сейчас она заметила их, как и то, что Кайн отчасти изменился. Он стал старше. В его волосах поблёскивали седые нити, а на лбу пролегали чуть заметные морщинки. Кайн тихо вздохнул, понимая, что постепенно Иов приходит в себя, обретая понимание происходящего. - Ты должна была принести мне Проклятье, чтобы я закончил мою магию. Мы все должны были исполнить волю Истока. Мы все принесли свою часть, чтобы я смог исцелить его. И тебе пришлось стать проклятой. Мотаться в бесконечности, испытывая печаль и горе. Я возложил на тебя такую тяжёлую ношу. Прости меня, Иов. Только ты могла это сделать. Только ты знала секреты магов, - Кайн сел рядом с сестрой. – Только ты могла найти того, кого создали Судьи. - Так я выполнила свою часть? – недоверчиво спросила она, видя, что Кайн чего-то не договаривает. Его речь не казалась ей чистым состраданием к её тяготам, она слишком хорошо знала брата, чтобы поверить в это. Он кивнул: - Ты сделала всё просто превосходно. Как всегда, - его губы тронула тёплая улыбка. - Тогда почему я не могу остаться? С тобой. С Осанной. И с Хел… - Нет, Иов, - перебил её мужчина слишком настойчиво. – Твоя ноша оказалась тяжелее, чем наша. И Исток дарует тебе свободу. Вспомни, Иов, - неожиданно Кайн взял её за руки. И только сейчас Иов осознала, насколько реален брат, присаживающийся напротив неё. Туман окончательно истаял в её мыслях. – Судьи создали того, кто возьмёт твою руку и укажет путь. Вы дали им свободу, вы создали сосуды, способные удерживать их вечно. И теперь вам нужно идти дальше. - О чём ты? – она непонимающе смотрела в голубые глаза брата. Его слова противоречили её ожиданиями, согревавшим слабые надежды все эти века. - Вспомни. Иначе ты не вернёшься. Не вернёшься. Понимаешь? – он слегка потряс её руку. Но это ничего не изменило. Иов по-прежнему растеряно пыталась понять, о чём идёт речь. - Вернуться в наш мир? Где мы родились и посеяли зёрна магии? – предположила она, видя в глазах брата лишь отрицание. - Невозможно истребить магию полностью. Лишь часть её вернётся к Истоку, - повторял Кайн слова Первого Алхимика. – Наш мир никогда не станет живым, как прежде. Он навсегда останется гробницей сокровищ великого царя и короля всех героев, ключа, ведущего к великим вратам, ибо боги даровали этот мир ему. И мы никогда больше не сможем быть там. Зло, что вышло оттуда, опустошило всё. Абсолютно всё. Вспомни, Иов. Прошу. - Зачем? – неожиданно она спросила брата. – Зачем мне что-то вспоминать? Я чувствую, что память моя покинула меня. Я знаю это. Да только мне лишь легче. Нет больше этой тяжести. И я словно никогда не знала секрета моего создания… их плана, чтобы уничтожить Жрецов навсегда, заперев их во мне. Заперев вместе с ними и себя… во мне. Они использовали меня. Лишь недавно я приняла мысль о том, что наделить меня мыслями и чувствами оказалось слишком жестоким решением. Я не хочу ничего вспоминать. Мне хватит знаний о том, что… - Проклятье ушло, Иов. Смерть отпускает тебя. Сестра моя, тебе легче не от того, что память ушла от тебя. Совсем скоро ты это поймёшь, - Кайн крепче сжимал ладони Иов. – Они покинули тебя… Где-то вдалеке сильнее зашумела вода, прерывая слова Шестого Алхимика. - Ты слышишь это? – он посмотрел куда-то в сторону. – В Исток уже начала возвращаться магия. Прямо сейчас он наполняется ею, становясь таким же, как и прежде. Теперь родятся новые великие Алхимики. А твоё чрево станет приютом для Судей. Всё встанет на свои места. Жрецы обрели плоть, однако разум и воля судей удерживает их… Только тебе надо отыскать Седьмого. Я знаю, его ты будешь ожидать особенного долго. Но он придёт через одного из твоих потомков. И тогда порядок будет восстановлен. Магия станет полноценной. Воля Жрецов потеряет силу. Сильвер знает, как это сделать. Даже если он снова мёртв, ты знаешь способ вернуть его, - Кайн снова посмотрел Иов в глаза, пытаясь найти в них согласие с его словами. - А миры? Кайн покачал головой. - Войны, разрушения, голод – всё будет, как и тогда. Только это будет делом людей. Как и положено. Магия должна принадлежать тем, кому она предназначена Истоком. А миры тем, для кого их взрастило мировое древо. И тогда Хаос и Порядок войдут в равновесие, и древо перестанет умирать. Иов, - он слегка встряхнул девушку. – Прошу, вспомни. Вспомни. Она растерянно смотрела на брата, чувствуя, что не может исполнить его просьбу. Совсем не может. В голове было так ясно и легко. Мир оставался ярким и добрым, больше не было той ужасной тяжести, что угнетала её так долго. Ни боли, ни печали, ни огорчения. Казалось, что всё хорошо. Эти цветы. Эта музыка. Этот свет. Кайн рядом. Иов больше не была одинока. И гневные голоса Серебряных Жрецов затихли навсегда. И воля Судей стала тишиной. - Одиночество? – спросила она внезапно. – Оно давно покинуло меня. - Да, - кивнул Кайн. – Да, Иов. Мужчина обнял сестру, теряя надежду на то, что память к ней вернётся. Ему было больно осознавать, что только что его сестра равнодушно потеряла нечто важное. Без её воспоминаний он не знал, кому он должен её вернуть. Кайн чувствовал горечь и вину. Ведь только Иов могла выйти из Истока. Точнее, ей могли забрать. - Иов! – раздался нетерпеливый крик мужчины где-то вдалеке. – Иов! – это звучало более сердито. – Где ты? Женщина! Гневный крик облетел по сторонам, пугая цветы. Шум воды не стих, но показался меньше этого крика. - Брат мой? Кто это? – испуганно Иов посмотрела на Кайна. Неожиданно какой-то крик напугал ей. Хотя нет, это был не испуг. Волнение. Странное, не поддающееся объяснениям. - Я не знаю, - честно ответил он, поднимаясь на ноги и утягивая за собой сестру. И тут из млечного света на них вышел мужчина. Светловолосый, с алыми, как кровь, глазами. Его доспехи горели золотом, а красный плащ резал контрастом. Белые цветы превратились в снег, повеяло холодом. - Так вот ты где, - проговорил он немного недовольно, но явно с облечением. Мужчина протянул руку женщине, но она лишь испуганно смотрела на него своими огромными алыми глазами. - Кто ты? – едва вымолвила она. Незнакомец нахмурился, что сделало его взгляд ещё более сердитым и суровым. - Я твой царь и твой супруг, женщина. Ты осмелилась покинуть меня, и я пришёл за тобой. Я прощаю тебя, ибо ты дорога мне, как моя царица, супруга и мать моих детей. Я прощаю тебя, зная, что ты желала этой встречи с твоим братом. И я дал тебе разрешение на это. Но сейчас твоё время вышло, и я забираю тебя с собой! - Ты… Гильгамеш? Первый… – Иов никак не могла собраться с мыслями. Осколки память, как пыль, рассыпались, стоило только дотронуться до них своими мыслями. – Я не помню… совсем ничего не помню, - она отрицательно покачала головой. - Как ты нашёл нас? – спросил Кайн, приобнимая сестру одной рукой и пытаясь её успокоить. – Исток должен был погрузить тебя в сон, пока она не вспомнит всё и не позовёт вас. Только Третий Алхимик умеет создать проходы для себя и других даже сквозь сны. И он здесь. - В сон? – надменно спросил царь. – Эти надоедливые голоса бесконечно нервировали меня. Я не считаю это сном. И я прав. Иов? Тебе пора вернуться ко мне. Гильгамеш сделал шаг в сторону жены, беря её за руку. В этот момент его доспехи исчезли, позволяя ладони Иов ощутить тепло пальцев, крепко удерживающих её руку. Это тепло оказалось ей приятно. Кайн легко раскрыл свои объятья, отпуская сестру. Через мгновенье он был уже далеко. - Я люблю тебя, Иов. Если ты сомневалась… - Кайн? Кайн! – крикнула она, когда его образ совсем истаял. А потом всё затопил собою свет. *** Квелле сладко спала, зная, что она спит и видит сны. Девочка с интересом смотрела на корни белоснежного громадного дерева перед собой, видя, как гармонично оно растёт и развивается, как цветут его цветы и зреют плоды. Иногда плоды падали вниз, а цветы увядали, но это не пугало Квелле. Порой и ветви дерева пересыхали, отваливаясь. А потом на их месте появлялись новые побеги. Это завораживало. Квелле любовалась деревом, постоянно глазами возвращаясь к его корням, среди которых светилось что-то голубое. А потом мерцание усилилось и вспыхнуло, напугав девочку. Она ойкнула и потом застыла от ужаса. Ветви чудесного дерева пересыхали одна за другой, цветы увядали и опадали, а плоды покрывались плесенью и гнилью. Волшебное дерево теряло своё форму. Его раскидистая крона становилась всё реже и реже. - Нет! Нет! Не надо! – закричала Квелле на языке, которого не знала. Девочка пыталась закрыть глаза ладонями, но это не помогало. Она всё равно всё видела, хотела она этого или нет. Она просто видела всё. Абсолютно всё. По её щекам текли слёзы, потому что ей было очень жаль белоснежное дерево. Так жаль, что хотелось погибнуть вместе с ним. Ведь что за жизнь, что за мир мог существовать без него? Но в какой-то момент всё прекратилось. Сияние у корней стало равномерным, чистым и прозрачным. От него по корням засеребрился свет. Сначала маленький и слабый, но затем всё больше и ярче, охватывающий ствол, нижние ветки, а затем более тонкие, молоденькие. Свет покрыл всё дерево, делая его ещё прекраснее. Завязались почки, из них появились остроконечные листья, раскрылись цветы и родились первые золотистые плоды. Затем ещё и ещё. Не все были золотыми. Некоторые оставались серебряными. Но они были прекрасны. Квелле улыбнулась, наслаждаясь этой красотой. Она захотела, чтобы её брат это тоже увидела. И мама с папой. Малышка оглянулась и позвала тоненьким голосочком: - Мама. *** Когда Квелле открыла глаза, она увидела лицо своей матери, обрамлённое золотистыми волосами. Совсем такими же, как и у неё. Алые глаза матери ласково смотрели на дочь, даря ей чувства покоя и лёгкости. - Отец? Я спал? – рядом послышался голос Карумы. Мальчик только что проснулся и обнял отца. – Мама? Твои волосы? - Теперь они навсегда останутся такими, Карма, - Иов нежно взяла дочь на руки, покрытые золотистыми знаками, прочесть которые могла лишь Иов. – Нам пора в путь. Женщина посмотрела на мужчину, берущего на руки их сына. - Иди за мной, я знаю, где выход, - уверенно сказал он. Квелле сонным взглядом окинула маленький островок с цветами и озеро с чистой голубой водой. Где-то далеко на натянутой водной глади стоял мужчина. Он показался Квелле очень знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его. Он помахал ей рукой, явно прощаясь. Квелле помахала в ответ, а потом увидела на своём запястье странные знаки. Она ещё раз посмотрела вдаль. Мужчина понял, что девочка заметила что-то, и одобрительно кивнул. Девочка тоже кивнула, а затем развернулась, чтобы посмотреть на брата. На его запястье появились точно такие же знаки. Они походили на лёгкий оттиск, поэтому Квелле знала, что только она может их видеть. «Нанеси их на своих братьев и сестёр, чтобы защитить их от тех, кто внутри вас», - донёсся до неё приятный голос. Врата Вавилона открылись, и Квелле последний раз посмотрела на Исток. В этот момент он больше не казался ей озером, которое оканчивалось вратами, ведущими к чему-то большему. Лишь мерцанием. Тем самым, которое она видела в своём сне у корней прекрасного дерева. *** Выйдя на золотую платформу, парящую над небом сожжённого до пепла города, Иов посмотрела вниз. - Цикл этого мира окончен, - проговорила Иов, видя то, что проносилось перед её глазами множество раз. – Он разрушается, погружаясь в Хаос. Когда он умрёт, вернётся к Истоку. Нам здесь больше нечего делать. Магии тут больше нет. - Мы отправимся путешествовать? – спросил Карума. - О да. И это будет долгий путь, - с предвкушением Гильгамеш снова открыл врата Вавилона, в которых скрылся со своей семьёй. *** Квелле сидела на невысоком камне, присматривая за своими братом и сестрой. Малышня возилась с какими-то камнями и палками, не обращая внимая на приближающегося к ним Каруму. Парень остановился немного позади Квелле и упёр свободную от магического посоха руку в бок. Погода сегодня его определённо радовала. Теплый ветер сопутствовал удаче и лёгкому пути. - Ты нанесла на них руны? – спросил он немного глухо. Квелле коротко кивнула, не прекращая следить за детьми. - Странно, - проговорила она задумчиво. – Десять лет уже прошло. Ты стал совсем взрослым. Так похож на Отца. - Мы все на него похожи. Иннар и Ур-Лугаль словно его уменьшенные версии. И внешне, и по характеру, - Карума вздохнул, отгоняя от себя воспоминания о неприятных моментах общения с двойняшками. – Не пойму, зачем надо было брать их с собой. Под присмотром матери им куда лучше. - На то воля Отца. Мы должны повторить путь Отца все вместе, - напомнила слегка загробным голосом Квелле, поднимаясь в полный рост и отряхивая чёрное длинное платье. - На нём мы отыщем остальных. - Хорошо хоть не нашей матери. Ты готова? – Карума приготовился позвать разбушевавшихся двойняшек, не дожидаясь ответа сестры. Она всё равно не собиралась говорить что-то ещё. Лишь сложила руки, как для молитвы, зажав между ладонями продолговатый золотой крест. Этот предмет был даром от Иов своей дочери, который открывал короткие проходы в другие миры. - Эй! – крикнул парень, привлекая внимание Иннар и Ур-Лугаля. – Проход открывается. Красноглазая девчушка спохватилась первой, хватая своего братца за руку, чтобы потащить за собой. - Не пренебрегай моей волей! – вскричал Ур-Лугаль, не желая быть сопровождённым таким образом до прохода между мирами. - Воля твоя так же мала, как и твой ум! – шипела ему в ответ Иннар, продолжая тянуть брата за собой. – Не упирайся подобно глупой серне! - Ты покроешься сожалением о своих словах, женщина! – Ур-Лугаль не мог не сказать этого в ответ. - Тихо! – рявкнул Карума, хватая детей за руки. - Она недостойно… - Тихо, я сказал! – не дал старший брат начать младшему изливать свои горести и обиды. И вовсе не потому, что это недостойно царской особы. Просто у Карумы уже достаточно болела голова от этих двоих. Да ещё и Квелле совсем не собиралась приходить ему на помощь. – В проход! Дети недовольно пошли в указанном направлении. Квелле проследила, чтобы младшие преодолели магию, защищающую проход. Девушка посмотрела на старшего брата, улавливая его задумчивость. «Где же искать мне тебя? – спросил мысленно Карума то ли самого себя, то ли ветер, шепчущий в его волосах. – Сильвер? Великий Седьмой Алхимик… мой потомок… будет ли он просто ребёнком для меня, как мы для нашего Отца? Будет ли он рад, что я стану тем, кто поможет ему возродиться? А, может, он поймёт, что перед ним тот, кто создал его и других, и пожелает моей смерти? Но я же и Судья… И Серебряный Жрец… О мать моя… желала ли ты быть сосудом для меня?» - Карма? – мягко прервала его мысли сестра. - И в жизни этой ты будешь со мной вечно, - шепнул парень ветру, повторяя слова Гильгамеша, сказанные им Иов.