***
В дом я не вошёл, а ввалился вместе с кусочками сугробов, которые успели образоваться за эти несколько минут. За мной оставалось немного воды в перемешку с талыми льдинками. Я аккуратно снял насквозь мокрые, увесистые ботинки, и мне крайне повезло, что мои кроссовки не успели высохнуть и мне пришлось искать мои кожаные полусапоги. Носок промок совсем чуть-чуть, значит моему горлу ничего, ну почти, не угрожала… В голове крутилось одна навязчивая, а оттого и странная мысли, выйти и все-таки промокнуть до нитки, а потом заболеть и не ходить в школу пару дней, а может и неделю… Да, неделю было бы хорошо. Лежать, ни о чем не думать и глотать горькие таблетки. Хотя нет, можно без горьких таблетосов, но организовать себе небольшой отпуск от всего хотелось. Просто лежать, периодически почитывать домашнее задание, чтобы совсем не отстать от класса, и смотреть тупые сериалы. Папа оказался дома. Он вернулся на обеденный перерыв из-за того, что забыл дома обед. — Привет, снежок, — он прошел мимо меня, хватая кинутую им же на пол куртку. — Сегодня буду дома раньше. Тех сектантов выписывают, а я ухожу в двухдневный отпуск! Так что завтра и послезавтра вечером я полностью в твоем распоряжении. — Хорошо, пап… — он хлопнул дверью и выбежал на улицу, бурча про настоящий буран и пропавшую осень. Последний раз глянув на отца в окно, я разочарованно выдохнул. Что я буду делать остаток дня? Было ещё довольно рано и планов на сегодня у меня совершенно не было. Я надеялся целый день провести на улице, изучая все потайные закоулки, до которых я ещё не успел добраться, но снегопад, совершенно не вписывающийся в прекрасную картину сегодняшнего вечера, испортил все мои планы.***
Остаток дня и начало вечера я провел за книжкой, которую нашел во время экскурсии в кладовке, закрытой ещё прошлым хозяином. А может быть и позапрошлым. Замок я самым наглым образом вскрыл с помощью скидочной карты, срок действия которой истек ещё в прошлом месяце. Да и найти магазины этой сетки в нашем городке я так и не смог. Пластик скрипел, готовый в любую минуту треснуть, и оставить меня без такой памятной вещицы. Почему я вообще решил залезть туда? Пожалел ли я? Ответ на первый вопрос: мне было нечего делать. Ответ на второй: нет. Эта кладовая больше напоминала чулан под лестницей, в котором жил мальчик, который выжил. Хотя, кладовка и чулан — это одно и тоже… Или все-таки нет? Так вот, почему же эта кладовая была такой волшебной. Во-первых, не смотря на несколько месяцев, а может даже и лет, пока эта комната была под замком, вещи в ней практически не собрали пыль. Даже постель, аккуратно заправлена, а наволочка на подушке ещё хранила эфир ополаскивателя для белья. Во-вторых, шкафы. Огромное количество шкафов доверху забитых записками, бумаги и, самое главное, книгами. Иностранные книги с кривеньким, косеньким переводом, написанные от руки. Сам факт того, что кто-то исписал сотни, а может быть и тысячи, листов внушал огромное уважение к этому человеку. Мое внимание привлекла одна из рукописей про Шерлока Холмса. Уже по первым трем абзацам я понял, что это вольный перевод «Собаки Баскервилей». Когда я был маленьким, часта заставал своих родителей, смотрящих одну из сотен экранизаций приключений гениальнейшего сыщика. И чаще всего это как раз была «Собака». Тогда я был глупым ребенком и не понимал, чем же этот фильм так нравился маме, которая практически выпадала из нашего мира, когда видела имя Холмса в названии чего-либо. Отец практически не отставал от неё в уровне увлеченности. Теперь, когда я подрос и стал взрослым… Ну, относительно взрослым, я и сам начал понимать, как легко провалится в мир сыщика живущего на Бейкер-стрит длиной в два с половиной километра. Бейкер-стрит 221b. Мы жили достаточно далеко от улицы, названной в честь Уильяма Бейкера, человека, проложившего её, но все ровно, хотя бы раз в году мы с родителями ходили в дом-музей Шерлока Холмса, а там уже мама, бегая по сувенирным лавкам, находила новые коллекционные издания рассказов про величайшего детектива. Закончив с прочтением одной трети «Собаки» я осознал, что совсем не хочу спать. Взяв телефон, который благополучно пролежал целый день на зарядке, я нашел видео подкаст какой-то девушки, рассказывающей про синдром «бегающей метки» и как она за двенадцать лет своей жизни с меткой потеряла троих соулмейтов. Сначала все было прекрасно, но в один момент имя на её плече поменялось. Через неделю после нахождение второго соулмейта, тот погиб. Её плечо снова опустело, но лоза женского имени оплела её кисть. И тут она решила, что хватит с неё этих соулмейтов. Сейчас она снова сошлась со своим первым парнем, у которого так же был замечен синдром «бегающей метки». Они больше не являлись истинной парой друг для друга, но оба признали, что это их самые комфортные отношения. И они спланировали следующие пять лет своей жизни. В которые входило рождение дочери. А девушка была очень красивая, светловолосая, кареглазая, фарфоровая кожа и чудесный вздернутый носик. В профиль и с закрытыми глазами она точь в точь напоминала Маку, слегка повзрослевшую, побледневшую, со слегка потемневшими волосами, но общие черты угадывались. — Буквочки на теле, которые принято называть гордо и величаво «метка», — просто буквы. Лучше прожить счастливую, хоть и короткую жизнь, но с человеком, с которым тебе будет максимально комфортно. И мне лично плевать на то, как я умру. Да и ученые говорят, что выработка «поджинающего» гормона замедляется, когда пара искренне счастлива в отношениях, — сказала девушка, приобнимая своего суженого. — Просто буквочки… — повторил я, глядя на улыбку… Элис? Вроде бы её звали так. Я прослушал, уж очень у неё красивый и приятный был голос. От просмотра очередного интервью с этого канала меня отвлек стук в дверь моей комнаты. — Тук туки-ту… — это оказался папа, вернувшийся домой пораньше. — Я поменялся с Александрой Павловной. У неё сегодня свекровь приезжает, вот она и хочет убить все время на работе. Она ещё мне шоколадку обещала. Очень мудрая и хорошая женщина. — Ты что-то хотел? — Ну, я вообще-то хотел просто пойти спать, но увидел, что у тебя горит свет, вот и решил, как подобает ответственному родителю, погнать чадо спатеньки! — он уселся рядом со мной на одеяло и оттянул мою щеку, совсем как бабушки, приезжающие на семейные вечера, когда видят своих внуков. — Так чего же мы не спим? Это из-за меточки? — Нет, все нормально. Просто зачитался и засмотрелся… Кстати, ты знал, что у нас в кладовке целая рукописная библиотека? — Ну да, твоя мама часто что-то переписывала от руки. У неё все пальцы были на мозолях от одноразовых ручек, а каждый месяц нужно было покупать одну, а то и две стопки с бумагой… — он вздохнул, поддавшись приступу подходящей ностальгии. — Кстати о матери. Ты так и не рассказал, как вы начали встречаться. — Да так, столкнулись на дискотеке, на которую они с подружкой сбежали, общежитие закрылось, им было негде ночевать, вот я и уложил их на диване. После, мы стали более тесно общаться на почве английской литературы, она брала у меня книги, переписывала их вольный перевод. В основном она руководствовалась фильмами, так что выходила не очень. Потом я решил немного поучить её говорить и, знаешь, у неё был просто ужасный акцент. Тот самый, злобный русский мафиозник, из летних блокбастеров. Ну, со временем он правда сошел на нет, но когда мы только переехали, она целую неделю пугала моих знакомых и они думали, что она злобный КГБшник из американских фильмов. — Расскажи что-нибудь ещё. Все ровно я не усну до завтра, — я решил попробовать потянуть время, хотя… Это скорее всего бессмысленно, так как папа меня скорее лишит всех книг и телефона, чем разрешит пободрствовать лишний часик. — Это кто у нас тут собрался не спать все ночь? У нас что, часы на зимнее время сразу на полгода вперед переводить стали? — Нет, просто я уже взрослый и имею право выбирать время в которое я буду ложится. — Так, взрослый ты наш, — он притянул меня к себе и начал лохматить мою шевелюру, достаточно сильно нажимая на голову, но не вызывая болезненных ощущений. — Не забудь, что папа ещё два года отвечает за одну маленькую снежинку, которая возомнила себя взросликом. — Па, прекрати! Ладно, ладно, я сейчас пойду спать! Только не дергай меня за волосы! — Вот и славно. Ложись, глазки закрывай и засыпай, или папе нужно его маленькому сыночке ещё и сказочку прочитать и колыбельную спеть? — Обойдусь, но спасибо за предложение… — я скинул толстовку, оставшись в белой майке, и лег под одеяло, прикрыв глаза. Сквозь сон я слышал, как закрывается дверь, как щелкает выключатель в коридоре и дом опускается во тьму.