Путь

      Тишина. В построенной на скорую руку хижине на кровати лежат два человека — мужчина и женщина. Мужчину зовут Нейтом, и он сейчас мирно спит, вполне довольный собой после помощи поселенцам с Конкорда. Всю неделю Выживший работал не покладая рук, пытаясь не обращать внимания на полную апатию и «угасание» своей жены, списав всё на шок от нового мира и думая, что скоро всё образуется само собой. А зря…       Нора, которая лежала рядом, приподнялась на локтях и воровато огляделась по сторонам. Выждав пару минут и прислушавшись к ровному дыханию Нейта, тихо встала с кровати и пошла на кухню — всегда можно будет соврать, что она просто проголодалась. Пошарив под неплотно прибитой половицей и отодвинув её, Нора, издав вздох облегчения, достала заветную баночку таблеток, а затем, взяв сразу две штуки, торопливо проглотила их, даже не запивая — ставшее уже привычным ноющее чувство в груди начало пропадать, а разум приятно затуманиваться, отодвигая навязчивые мысли о пропавшем сыне на задний план.       Отдавшись облегчению, Выжившая плохо слушающимися руками положила баночку баффаута назад, нетвёрдой походкой побрела к кровати и буквально свалилась на неё, даже не заметив, что Нейта рядом нет, а потом вперилась в темноту пустым взглядом и улыбнулась — она наконец-то сможет уснуть.

***

      Она бежала. Не от кого-то, а к чему-то. Её окружал белесый туман, заглушающий все звуки. Иногда ей казалось, что она не продвигается, а бежит на месте, но всё равно продолжала двигаться, будто от этого зависела собственная жизнь. Выискивая в тумане знакомый силуэт, она кричала имя, самое родное, несмотря на то, что её не было слышно. Нет, она звала не Нейта. Это был безмолвный крик матери, у которой отобрали дитя. Туман сменился тёмной комнатой Убежища, а сон превратился в воспоминания. Нора помнила, как это было, помнила, как какой-то ублюдок и человек в костюме химзащиты отбирает Шона у Нейта, не обращая внимания на попытки её супруга защитить их ребенка. Помнила, как они, схватив её малыша, захлопнули дверь криокамеры с мужем и запустили процесс криосна снова. Помнила свои глухие удары о стекло камеры, которая могла стать её могилой.       Снова и снова блуждая в тумане, она искала сына, но каждый раз просыпалась в слезах, чувствуя, как рука Нейта нежно проводит по её волосам. Однако сейчас сон был слишком реальным, ей казалось, будто она всё ещё чувствует туман вокруг. Распахнув глаза, Нора судорожно вцепилась в руку мужа и привстала на постели.       — Нейт… Нам нужно идти. Он же не выживет тут! Мой малыш в опасности! Шон в опасности!       В ответ её муж отвел взгляд.       — Нора, я знаю. Но мы не можем бросить этих людей. Они ведь тоже требуют защиты. Я очень боюсь за Шона, но пойми — нельзя идти к нему по трупам!        Этот разговор происходил между ними не раз и заканчивался одинаково, при этом каждый оставался при своем мнении. Всхлипнув, Выжившая оттолкнула мужа и пошла в жалкое подобие ванной комнаты: крохотную комнатушку с ржавой душевой кабиной и не менее ржавыми унитазом и раковиной, с крана которой вечно капала вода. На стене криво висело чудом сохранившееся зеркало-шкафчик.       Бросив на него беглый взгляд, Нора отшатнулась: с той стороны зеркала на неё смотрело нечто, отдалённо похожее на ту женщину, которой была она в прошлом: ужасно худощавое, со слегка пожелтевшей будто пергаментной кожей, покрасневшими глазами и синяками под ними. Некогда шелковистые волосы насыщенно-чёрного цвета сейчас свисали длинными тусклыми прядями по обе стороны отощавшего лица. На её поникшие плечи легли руки Нейта. Не отрывая отсутствующего взгляда от своего отражения, Нора потерлась щекой о руку мужа. Вдруг ноющее чувство в груди снова дало о себе знать и побудило женщину, не обращая внимания на чье-либо присутствие, открыть шкафчик и потрясённо уставиться на пустую полку, где ещё вчера лежала парочка доз винта.       — Нора. Нам нужно поговорить, — тихо сказал Нейт, сжав её плечи, на что она повернулась к нему лицом, чувствуя, как внутри нарастает привычное раздражение.       — Говорить? О чём?! Об очередном поселении, которому нужна помощь?! Пускай эти поселенцы, этот Престон идут к чёрту! И ты! Ты тоже иди к чёрту! — Нора сорвалась на крик и поняла, что по её щекам текут слезы.       Боль в груди не проходила, а «лекарств» не оказалось, и эта беспомощность бесила женщину. Впрочем, её бесило все — контроль мужа, его добросердечность и податливость, бесили сочувствующие взгляды жителей Сэнкчуари, её бесил даже Кодсворд, который вечно следовал за ней, не обращая внимания на её приказы, на прямые посылы, лишь грустно опускал манипуляторы, продолжая оберегать свою хозяйку, хоть и самой большой опасностью для неё была она сама.       Нейт, помолчав, попросту обнял жену, которая, не переставая всхлипывать, пыталась вырваться и ударить его. Такое тоже было не впервой — с её психикой происходило что-то неладное ещё с поры выхода из убежища.       Когда истерика прекратилась, мужчина разомкнул руки и отошел на шаг, сурово, но в то же время с жалостью смотря на Нору.       — Сколько это длится? — тихо спросил он.       Помявшись, Выжившая начала сбивчиво шептать:       — Я… я нашла в одном из домов таблетки, когда у меня болела голова, и, знаешь, они помогли. Но головные боли участились, а потом… Мне начал сниться Шон. Я его ищу — и не нахожу, блуждаю в тумане, а когда просыпаюсь, у меня всё болит внутри, и я принимаю ещё, и могу снова уснуть, могу бежать к моему мальчику. Знаешь, мне кажется, что во сне я ближе к нему, — речь Норы утихла, превратившись в бессвязное бормотание, но, спустя несколько мгновений, её взгляд прояснился, и она неожиданно чётко сказала:       — Мне. Нужно. Идти.       — Если тебе «нужно идти» на кухню, можешь не проверять пол. Ты слишком громко топала ночью и забыла поставить половицу на место, — слегка скривившись, сказал Нейт, приготовившись к новой вспышке агрессии, но Нора только осела на пол, бросив в сторону мужа полный ненависти взгляд, который тот видел впервые.       — Уходи.       — Но…       — Я сказала, уходи! Иди, помогай людям! Твори добро, чёртов миссионер! Вернёшься, когда решишь вспомнить о нашем ребёнке!       Молча опустив голову, Выживший вышел из хижины и, убедившись, что рядом никого нет, тяжело и громко застонал, обхватив голову руками. Придя в себя спустя пару минут, он внешне успокоился и нацепил на лицо нейтральное выражение. Он — лидер. А лидер не может быть слабым.