Мелкий, ты меня убиваешь

POV Питера: Едва мы оказались в машине, Тони в ту же секунду позвонил Пеппер на работу и, буквально в пух и прах разругав ее секретаря, потребовал, чтобы его немедленно соединили с Пеппер. Он сообщил ей, что она должна немедленно вернуться домой, но не сказал почему. Понимая, что теперь у нее есть доступ к ее телефону, я написал ей сообщение обо всем, что произошло, чтобы домой она приехала уже подготовленной. Когда мы приехали домой, мы сразу же направились прямо в лабораторию, где он устало опустился на один из стульев. Я только и мог что в открытую пялиться на него, и мои внутренности буквально скрутило, едва я вспомнил о том, что сказал Хуртадо, и выражение лица, которое было у Тони в тот момент. На его лице застыли шок, чистейший ужас и неприкрытая мука. Сейчас шок и ужас уже прошли, но мука никуда не делась. С его лица капал пот, и я знал, что он мучается от боли, так что я подошел к одному из столов, где лежали лекарства, и протянул ему таблетки. - Пожалуйста, Тони, пожалуйста, просто прими их, - умолял я, и на этих словах мой голос надорвался, поскольку я изо всех сил старался сдержать готовые вырваться наружу эмоции. Он посмотрел мне в глаза, и я увидел, как черты его лица смягчились, и он взял у меня таблетки и без единого слова проглотил их. Я едва сдержал облегченный вздох, довольный, что он, наконец, послушал меня. Совсем скоро приехала Пеппер, и я на секунду задался вопросом, как же быстро она, должно быть, ехала. Едва выйдя из лифта, она сбросила свои туфли и подбежала к нам. Я слабо улыбнулся ей, и она сосредоточила все свое внимание на Тони, обеими руками зарываясь в его волосы. - Ох, Тони, - сказала она печально, бережно обнимая его голову руками и целуя в лоб. Я быстро нашел необходимый шовный материал и передал его Пеппер. - Он принял обезболивающее, - сообщил я ей и увидел в ее глазах то же облегчение, что ощущал я сам. Тони встал и, расстегнув рубашку, скованно снял ее. - Будет лучше, если ты ляжешь, - словно извиняясь, попросила Пеппер, и он без единого слова подошел к одному из столов и, одним движением скинув все на пол, лег на него. Я услышал, как Дубина, Растяпа и Ю тревожно затрещали и запищали, и бросил на них обнадеживающий взгляд. Но когда они кинулись в сторону Тони, я перехватил их и, потрепав по головам, мягко попросил их убрать беспорядок, что Тони натворил. После этого я обернулся к Пеппер и увидел, что она уже вовсю накладывает Тони швы. По ее движениям было заметно, что у нее было много практики в этом. Лицо Тони почти не выражало эмоции, и Пеппер закончила буквально в считанные минуты. Затем она сняла бинты с его торса, и теперь уже я скривился, глядя на болезненные, разноцветные синяки. Она попыталась мягко прощупать ребра, но Тони все равно не смог сдержать судорожный вздох. - Нам нужно на базу, сделать рентген, - печально вздохнула она, и Тони скопировал ее вздох. Пеппер быстро перевязала его и притянула в объятие, обхватив его за шею руками. - Питер рассказал мне, что этот мужчина сказал тебе, - продолжила она с сочувствием, и нечитаемая маска буквально растаяла с лица Тони, и он опустил голову ей на плечо. Пеппер мягко гладила его по волосам, когда Тони прошептал сломленным голосом: - Я убил его сына, Пеп. Он был еще ребенок, и он погиб из-за меня. Он был прав. Боже, он был во всем прав. - Нет, Тони, нет, - решительно возразила Пеппер, - в этом нет ни капли твоей вины. Ты не убивал его сына, и ты не виноват в том, что он погиб. За это в ответе Десять Колец, а не ты. За все эти годы ты спас столько людей. Ты – герой. Тони нерешительно поднял руки и обхватил Пеппер, и я услышал, как он задушено задышал. Он крепче прижал Пеппер к себе, и мое сердце разбилось, когда я услышал, как он начал плакать. Сначала молча, но с каждой секундой всхлипы становились все громче, пока не превратились откровенные рыдания. Он пытался сдержаться, но просто больше не мог терпеть эту боль. Я почувствовал слезы на собственных щеках от мысли о том, насколько же тяжело ему сейчас. Каким-то образом я догадался, что дело не только в том, что произошло сегодня. Просто это была последняя соломинка, которая переломила спину верблюда, и, казалось, все это разом обрушилось на него. Я без сомнения знал, на что это похоже, но видеть Тони, моего папу, самого сильного человека из всех, что я знал, в подобном состоянии… Я просто не мог выдержать это. Я молча плакал, всем сердцем желая обнять его, но не желая испортить их момент. Я не хотел, чтобы Тони понял, что я был здесь и начал переживать из-за того, что выставил себя в моих глазах слабаком. И я не хотел причинить ему еще большую боль. Но Пеппер отлично справлялась, она продолжила мягко гладить его по волосам и бормотать что-то успокаивающее и ободряющее. А еще она сказала, что слезы – это хорошо, и ему просто стоит отпустить себя. Тони взял себя в руки быстрее, чем я бы на его месте, и, отодвинувшись от Пеппер, поспешно вытер лицо. Теперь он обернулся на меня, и в его глазах вспыхнули беспокойство и вина. - Ох, малыш, иди сюда, - пробормотал он. Мне не нужно было второе приглашение, и я бросился к ним с Пеппер, позволяя ему обхватить меня руками. Я не стал обнимать его в ответ, вместо этого я вцепился в Пеппер, которая обернула свои руки вокруг нас обоих. Я не знаю, как долго мы стояли так, но когда мы разорвали объятие, напряжение, наличие которого я даже не осознавал до этого момента, испарилось. Пеппер опустила ладони нам на головы, и мы с Тони одинаково смущенно улыбнулись ей. В ответ она тяжело вздохнула, однако глаза ее были наполнены любовью. - В последнее время нам всем было тяжело, но мы справимся с этим, - заявила она уверенно, после чего перевела взгляд на Тони. – Ты должен впустить нас, Тони. Ты не должен справляться со всем в одиночку. - Угу, - пробормотал Тони застенчиво, - прости за это. Пеппер только одарила его любяще-раздраженным взглядом, и я расслабился, чувствуя, что теперь все точно будет хорошо. POV Тони: Прошла уже неделя с того злополучного первого учебного дня Питера. Всю это неделю мы оставались на базе, Питер взял предложенный академический отпуск, а Пеппер предпочитала работать, проводя видео конференции. В СИ по этому поводу очень негодовали, но уже с завтрашнего дня она собиралась начать ездить по офисам и приводить в порядок все дела, которые пришлось запустить во время вынужденных отгулов. Сейчас она уже была в полной уверенности, что со мной все будет хорошо. И что с Питером тоже все будет хорошо. Когда в тот день мы приехали на базу, Пеппер настояла на том, чтобы доктора немедленно проверили мои ребра. Они оказались немного ушиблены, но, по правде говоря, мне сложно было сказать насколько сильно, поскольку я, наконец, начал принимать обезболивающие. Я просто не смог выдержать признание Пеппер и Питера, насколько горько им было смотреть на то, как я мучаюсь от боли. Брюс и Наташа поприветствовали нас по прибытии, хотя в глазах у них читалось беспокойство, учитывая, что мы уехали буквально накануне. Питер рассказал им о том, что произошло, и оба моих друга пришли в ярость, переживая за меня. - Скажи мне его имя, и больше он ни одного из вас не потревожит, - произнесла Наташа ровно, а в ее глазах вспыхнула жажда убийства. И хотя Питер, казалось, встревожился, я только рассмеялся, весело улыбаясь ей. Она фыркнула и, заметив выражение моего лица, закатила глаза. - Я, вообще-то, серьезно, - проворчала она, и я только с улыбкой заметил: - Я знаю. - Ну ладно, я хотел подождать с этой информацией, пока не буду на сто процентов уверен, но теперь я вижу, что нам всем не помешают хорошие новости, - загадочно заговорил Брюс, когда мы все отправились на кухню за мороженым, - я связался с доктором Чо. Я судорожно втянул воздух, глядя на него с плохо скрытой надеждой. Брюс только доброжелательно улыбнулся мне и продолжил: - Я почти уверен, что мне удалось уговорить ее приехать сюда и помочь с твоим восстановлением. Мое сердце учащенно забилось от мысли о восстанавливающей Колыбели, способной залечить шрамы на моей спине. Я совершенно не переживал из-за шрама от пули, но отметины на спине вызывали у меня чувство унижения и стыда. - Ты уверен? – выпалил я, и он ободряюще посмотрел на меня, - в смысле, даже после Альтрона, - я виновато запнулся, отчетливо вспоминая, как эта женщина чуть не разорвала меня на кусочки за то, что Альтрон сделал с ней и ее людьми. Не могу представить, что после такого она может захотеть сделать что-то для меня. - Прошла уже пара лет, Тони, и мы уже обсуждали с ней произошедшее, - ответил Брюс, - и, по правде говоря, Тони, в том, что творил Альтрон виноват не только ты, но и я, - я удивленно моргнул, тронутый его словами. – Мы работали над Альтроном вместе, и над Вижном мы тоже работали вместе. Ни один из них не появился бы на свет без меня. Я рассказал об этом Хелен, и она немного покричала на меня. Я с сочувствием улыбнулся, отлично понимая, на что это было похоже. - Я рассказал ей обо всем, что происходило в последнее время, в разумных пределах, разумеется, - продолжил он, - и она уже почти согласилась. Она сказала, что завтра даст точный ответ, но если он будет положительным, тогда ей понадобится пара дней, чтобы добраться сюда. Я откинулся на спинку, чувствуя огромное облегчение и невероятную признательность к моему научному братишке. Я протянул ему кулак, и он, кротко улыбнувшись, стукнул его своим кулаком. - Спасибо, дружище, - искренне поблагодарил я его, и он только кивнул. В этот момент в разговор влез Питер, спрашивая, о чем мы, черт возьми, говорим. Я и забыл, что он не знает о докторе Чо, и его не было рядом со мной, когда случилось то фиаско с Альтроном. По какой-то причине, меня не отпускало чувство, словно этот ребенок живет со мной уже много лет, хотя на самом деле прошло всего несколько месяцев. Брюс поспешил ответить на вопрос паучонка. Он рассказал ему о том, кто она такая, и о Колыбели, которую она сотворила, и которая может заставлять тело исцелять собственные ткани. - Она должна полностью залечить рану от пули и шрамы на спине, - объяснил он. – Колыбель не сможет помочь с ребрами, но… - Мне плевать на ребра, - перебил я его, - больше всего меня беспокоят шрамы на спине. На этих словах Пеппер схватила меня за руку, глядя на меня влюбленными глазами. Выражение лица Питера было просто непередаваемо, у него буквально отвисла челюсть. - Это просто потрясающе, и она действительно работает? – выпалил он. Мы все кивнули, и Наташа пояснила: - Клинта неплохо потрепало во время одной из наших миссий, и эта Колыбель вылечила его буквально за полтора часа. После нее нельзя было даже сказать, что он вообще был ранен. - А еще в Колыбели был создан Вижн, - добавил я, и глаза подростка распахнулись еще шире. - Но почему эту штуку не производят в большом количестве, или хотя бы для больниц? – спросил он, и Брюс понимающе нахмурился, отвечая: - Одна из причин – это цена. Это кажется несправедливым, но стоимость не только создания, но и использования колыбели просто неподъемна для 99% населения. К тому же, всегда остается риск, что Колыбель будут использовать для каких-то других целей, вроде… - Вроде создания андроида, - закончил я иронично, и Брюс поморщился, но кивнул. Питер печально нахмурился, но, вроде как, все понял. - Просто не очень справедливо, - пробормотал он, и я проглотил старое доброе «жизнь несправедлива» и вместо этого просто потрепал его по голове. Это была очень долгая неделя, наполненная множеством раздражающе утомительных эмоциональных ситуаций. Мои кошмары после разговора с Хуртадо стали еще хуже, если это вообще возможно. Каждую ночь я просыпался в поту, а один раз даже в слезах. Это было ужасно, и каждую ночь Пеппер была рядом со мной, пытаясь всеми возможными способами утешить меня. Когда я успокаивался, она пыталась заставить меня снова заснуть, но у меня ни разу не получилось. Каждую ночь я в итоге просто сбегал из комнаты, позволяя ей спокойно отдохнуть остаток ночи. На третью ночь я столкнулся с Питером, который выглядел в точности, как я чувствовал себя в тот момент: вымотанным и эмоционально уязвимым. Я без слов позвал его на кухню и приготовил нам обоим горячий шоколад. Я не вынуждал его говорить, поскольку сам не был готов обсуждать свои кошмары прямо сейчас. Вместо этого, я просто отвел нас на диван, включил какие-то мультики, и мы молча сели смотреть их. Питер, к счастью, заснул меньше чем через час, опустив голову мне на плечо. Остаток ночи я с нежностью смотрел, как он спит, и даже смог на пару часов заснуть вместе с ним. На четвертый день с утра пораньше приехала доктор Чо, и когда она поздоровалась со мной, я с энтузиазмом схватил ее протянутую руку своими и одарил ее полным искренней благодарности взглядом. Казалось, я застал ее врасплох; но, видя мою искренность, даже если у нее и оставалась какая-то ярость на меня, она благополучно испарилась. Ее Колыбель была установлена в кратчайшие сроки, поскольку она располагалась здесь изначально, и все уже было готово для установки. Как только она была готова к работе, доктор попросила меня снять рубашку. Кроме нас с Хелен в комнате находилась только Пеппер, в глазах которой читалось облегчение и беспокойство. Она с сомнением пристально смотрела на машину, но я бросил на нее обнадеживающий взгляд. Она, может, и не видела Колыбель в действии, а я – да. Хелен помогла мне снять повязки, и ее брови удивленно приподнялись, стоило ей взглянуть на мой избитый торс. Она аккуратно прощупала мои ребра, после чего спустилась к ране от пули. Нахмурившись, она поспешила сесть за стол, чтобы проверить мой последний рентген. - Это сработает? – спросил я взволнованно, и она кинула на меня острый взгляд, буквально говорящий «ты это серьезно?». Я весело улыбнулся, узнавая в этом взгляде свой собственный. - Мне надо посмотреть твою спину, - приказала она, и я скованно обернулся. Вставать к кому-то спиной, особенно со всеми этими шрамами, было все равно, что оголять свою душу. Словно я добровольно оставляю себя уязвимым для атаки. Я услышал, как она удивленно вздохнула, и напрягся, когда кончиками пальцев она коснулась все еще заживающей раны. - В следующий раз, когда получишь подобные раны – сразу же свяжись со мной, - сказала она, опуская руку мне на плечо и разворачивая к себе, - я избавила бы тебя от боли. Я искренне улыбнулся ей, отвечая: - Я буду иметь это в виду. - Ну, - начала она уже деловым тоном, - мы начнем с пулевого ранения, поскольку оно самое серьезное, плюс оно привело ко внутренним повреждениям. На исцеление уйдет около часа, - я кивнул, и она нахмурилась, признаваясь: - что касается шрамов на твоей спине, то я не уверена, как сильно сможет помочь Колыбель. Я хотела бы со всей ответственностью заявить, что шрамы полностью заживут, но я не могу. Но, как минимум, она должна будет минимизировать ущерб. - Доктор, - заговорил я искренне, - что бы ни случилось, я всегда буду бесконечно благодарен вам. Я знаю, вы делаете это все от чистого сердца, но, если вам когда-нибудь что-то понадобится от меня – пожалуйста, обращайтесь. Она улыбнулась и жестом показала мне лечь на стол. Заживление пулевого ранения заняло ровно столько, сколько она и ожидала, и мы с Пеппер оба с изумлением смотрели, как мое тело восстанавливало себя. Я не смог сдержать вздох облегчения, когда боль, что мучила меня на месте раны, испарилась. Я перевернулся на живот, и исцеление моей спины заняло еще два часа, и снова я не смог скрыть облегчение, когда и эта боль ушла. Даже если останутся шрамы, то хотя бы боли больше не будет. Стоило мне подняться, мои ребра пронзила боль, но с учетом исчезнувшей боли от огнестрела и следов кнута, с этим я вполне могу справиться. Понимая мое любопытство, Хелен быстро сняла короткое видео моей спины, которое я сразу смог посмотреть на экране передо мной. Моя челюсть отвисла, а в горле образовался ком, когда я увидел, что шрамы полностью исчезли. Моя спина была такая же гладкая, как и до похищения. Стремительно развернувшись, я шокировал доктора, когда резко притянул ее в объятия, бормоча благодарности снова и снова. Она ответила на объятие, похлопав меня по спине, и я отпустил ее, несмело ей улыбнувшись. - Не за что, Тони, - ответила она искренне, и я широко улыбнулся, после чего обернулся к Пеппер и притянул ее в глубокий поцелуй. Едва мы разорвали поцелуй, она рассмеялась и, обхватив мое лицо руками, пристально посмотрела мне в глаза. - Я должна спросить, - заговорила Хелен, указывая на мою грудь, - хочешь ли ты попытаться удалить этот шрам, - спросила она с любопытством. Я уставился на шрам от реактора на груди и, даже не задумываясь, отрицательно покачал головой. Он служит мне напоминанием обо всем, что со мной произошло, и что я преодолел. Он напоминает мне об Инсене, и как он несколько раз спасал мою жизнь. Хелен кивнула, в то время как Пеппер окинула меня понимающим взглядом. Я притянул ее в еще один счастливый поцелуй. Я словно восторженный ребенок вылетел из комнаты, охваченный нетерпением рассказать остальным об успехе Хелен. Питер немедленно издал восторженный вопль и, ярко улыбнувшись, осторожно обнял меня. Брюс тоже поспешил заключить меня в объятие, а Наташа просто с облегчением улыбнулась. В честь этого мы решили провести небольшую вечеринку, на которую к нам присоединились Роуди и Вижн, и доктор Чо немедленно оккупировала андроида и большую часть вечера расспрашивала его обо всем на свете. Она была буквально очарована им, и постоянно бросала на нас с Брюсом восхищенные взгляды за то, что мы подарили Вижну жизнь. Пятый день стал для Питера сплошным восторгом. Он участвовал в общей тренировке Мстителей с Наташей, Вижном и мной. Я впервые с моего похищения облачился в костюм Железного человека, изо всех сил игнорируя боль в ребрах. Сначала Нат и Питер тренировались в паре, пока мы с Вижном занялись собственной тренировкой. Мы практиковали маневрирование, стрельбу и беззвучную связь. Меня всегда удивляло то, как легко нам с Вижном работается в дуэте. Мы без особых усилий читали язык тела друг друга и знали, где кто окажется в следующий момент и что один хочет от другого. Я задался вопросом: не было ли это влияние Джарвиса, который должен быть где-то в нем. Но я оставил свои мысли при себе, поскольку слишком боялся спрашивать Вижна о Джарвисе. Я все еще оплакивал «смерть» моего старого друга. Не стоит сейчас задумываться об этом. Я перевел взгляд на моего ребенка, и начал наблюдать за тем, как Наташа проверяет его возможности. Она решила преподать ему боевые навыки, и прямо сейчас тренировала с ним какой-то прием. Питер сосредоточенно слушал ее и, казалось, совсем не расстраивался, когда раз за разом оказывался на полу. Меня охватила гордость, стоило мне вспомнить о том, как он вел себя во время моего спасения, и как серьезно он относится к тренировке сейчас. Мой паучок растет прямо у меня на глазах, и я понял, что должен регулярно устраивать ему подобные тренировки. И пора, вероятно, позволять ему изредка выходить на задания со Мстителями. Ну или предоставить ему некоторую свободу, когда он выходит в патруль. Внезапно Таша поймала мой взгляд и жестом приказала мне выстрелить из репульсора в моего собственного ребенка. Должен признать, еще год назад я бы даже не задумываясь сделал это, считая, что Человеку-пауку необходима небольшая доза реальности, чтобы он понял, что не готов еще иметь дело с серьезными плохими парнями. Сейчас же, я засомневался, пристально глядя на мою паучью сестрицу сквозь маску. Продолжая спарринг с Питером, она бросила на меня пытливый взгляд, и я со вздохом кивнул. Настроив самую минимальную мощность, я дождался, когда она уйдет с линии огня, и сделал выстрел. Паучье чутье предупредило Питера о приближающемся луче, но все, что он успел сделать, это обернуться и посмотреть в сторону выстрела, прежде чем его сбило с ног. Я поспешил приземлиться на землю, обеспокоенно осматривая его. Он громко застонал, словно из него выбило весь воздух. Наташа нависла над ним, поучая: - Всегда будь готов к неожиданностям. В настоящем бою ты редко будешь драться только с одним противником. Твое чутье предупредило тебя о намерениях Тони, но твоя реакция была слишком медленной. Ты должен стать лучше, - отчитала она его, и Питер кивнул, после чего снова поднялся на ноги. Я не видел выражение его лица, но по его движениям понял, что он вымотан. Я снял шлем и одарил парнишку гордой улыбкой. - Ты отлично поработал, дружок, но полагаю, пора нам с тобой заканчивать, - сказал я, и он с облегчением вздохнул, стягивая маску. Его лицо было покрыто потом, а на щеке наливался приличный синяк. Нат поспешила подойти к нему поближе и обеспокоенно осмотреть его синяк. - Тони прав – ты отлично поработал, - сказала она ему, и он широко улыбнулся. - В следующий раз – это будем ты и я, Человек-паук, - заметил я, и его глаза округлились от восторга и волнения одновременно. За ужином Питер тоже неплохо повеселился. Он начал с того, что щедро развлекал Пеппер и Хэппи своими восторгами о том, насколько шикарной была тренировка, а под конец, бросив на меня озорной взгляд, наябедничал Пеппер о том, как я выстрелил из репульсора ему в спину. Я мысленно застонал, пиная его под столом, когда Пеппер перевела на меня совсем невеселый взгляд. Да уж, мне еще придется многое выслушать об этом. Этой ночью основной темой моих кошмаров был Питер, и мой страх того, что он будет ранен или убит во время вылазок Человека-паука. Осознание того, что пришло время начать готовить его к большему и позволять присоединяться к нам на некоторых заданиях, сильно ударило по мне, да и по Пеппер тоже. - Тони, пожалуйста, не толкай его к этой жизни, несмотря на его желание, - откровенно умоляла Пеппер. - Мне и так тяжело смириться с тем, что он выходит в патруль в одиночку, но если он начнет заниматься чем-то более опасным, даже если при этом он будет хорошо тренирован, я не представляю, как я смогу выдержать это. Я понимал ее чувства, правда. Мое желание быть Железным человеком стало основной причиной нашего с ней разрыва, но она все же смогла смириться с этим. А теперь, наш собственный ребенок идет по моим стопам, и сейчас на ее лице красуется тот же беспомощный взгляд, каким раньше она смотрела на меня. - Я никогда не буду толкать его куда-либо, Пеппер, я клянусь, - заверил я ее. – Тренировки помогут ему лучше защитить себя. - И сделают его более самоуверенным, - добавила она, и я вздохнул, признавая правду в ее словах. В этом я не сомневался, но надеюсь, что самое большее, к чему приведет его безрассудство – это воспаленный зад, а не больничная койка или, боже упаси, гроб. - Он выбрал эту жизнь, - ответил я, - и все, что мы можем сделать, это подготовить его настолько хорошо, насколько мы сможем, и заверить, что он не должен справляться со всем в одиночку. Наш разговор по душам прервал очень неуверенный стук в нашу дверь. Понимая, что это может быть только Питер, Пеппер поспешила открыть дверь и обхватить руками испуганного подростка. Она потянула его на нашу кровать, даже не дав ему возможности объяснить, почему он здесь. Шокированный взгляд на лице паучка быстро растаял, и он просто расслабился, наслаждаясь комфортом, что дарила ему Пеппер. Бросив взгляд на бледного, трясущегося парнишку, я сразу понял, что у него был кошмар, так что я подвинулся, чтобы дать ему место. - Эй, приятель, - позвал я мягко, пробегаясь рукой по его потным волосам, когда он зарылся головой в одну из наших подушек, - кошмар? – уточнил я, и он безмолвно кивнул, - рано или поздно нам придется поговорить об этом, - сообщил я, и он еще раз молча кивнул. - Поспи, дорогой, - сказала Пеппер нежно, мягко поглаживая его по спине. Она накрыла нас всех покрывалом и опустила голову на ту же подушку, что и он. Я не смог сдержать теплую улыбку, глядя на это. Для нее быть матерью так естественно, она словно рыба в воде. Я подавил смешок, стоило мне вспомнить о том, как я впервые сообщил ей об этом. Тогда она ответила, что у нее были годы практики со мной, так что с Питером ей теперь легче легкого. Я опустил голову на свою подушку, но спокойный сон продлился недолго, поскольку кошмары о Питере накрыли меня с головой. Я был ужасно рад, что Питер сейчас спал рядом со мной, потому что так я мог сразу убедиться, что он цел и невредим. Я тяжело дышал и, борясь со слезами, поспешил встать с кровати и выйти из комнаты. Я знал, что больше не смогу заснуть, поэтому, чтобы не мешать моей семье, я решил выйти в общую комнату. Порывшись в холодильнике и отыскав несколько холодных кусков пиццы, я вышел вместе с ними на балкон. Холодный воздух остужал мою потную, липкую кожу, и я молча ел, задумчиво глядя на тихий лес. Я почувствовал запах мокрой земли за секунды до того, как первые капли опустились мне на голову. Каждый мускул в моем теле напрягся, и я перевел взгляд на темное небо. Внезапная вспышка молнии испугала меня сильнее, чем я хотел бы признать, и я не смог сдержать дрожь. Дождь все усиливался, и каждые несколько минут ночную тьму освещала молния. Не успел я оглянуться, как я полностью промок, но все равно остался снаружи, пытаясь взять мой чудовищный страх под контроль. Мои мысли прыгали между Турцией и Афганистаном, но я крепко вцепился в перила, напоминая себе, что я больше не там. С громким грохотом небеса разверзлись, и на землю хлынул ливень. Было громко, и я силой заставил себя держать глаза открытыми, чтобы я мог и дальше убеждать себя, что я в безопасности. Воспоминания вспышками проносились перед глазами, и я из последних сил проглотил беспомощный стон, когда мне начало казаться, что я больше не выдержу этого. Я тону, я задыхаюсь, я не могу дышать. «Это всего лишь дождь, - заверял я себя, - просто дождь. Ты в Нью-Йорке, и в полной безопасности. И ты знаешь это». Я вскинул дрожащую руку и провел ей по мокрым волосам и лицу. Я не связан и могу двигаться. Я свободен. Я свободен, и дождь не может навредить мне. Я повторял эти слова снова и снова, и я не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент я почувствовал, как мой страх начал потихоньку отступать. - Это просто дождь, - сказал я вслух, - и со мной все хорошо. Я на базе, и Пеппер с Питером мирно спят внутри. Я в порядке, в полном порядке, а дождь не сможет мне навредить, - повторил я, и очень медленно мои мышцы расслабились. Снова сверкнула молния, на мгновение осветив все небо, но на этот раз я не вздрогнул. Раскинув руки в стороны, я вскинул лицо к небу и заливисто рассмеялся. Возможно, мой смех был несколько истерическим, но я, черт возьми, был в таком восторге от того, что смог еще раз справиться с этим глупым препятствием, что я просто не мог держать это в себе. Я бы с радостью остался там подольше, просто празднуя свою маленькую победу, если бы я не заметил, что меня всего трясло от холода и зуб на зуб не попадал. Подумав о том, что, если я схвачу воспаление легких, меня, вероятнее всего, прикончат и Пеппер и Наташа, я развернулся и медленно вернулся в дом. Я яростно растирал руки, когда в меня из ниоткуда прилетело полотенце. Я автоматически начал вытираться им, и только тогда заметил, что это был Вижн. Он с жгучим любопытством смотрел как я вытираюсь, но не сказал ни слова. Я поспешил скинуть футболку и штаны и, оставшись в одних трусах, схватил плед с одного из диванов и завернулся в него. - Спасибо, Виж, - сказал я, в конечном итоге, собирая мою мокрую одежду и сбрасывая ее в желоб для грязного белья. - Хотите горячего шоколада? – спросил он, и я широко улыбнулся и кивнул. Вижн подошел к стойке и с удивительной легкостью приготовил мне напиток. Кто-то показал ему, как его делать. Я взял протянутую кружку и, поблагодарив его, опустился на барный стул. Кружка обжигала мне руки, а теплая жидкость моментально начала согревать меня изнутри. - Кто научил тебя его готовить? – спросил я с любопытством, и он с улыбкой сообщил мне, что это был Брюс. - Если позволите, я хотел бы спросить, сэр, - заговорил он неуверенно, - что вы делали снаружи под дождем? Обычно люди изо всех сил стараются сбежать от него. Я мягко улыбнулся и, задумчиво оглядев мою теперь уже пустую кружку, решил просто быть честным. - Ты же знаешь о моих проблемах с водой и как они у меня появились? – спросил я, и он утвердительно кивнул. – Ну, те ублюдки в Турции сделали то же самое, так что все стало только хуже. Я вышел подышать свежим воздухом, но, когда начался дождь, я подумал, что сейчас самое время, чтобы перебороть этот глупый страх. Вижн наморщил лоб; казалось, он обдумывал мои слова, прежде чем спросить: - А это был лучший способ бороться со страхом? Разве было бы не лучше, если бы с вами был кто-то еще? В его вопросе не было упрека, но я все равно отвел взгляд, осознавая, что он прав. Все могло пройти намного хуже; однако, я знал, что здесь, на базе, я в безопасности, и что Пятница присматривает за мной. Если бы мне стало слишком тревожно, она связалась бы с кем-нибудь. Однако, должен признать, это действительно было безрассудно. Вместо ответа я просто пожал плечами и бросил на него смущенный взгляд. - Почему вы всегда так безответственно относитесь к собственному здоровью? – спросил он затем, и я заерзал, совершенно не готовый к такому серьезному, наводящему вопросу. Я пристально посмотрел на него, зная, что он просто искренне пытается меня понять. Он при любой возможности старается учиться чему-то новому, и это характерная черта, которой обладал Джарвис. И сейчас, глядя на андроида, я не смог сдержаться, и попытался отыскать в его глазах какую-то… какую-то часть Джарвиса. Я ничего не разглядел, как, собственно, и всегда, и каждый раз это причиняло мне боль. Горько признавать, но это была одна из многих причин, почему я проводил с ним не так много времени. Это было слишком больно. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы в очередной раз спрятать разочарование. Чтобы нарушить неловкую тишину, я решил попытаться дать ему хоть какой-нибудь ответ: - Я, вроде как, всегда был таким, - сказал я, - сначала меня просто не волновало то, что со мной происходило, но затем все превратилось в уверенность, что уж лучше пострадаю я, чем кто-то другой. Я не знаю, - пробормотал я, неуклюже потирая шею, - после стольких лет, это просто стало частью меня, и, полагаю, временами я забываю, что я больше не один и могу рассчитывать на помощь других. - Спасибо, что ответили на мой вопрос, - ответил Вижн, и я понял, что он вообще не ожидал от меня ответа, - у меня есть еще один вопрос, который я хотел бы задать, но вы можете не отвечать на него, - сказал он серьезно, и я глубоко вздохнул, взмахом руки показывая ему продолжать. - Я заметил, что вам не очень нравится проводить слишком много времени в моем обществе. Вы не смотрите мне в глаза, а если и случается подобное, в ваших глазах появляется разочарование, - заметил он. – Я сделал что-то, что вас расстроило? Я медленно выдохнул и потер лицо руками. Похоже, что сегодня ночь задушевных разговоров. - Послушай, Виж, это прозвучит глупо, но дело не в тебе, а во мне, - я громко рассмеялся, понимая, насколько смехотворно это прозвучало, прежде чем решил пояснить: - в этом нет твоей вины, но, когда я смотрю на тебя, я не могу перестать искать в тебе Джарвиса. Я знаю, что ты – не он, но я пытаюсь понять, есть ли в тебе хоть что-то от него. Прости, я знаю, что это несправедливо по отношению к нам обоим. - Понятно, - ответил Вижн, определенно разочарованный собой, - мне жаль, что я не Джарвис. «Вот дерьмо», - подумал я устало. Теперь я чувствовал себя настоящим засранцем. - Слушай, тебе не нужно извиняться, - сказал я ему искренне. – Ты – не он, и это нормально. Ты – Вижн, и ты не должен быть кем-то другим. Не извиняйся за это. Это я прошу прощения, ты понял? Он слабо улыбнулся, и на его лице промелькнуло облегчение, которое сгладило вину, что я ощущал за то, что расстроил его. - Хоть я и не Джарвис, - заговорил он, - должен признать, что у меня есть некоторые его…знания? Не знаю, как описать это, но я, кажется, всегда знаю, как понять вас. Я спросил о вашей безответственности чтобы проверить собственные догадки, и я оказался прав. Я был приятно удивлен этой новостью, и в груди потеплело от мысли о том, что Джарвис не исчез бесследно. - Я все задавался вопросом, - признался я, - осталось ли в тебе что-то от него. Я думал об этом, когда мы сегодня тренировались. Мы с тобой отлично работаем в паре. - Да, так и есть, не так ли? – ответил он с гордой улыбкой, тепло глядя на меня, - помимо его знаний, я так же ощущаю инстинктивное желание защищать вас, - признался он застенчиво. – Я не понимаю его природу, но я никогда и не пытался понять, поскольку я уже узнал, что не все в этом мире требует объяснения. Его чувства ко мне тронули меня, и я снова ощутил необходимость извиниться за все. - Прости меня, Виж, за то, что держал тебя на расстоянии. Я тоже забочусь о тебе, но, пожалуйста, я хочу, чтобы ты, несмотря на твое желание защищать меня, или знания, что есть у тебя, принимал свои собственные решения. Я знаю, что ты не Джарвис, и я не хочу, чтобы ты им был. Просто будь собой и делай то, что кажется тебе правильным, - я пристально и серьезно посмотрел на него, решаясь задать следующий вопрос: - ты подписал соглашение и остался на моей стороне из-за этих чувств? - Нет, - ответил он без промедления, и я облегченно выдохнул. - Я подписал, потому что был согласен, что в данных обстоятельствах, это был наилучший выбор. Как и вы, я не со всем согласен, но в противном случае нам оставалось только уйти или устроить бунт. Война была бы не самым мудрым выбором, в отличие от политики. Я все еще придерживаюсь своего мнения, несмотря на все, что произошло. Я искренне улыбнулся андроиду и поспешил поблагодарить его за честность, и за то, что он остался со мной. Остаток ночи мы провели в разговорах обо всем на свете, и я почувствовал, как окрепла наша связь. Он может быть довольно забавным, и это удивило меня. Его подтрунивания до боли напомнили мне Джарвиса, но я оттолкнул эту мысль. Ради своего спокойствия, я решил думать о Вижне как о сыне Джарвиса. Он – не Джарвис, но в нем есть часть Джарвиса и, должен признать, часть меня тоже. Около пяти часов утра объявились растрепанные и счастливые Наташа и Брюс. Я лукаво улыбнулся, с намеком приподняв бровь. - Бурная ночь или утро? – спросил я, и Наташа откровенно меня проигнорировала, а Брюс заметно смутился. Я громко рассмеялся и показал ему большие пальцы. А секунду спустя вскрикнул, когда тяжелая рука треснула меня по затылку. Схватив меня за волосы, Наташа оттянула мою голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. - Хватит, - просто сказала она, и я поморщился и поспешил состроить извиняющееся выражение лица. Она фыркнула, затем, наконец, ослабила хватку и взъерошила мои волосы — способ, которым она обычно проявляла свою привязанность. Присмотревшись ко мне повнимательнее и, очевидно, заметив мой внешний вид, она без прелюдий обеспокоенно спросила: - Что с тобой случилось? - Кошмар и дождь, - пожал я плечами, и она понимающе кивнула. Как же хорошо, что она просто знает меня, и мне не нужно все ей объяснять. - Тебе следует поспать, - предложила она, - не думаю, что ты захочешь, чтобы Пеппер и Питер видели тебя в таком состоянии. Они и так переживают. - Хммм, - пробормотал я, соскальзывая со стула. Я действительно очень устал, и сон показался мне отличной идеей. Может после долгой бессонной ночи моя усталость поможет мне заснуть. Я пожелал всем троим хорошего дня и потопал назад в свою комнату. Добравшись до кровати, я тепло улыбнулся, глядя на двух самых важных в моей жизни людей, спящих в обнимку. Они лежали лицом друг другу и выглядели такими мирными. Скинув покрывало, я быстро принял душ, после чего переоделся в футболку и хлопковые шорты. Вернувшись к кровати, я увидел, как Пеппер сонно приоткрыла глаза, с беспокойством глядя на меня. - Тяжелая ночь, - сообщил я, - я потом все объясню, но сейчас я хочу попытаться заснуть. Она выглядела взволнованной, но все равно кивнула и приобняла нашего маленького паучка оберегающей рукой. Он прижался к ней поближе, выглядя при этом намного младше своего возраста. Как только я опустился на кровать, я закрыл глаза, довольный тем, что жизнь, хоть и постепенно, но налаживается.