Любовь и не только...

      Мороз беззастенчиво пробирался сквозь зияющие дыры в латаном-перелатаном, явно с чьего-то барского плеча тулупа и доставал аж до самых костей. Худенькая девчушка лет семи-восьми, неуклюже шаркая огромными, совсем не по её размеру валенками, понуро брела по мостовой в сторону городского рынка, ёжась от холода. Снег красивыми резными хлопьями кружил в потрескивающем от морозца воздухе и медленно опускался на землю. Только ей было вовсе не до красот этого чудесного денька — девочка сильно хотела есть. От голода сводило спазмами живот и сильно тошнило, тощие ножки едва-едва умудрялись поднимать большие, дырявые валенки.       Больше всего на свете ей хотелось бы сейчас сжаться в клубочек в ставшем уже родным тёмном подвале, да укутаться во всё то тряпьё, что там было, чтобы чуточку согреться. Там тоже было очень холодно, но хотя бы не было этого жуткого, пронизывающего ветра! Но голод оказался сильнее…       Опустив голову и стуча зубами, она упорно плелась туда, где можно было достать хоть какой-то еды.       Наконец-то показались резные ворота главного рынка города. Сегодня здесь было особенно много народа — канун великого праздника всё-таки! Рождество Христово…       Сосредоточенные люди сновали туда сюда, как муравьи. Делали свои покупки и спешили по домам — готовить праздничный ужин.       Не став на этот раз задерживаться возле красивых прилавков с потрясающими, похожими на живые куклами, девчушка сразу же отправилась к длинным рядам с провизией. Мясо, рыба, всевозможные овощи и фрукты — чего там только не было. Правда, для тех, у кого были деньги за всё это заплатить…       У девочки их не было. Совсем…       Малышка молчаливо переходила от прилавка к прилавку, заглядывая в глаза покупателей. Она никогда не просила сама, только выразительно смотрела. В большинстве случаев от неё лишь отмахивались, как от надоедливой мухи, иногда раздражённо прогоняли, мол, не мешайся под ногами, развелось вас, попрошаек, тут — совсем прохода не стало! Но были и те, что притормаживали и совали в её заледеневшие руки подмороженное яблоко или краюху хлеба. Так происходило уже более полугода, так было всегда, позволяя ей хоть как-то выживать после внезапной кончины матушки. Так произошло и сегодня…       Люди напихали ей несколько фруктов, большой круглый каравай аппетитно пахнувшего хлеба и даже всучили аккуратный кулёк с конфетками! Вот это да! Да у неё сегодня самый настоящий праздник!       Довольная девчушка, шаркая валенками и улыбаясь, поспешила к выходу с рынка, но всё-таки не удержалась от соблазна, затормозив у витрины с куклами. Будто завороженная, она рассматривала маленьких красавиц, прекрасно понимая, что у неё такой игрушки никогда в жизни не будет… Но ведь любоваться и мечтать никто не запрещал!       — Эй, мелкая, на вот, держи! — услышала она голос где-то сверху и чуть сбоку.       Подняв глаза, девочка увидела толстого бородатого мужчину, протягивавшего ей… Куклу! Самую настоящую красивую, как на витрине, куклу!       — Это мне? — неверяще пискнула девчонка.       — Тебе, тебе! Ну, бери! — улыбнулся из-под усов довольный собой упитанный «добряк». Он был чрезвычайно горд собой в тот момент, осчастливив в этот светлый день совершенно незнакомого ему ребёнка. — Праздник сегодня великий, ты же знаешь, наверное. Бог велел всех любить и поздравлять… Пусть и у тебя сегодня будет праздник, мелкая…       С этими словами разодетый в соболью шубу мужчина нетерпеливо сунул в руки ошалевшей от свалившегося на неё счастья девочке заветную игрушку и, полностью довольный самим собой, вперевалочку потопал к выходу.       А девчушка и правда была на седьмом небе от счастья! Малышка, бережно прижимая к груди добытую еду и чудесную красавицу куклу, тоже спешно засеменила на выход. Ей не терпелось вернуться в подвал и устроить со своей заветной куклой настоящий праздничный ужин…       Январское солнце село за горизонт, короткий зимний день сменился стремительно сгущающимися сумерками, когда девочка наконец-то добралась к своему жилищу. Вот только дверь в подвал неожиданно оказалась заперта на огромный амбарный замок…       Малышка нахмурилась, оторопело перетаптываясь с ноги на ногу. Куда ей теперь идти, она не представляла. Родных в городе не было, знакомые после смерти мамы только сочувственно пожали плечами, но жить к себе в дом не пустили…       Сумерки уступили место праздничной ночи… В чистом ясном небе сияла молодая луна, блестели и переливались разноцветные звёздочки, пар от дыхания красиво клубился в морозном воздухе…       Девочка брела мимо витрин магазинов и горящих яркими огнями окон домов. Люди отмечали великий праздник Рождества Христова… Люди сидели за щедро накрытыми столами по своим тёплым домам, люди улыбались друг другу и дарили подарки…       Уставшая девчушка забрела в городской парк и уселась на покрытую наледью скамейку. Устроив рядышком свою красавицу куклу, красными, вконец заледеневшими пальчиками она с трудом отломила кусок промёрзшего каравая и положила на колени своей любимицы. Праздничный ужин ведь должен быть у всех! С трудом откусив от ледяного яблока, она кое-как грызла мороженый хлеб и улыбалась. Ей эта еда всё равно казалась самой вкусной на свете!       — Благодарю тебя, Господи, за хлеб насущный… — сорвались с потрескавшихся губ слова простенькой молитвы…       А потом уставшие глазки девочки медленно закрылись сами собой. Слишком долгим и насыщенным выдался этот день, слишком невозможно счастливой она была сегодня, получив в подарок такую замечательную куклу и…       Вдруг ей отчего-то стало слишком легко и тепло, словно по волшебству…       Пушистые хлопья снега заботливо укрывали землю и всё больше заметали маленькую фигурку на лавочке посреди парка в городском саду…       Одним маленьким Ангелом этой праздничной рождественской ночью стало больше…