Отражение

Проснувшись рано утром, Барнс аккуратно выбрался из большой низкой кровати, так, чтобы не разбудить Себастьяна, и пошел купаться. Он плыл на пределе скорости и сил, ни о чем не думая, просто слаженно работая руками и ногами. Здоровенная рыбина, название которой он не знал, попалась ему совершенно случайно под бионику, и он ухватил ее за хвост прежде, чем осознал, что сделал. Рыбина вырывалась, пытаясь освободиться из внезапного капкана. Подумав, Барнс отпустил рыбину, прикидывая, что обратно с ней плыть будет просто-напросто неудобно. Когда Барнс вернулся, Себастьян уже просыпался, слепо шаря руками по той части кровати, где должен был быть Барнс. — Баки? — Себастьян открыл глаза. — Который час? — Почти девять, — отозвался Барнс, сооружая завтрак. — Мог бы ещё поспать, даже с Кайлом гулять не надо. Тебе кофе сварить? Он вошёл из кухни в единственную комнату, сразу же сел на кровать рядом с Себастьяном, нежно его целуя. С влажных после купания волос ещё капали редкие капли воды. — Соленый, — улыбнулся Себастьян. — Давай позавтракаем — и на рыбалку? Прости, что я тебя вчера растревожил. Меня от усталости переклинило, похоже. — Все в порядке, — как можно беззаботнее отмахнулся Барнс. — Хочешь завтракать в кровати? Я уже ел, извини. — Нет, не хочу, — Себастьян потянулся за телефоном, хохотнул и уронил его на кровать. — Забыл, что здесь ни сотовой связи, ни интернета. Только рация, да? Он выбрался из-под тонкой простыни и потянулся, приподнявшись на цыпочки. Барнс шумно сглотнул, глядя на Себастьяна, на его стройное тренированное тело и не удержался, притянул к себе за бедра и поцеловал в живот. — Да, только рация, — ответил он, не отрывая губ от мягкой кожи. Себастьян ласково погладил Баки по плечам. — Мне нужно в ванную, — сказал он. — А потом кофе, завтрак и рыбалка. Если поймаем что-нибудь, проверишь, умею ли я чистить рыбу. — Обязательно поймаем, — уверенно сказал Барнс и со вздохом отпустил Себастьяна. — Я никак не могу поверить, что ты целых десять дней будешь только мой. — Только твой, — заверил его Себастьян. — Никаких поездок, съемок, телефоных звонков и даже смсок. Ты и я, и больше никого. Здешний кофе был выше всяких похвал, а может, дело было в воде и чистом воздухе. Себастьян жадно накинулся на незамысловатый завтрак, предвкушая свежую, только что пойманную рыбу на обед. В домике были снасти. Себастьян выбрал удочку по руке и задумался. — Баки, а что можно использовать как наживку? — спросил он. — Червей? — неуверенно предположил Барнс, выуживая из памяти все, что он знал о рыбалке. — Других маленьких рыб? Я могу поймать рыбу голыми руками, но вот на удочку… это выше меня. — Может, ракушки? Ну, мясо моллюсков? — предположил Себастьян. — Здесь же есть моллюски. — Рыбаки, бля, — рассмеялся Барнс. — Тебе нужна рыба или процесс? Есть здесь моллюски, ща насобираем. На третьем десятке раковин Себастьян неуверенно сказал: — Хватит, наверное? Нам же одна рыба нужна на обед, — он окинул взглядом Баки. — Ну три. Барнс заставил Себастьяна надеть футболку с длинными рукавами, чтобы тот не сгорел, и нацепил на него яркую панаму, которую купил ещё в Мексике, потому что она показалась ему ну очень забавной. Ярко-оранжевая с синими и зелёными бабочками. На все протесты Себастьяна Барнс состроил жалобную мину и сказал: «Ну тебя же там никто не увидит». Когда все наконец-то было собрано, Барнс оттолкнул лодку от берега и легко в нее запрыгнул, берясь за весла. — Надо будет мотор повесить на нее, глянуть, кто из нас мощнее, — усмехнулся он. Себастьян поправил панаму. — Думаю, ты, — усмехнулся он и достал подаренный Баки нож, чтобы выковырять моллюсков из раковин. Когда он закончил с этим делом, остров был едва виден на горизонте. — Ни хрена себе! — воскликнул Себастьян. — Тормози! Он посмотрел в воду, но рыб не увидел. — Надеюсь, здесь уловистое место, — сказал он, закинув удочку. Барнс послушно сложил весла вдоль бортов и принялся просто сидеть и ждать, что будет, кинув незамысловатый якорь в виде большого камня. Как снайпер, ждать он мог очень долго, молча и терпеливо, подставляя солнечным лучам голую спину. Скучно не было. Он наблюдал за Себастьяном, как тот сидел, сосредоточенно держа в руках удочку и смотрел на воду. А потом развалился, как смог, в лодке и прикрыл глаза. Себастьян засмотрелся на воду и чуть не выпустил удочку из рук, когда она дернулась. Он подсек и удивился внезапному сопротивлению. Сквозь прозрачную воду было видно, насколько крупная рыбина клюнула на моллюска. — Баки, — позвал Себастьян, с трудом удерживая удочку в руках. — Помоги, а? Барнс оказался рядом так быстро, словно и не лежал на дне лодки в полусне. Он схватился бионикой за леску и начал быстро накручивать ее на кулак. Когда в воде показалась здоровенная рыбья морда, Барнс поднял руку вверх, дергая рыбу на поверхность, и второй рукой ухватил ее за жабры и втащил в лодку. Огромная рыба без названия трепыхалась и норовила выпрыгнуть из лодки, но Барнс решил проблему кардинально, просто треснув рыбине кулаком по голове. Та затихла. — Молодец, — улыбнулся Барнс Себастьяну, — поймал нам обед. А теперь сматывай это нафиг, — он показал ему бионический кулак, на который была намотана леска. Себастьян засмеялся и принялся сматывать катушку. Рыбина длиной в половину лодки неподвижно лежала, поблескивая чешуей. — Действительно, на обед хватит, — сказал он и выкинул в воду оставшуюся наживку. На нее тут же налетели непойманные рыбы. — И зачем мы столько еды брали, если здесь можно рыбной ловлей прокормиться? — Затем, чтобы не охуеть от рыбы и не зависеть от того, есть она, или нет, — ответил Барнс, снова садясь на весла. — Ну что, домой? Или искупаемся? — Искупаемся с берега, — предложил Себастьян и посмотрел на рыбу. — И мне ведь тебя чистить! — обвиняюще обратился он к ней. — Сам подписался, — усмехнулся Барнс, вытащил «якорь» и погреб обратно к берегу. Рыбина периодически подавала признаки жизни, но вяло и неохотно. — Только заниматься рыбой придется сразу, иначе она на жаре сдохнет снова и оживет, пока мы будем купаться, — заметил Барнс. — Ты ее на костре хочешь, или как? А то тут маленькая сковорода. Он легко греб с приличной скоростью, даже не сбивая дыхания, и они довольно быстро вернулись на остров. Злосчастную рыбину Себастьян чистил часа полтора. Он исколол руки о шипы плавников и замусорил чешуей всю лужайку перед домом. — А куда потроха девать? — растерянно спросил он у Баки, вспоров рыбе брюхо. — Кинь в воду на дальнем правом конце пляжа, их там кто-нибудь обязательно сожрет, — сказал Барнс, уже натаскав дров для костра и собираясь его развести. Он оглядел полянку, всю в чешуе, и подумал, что и ее надо бы тоже как-то убрать или хотя бы песком засыпать. Костер разгорелся быстро и почти без дыма, пламя с удовольствием лизало сухие ветки, а Барнс строгал палку, на которую собирался насадить рыбину. Себастьян выкинул требуху, плавники и рыбью голову, вымыл руки в соленой воде и подошел к костру. Языки пламени в ярком полуденном солнце были почти прозрачными. — Никогда не готовил рыбу на костре, — признался он. — Пойду принесу соль. Они вместе натерли рыбину солью, и Барнс, дождавшись углей, положил ее над ними на две рогатины. — Теперь остается только ждать, пока этот монстр приготовится, — он устроился позади Себастьяна, обнимая его, и положил подбородок ему на плечо, периодически целуя в шею и щеку. — Вообще не хочу тебя отпускать, наваждение какое-то. — У тебя тактильный голод семьдесят лет копился, — Себастьян ласково погладил его по живой руке. — За несколько месяцев его не утолить. Потрескивали угли в костре, запекающаяся рыба начала соблазнительно пахнуть. Ветер трепал длинные волосы Баки, и каштановые пряди время от времени касались щеки Себастьяна. Периодически отрываясь от Себастьяна, Барнс покручивал над углями рыбу, но все равно возвращался к нему, обнимал и гладил, то прижимаясь щекой к плечу, то целуя. Когда рыбина была готова, Барнс притащил тарелки и вилки, предложив отрывать от нее куски прямо так, не перекладывая ее никуда. Костей в морской рыбе было — один хребет, и есть было просто и удобно. Себастьян утолил голод довольно быстро и дальше просто смотрел, как ест Баки. Вскоре от рыбы остался только голый позвоночник с ребрами, на котором сохранилось немного мяса у самого хвоста. Себастьян лениво пощипывал его. — Кажется, я объелся, — сказал он. — Надо поваляться, а потом купаться. — Давай поваляемся на кровати? — предложил Барнс, кидая рыбий хребет в костер и добавляя еще дров. — Не могу, хочу обнимать тебя, касаться… Он прикрыл глаза от предвкушения того, как обнимет и прижмет к себе Себастьяна, окунется в него и нафиг обо всем забудет. Они лежали на кровати, переплетясь конечностями, под шум близкого прибоя. Себастьян то и дело касался губами виска Баки. Его переполняла нежность. Желание отступило, притихло, ласковым жаром свернулось где-то на дне. Барнс лежал, устроив голову на плече Себастьяна. Его начинала отпускать странная истерика, которая не давала ему убрать от Себастьяна руки ни на миг, на него снисходили покой, спокойствие и умиротворение. Внутри было хорошо и тепло, уютно. Наслаждаясь спокойной близостью любовника, Барнс прикрыл глаза и не заметил, как заснул.