Время моей любви

      Он был дезориентирован всю дорогу в Хайгарден. Каждый раз, закрывая глаза, он видел, как мать смотрит на него с таким ужасным выражением боли и разочарования. Это только ухудшало их приближение к сердцу Простора, собственно как и его мысли о Маргери. Он постоянно думал о ней; он не переставал представлять эту женщину, с которой он должен будет провести остаток своей жизни, но он ничего не знал о ней. Он видел ее на турнире в Харренхолле, но почти не помнил ее лица. Была ли она красивой, была ли она доброй? Он ничего не слышал о ней, кроме ее имени. В его мыслях была она, вся таинственность. Шли дни, и он начал ненавидеть себя за согласие на этот брак. Он знал, что без этой девушки корону ему не получить, но не хотел бы иметь брак подобный тому, что был у его матери и приемного отца.       Станнис беспокоился о нем, постоянно находился рядом и спрашивал его, все ли с ним хорошо. Орис ценил его беспокойство, но не мог ему доверять. Приемный дядя никогда бы не понял его, возможно он дождался бы и осуждения. Станнис был очень мрачен и не оптимистично настроен, хотя и не высказывал своих истинных мыслей при короле. Даже если бы Орис рассказал деснице о всех своих беспокойствах, что тот сможет ему сделать? Чем он поможет ему в мире, в котором происходит так много других неприятных вещей? Станнис Баратеон был рядом в любой момент времени, но он не знал душевного состояния своего короля. Ренли тоже всегда был рядом, он был его другом, но теперь он был и его подданным. Орис стал главой для своего народа; он не мог сказать окружающим, что его мучило.       Он провел долгие часы, думая о своем родном отце, сводных братьях и новоявленной сестре, которые теперь оказались по разные стороны. Раньше сами мысли о короне были невероятными в лучшем случае, но теперь с Тиреллами это, безусловно, было возможно.       Хайгарден встретил его бурными криками и поклонами. Ему всегда нравился прекрасный замок с его свежими белыми стенами и башнями, с зеленой крышей. Он родился в Штормовом Пределе, и это не шло ни в какое сравнение с прекрасными садами Простора, он чувствовал, что знакомство с замком было приятным. Это был своего рода дом вдали от дома. Он въехал во двор, где лорд и леди Тирелл уже ждали его, как он и просил Маргери с ними не было. Он не хотел встречаться со своей невестой пахнув потом и лошадью.       Хозяева замка тепло приветствовали его, склонившись перед ним на колени. — Каким был ваш путь? — подал голос Мейс Тирелл, он был больше похож на бочонок, чем на лорда Простора. — Нам не повезло с погодой. Дождь и буря должны были задержать нас, но к счастью мы прибыли даже раньше, — учтиво сказал Орис. — Не хотел заставлять вашу дочь долго ждать. — Поверьте, Ваше величество, наша дочь исключительно красива, — сказала леди Аллерия, очевидно потратив некоторое время на то, чтобы решиться заговорить. — Она кажется очень застенчивой и тихой, но этого следует ожидать от совсем молодой девушки.       Его лоб сморщился. Он почти забыл, что женится на Розе Хайгардена.       Станнис увидев это, положил руку ему на плечо и сказал: — Не позволяйте словам ее матери задерживаться в вашей голове. Маргери Тирелл красивая, обаятельная и что не менее важно, богатая девушка. — Богатая? О да, — он думал только о ней и армии, которую она могла дать, а не о самом браке — не говоря уже о детях. У любого короля должен быть наследник, если он займёт железный трон, то ему придется побеспокоиться о продолжении рода. — Я с нетерпением жду встречи с ней. — Сегодня вечером будет ужин между вами и ее семьей, — сообщил десница. — Свадьба состоится через два дня, так как мы приехали немного раньше. — Я должен принять ванну, — кивнул Орис.        Его проводили в спальню, что предназначалась ему во время визита. Он забыл, как хорошо иметь чистую одежду и мыться чистой водой вместо грязных рек и ручьев. Вместо того, чтобы разбудить его, чистота только напомнила ему, как он устал, и как он не хотел ничего делать, кроме как залезть в кровать. Они были в дороге две недели, за это время Орис успел понять как сильно не подходит ему дорожная жизнь. Он сидел, прислонившись головой к стене, с закрытыми глазами, стараясь изо всех сил посмотреть на бумаги на своем столе. Он был так близок к тому, чтобы закончить это, еще несколько ходов и немного удачи, и он дойдёт до Королевского Гавани и займёт трон так, как это должно было быть. Он был в безопасности в этих старых каменных стенах. Он хотел выпить, чтобы утопить свои печали в хорошем южном эле.       Вместо этого он был занят тем, что тонул в меланхолии, когда услышал стук в дверь. Он оставил четкие инструкции, чтобы его не беспокоили перед ужином, и, судя по яркому свету, льющемуся из окна, это было далеко не это время. — Да? — сказал он с лёгкой злобой. Он не любил визиты.       Человек открыл дверь, не отвечая на его вопрос, и оказался просто девушкой — очень красивой девушкой, если быть честным с самим собой. Первое, что он заметил, были ее глаза, медово-коричневые и глубоко посаженные, немедленно притягивающие его к себе. Ее одежда была из шелка и придавала ей особую мягкость; женщина перед ним казалась мягкой, с нежными изгибами ее тела, слегка завитыми прядями волос, но в ее взгляде был определенный огонь. Ее волосы были светло-каштановыми, в тени ее глаз, они изящно вились вокруг ее стройной фигуры, опускаясь до самой талии. Большинство женщин, которых он знал, носили свои волосы в косе, но не она; ее волосы падали ей на спину без помех. Она была очень милой, у нее была мягкая улыбка и тяжёлый взгляд. Если что-то было очевидно в этой женщине, так это то, что она безгранично красива. Ни одна женщина не шла в сравнение с ней. Только тогда он понял, что это должна быть она, его будущая жена. Он быстро встал. — Ваша Светлость, я Маргери Тирелл, — коротко сказала она. — Насколько я понимаю, мы должны пожениться.       Она застала Ориса врасплох, и она это знала. Он выпрямил свой дублет, молясь всем богам, чтобы он не выглядел таким же неопрятным, как он думал.       Он кивнул головой:  — Моя леди,  — он сделал паузу, чтобы собраться. — Я не ожидал встретиться с вами до ужина сегодня вечером.       Ее щеки невинно вспыхнули, когда она посмотрела вниз, а затем посмотрела на него с застенчивой улыбкой. — Простите меня, Ваша Светлость, но я подумала, что было бы намного приятнее, если бы мы встретились в одиночестве, только мы вдвоем.       Ему не понравилось, как она это сформулировала. На самом деле, Орису не особенно понравились все слова, что выпали из ее красивых губ. — Не хочу портить нашу встречу, моя леди, но я желал бы встретить вас вечером, — сказал он, стоя на месте.       Он хотел выпроводить ее как можно быстрее. — Простите меня, Ваша Светлость, — сказала она, и это казалось почти искренним. — Я понимаю, что как король вы ужасно заняты.       В ее голосе было что-то, что раздражало его еще больше. — И я полагаю, что мы проведем остаток нашей жизни вместе, поэтому нет особой необходимости сейчас знакомиться.       Она улыбнулась той же самой улыбкой и прислонилась к столу. От того, как она сидела, подол ее платья немного приподнялся, обнажая ее икры. Он быстро взглянул и отвернулся, но он знал, что она видела его взгляд. — Нет, — сказал он, хотя и не так холодно, как он намеревался, — нет. — Может быть, в этом нет необходимости, но может быть и желание? — уголок ее рта превратился в хитрую улыбку. Ее мать назвала ее застенчивой. Если бы только она могла видеть ее сейчас. — Извините, моя леди, вы что-то хотите от меня? — он устал от этой игры, в которую она играла.       Она казалась пораженной, но не краснела, как раньше. Она расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. — По правде говоря, Ваша Светлость, я хочу познакомиться с человеком, который станет моим мужем, и ничего более. — Вы пришли сюда не для того, чтобы узнать мои мысли, — заявил он. Ее успехи были более чем очевидны.       Ее нос дернулся. — Я пришла сюда, чтобы посмотреть, что вы за человек, — она стояла прямо, скрестив руки. — И что вы обнаружили? — Я еще не решила. — Вы сами сказали, что мы проведем остаток нашей жизни вместе. У вас есть время, чтобы решить.       Он мог видеть, как она злится. — Как женщине мне было бы хорошо познакомиться с мужчиной, за которого я выйду замуж, прежде чем выйти за него замуж. Вы не согласны? — Не особенно, нет. У нас есть свои жизни для этого. Полагаю, это хорошо, что мы мы не особенно хорошо знакомы.       Ее рот раскрылся в шоке: — Боюсь, я уже слишком много о вас знаю, — резко сказала она. Сладость на ее лице сменилась внезапной ненавистью, ее глаза пронзили его, как стрелы. — Я хотела бы поблагодарить вас, если вы сможете оставить свои комментарии при себе за ужином, я бы не хотела смущаться перед моей семьей.       Она подошла к двери, положив руку на ручку, когда Орис закричал: — Подождите.       Она повернулась, чтобы посмотреть на него с огнем в глазах. Его плечи опустились:  — Извините, моя леди. Это было ужасно с моей стороны.       Бровь поднята на мгновение: — Это ужасно. — Разве вы не собираетесь принять мои извинения? — это был не обычный ответ на любое извинение, которое он когда-либо знал. — Я имею в виду, разве я не заслуживаю извинения тоже?       Ее глаза расширились от удивления: — Вы? С какой стати вы заслуживаете извинений от меня? — Вы же пришли сюда, и заставили обратить на себя внимание, — Орис знал, что она поняла о чем именно он говорит. Ее лицо тут же это доказало. — Я заставила вас обратить на меня внимание? Вы хоть представляете, как это смешно звучит? — ее возмущение было видно невооружённым взглядом и Орис насмешливо улыбнулся. Она играла с ним, но сейчас он начал придумывать правила. Он моргнул. Это было очень смешно. — Возможно, вы не навязывали себя мне, — ответил он, — но вы не можете сказать мне, что у вас не было определенных намерений прийти сюда. — Я сказала вам, что хотела посмотреть, что вы за человек, — она взяла себя в руки к сожалению нового короля. — Поделитесь своим мнением? — еще более насмешливо спросил он. — Не думаю, что вам понравится мой ответ, Ваша Светлость.       Он на мгновение задумался, находился ли когда-либо его отец в такой ситуации с его матерью. Он решил, что нет, и это еще более запутало. Он вздохнул: — Я бы хотел услышать ваш ответ. — Не хочу обидеть своего короля, — она приняла его правила и взяла инициативу.       Он боролся с желанием сказать что-нибудь оскорбительное: — Я сказал, что хочу.       Он указал на стул возле стола. Она медленно сняла руку с ручки двери и села рядом. — Очень хорошо — сказала она, поправляя юбки. — Я знала, что вы король и сын Рейгара, поскольку это два факта совершенно очевидны. Я знаю, что вы ведете эту войну, чтобы занять трон и свергнуть своего брата, что не является благородным делом, хотя не мне судить. Я также знаю, что вы пришли сюда, чтобы взять войско, но его не взять без меня. С этими знаниями я пришла сюда в ожидании встречи с умным, опытным и несколько добрым человеком. Вместо этого я нашла высокомерного, глупого мальчика, который полагает, что он, должно быть, самый умный человек в комнате, он явно не ожидал, что его будущая жена будет похожа на меня.       Это была правдивая и грубая оценка, но он должен был признать, что он был немного удивлен. Вот она, называет его мальчиком, но сама она была девочкой всего на год старше его. — Могу ли я выступить в свою защиту? — мягко улыбнулся он.       Она махнула рукой: — Вы здесь король, прошу.       Он поднял бровь, чем не позволил ей повеселиться. — В свою защиту, моя леди, хочу сказать, что я был в дороге более недели и искал немного тишины и покоя в комфорте замка. Я не ожидал увидеть вас так скоро. — Это справедливая защита, — сказала она. — У меня были две недели, чтобы подготовиться к встрече, но я полагаю, и вам она нужна. — Не совсем, моя леди, — уголок его рта слегка приподнялся. — В конце концов, я веду войну. Это занимает большую часть моего времени. — А после войны? — Спросила она, склонив голову.       Он не думал о том, что произойдет после войны. Это будет означать, что он выживет, и его шансы выжить, кажутся довольно слабым. — Я должен выиграть войну первым.       Она моргнула, думая: — Теперь у вас есть люди со Штормового Предела, Севера, с нашим браком к вам придут и люди Простора. У вашего брата в столице нет союзников, если только Мартеллы внезапно не найдут Эйгону выгодный союз. Итак, все, что вам нужно чтобы победить — это моя семья и их люди. Так что же после победы?       Он не ожидал, что она так много знает. Он думал, что женщины заняты вышивкой и поиском мужей, а не политикой. Возможно, отсутствие сестер сыграло в этом свою роль, или просто Маргери была плохим примером. — Никто на войне не может быть уверенным, моя леди. У Эйгона, возможно, нет союзников, но у него есть столица, — он покачал головой. Вот он обсуждает с ней военную политику. — Что это для тебя? — Что это для меня? Моя армия отдана в ваше распоряжение, и поэтому моя судьба привязана к вашей. Это все для меня. — Почему вы беспокоитесь о таких вещах?       Она склонила голову: — Сестра трех братьев должна что-то знать о войнах, политике и немного о борьбе. — Вы хотели бы дать мне совет? — он действительно ее слушал.       Она выглядела немного смущенной: — Я бы не стала рассказывать вам, как вести войну, но вы должны признать: нельзя казаться слабым и нельзя щадить врагов из-за любви к семейным узам. — Я не чувствую с ними связи, — грубо прервал он.       Она казалась раздраженной: — Столица — очень коварное место, тебе нужно это понять, если ты собираешься править в Королевской Гавани. — Если, — поправил ее он.       Маргери покачала головой. — Если вы не станете королем в столице, то все это было напрасно. Ваш отъезд из дома, каждая битва, наш с вами брак — все это будет бесполезным.       Несмотря на все свои усилия, Орис терялся перед этой женщиной. Она была умна, это было очевидно, и она была сосредоточена. Да, она была упрямой и немного раздражающей, но она была очень интересной. Он был настолько потерян в собственной голове, что забыл общую картину, забыл что означала война. — Да, — сказал он, понимая, что его уважение к этой женщине растет. — Я приму ваши советы. — Думаю нас ждет очень интересный брак, — мягко сказала Маргери. Орис согласно кивнул. — Тогда увидимся на ужине, Ваша Светлость, — она встала, затем сделала неглубокий поклон, но Орис успел заметить то, что она хотела показать. — Орис, — неожиданно сказал он, удивляя этим не только себя. — Вы можете звать меня Орис.       Она застенчиво улыбнулась: — Тогда я Маргери.       И она вылетела из его комнаты так же быстро, как и оказалась в ней.

***

      Маргери никогда раньше не испытывала проблем с мужчинами. Мужчины были легки; их мозг всегда отключался, стоило ей наклониться пониже или сесть чуть обнажив стройные ноги. Да, некоторые мужчины были сдержанны, но большинство мужчин, с которыми она встречалась: умные мужчины, красивые мужчины, богатые мужчины, все они поддавались своим своим желаниям в ее обществе. Вот почему она всегда предпочитала женщин. Но ее жених был другим. Все его инстинкты казались неправильными. Ей сказали, что он был копией своего приёмного отца, такой же развратник и пьяница. Ей сказали, что он будет королем, который получает все, что захочет и она пришла в нему в покои, чтобы дать то, что она может предложить. Но она потерпела поражение от этого мужчины. Его реакция — это было последнее, что она ожидала увидеть. Он смотрел сквозь нее. Затем он оскорбил ее, и о, ее разум пылал в огне. Глупый дурак! А потом он ожидал, что она извинится перед ним? Ей потребовалась каждая унция ее силы, чтобы не задушить его тогда и там. Она не могла выносить глупых мужчин. Секс с глупыми мужчинами был в чем-то нормальным, может даже неплохим, но выйти замуж за одного из них? Боги, она бы лучше наступила на горячие угли. Но потом…он полностью изменил ее. В какой-то момент он был мальчиком, глупым мальчиком, а потом честно спросил ее, что она о нем думает. Он все еще был дураком, но не многие дураки удивляли ее так. Когда они добрались до темы войны, он внимательно слушал ее и не прерывал.       Ее сердце выпрыгивало из ее груди, когда она покинула его покои, и направилась к своим собственным. Ее кожа дрожала от острых ощущений, которых она раньше не ощущала. Орис Таргариен — первый мужчина. Это ошеломило разум. Она была с десятками мужчин и женщин со всего мира, всех областей, внешности и личностей, но она всегда была в состоянии понять их довольно быстро. Но его понять было невозможно. Да, она ожидала короля, невежественного, высокомерного и тщеславного, но она не ожидала, что войдет и увидит совершенно невероятного мужчину. Он встал и поднял с собой пол мира в попытке взять корону. Она не ожидала, что он послушает ее, она не ожидала такого проблеска уважения в его глазах, когда они расстались. Она не ожидала увидеть мужчину.       Хуже всего то, что она не ожидала быть пораженной желанием утешить его.       Он отказывался оставлять ее мысли весь этот день, несмотря на все ее усилия. Ее идеал и его реальность боролись в ее разуме, и в ее сердце начал расти малейший проблеск надежды. Надежда на что-то другое, что-то новое, и все волнение, которое пришло этим мужчиной. — Маргери, дитя, ты не услышала ни слова из того, что я говорила! — ее бабушка огрызнулась. — Прости, бабушка.       Ее глаза прищурились, просматривая ее лицо: — Что такого особенного в этом мальчике? Ты летаешь в облаках после встречи с ним. Он так хорош в постели? — она подняла бровь.       Маргери сомкнула губы: — Я не спала с ним. — Как так? — Он не хотел.       Она рассказала ей всю историю, с момента ее входа в комнату до спора с королем, просящего ее называть его по имени. Ее бабушка внимательно слушала, но Маргери не упомянула, что Орис не особо был заинтересован в ней. Она не чувствовала, что ее бабушка была готова принять эту информацию. — Хммм, — все, что она могла сказать, Оленна, очевидно, так же была удивлена, как и ее внучка. — Я знала, что мальчик Баратеонов будет лучшим выбором. Твой отец хотел встать на сторону Эйгона! Из двух королей в этой войне он худший. Хотя и Орис тоже не годился. Я с самого начала говорила твоему отцу, что выбирать надо того, кто предложит больше. Только Орис сделает тебя королевой, а ты его теряешь, — Оленна на мгновение растерялась в собственной злобе. Маргери давно знала, что ее бабушка была настолько суровой, потому что ее никогда не слушали. Это была одна из причин, по которой она считала ее отца глупцом. — Это странно, бабушка. Он загадка, я просто не могу понять его, — мечтательно сказала Маргери. — Когда ты окажешься в его постели через два дня, тебе не нужно будет его понимать, — сказала она едко. — Это самая странная вещь, — она чувствовала себя глупо, говоря это, как влюбленная девушка. — Я… я хочу понять его. — Зачем понимать того, кто нужен только для определённых целей?       Маргери остановилась, снова поджав губы: — Он… он слушал меня. Он отверг мои доводы, но не потому, что ему не понравилось то, что я сказала, он просто имел другое мнение. Он спросил меня, — она замолчала, все еще не веря. — Спросил тебя что? — нетерпеливо спросила она. — Мы спорили, и я сказала ему, что пришла посмотреть, что он за человек, и он не особо хотел слышать то, что я хотела о нем сказать, но он это сделал. Он этого тоже не отрицал. Затем мы перешли к теме войны, и он сказал, что примет мой совет. Это было так странно! Он на самом деле слушал меня, когда я говорила.       Ее бабушка показала довольную улыбку: — Думаю, он хорошая партия для тебя.        Маргари не могла не согласиться.       Затем пришла служанка, чтобы сказать им, что ужин почти готов. Сам ужин прошел довольно мирно, без происшествий. Ее отец скучно разговаривал с каким-то лордом из Штормового Предела, у которого хватило благородства и достоинства, чтобы это выглядело так, как будто ему интересно.       Ее бабушка поддерживала разговор с ее женихом. Оленне, казалось, это нравилось, она весь ужин не открывала глаз от Ориса. Ее братья тоже разговаривали с королем, хотя в основном разговаривал Гарлан. Орис ответил на его вопросы вежливо и с юмором. На ужине присутствовал другой король, которого она не знала раньше. Он казался больше, ярче. Он часто смотрел в глаза ее бабушки, и было совершенно очевидно, что они во многом пытаются разгадать друг на друга. Он нашел время взглянуть на Маргери на протяжении всего этого, и каждый раз, когда эти серые глаза Старков останавливались на ней, самые удивительные ощущения проходили сквозь нее; она проклинала себя каждый раз. Она отвечала, вежливо улыбнувшись в ответ, как и положено. Эти моменты были немногочисленны, ведь ее братья занимали его. Они только пытались понять этого молодого короля, который через два дня должен был стать их братом по закону. Она не возражала против чрезмерного внимания, не совсем. Лорас продолжал смотреть между ней и ним. Она должна поговорить с ним об этом позже.       Когда ужин закончился, и они расстались, Орис поцеловал ее руку со всем рыцарством благородного мужчины. Ее сердце замерло; она прокляла себя за это.       После этого она удалилась в свою комнату. Она лежала в постели и думала о том, что через два дня и две ночи этот мужчина станет ее. Она позволяла своему разуму блуждать, фантазируя о том, как она потянет руки к его великолепным волосам, а он будет держать ее в своих сильных руках.       Маргери! Она ударила себя. Какая ты дура. Она не какая-то дева, фантазирующая о своем идеальном рыцаре! Это была не песня, напомнила она себе, это была война. Это был союз через брак, не более того. Ей нужно было помнить это больше всего, иначе она сама обречет себя на боль. Да, он слушал ее, но она не слишком много понимала в этом. В конце концов, они были вместе только один раз. Семь адов, она показала себя глупой! Он был королем, а не каким-то лордом у ее ног. Боги, почему женщины всегда выбирают неподходящих мужчин? Та маленькая сила, которую он дал ей, позволив им говорить на равных — это опьяняло. Он был мрачный, да и обремененный, но то, как он смотрел на нее, в его глазах было что-то, что она не могла придумать. Нет, Маргери! Ее обязанность состояла в том, чтобы выйти за него замуж, родить ему наследников, и сделать так, чтобы он пережил эту кровавую войну, чтобы сделать его королем. В своем браке она мечтала об уважении, но теперь она безрассудно надеялась, что в это войдет что-то еще, вне уважения. Нет, она ушла в мечты. Она не должна мечтать о любви, но она хотела его.       И все же, как он смотрел на нее во время ужина. Может ли она надеется? Она часами лежала в своей кровати, обсуждая каждую возможность, пытаясь убедить себя так или иначе. Наконец, когда все объяснения были исчерпаны, она засмеялась достаточно громко, чтобы кто-то в соседней комнате услышал ее. Она не могла с собой совладать. Впервые за семнадцать лет ее смутил мужчина. Первый из всех мужчин.       Мужчины и женщины всегда приходили к ней так легко. С того времени, как она стала женщиной, и даже до того, как она экспериментировала с обоими полами. Девушка узнала, кто такие мужчины, когда ей едва исполнилось пятнадцать. Она вспомнила, как злилась ее бабушка, когда узнала, что отдала невинность младшему сыну лорда Рована, и сказала, что больше никогда не ляжет с «глупыми, шумными мальчиками». К этому моменту Маргери больше не собиралась спать ни с одним мужчиной, поскольку все, что она слышала о Роване, оказалось правдой. Однако это длилось всего год. Большую часть своего пятнадцатого и шестнадцатого года она провела в объятиях одного мальчика, девочки и другого мужчины, хотя старалась быть осторожной. Все прекратилось, когда она решила завоевать принца Таргариена. На турнире она почти не отходила от Эйгона, но он ей не интересовался.       Внезапная боль от жажды любви поразила ее глубоко в сердце. Она лежала на пустой кровати, одинокой и холодной. Обычно с ней спала Элинор, она была ее постоянной спутницей с детства. Элинор знала бы, что сказать, она знала бы, как утешить ее и сделать правильный выбор.       Она вздохнула. Через два дня кто-то еще будет делить ее кровать. Ее мысли снова начали представлять каким мужем будет Орис Таргариен. Она не могла представить, что он безумен от страсти, но не могла представить и, что он безразличен. Неизвестное простиралось перед ней всю жизнь. Она станет королевой как того и хотела. Но быть рядом с троном ей вдруг показалось мало, Маргери хотела быть рядом с ним и в постели. Теперь все зависит только от нее.