Шум и запах города разбудили его; вонючий, горячий и уродливый, непомерный в своих желаниях и возможностях. Джейме родился Ланнистером, не просто дальним кузеном или родственником из Ланниспорта, но сыном могущественного Тайвина Ланнистера из Утеса Кастерли, Хранителя Запада и Щита Ланниспорта, который пятнадцать лет был десницей короля Эйриса. Потом было двадцать лет правления его сына Рейгара, которые воспитали мир и плодородие в царстве, которого никогда раньше не видели. Теперь на троне третий Таргариен на его веку, правление которого длилось полгода, правление которого началось с убийства, правление которого погрузило страну в войну.
Из всех мужчин достойных ее руки, Роанна выбрала самого недостойного. Все это было ложью, или, по крайней мере, так считал сам Джейме. Турнир в Харренхолле стал местом битвы, где его дочь проиграла имя семьи и выиграла корону Вестероса.
Снаружи Ланнистеры выглядели как семья, частью которой каждый хотел бы быть. Они были такими же блестящими, как золото, добытое в их рудниках. Это были красивые на вид яблоки, но стоило надкусить их, и там не осталось ничего, кроме сгнившего до самой сердцевины нутра. В доме Ланнистеров царил беспорядок, и Джейме не хотел в этом участвовать.
Зависть, благоговение, раболепие — он видел это на лицах окружающих с самого детства. Все, что он чувствовал по отношению к таким людям — ненависть. Роль отца королевы он переносил с большим трудом.
Жужжание лордов и рыцарей вокруг него заставило Джейме вспомнить про родной дом, в котором он оставил жену и двоих детей. Только сейчас находясь так далеко от дома, он понял как на самом деле привязан к своей Лизе.
Он уверенно добрался до покоев вдовствующей королевы, Джейме знал Элию Мартелл еще подростком, теперь они оба выросли, чтобы снова встретиться. Когда-то эта дорнийская женщина разрушила мечты его сестры о троне и прекрасном принце, теперь ее сын разрушил мечты Джейме о спокойном будущем. Он не успел подойти к двери, когда королевские гвардейцы преградили ему путь. Джейме презирал Королевскую гвардию ровно настолько, насколько восхищался ей будучи ребёнком. Слабый женский голос по ту сторону двери пригласил его внутрь.
Бледная — одно слово, описывающие вдовствующую королеву, хрупкая — другое, а нежная — третье. Когда-то яркие и прекрасные чёрные волосы казались спутанными и ломкими, а золотистая кожа Элии имела болезненно-бледный оттенок больше подходящий больному старику. И все же она все еще улыбается, и в ее шоколадных глазах есть сила. Такой должна быть королева, Джейме сомневался, что в его дочери однажды появится хоть капля внутреннего духа Элии Мартелл.
— Элия, — произнёс Джейме, стремительно подходя к женщине, которая казалась слишком маленькой для большой королевской спальни, он опустил голову перед ней. — Я последний человек, который может обращиться к вам.
Дорнийка стояла напряжённая, будто натянутая струна. Она превратилась в сталь, холодную и абсолютно недосягаемую.
— Но всё же вы здесь, старый друг, — королева обернулась к нему, глядя в зелёные глаза Джейме с тихой решимостью.
— Это все моя вина, моя королева.
— Не ваша, — она страдальчески улыбнулась Джейме, лучше бы она закричала, этой улыбкой можно было убить человека. — Мой муж в могиле, а сын на троне, и вы последний человек, кто этому виной.
Джейме знал Элию Мартелл с детства, будучи мальчишкой он не разглядел в ней того, что стоило бы. Интересно, Рейгар хоть раз видел в ней кого-то, кроме навязанной жены? Джейме видел в этом хрупком теле воли больше, чем в половине своих людей. Его сестра ненавидела Элию за то, что та забрала ее принца, теперь Джейме ненавидел себя за то, что забрал ее короля.
— Похоже теперь мы родственники, до меня дошли слухи, что у нас будет общий внук, — Элия смотрела на него так пристально, что Джейме чувствовал себя ребёнком, что держит ответ перед недовольной матерью. Он не привык к такому. — У моего сына оказалась больше смелости, чем у его отца.
— Это не смелость, а глупость, — возразил ей Джейме. — Может ваш муж и не был вам верен, но у него хватило мозгов не тащить любовницу ко двору.
— Вам было бы легче, если бы ваша дочь стала любовницей Эйгона, а не женой? Он мог бы взять ее в качестве компаньонки для жены или часто навещать ее в Дорне.
— Если бы я знал о том, что они задумали, то быстро бы выбил дурь из головы обоих, — уверенно произвес Джейме, впервые повысив голос. — Одну под цепь в Утесе, второго — к папочке-королю.
Элия Мартелл улыбнулась ему.
— Вы, верно, никогда не любили, — она нежно посмотрела в сторону Джейме, на мгновение снова став взрослой мудрой женщиной, что объясняет элементарные вещи маленькому ребёнку. — И тысячи армий не удержат двух влюблённых.
— А я бы попытался.
— Вы любили свою жену, сир Джейме? — Элия задала ему вопрос, ответ на который, прекрасно знала и без него. — Готова поспорить, что нет. Но неужели не было женщины, ради который вы были готовы обратить в прах все клятвы и предрассудки?
Они с Лизой поженились в септе в Кастерли Рок.
Его невеста была на два года моложе его и была такой тихой, что Джейме задался вопросом, не немая ли она. Когда он окутал ее красным плащом Ланнистеров, она посмотрела на него своими большими голубыми глазами, и любой другой мужчина бы отдал все за этот взгляд. Но Джейме Ланнистер ничего не почувствовал. Он был уверен, что большинство женихов что-то чувствуют на собственных свадьбах, даже если это простое желание обладать хорошенькой невестой, но он ничего не чувствовал. Вообще ничего. Он в первую же минуту знакомства понял, что никогда не полюбит эту девушку или женщину, которой она вырастет. Однако он не стал бы ее ненавидеть. Она не была виновата в том, что его отец и ее отец устроили этот брак, чтобы потешить собственные амбиции.
Свадебный пир на их свадьбе выходит совершенно не в духе Западных Земель, слишком скромный и тихий. Джейме не сомневался, что его отец сейчас смотрит на него с одобрением, ведь он не высказал ни единого протеста к предложению о браке. Он даже согласился ради приличия встретить свою невесту на границе Речных и Западных Земель.
— Хочешь потанцевать? — мягко спросила Лиза, осмотрев зал с их места за высоким столом.
Он взглянул на нее. Джейме нашёл ее очень хорошенькой. С рыжими волосами и голубыми глазами Талли. Он видел ее старшую сестру Кейтилин на турнире в честь восьмых именин принца Визериса и подумал, что она намного красивее. Однако в сердце Джейме никто не мог сравниться с Серсеей.
— Я не особо люблю танцы, — признался он. И ведь он ей даже не соврал.
— Ой, — Лиза посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, прежде чем оглянуться на танцующих перед ними.
Джейме просто хотел, чтобы свадьба быстрее закончилась. Достаточно скоро мужчины начали кричать о церемонии провожания. Его жену, имя которой все еще не было им четко запомнено, подняли со своего места и возложили на плечи толпившихся мужчин. Джейме проигнорировал ее и взглянул на Серсею.
Его сестра была единственной присутствующий, на кого ему было не плевать. Серсея подошла к нему с каждым дюймом грации, которую Джейме помнил по детству. Он предложил ей руку, и они вышли из зала. Несомненно, те, кто остались, предполагали, что она посоветует ему быть нежным с молодой женой или каким-либо советом, который сестра может дать своему брату, когда матери уже нет.
Однако, как только они оказались достаточно далеко от посторонних глаз, Джейме приподнял юбку своей сестры, прижал ее к стене и вошёл в нее, пока она почти не закричала, и он пообещал, что придет к ней позже той же ночью, когда закончит свои обязанности. Она поцеловала его, прошептала мой, мой, мой, когда он закончил в нее.
Эти слова эхом отдавались в его груди, заглушая их все.
Наконец он вошел в свои покои, где его невеста — Лиза, так ее звали. Она сидела на его кровати только в нательной рубашке. Она так ужасно покраснела, что Джейме подумал, не не упадёт ли она в обморок, когда он до нее дотронется. Ее рыжие волосы были распущены, и она нервно перебирала в них пальцами.
Когда он вошел, она встала и сделала ему реверанс.
— Милорд.
Он оглядел ее и мысленно вздохнул. Она была худая, было бы трудно представить Серсею на ее месте.
— Будет ли больно, сир?
— Что будет больно?
Она снова покраснела: — Кэт говорила, что это не всегда больно, — быстро сказала Лиза.
Ах. Вот что.
— Лучше просто покончить с этим, — сказал он ей.
— О, — она посмотрела на свои босые ноги. — Я считала себе более храброй.
Он наклонил голову и сузил глаза, когда услышал ее попытку пошутить.
— Храброй?
— Чуть менее испуганной, — она издала нервный смешок.
— Ложись на кровать, — сдержанно приказал Джейме. Он просто хотел исчезнуть внутри.
Затем она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она сделала, как ей сказали, и села на край, прежде чем полностью оказаться на кровати. Джейме расстегнул брюки и снял с себя рубашку. Он не будет снимать с нее рубашку, в надежде, не чувствовать ее тело под собой. Он заполз на нее, и Лиза посмотрела на него, ее волосы цвета огня расплывались под ней.
— Не говори, — приказал он. Если бы она была тихой, он мог бы закрыть глаза и представить, что это Серсея. — Ты можешь меньше говорить?
Она кивнула, прежде чем закрыть глаза.
Джейме протянул руку между ними и приготовил ее. Он не был жестоким. Он сделал это настолько безболезненным, насколько мог, но это не было занятием любовью, это была связь для наследника, он даже не мог назвать это чем-то приятным. За этим ничего не было. Нет любви. Никакой ненависти. Ничего такого.
Когда она была готова, он медленно вошел в нее, позволяя себе исчезнуть внутри нее, прежде чем пробиться так глубоко, как мог. Джейме закрыл глаза и начал двигаться, думая о Серсее и ее зелёных глазах.
Моя. Моя. Моя.
Ее. Джейме будет принадлежать только ей. Его вторая половина. Единственной, кто мог его понять. Знать его. Любить его.
Его жена стонала под ним, и он просто хотел, чтобы все закончилось. Он ускорился, чтобы освободиться, и как только он полностью растворился в ней, он вышел и откатился от нее. Джейме держал глаза закрытыми, пытаясь снова найти себя. Найти куда он пропал. Он напрягся, когда почувствовал, как его жена Лиза провела пальцами по его волосам, убирая их с его лица.
Джейме взял ее запястье в руку и оторвал от своего лица. Он встал и пошел туда, где сбросил брюки.
— Спи здесь, — сказал он ей. — Это должны быть наши комнаты, или, я полагаю, одна из них.
Она села и смотрела на него, ее рубашка смята, и Джейме увидел небольшое пятно крови между ее бедрами.
— Разве я не угодила вам?
Он посмотрел на нее. Она чем-то напомнила ему королеву Рейлу или, может быть, принцессу Элию. Это не ее вина, что он не может ее любить. Как и не вина тех женщин, что их мужья женились на них сугубо из политических соображений.
— Нет, — сказал он наконец. — У меня есть дела, которые я должен сделать перед отъездом.
Она кивнула. — Я… я желаю тебе удачи в твоих путешествиях.
Джейме закончил заправлять рубашку. Он ничего не сказал, а просто кивнул, прежде чем покинуть свою комнату.
Он пошел искать Серсею. Любить ее и проводить как можно больше времени в ее руках, ибо кто знал, что его сестра покинет Утес вскоре после собственной свадьбы.
— Я полагаю, что наш брак принес свои плоды и не был для нас тягостью, — медленно произнёс Джейме. — Мою преданность сложно получить, но моей жене это удалось, и я ни разу не поставил под сомнение этот брак.
— Ваша истинная преданность, сир Джейме, где она лежит? — спросила его королева.
— Пока на голове моей дочери корона, а ее место рядом с королем, вы можете не переживать о преданности, но вот уважение придется заслужить, — ответил он ей.
— А лорд Тайвин? — глядя ему в глаза, спросила Элия. — Вы верны ему, как королю?
Джейме пожал плечами: — Я люблю своего отца, потому что он мой отец, — просто произнёс он. — Кстати, преданность моего отца зависит от тех же условий, что и моя. Поэтому если ваш сын решит, что ему необходима третья жена или решит вернуться к первой, договору конец. Сейчас ваш король ничто без моей дочери. Она — единственная причина, по которой мечи моей семьи на вашей стороне, хорошо бы вам это помнить.
— Похоже ваш отец крепко взял за голову моего сына, — Элия усмехнулась. — Конечно, не так крепко как держит его за член ваша дочь.
Они впервые с момента начала разговора посмотрели друг на друга как старые друзья, которым есть что вспомнить и над чем посмеяться. Они оба помнили друг друга молодыми и полными надежд, прошло двадцать лет и теперь они снова по одну сторону, вот только каждый со своей целью.
— Не представляю как вы смогли это допустить, — сказал Джейме, мысленно ругая себя за подобный вопрос. — Я помню время, когда Рейгар не делал ничего без вашего совета.
— Я правда пыталась его контролировать, когда он рассказал о бастарде — я простила его, когда он пообещал руку моей дочери северянину — я смолчала, когда он решил признать мальчишку — я дала свое согласие. Но я готова поклясться, что он никогда не поднимал вопроса о престолонаследии. Мне кажется, что раньше я имела на него больше влияния, чем он на меня.
— Едва ли это так, ведь тогда бы мы не стояли здесь, — грубо прервал ее Джейме.
— Кто же тогда виноват, — ответила она со вздохом. — Это тяжелое бремя, когда твои действия приводят к ужасным последствиям. Мы думали, что держим ситуацию под контролем, но это не так. Хранение секретов всегда имеет свою цену. И этот привел к войне. Это не должно было зайти так далеко, но это произошло.
Она тяжело вздохнула.
— Когда я прибыла в Королевскую Гавань, я была так полна надежд на предстоящее замужество. Я слышала, как многие женщины восхищались вами и рассказами о том, каким якобы красивым был Роберт Баратеон. И все же они не шли ни в какое сравнение с моим мужем. С его длинными серебристыми волосами, спускающимися по спине, которые он обычно заплетал в замысловатые косы, его сиреневыми глазами, в которых можно было просто потеряться. Он действительно был тем, о ком мечтает каждая девица. Наша свадьба в была такой грандиозной и великолепной, — она страдальчески улыбнулась, смотря на свои пальцы. — Я родила ему детей, почти умирая от этого каждый раз. Он держал меня за руку, когда я дала ему Рейнис. Когда я рожала Эйгона за руку меня держал септон, готовый принять последнюю молитву, а мой муж делил постель с Лианной Старк. Я умирала, а он искал мне замену. Мужчинам так легко жить в мире, построенном мужчинами, не находите?
Джейме не был с ней согласен.
Джейме вскочил на ноги, когда мейстер Крейлен подошел к нему.
— Милорд, это хорошенькая девочка, очень хрупкая, но прекрасная, — запинаясь, проговорил Крейлен. — Я думаю, что она вполне здорова.
Джейме вздохнул, вздохнув, слишком облегчённо, чтобы не убедить даже самого себя в абсолютном равнодушии. Его раздражало присутствие и заикание мейстера. Он смотрел на Джейме будто ждал какой-то похвалы за свои слова и действия.
Джейме снова поднял глаза на старика: — Как моя жена? Как леди Лиза?
— Вам следует знать, милорд, что мы стараемся изо всех сил…
Кровь Джейме похолодела. Он схватил Крейлена за цепи, обвитые вокруг его шеи, прежде чем он успел закончить свою фразу.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь эти слова? Что не так с моей женой?
— Милорд, иногда мы ничего не можем сделать, кроме как отдаться на милость богов, но подождите и…
Джейме раздражённо отпустил Крейлена, оттолкнул его, проталкиваясь мимо охранников у двери и горничных, несущих окровавленные простыни и тряпки. Он застыл при виде собственной жены перед собой, его сердце упало. Где-то в глубине освещённой свечами комнаты лежала его жена, лужа крови, окружавшая ее, и капли крови, что падали пол. Лиза была более бледная, чем он когда-либо видел ее со дня их свадьбы. Джейме бросился к ней, его ужас нарастал по мере приближения к жене.
Это его наказание? Не так ли боги проклинают его за связь с собственной сестрой? За бастарда ее рождённого? За убийства на его руках?
Ее рука была холодной, кровь выходила из нее вместе с жизнью. Красные пятна на кровати, как алый плащ, который он накинул ей на плечи в день их свадьбы. Он зарылся в кончики ее волос, казалось, вторгаясь во все ее пространство. Ее безжизненные глаза, тот свет, который он так часто видел в них, медленно исчезал, пока она изо всех сил старалась держать глаза открытыми.
Он опустился на колени рядом с ней: — Лиза, — прошептал он. — Прости меня.
Она повернула к нему голову, последний луч света плясал в ее глазах цвета неба.
— Джейме, тебе не за что извиняться, — Лиза остановилась и сглотнула, пытаясь найти в себе силы продолжать говорить хрупким и пропадающим голосом. — У нас теперь есть дочь.
Он одарил ее мучительной улыбкой и убрал волосы со лба.
— Мейстер сказал, что у нас прекрасная малышка.
Она слабо улыбнулась в ответ: — Ты ее видел? Принеси ее ко мне, я хочу ее подержать.
Джейме повернулся, чтобы найти ее, но обнаружил, что к нему приближается горничная с небольшим свертком. Его дочь, этот маленький сверток — его собственная дочь. Он протянул руку, и тогда горничная вложила сверток в его руки. Такая маленькая, почти невесомая. Но ведь когда-то и он был младенцем. Джейме аккуратно держал девочку у себя на руках, когда Лиза рассматривала ее лицо.
— Она такая красивая, — она протянула дрожащую руку и погладила ее по щеке. — Наша маленькая Джоанна.
Его улыбка становилась шире. Джоанна, конечно, он назовет ее Джоанной. Джейме много лет не хватало кого-то с именем Джоанна. Сколько раз он расскажет дочери о том, в честь кого она была названа? И пока маленькая Джоанна спала на его руках, он отчётливо понимал, что теперь у него всегда будет за что сражаться, что беречь и чью честь отстаивать.
Высоко в замке, рождается маленькая девочка с волосами, похожими на осенние листья и глазами зеленее изумрудов. У этой малышки в жизни будет так много титулов, так много имён, но только одна жизнь.
Когда лорд Тайвин Ланнистер вернулся в Кастерли Рок, его приветствовали все обитатели замка, включая нового члена семьи.
У Лизы, казалось, было более здоровое сияние, чем в тот день, когда она родила ему дочь. И хотя она все еще не поправилась после родов, мейстер был уверен, что ее здоровью ничего не угрожает. Лиза держала небольшой запеленутый сверток красного цвета Ланнистеров. Она сделала реверанс, когда его отец приблизился.
— Ах, самый маленький лев в этой семье, — с улыбкой сказал Тайвин. Это казалось почти искренним, и Джейме не мог вспомнить случая, когда он в последний раз видел, чтобы его отец улыбался так искренне. — И как зовут мою внучку?
— Джоанна Ланнистер, милорд, — сказала Лиза покачивая младенца и ворковав ему, когда он стал беспокойным. — Я надеюсь, что…
Лицо лорда Тайвина искал гнев и Джейме не мог понять чем вызван такой быстрый перепад в настроении отца.
— Сильное имя, — ответил Тайвин, чётко произнося слова. — Хотите, чтобы она была Роанной, значит будет Роанной. Ведь так?
Он говорил это тоном, который не терпел возражений. Лиза хотела было сказать, что это не имя для ее дочери, но Джейме обнял ее за талию, мысленно прося ее промолчать. Он хорошо знал, когда его отцу можно возразить, а когда лучше забыть о собственном мнении. Тайвин смотрел на них будто они совершили главное преступление в жизни. Он назвал дочь в честь матери, но почему-то привел этим отца в гнев.
— Могу я подержать Роанну? — спросил Тайвин. На самом деле это был вопрос: «Вы принимаете это имя?».
Лиза обеспокоенно посмотрела на Джейме, который кивнул в ответ на ее незаданный вопрос. Нерешительно она передала их девочку деду. Джейме не мог вспомнить, чтобы его отец когда-либо держал Тириона, и понял, что, возможно, это был первый раз, когда он когда-либо видел, как великий Тайвин Ланнистер держит ребенка. Глава Ланнистеров нежно обнял свою внучку и улыбнулся, заметив рыжие пучки волос.
— У нее зелёные глаза, — призналась Лиза. — Иногда они почти чистый изумруд, когда мы на улице.
— Она выглядит здоровой.
Лиза просияла: — Да, мой господин. Она появилась на свет совсем крошечной, но сейчас хорошо набирает в весе. Она очень нежный ребенок.
Тайвин вернул внучку его матери. Он повернулся к Джейме: — Похоже, мы должны праздновать. Прибавление случилось не только в нашей семье, две луны назад королевская семья пополнилась принцессой Дейенерис.
Джейме тогда почему-то решил, что девочки рождённые под одной звездой, переплетут судьбы, когда на небе появится эта же звезда.
Спустя годы его отец был куда меньше заинтересован в его дочери.
Его отец недовольно нахмурился: — Тебе пора начать серьезно относиться к своей роли наследника Кастерли Рок.
Джейме фыркнул: — И это включает в себя многожёнство?
— Твой первый брак легко исправить. И да, в твою роль наследника входит необходимость оставить еще одного наследника. Тем более теперь, когда у тебя нет жены и наследника.
Джейме на мгновение замер, и его гнев начал подниматься: — У меня есть жена и наследник. Лиза жива и я не позволю ее хоронить, как бы ты этого не хотел. А еще у меня есть дочь. Роанна, думаю, ты ее помнишь.
— Роанна не твоя наследница.
Джейме махнул рукой: — Тогда Тирион. Он знал, что его отец никогда не обратится к Тириону, но если его отец попытается поднять свой гнев, он сделает то же самое.
— Этот мальчик никогда не унаследует Утес.
— Тогда в будущем у нас появится новая леди Утеса Кастерли. Она твоя собственная внучка. Неужели ты так мало ее ценишь? — гнев Джейме спал, оставив место непониманию.
— Нам нужен мальчик Ланнистеров, и раз твоя жена больше не может рожать, то необходимо позаботиться о продолжении рода, — Тайвин посмотрел в сторону. — Я думаю, что это веский довод для расторжения…
— Ну уж нет, — Джейме кричал. — Ты заставил меня жениться на ней, ты заставил меня взять ее под свою защиту, теперь не пытайся так просто избавиться от женщины, что родила мне ребёнка. И она останется моей женой, даже если это будет означать, что следующим хранителем Запада будет женщина.
Он смотрел, как его отец стиснул челюсти. Джейме отодвинул стул и неторопливо вышел из комнаты. Тогда он был уверен, что Роанна останется его единственным ребёнком. Но он недооценил жену. Семь лет спустя она родит Эсперансу, после чего проведёт в постели почти год. Еще через семь лет она родит того, кого так долго ждал лорд Тайвин. Джейме держал ее за руку и смотрел как из нее уходит жизнь вместе с его сыном. Лиза тогда действительно осталась жива молитвами и клятвами Джейме. Кажется тогда он понял, что она действительно храбрее его.
Элия отвернулась от окна и посмотрела на него.
— Наши действия были. . ., — она замолчала.— Когда ваша дочь прибыла ко двору, я готова была рассмеяться. Когда пришло время выбирать невесту Эйгону, я была первой, кто отдал голос за вашу дочь, а ваш отец так усердно пытался утвердить ее кандидатуру. Вы хороший человек, Джейме, и мне жаль, что находимся в обстоятельствах, которые заставляют нас смотреть друг на друга как на врагов, не доверяя и скрывая правду.
На ее среднем пальце солнце отражалось от бриллиантов и перламутра кольца, которое она носила, создавая радугу цветов на стене башни. Эти трижды проклятые драконы, он сразу узнал их.
— Ненавижу это кольцо, — сказал она. — Будто вечное напоминание, что я член семьи, которая не желала меня. Наверное солнце подошло бы больше.
— Вы — лучшее, что могло случиться с этой семьей, — прервал ее Джейме. — Я буду горд, если моя дочь станет хоть немного напоминать вас в роли королевы.
— Вы всегда были ко мне добры, сир Джейме. Наверное мне стоит высказать свою зависть Лизе Талли, — она тепло улыбнулась.
— Не стоит, — Джейме вернул ей ее улыбку. — Верным мужем я не был.
— Но стали верным отцом, а это качество очень редко ценят. В моем сердце нет обиды на вас, я не виню вас в смерти мужа.
Он бросил на нее последний взгляд, когда уходил. Джейме был уверен, что видит эту женщину в последний раз, ее судьба была слишком сильно связана с этим гниющим местом, а ему подходил конец. Ланнистер посмотрел в глаза дорнийки, от которых тут же по телу пошла дрожь. Нет, он однозначно видел куда больше храбрых женщин, чем храбрых мужчин.
***
Он стоял посреди тронного зала. Драконьи черепа смотрели на него пустыми глазницами, их мертвые взгляды проникали в его душу. Но он их не боялся. Он был Ланнистером. Мертвые его не пугали, бояться стоило живых. Перед ним был железный трон. Это была уродливая вещь, единственный раз, когда он подумал, что она может быть еще более уродливой, это когда он видел, как на нем сидит Безумный король.
— Милорд, — Джейме обернулся на слугу, что незаметно подошёл сзади. — Ваш отец ждет вас в кабинете десницы.
— Спасибо, — ответил тому Ланнистер в последний раз бросив взгляд на драконий трон. Всё-таки уродливая вещица.
Он уверенно шел по коридорам Красного Замка, надеясь, что приглашение отца связано с отбытием Роанны из столицы. Эйгона здесь не было вот уже неделю, но многочисленные родственники Джейме продолжали гостить в Королевской Гавани. Проходя мимо внутреннего двора, Джейме увидел королеву Дейенерис, что перебирала письма и вероятно составляла на них ответы. Он надеялся застать и Элию, уж лучше бы им было продолжить прерванный разговор, но королева была одна, не считая Артура Дейна. Джейме замедлил шаг, когда увидел рыжую голову в зарослях цветов, но девушка быстро обернулась и Ланнистер улыбнулся своей племяннице Сансе.
Он добрался до кабинета отца, быстрее, чем тот думал, потому что разговор за закрытой дверью явно не предполагал наличие кого-то еще. Джейме быстро узнал в посетителе отца своего дядю Кивана. Он решил не оповещать отца о своем приходе и открыл дверь.
— Это разумный план, Тайвин.
— Я в курсе, — его отец посмотрел на Джейме, стоявшего перед ним. В его золотые волосы начала просачиваться седина, местами виднелось и отсутствие волос. Недавно его отец подстриг бороду. Из-за этого его лицо выглядело худее. — В конце концов, это я придумал это, — не сводя глаз с Джейме, сказал Тайвин.
Киван улыбнулся. Он держал руки перед собой. Они были сцеплены и неподвижны: — Однако я понимаю твою предосторожность, — сказал он, — уважаю ее.
— Теперь мы знаем, когда их ожидать.
— Две недели, — глухо сказал Киван. — Может быть, еще немного времени?
— Две недели — это самый большой срок для них, — лорд Тайвин подошёл к своему столу. — Грейджой в замке?
Джейме понял, что этот вопрос адресован ему и кивнул.
Тайвин уже показывал сыну копию письма, которое он отправил лорду Бейлону Грейджою. Джейме уже дал свое благословение иметь Железные острова как потенциального союзника. Он подозревал, что отец колеблется, но его доверие к сыну перевешивало любую неуверенность, которую он мог иметь с Железнорожденными.
Джейме мало знал о Бейлоне Грейджое, но знал достаточно, чтобы понять, что он отличался от некоторых своих предшественников. В прошлом амбиции Железнорождённых осуществлялись острием меча и быстротой кораблей, но не при нём. Лорд Бейлон привел на острова новые правила и пытался поощрять торговлю и браки с другими королевствами, чтобы укрепить свой народ, а не грабить.
— Вели привести его сюда, — сказал его отец лорду Кивану. Тот взял бумаги со стола и скрылся за дверью. — Я хотел, чтобы ты слышал этот разговор.
Лорд Бейлон Грейджой был суровым мужчиной с такими темными серыми глазами, что они казались черными при свете дня. Его лицо было изможденным и обветренным, как будто сам ветер сформировал его. Он удобно уселся в кресло напротив отца Джейме, не выглядя ничуть ошеломленным или запуганным золотым убранством вокруг него. Во всяком случае, это, казалось, забавляло его. Он взял золотой кубок, изучая его, удерживая основание между пальцами, прежде чем опустить обратно на стол. Должно быть он почувствовал их взгляды, раз усмехнулся.
— Не волнуйся, я не оторвал от него драгоценных камней.
— Мы совсем не об этом беспокоились, — сказал лорд Тайвин, не сводя глаз со своего гостя, — я переживал, что ваш кубок будет пуст.
Улыбка Бейлона оказалась не такой равнодушной, как то себе представлял Джейме. Грейджой поднял кубок, и слуга вышел вперед без указаний и снова наполнил его кубок. Он был не один по свою сторону стола, слева от него сидел высокий юноша, которого представили как Теона Грейджоя, третьего сына лорда Бейлона. Он был таким же высоким, как его отец, более шести футов, с узким лицом и черными глазами. Его волосы были черными как ночь и свободно падали на лицо. С тех пор как его представили, он не сказал больше нескольких слов. С другой стороны от лорда Бейлона сидел младший брат Виктарион, выше и сильнее своего брата в несколько раз. Он не пытался скрыть свое отвращение к нахождению здесь.
Он оглядывается, как будто это ниже его достоинства, эта мысль и раздражала, и забавляла Джейме. Железнорожденное невежество, решил было он. Он был самым ничтожным из трех Грейджоев и наименее близким к титулу лорда Пайка. Все они носили золотого кракена на своих черных туниках, которые выглядели изношенными и пахли солью.
Они были гостями Королевской Гавани, приглашенные его отцом. Им были оказаны все любезности с тех пор, как они прибыли в столицу. Джейме был уверен, что они не сталкивались с таким прекрасным обращением, с такой хорошей едой и вином на этих унылых пустынных островах, которые они называют своим домом. Его отец угостил их в своем кабинете, и после еды и развлечений они, наконец, оказались за одним столом, чтобы обсудить возможность союза между ними.
— Между Западными землями и Железнорожденными были заключены несколько успешных союзов, милорд, — пальцы лорда Бейлона танцевали и отбивали ритм на столе. — Король Хармунд Хоар взял Ланнистера в жены, сделав ее королевой.
— Вы правы, — Джейме смотрел на отца, пытаясь догадаться, что сейчас происходит в его голове. — Наши прошлые союзы с Железными островами — всего лишь несколько капель чернил в море крови.
— В разные времена, милорд, — уважительно сказал Тайвин. — Это были другие мужчины, другие женщины.
— Это могут быть разные времена, но это приведет к одному и тому же, — подал свой глухой голос Виктариан Грейджой.
Семеро, с кем только не приходится заключать союзы и проводить переговоры ради куска железа?
Ярость забурлила в его животе. Джейме думал, что король Эйрис был единственным дураком в своем роду, но, похоже, он был достаточно великодушен, чтобы передать часть этой глупости своему старшему сыну, а тот потратил ее на обоих своих сыновей.
— Этого недостаточно, — заявил лорд Грейджой после того, как было сделано первое предложение.
Он был недоволен, Джейме наблюдал за отцом и мог видеть легкое изменение в его выражении, которое ясно говорило ему о его раздражении настойчивостью лорда Грейджоя.
— Хорошо, — сказал его отец лорду Железных островов, — мы выслушаем ваши предложения.
Бейлон Грейджой одарил их улыбкой.
— Золото — это хорошо, — его грязные ногти постукивали по кубку, — но за золотом я могу пойти куда угодно. — Его глаза пробежались по ним: — Я хочу больше.
Он сказал более чем прямо: — Вы нуждаетесь в нас, но мы не нуждаемся в вас. У вас есть Королевский флот, у вашего противника флот Редвина, — его взгляд обратился к Джейме. — Если хотите властвовать на волнах, то мы вам необходимы.
— Вот почему мы пригласили вас сюда, — вежливо ответил лорд Киван.
Джейме не разделял вежливости своего отца и дяди. Он почувствовал, как нарастает его собственный гнев из-за отсутствия уважения со стороны лорда Грейджоя.
— Приглашение, которое мы очень ценим, — он снисходительно посмотрел на его отца, по-видимому, понимая, кто дергает за ниточки, — но я уверяю вас, что флот моей семьи завоюет вам море. Нет лучших моряков и воинов, чем Железнорожденные.
Нет лучших насильников и разбойников, чем Железнорожденные, хотел было поправить его Джейме, но сдержал эту мысль при себе, а также свое растущее раздражение тем, что эти железнорожденные были настолько неблагодарны ко всему, что его семья сделала для них до сих пор.
— Я не буду ходить вокруг да около. У меня есть внучка, которой скоро исполнится три года. Я хочу обручения между ней и наследником вашего сына.
— Железнорожденная, как Леди Запада, — голос его отца был жестким, как железо.
— Да, — улыбка Бейлона стала шире, — многообещающее партнерство между двумя нашими великими домами.
Джейме заметил, как Киван хмурится и практически ерзает на своем месте, глядя на судьбу своего дома.
— Дети и помолвки, — сказал Теон, впервые подав голос. Какие обещания они должны дать, чтобы выиграть эту войну? Джейме возмущался, когда его дочерей считали племенными кобылами, теперь речь зашла и про его сына.
— Нет, — прервал ход размышлений Тайвина ответ Джейме.
— Ты все обдумал? — в голосе его отца не было ни малейшего намека на выговор или раздражение. Было спокойно, как море в солнечный день.
— Леди Утеса — не пустой титул. Это связано с обязанностями.
— Я понимаю, — не стал спорить Бейлон. Он не выглядел раздраженным ответом Джейме. Во всяком случае, он выглядел еще более довольным после него. Кажется, что он нащупал больную точку семьи.
Он должен целовать сапоги моего отца за то, что тот только пустил его в замок, — подумал Джейме.
— Мы могли бы взять ее в Утес в качестве воспитанницы. Надеюсь, это также позволит расцвести дружбе между моими сыном и дочерью и твоей внучкой, — добавил Джейме. — У моего дяди есть сын Тирек, который будет прекрасным мужем для вашей внучки.
— Я прошу у вас льва, а не львенка, — произнес Бейлон Грейджой голосом, похожим на удар молота. — Это то, чего хочет мой народ от остальных королевств — мира и процветания. А для этого моя внучка будет сидеть рядом с вашим внуком, лорд Тайвин.
— Возможно мы могли бы рассмотреть и другие варианты, ваши сыновья свободные мужчины, а Ланниспорт богат невестами, — попытался загладить момент Киван. — Я знаю, что у вас есть дочь, подходящего возраста, у меня трое сыновей, лорд Бейлон.
— Кузены и кузины, вы меня не хотите слышать, мне нужен брат королевы, а не третьесортный родственник. Брачный союз с Утесом — вот мое условие. Мои старшие сыновья взяли под свой контроль Север, мой флот может защитить Королевскую гавань от нападения с моря. Я предлагаю вам флот, Север, принцессу Таргариен, взамен прошу лишь жениха для внучки. Подумайте над этим.
Джейме смотрел на своего отца, который, кажется, даже не дышал только бы заговорить. Ими обоими владел гнев, хотя оба были готовы к подобному.
— Я дам вам время на раздумья, — презрительно бросил Бейлон, вставая со своего кресла, за ним поднялись его родственники.
— Вам выделят комнаты при дворе, — заговорил его дядя.
— О, не утруждайте себя, мы ни дня не останемся в этом гадюшнике. Положение у вас не из лучших, мы отправимся в открытое море, но вы знаете как вернуть мой флот и мою дружбу, — улыбнулся Бейлон. — Лорд Тайвин, лорд Киван, сир Джейме.
Слуги закрыли за Грейджоями дверь, когда Джейме обратился к отцу.
— Мне жаль, что я…
— Ты поступил так, как поступил бы я на твоем месте, чтобы Утес достался кому-то вроде них, никогда.
— Что теперь ты будешь делать? — спросил отца Джейме.
— А что я сделал, когда Элберт Аррен отказался нас поддержать? — его отец наполнил свой кубок вином.
— Нашел нам нового лорда Долины, — усмехнувшись, ответил Джейме.
***
Следующие три дня были заняты подготовкой к уходу. Его отец постарался сделать это максимально незаметно, отправляя членов семьи из столицы под разными предлогами, так или иначе сокращая число золотых голов во дворце. К концу недели Красный замок мог похвастаться только Джейме, Роанной и Мартином Ланнистерами. Его отец покинул замок еще вчера по причине, которую Джейме даже не попытался запомнить. Ему он оставил небольшой отряд и стражу, чтобы выбраться из города, а после расстаться. Роанну с Мартином он планировал вернуть в Утес, в то время как Джейме должен был взять под командование армию Утеса, которую для них собрал лорд Марбранд.
И все пошло бы идеально, если бы они катастрофически не ошиблись в передвижении мальчишки Баратеона. Он был в двух днях от столицы и город готовился к штурму. Джейме мог бы вывести свою дочь, но придя в замок, Орис тут же пошлёт за ней людей, а отряд Джейме был слишком мал для полноценной обороны. Он уже сутки ломал голову над тем, как выиграть дочери время для побега.
Джейме нашёл Мартина в саду, тот встал, чтобы поприветствовать кузена.
— Сир Джейме, — он слегка поклонился. — Я распорядился, чтобы вещи Роанны и она сама были готовы к дороге. Мы можем отправляться в любое время.
— Ты молодец, Мартин, — Джейме всегда выделял юного Ланнистера из всех своих кузенов. Вот кого должна была выбрать его дочь, вот, кто смотрел на нее с рабским обожанием. — Я доверяю тебе свою дочь и нашу королеву, в дороге ты будешь защищать ее.
— На другое я и не расчитывал, — тот ребячески улыбнулся. — Вы решили когда мы выходим?
Если бы только у Джейме был ответ на этот вопрос. Ему нужно было еще время, но как его достать Джейме не знал. Как заставить Ориса решить, что Роанна в замке? Семеро, если вы верите в эту семейку, то дайте решение. Он был готов пойти обратно в замок, когда мимо него, шелестя длинным платьем, прошла девушка, которую он хорошо помнил.
— Здравствуйте, сир Джейме, — она присела в реверансе, мягко улыбнулась и пошла в сторону фонтана.
Решение пришло к Джейме так же быстро, как мимо него прошла внучка Хостера Талли.
