Выбери меня

Розыск тела начали в январе. Искали везде: в "лесу самоубийц", на стройках, в озерах, в мусорных кучах. Искали свидетелей, которые видели Мисору после смерти Рея. Тщетно. Доклады о ходе поиска, которые читал L, сводились к одному - "результата нет". Надвигался апрель. "Я уверен - она погибла, пытаясь найти Киру, - размышлял L, сидя в номере токийского отеля. - Ее недооценивали, считали слабой. А я видел другую Мисору - сильную, сообразительную. Смерть Пенбера заставила ее действовать необдуманно, начать свое расследование в одиночку. Но она не была глупой и понимала, что может умереть в любой момент. Значит, могла оставить заметки, записать все, что узнала. Для того, чтобы дать шанс тому, кто заинтересуется ее смертью. Шанс почти нулевой, но он есть. И еще - она не стала бы носить заметки с собой. Скорее, спрятала бы их. Я почти сразу попросил Уэди обыскать ее дом, но она приступила к поискам только неделю назад". L отпил из крохотной чашки сладкий кофе. "Если найдут тело, его будет почти невозможно опознать, теплые весенние месяцы обезобразили его. Вряд ли от тела будет прок. Нет, искать нужно в квартире Мисоры". Он откусил порядочный кусок горького шоколада от плитки, разжевал его и запил кофе. Почесал затылок пятерней длинных узловатых пальцев и отправился в душ. L имел параноидальную привычку мыться по несколько раз в день. Может быть, из-за работы: за сутки он успевал просматривать сотни фотографий с мест преступлений. L разглядывал мельчайшие детали со стоическим равнодушием, и они не возвращались к нему во сне, не мерещились под закрытыми веками. Разве что мыться он любил почаще. Мокрый, пахнущий мылом и шампунем, он вышел из душевой. Вода стекала с его черных, неравномерно остриженных волос и капала на пол. Он прошел через комнату к стенному шкафу, оставляя мокрые следы на ворсе ковра. Вытащил еще один комплект одежды и натянул на еще влажное тело. С неудовольствием отметил, что кофе на столе уже остыл. Тогда L взял двумя пальцами телефон и набрал номер Ватари: - Ватари, будь добр, еще кофе. Вамми, пожалуй, был единственным человеком, к которому L обращался с уважением. Ватари помнил его ребенком, который часами просиживал над головоломками в одной позе. Иногда ему чудилось, что L так и не вырос. Тело вытянулось, а ум остался по-детски любознательным и бесстрашным. Он будто не верил, что может умереть. Правда, черные глаза все реже выражали восторг по поводу раскрытых дел. Но Кира заставил L забыть о скуке. Подозреваемый по делу Киры, Ягами Лайт, в этом году поступил в токийский университет, и L последовал за ним. День изо дня он посещал тот же курс и неотступно следил за Лайтом. "Для окружающих мы друзья не разлей вода, всюду вместе. Я вместе с тобой, когда ты сидишь на паре. Вместе с тобой, когда ты ешь в перерыве. Вместе с тобой, когда ты держишь теннисную ракетку. Однажды я подловлю тебя, Лайт. Я уверен - ты можешь быть Кирой. Слишком много фактов говорят против тебя. Но я до сих пор не знаю, как убивает Кира. Он может контролировать время и действия перед смертью. Но может ли он планировать смерть за год? Может ли убить человека, который видит свое имя записанным символами Брайля? Слишком много вопросов и слишком мало фактов," - думал L. Он отставил кофе и принялся строить пирамиду из мармеладных фруктов: красный, красный, оранжевый, красный. - Пора навестить тебя, Ягами, - сказал L и разрушил мармеладную пирамиду. Он позвонил Ватари и попросил отвезти в университет. Допил остывающий кофе, положил в карман горсть леденцов, надел стоптанные кеды, кое-как завязал шнурки - лишь бы не мешали - и вышел из номера. Автомобиль, ждущий его у выхода из отеля, выглядел, как обычный черный мерседес. Но внутри находилась бронекапсула с пятым классом пулестойкости. По заверению производителя она могла выдержать круговой обстрел из автомата и удары взрывной волны. Тяжелая дверь открывалась легко и захлопывалась мягко, бесшумно. Ватари вежливо распахнул автомобиль перед L, впустил его внутрь, аккуратно закрыл дверь и занял место водителя. Ехал Ватари, не торопясь. Но даже при его манере вождения дорога до университета заняла всего семь с половиной минут. Парк возле университета был полон молодых людей, спешащих на занятия, сидящих на траве и деревянных скамьях. L шел сквозь веселую и шумную толпу студентов, сутулясь, пряча руки в карманы джинсов. Взглядом он искал в толпе юношу с волосами цвета сангрии, высокомерного и самоуверенного. - Лайт! - крикнул L. Он помахал рукой, издали завидев Лайта. Тот шел из учебного корпуса по направлению к спортивной площадке. Привлеченный голосом L, Лайт свернул в его сторону. - Редко ходишь на пары, Рюуга. Так тебя отчислят, - сказал Лайт. "Как бы мне узнать, L он или нет", - думал Лайт. Он пристально разглядывал своего "друга", пытаясь хотя бы по внешнему виду определить, кем он может быть. "Он гайдзин. Или одним из его родителей был европеец. Пять лет провел в Англии, хорошо играет в теннис, высокий интеллект. Но вид запущенный, ест много сластей, будто что-то компенсирует ими". - Не отчислят, я старательный, - ответил L. - Лайт, мне неприятно это говорить, но я подозреваю, что ты - Кира. Мне очень жаль, ведь ты - мой первый друг. - Ты шутишь, я не могу быть Кирой, - сказал Лайт. Он улыбнулся искренне и тепло, но в его голове вспыхнула мысль: "Лицемер!" - Ты желал смерти всем погибшим преступникам? - Да, многим из них. Послушай, Рюуга, но это не значит, что я - Кира. Разве ты сам не желаешь им смерти? - Нет, мне все равно. - Вот так думает о преступлениях большинство: это случилось не со мной и не с моими родными, поэтому мне все равно. А я пошел учиться на юридический, чтобы искоренить преступность. - Кира с этой проблемой успешно справляется. Интересно, как он решает - кому жить, кому умереть? - сказал L. - Не знаю, я не Кира, - ответил Лайт. Телефон в его кармане зазвонил. Лайт поднес трубку к уху: - Да, привет, пап. Конечно, я помню. Да, сегодня пораньше. Ага, пока. - Отец просит вернуться домой пораньше, помочь сестре с задачками, - сказал Лайт, обращаясь к L. - У тебя есть сестра? - Да. - Познакомишь? - После того, как ты назвал меня Кирой? Вряд ли, - Лайт посмотрел на "друга" с иронией. - Нет так нет, - сказал L. - Рюуга, мне нужно на тренировку, я пойду. - Да, конечно. А я здесь. После тренировки встретимся? Лайт с сомнением пожал плечами, развернулся и направился в сторону спортивного комплекса. L сел на скамью под деревом. "Для тебя так важно быть идеальным во всем, Лайт. Даже сексом ты, наверное, занимаешься с лицом, исполненным достоинства и серьезности. Впрочем, нет, ты слишком идеален для любых связей". Его размышления прервала вибрация телефона в кармане. L нажал кнопку приема вызова: - Рюузаки-сан, я нашла. - Благодарю, Уэди, - сказал L. - Постарайся не оставлять следов. - Разумеется. Уэди выполнила порученное задание, и это означало, что Лайт сегодня избежит разговора с L. Впрочем, находка опытной взломщицы была куда важнее очередной проверки потенциального Киры, и L набрал номер Ватари: - Срочно в отель. - Жду у ворот. Спустив ноги со скамьи, L встал и побрел к выходу. "Значит, Мисора все-таки догадалась оставить записки о наблюдениях. Я в ней не ошибся. Жаль, что она канула в пустоту, мне бы пригодился такой человек в команде". В номере отеля он занял просторное кресло, подтянув колени к груди. Ватари внес поднос с заварными пирожными и пуэром в круглом фарфоровом чайнике. L ловко ухватил с подноса сласть и откусил большой кусок. Немного крема выдавилось с противоположной стороны пирожного, L собрал его указательным пальцем левой руки и отправил сладкую тягучую массу в рот. - Скоро приедет Уэди, проведи ее сюда, пожалуйста. - Хорошо, - сказал Ватари. Ждать пришлось около часа: Уэди тщательно прятала следы вторжения в квартиру Мисоры. L почти расправился с пирожными, когда она вошла в номер, держа в руке тонкую записную книжку. Внешний вид книжки говорил о том, что она долгое время пролежала свернутой в трубку. - Тайником была тонкая водопроводная труба, - сказала Уэди. - Я не сразу поняла, что она фальшивая - врезана была очень аккуратно. - Хорошая работа, Уэди, - сказал L. - Оплата наличными. - Отлично, - ответила Уэди. Она не любила задерживаться, когда дело завершено и оплачено. L проводил ее взглядом. Когда он открыл записную книжку, то обнаружил зашифрованный текст: "Как я и ожидал. Мисора, наверняка, использовала одну из популярных систем шифрования. Но как узнать, которую? Не решать же эту задачу методом перебора". L повертел в руках книжку, внимательно рассматривая ее кожаный переплет. Он явно снимался, и не раз. Он снял обложку и на ее тыльной стороне обнаружилась надпись: "письмо:yBB^yM". "Она, наверное, догадалась, что я возьмусь за это дело", - L невольно вспомнил их встречу на закате дела BB. Высокая стройная женщина, старше L на несколько лет, одна из немногих, кто видел его в лицо. "Но почему она не попыталась связаться со мной? Видно, не успела, оставила только записную книжку. Сделать вывод о том, что я буду искать ее, довольно легко, здесь не нужно особенно развитого интеллекта. И все же она молодец, я редко ожидаю чего-то подобного от женщины. Если я прав, то эта надпись - подсказка, ключ или название шифра. И это те данные, которые могу знать я". Отложив последнее заварное пирожное, L слез с кресла на пол, сел в позу лотоса и постарался отогнать все посторонние мысли. Он закрыл глаза и представил себе небо, полное облаков. Они медленно расходились и таяли. Мысли уходили вместе с ними. Он не знал, сколько прошло времени. Его внутренние часы работали безотказно, но не так, как у многих людей. Он мог проработать трое суток, проспать три часа, проработать еще сутки и уснуть часов на пятнадцать. Когда он открыл глаза, за окнами номера уже стемнело. Он вернулся к пирамиде из мармелада. Она лежала разрушенная на краю стола. На прозрачных мармеладных боках остались отпечатки его пальцев. Он съел пару мармеладных фруктов, а из остальных начал строить колодец. Алое яблоко, красная клубника, багровая малина - красное, красное, красное. Имя ВВ не выходило у него из головы, это было единственное облако, которое не удалось согнать с неба в состоянии медитации. Облако багрово-розового, предзакатного цвета. "Сколько лет прошло с тех пор? Всего год. Год. Год BB в степени года Мисоры! - подумал L. - Год расследования дела ВВ - 2002, год рождения Мисоры Наоми - 1976. Строчные "y" указывают на то, что нужно взять последние цифры каждой даты. Значит, выходит два в шестой степени - шестьдесят четыре. Слово "письмо" тогда указывает на то, что система шифрования используется при передаче писем. Возможно, электронных, поскольку на письма бумажные указывать особого смысла нет. Наиболее близка к этим параметрам система "base64". Довольно примитивный способ зашифровать послание, но от случайного читателя в большинстве случаев защитит. Тем более, что годы рождения Мисоры и расследования дела BB знают немногие". L вернулся к записной книжке, просмотрел ее от начала до конца и обнаружил всего одну запись. "Мисора, ты молодец. Но ту ли запись ты мне оставила?" L сел за ноутбук, набрал символы в текстовом редакторе, загрузил декодер, и через несколько секунд на экране появилась заметка: "Рей единственный раз показал свое удостоверение незнакомому человеку. Это произошло в автобусе. Находящийся там же преступник начал угрожать пассажирам, поднял какую-то записку, выстрелил в пустоту, выскочил из автобуса и погиб под колесами проезжавшей мимо машины. После этого Рей погиб. Я думаю, что в том автобусе вместе с Реем ехал Кира". "Значит, Кира может убивать не только с помощью сердечных приступов, - подумал L. - Это важное открытие. И еще - записка, которая вызвала панику у преступника. Насколько я помню, Рей Пенбер выходил из вагона с папкой в руках, а затем она исчезла. После чего умерли двенадцать агентов ФБР. Кире необходимо знать лицо и точное написание имени. Если собрать это воедино, то получается, что Кира воздействует на людей с помощью особого рода бумаги, вписывая в нее имя человека или рисуя его портрет, или держа в руках и мысленно представляя гибель носителя имени. Тогда Лайт, будь он Кирой, наверняка носил бы с собой клочок такой бумаги про запас. Причем там, откуда его можно быстро извлечь, не привлекая внимания - внутренний карман, бумажник, потайное отделение на одежде. Но перед наблюдением всю его комнату проверили. И ничего не нашли кроме личного дневника. И еще - если жертве необходимо прикоснуться к такому артефакту, как тогда он убивал на расстоянии?" L потянулся к телефону, лежащему на столе. Он придумал весьма рискованный и забавный ход, которого Ягами, наверняка, не ожидает.