Выбери меня

- Шеф, вы с ума сошли! - сказал Айзава. - Рюузаки-сан говорит - есть улики. Нужен второй человек. Поедете? - спросил Соичиро. - Да. - Тогда через час выезжаем. В управлении останутся Мацуда и Укита. Внешне невозмутимый Соичиро страдал. Минуты шли медленно. Он раздавал указания подчиненным, подписывал бумаги, но думал о другом. Страх и жалость гнали его прочь из управления, но он подавлял желание выехать раньше срока. В три часа дня Ягами-старший и Айзава сели в служебную машину и отправились в сторону токийского университета, где их ожидал L. Они встретились в парке перед корпусом юридического факультета. L стоял немного в стороне от дороги под старым вязом. Его бледное лицо было полно равнодушия. - Добрый день, Ягами-сан, Айзава-сан, - сказал L. Если Соичиро выглядел взволнованно, а Сюити был нахмурен, то L смотрел на происходящее отстраненно. Он изредка доставал телефон из кармана джинсов и поглядывал на часы. В остальное время его взгляд был прикован к выходу из корпуса. "Лайт!" - подумал Соичиро. В толпе студентов он увидел сына. Тот неспешно шел и отвечал на приветствия сокурсников легкими кивками. В руках он нес папку с конспектами. L также заметил Лайта и быстро зашагал ему навстречу, Сюити и Соичиро последовали за ним. - Отец, Айзава-сан? Лайт удивился. - Рюуга, хочешь, чтобы отец и Айзава подтвердили, что ты - L? - Нет, Лайт. Они - понятые. Я полагаю, что ты носишь с собой оружие Киры. "Значит, Рюуга и есть L или его доверенное лицо. Отец и Айзава подчиняются ему. Даже согласились на обыск. Но кто выдал меня?! - думал Лайт. - Рюук ел яблоки в людном месте? Вряд ли. Запись в метро в день смерти Пенбера? Точно нет. Еще один бог смерти? Нет, любому богу запрещено выдавать владельца тетради. Рюуга-L - владелец еще одной тетради? Нет, это невероятно. Нашли тело Мисоры? Черт! Почему я не заставил ее уничтожить все записи и документы перед самоубийством? Она же сказала, что с Пенбером в автобусе ехал Кира". L монотонно говорил: - Ты студент юридического и, наверное, знаешь, что это производится лицом одного пола с досматриваемым в присутствии двух понятых того же пола. Я, как следователь, имею на это право. Если при тебе действительно окажется оружие, я имею право задержать тебя. Ты знаешь, что затем у меня будет ограниченное время на доказательство законности обыска. Лайт искоса посмотрел на Ягами-старшего, на стоическое выражение его лица. "Отец должен чувствовать себя крайне подавленным. Я уверен, что смогу повлиять на него, надавить на любовь ко мне. Он вряд ли станет сопротивляться моему досмотру, но может под влиянием чувств помочь мне", - подумал Лайт. - Пап! - Лайт с ужасом и мольбой посмотрел на отца. Сердце Соичиро заходилось от боли при виде сына, которого должны были подвергнуть унизительной процедуре. Его сына, которого никто с детства не трогал и пальцем. Который вел себя образцово, сохранял достоинство, гордо нес высоко поднятую голову и сейчас смотрел на него, как беспомощный ребенок. - Лайт, я выбрал твоего отца не случайно, - сказал L. Он был спокоен и терпеливо ждал, пока Соичиро соберется с мыслями. Ягами-старшему было мучительно трудно произнести эти слова: - Лайт, пойдем. Но Лайт не сдвинулся с места. Его глаза были полны тоски и обиды. "Я не могу выкинуть ни одной вещи, потому что за мной наблюдают. Не могу закричать или привлечь чье-нибудь внимание - я уверен, что тогда они потащат меня силой. Но по пути у меня может появиться шанс сбросить мелочь из кармана в кусты или в траву. Рюук, похоже, не собирается мне помогать", - думал Лайт. Он еще раз выразительно посмотрел на отца и сделал первый шаг. Так, шаг за шагом, они приблизились к выходу из университетского городка. Айзава шел сзади, замыкая процессию. - Отец! Почему ты не мешаешь этому?! Разве у тебя железное сердце? - сказал Лайт. - Замолчи, - ответил Соичиро. Было видно, как ему тяжело слышать своего сына. Он до последнего надеялся, что L ошибается, что подозрения по поводу Лайта беспочвенны. - У вас очень развито чувство справедливости, Ягами-сан, - сказал L. Они приблизились к воротам и вышли за ограду. Свернув налево за остриженные кусты акаций, четверка скрылась от посторонних глаз. Плотная стена зеленых листьев не давала прохожим ясно рассмотреть происходящее. - Лайт Ягами, встань к ограде, - сказал L, - ноги на ширину плеч, руки вверх, ладони на ограду. Айзава-сан, проверьте все карманы, прощупайте одежду, ищите любую бумагу - клочки, отрезки, листы, блокноты, бумажники, карточки, сигареты, жвачки в обертке. Айзава начал обыск. Он прощупал всю одежду на Лайте, заглянул в каждый карман пиджака, брюк и рубашки. Его профессиональные движения не были унизительными для Лайта. Унизительными были сама поза и обвинения L. "Проклятье! Неужели будут раздевать? Здесь?!" - подумал Лайт. Его затошнило от этой мысли. Айзава вынул бумажник и перекинул его в руки L, достал все бумаги из папки с конспектами и передал Соичиро. - Обследование внутренних полостей тела не требуется, - сказал L. - Здесь неподходящее место, да и вряд ли он прячет что-то в себе. L внимательно осмотрел бумажник. Один из швов показался ему подозрительным. Он попросил у Соичиро ключи от дома, поддел один стежок тонким краем почтового ключа и осторожно вынул нитку из шва. Гибкими пальцами вытащил из бумажника лист тетради, сложенный вчетверо. Поднял голову для еще одного вопроса к Лайту и содрогнулся. Зрелище было настолько ошеломительным, что L сел на землю, ноги не слушались его. Над Лайтом парило существо. Черно-синее, с огромными остроугольными крыльями. Оно смеялось хриплым довольным клекотом. "Вот он - бог, стоящий за человеком", - подумал L. "Увидел! - подумал Лайт. - Черт! Отказаться от владения я не могу. Я все забуду, и L, держащий лист из тетради, станет владельцем. Он получит тетрадь на блюдечке от Рюука - этого яблочного наркомана. Обмен глазами бесполезен - я не успею написать ни одного имени, слишком много человек на меня одного. Выход - притвориться безумным, будто шинигами завладел моим разумом, это даст мне еще немного времени. Лишь бы Рюук не посчитал это проигрышем". L поднялся с земли, подошел к Соичиро и протянул ему лист бумаги: - Ягами-сан, притроньтесь к этому, не кричите. Это привлечет внимание. Соичиро указательным пальцем дотронулся до листа и застыл, полный ужаса и удивления. У него перехватило дыхание, но достало сил не выдать своего страха. В следующий момент волна жалости к Лайту затопила его сердце. Был ли виновен его сын или действовал, как одержимый - это чудовище свидетельствовало против него лучше любых фактов. "Лайто, мальчик мой, что же я проглядел в тебе? Как ты мог?! - думал Соичиро. - Почему ты не признался хотя бы мне?" - Ягами-сан, держите себя в руках, - предупредил L. Но Соичиро выхватил пистолет из кобуры и навел на черно-синего монстра, парящего над его сыном. Он выстрелил, и пуля прошла сквозь чудовище, словно оно было облаком дыма или миражом. Айзава обернулся на выстрел, Лайт инстинктивно присел, закрывая голову руками. - Меня нельзя убить, - сказал монстр. Его жуткая улыбка могла быть веселой, если бы не два ряда острых белых зубов. - Ягами-сан! - громко сказал L. Его голос прозвучал, как щелчок хлыста. Соичиро опустил пистолет. - Смерть никого не спасет, - сказал L. - Умрете вы - не поможете сыну. Умрет Лайт - останутся улики. Умру я - Ватари заменит меня. Это не выход, уберите пистолет. Нужно быстро уходить отсюда, вы привлекли внимание. Соичиро дрожащей рукой всунул пистолет обратно в кобуру. - Айзава-сан, не давайте подозреваемому сбежать, - сказал L. - Поедем на вашей машине, я скажу - куда. - Сюити, слушайте Рюузаки, - глухо сказал Соичиро. - Потом объясню. - Лайт, поднимешь панику, я заткну тебе рот и поведу, как преступника, - предупредил L. - Не веришь - попробуй. Айзава схватил Лайта за локоть, заставляя подняться с земли и следовать за ним. Они вчетвером прошли около ста метров вдоль ограды и вернулись к полицейской машине с другой стороны, будто были группой случайных прохожих. Возле входа собралась толпа любопытных, несколько самых смелых уже искали гильзу, оставшуюся после выстрела. Айзава занял водительское место. Остальные сели назад так, чтобы Лайт оказался стиснутым с двух сторон. - Айзава-сан, едем в северный микрорайон, - сказал L. - Лайто, как ты мог? Кто это чудовище? - спросил Соичиро. Потрясенный, он ощущал не страх, а пустоту внутри. Все казалось ему призрачным, ненатуральным, словно кадры из старинного фильма. - Папа, о чем ты? Мягкий искренний голос Лайта звучал удивленно. Добрые доверчивые глаза, обрамленные черными ресницами, смотрели наивно и вопросительно. "Лайт! Ты потрясающий актер, - подумал L. - Но что если ты и вправду одержим и не знаешь об этом?". Он пристально разглядывал Лайта, пытаясь найти на его лице тень лицемерия или страха, но не находил. "Но как быть, если ты и вправду жертва? Ладно, с этим разберемся позже. В любом случае, вначале нужно изолировать". - Лайт, ты не видишь его? - спросил Соичиро. - Кого? - Чудовище, монстра. Лайт непонимающе посмотрел на отца. Рюук, сидящий на крыше машины, свешивался справа и смотрел в боковое окно напротив L: "Каков хитрец Лайт! Похоже, представление будет веселым". При мысли об этом он довольно зажмурился. "Вот бы еще яблоко и пару кругов вокруг города", - подумал он. L перевел взгляд за окно. Он сидел так близко к монстру, что, казалось, может коснуться его рукой. В ухе чудовища виднелась серьга. Желтые глаза навыкате с любопытством рассматривали пассажиров. Мысли в голове L неупорядоченно теснились, создавая хаос: "Кто этот монстр? Массовая галлюцинация? Не исключено, но маловероятно. Божество? Но из какого пантеона - синтоизм, индуизм, авраамическая религия, зороастризм? Инопланетный разум? Впрочем, бессмысленно об этом думать. Можно узнать только от него самого. Или у Лайта. Но тот, похоже, сам не знает". "В их глазах я выгляжу жертвой. Уже хорошо, - думал Лайт. - Это заставит L помучиться и усыпит его бдительность. Лишь бы Рюук не проболтался раньше времени. Сейчас я уверен, что меня изолируют. Может, у меня появится возможность обсудить с ним мой новый план".