Школьная фотография

       Арт обеспокоенно глядел на одноклассницу, явно что-то подозревая. Недолго думая, он решил спросить её, пока те двое ещё о чем-то спорят.

***

Он подошёл к бревну и уселся рядом с напарницей, как будто ожидая от неё чего-то. Минутная тишина. Арт начал диалог: — Кира, слушай, — он невольно принялся чесать затылок, — ты извини меня за то, что я стал дерзить тебе в спортзале. Разгорячился из-за всей этой суматохи со съёмками, — он стиснул зубы в ожидании ответа, а потом прибавил. — Но признай, ты тоже была хороша,— затем Арт вспомнил с кем заговорил и в опасении бранил себя за сказанное. Кира все ещё не очнулась от своих наводящих мыслей, но услышав слова друга, ответила: — Извинения приняты,— она вздохнула и одобряющие кивнула. — А насчёт последней фразы я знаю, что ты невольно пальнул, сам не понимая, что ты сделал. Угадала, не правда ли? — Сменкина самодовольно ухмыльнулась и вопросительно посмотрела на собеседника. Она любила такого рода ситуации. Кира часто могла уже по лицу догадаться, врёт ли человек или нет, и что он может за ним скрывать, за что её всегда считали таинственной особой. Артём улыбнулся и чуть было не засмеялся: — Как это у тебя получается? — Ты ж знаешь, я в этом Ас, — с улыбкой подмигнула Кира другу. Пауза продолжалась недолго, её прервала Сменкина: — И да, я тоже виновата перед тобой. Прозвала твою спину «бронзовой»! — Кира будто про себя засмеялась. — Да ладно. Я уже считаю это за комплимент, — Арт довольно кивнул Сменкиной, он стал думать, насколько она сильно изменилась после того испытания в театре. Ведь раньше Киру даже и не заставишь попросить прощения перед кем-то, а тут она сама виновато поизнаётся. «Чума...»— думает Арт, размышляя об этих сильно заметных изменениях. И в этот раз тишину нарушает уже Мещеряков. — Слушай, что это там было? Ну, в театре? Кира опустила голову, убрала свою фиолетовую прядь за ухо, и ответила: — Ничего. А что? — Просто... мы втроём всё не догадаемся, из-за чего ты так вдруг внезапно взбесилась? — тут Арт улыбнулся. Он уже было подумал, что принимает сейчас роль психиатра. — Я? Взбесилась?! Да о чём это ты?! — она резко окинула напарника холодным каменным взглядом. — Нет, ничего. Я же всё-таки вижу... — тут Арту не хватило сил сказать пару слов, так как знал, что с Кирой лучше не шутить. Кира непонимающе посмотрела на друга, ожидая от него договоренной фразы, и всё же Артём не сдержался: — вижу же, что ты явно недовольна и психована с того самого спектакля!..— Арт понял, что сказал не к месту, и уже собирался закрыть руками свой рот, как вдруг Кира опустила голову, мотнула головой, убрав челку, и положила свой подбородок на руки, что стояли у неё на согнанных коленях. — Знаешь, Арт... Ты просто не понимаешь, каково это жить такой жизнью... мрачной, скудной. В вашей школе всё всегда было нормально, в отличие от нашей с Виком бывшей. Я просто ненавижу все эти школьные спектакли, фотосъемки, походы и другие прочие мероприятия! Терпеть не могу! — она с жару чуть ли не вскрикнула и вновь принялась смотреть на садящееся за горизонт солнце. Арт весьма не ожидал такого поворота событий, но всё же осторожно подкрадывался к правде: — Но почему же?.. — Слушай... — Кира уже собиралась было объясниться, как вдруг будто бы очнулась ото сна — Подожди! Мещеряков! Что я вообще делаю? Разговариваю с тобой, словно с братом?! — она презренно посмотрела на Арта и вздохнула.— Впрочем, что с того будет, если я даже и скажу... — Минутная тишина. Оба ждали друг от друга каких-либо слов. В голове Сменкиной пролетели мысли: «Ему можно доверять.» Она на момент задумалась. Наконец, Кира не выдерживает и она вновь продолжает — когда-то у нас были съемки школьной фотографии,— она снова вздохнула и стала говорить, смотря угрюмым взглядом в даль, как это было, когда она однажды говорила с Артом в игре о том, что она не умеет танцевать. Кира продолжила,— и девочки должны были стоять на скамейках, ну а парни, впрочем-то, просто стоять. Меня поставили у правого края,— Арт смотрел на Сменкину и понимающе, и в то же время недоумевающе, как будто с ним сейчас разговаривала вовсе не Кира Сменкина, а совсем другая его одноклассница,— Сзади меня тогда стали нести аппаратуру для съёмок, и так получилось, что меня случайно задели. Я поскользнулась и резко шандарахнулась на пол. Так я сломала левую руку, которая потом скоро выздоровела. Глупо, не правда ли?.. А вспоминаю, как страшный сон. И главное! Мне никто не пришёл на помощь. Никто,— тут она усмехнулась и развела руками, затем снова устремила взгляд на закат.— Конечно, только Вик мне помог встать. Ты не поверишь! Но я ревела! Боль была невыносимая! Не знаю, от того ли, что руку сломала, или от своей беспомощности. Но только никому! — она выговорила эти два слова по слогам, нахмурилась, приложила указательный палец к губам и вновь пригрозила Артему. Тот ещё даже не принимал в голову то, что Кира созналась, что она плакала. Плакала, КАРЛ!!!1! «Тут явно что-то не так» — подумал зеленоглазый и продолжил слушать свою одноклассницу, — Ну а потом, когда с моей руки сняли гипс, меня тут же отправили играть роль Красной Шапочки на школьном спектакле. И тут я уже заметила, что у меня боязнь сцены. Именно на сцене я немею, как ненормальная. И эти ещё вечно надсмехающиеся одноклассники. Ну они уж-то ладно!.. Я пыталась отказаться от игры в спектакле. Но нет! Тогда моя мама лишь только заставляла нашего классного руководителя поставить меня на эту роль, не веря тому, что у меня есть эта дурацкая фобия. Жесть! — она выговорила всё, что пыталась донести до друга, затем посмотрела на него, чтобы удостовериться, не считает ли он сейчас её за дуру. Арт всё это время слушал её внимательно, он присматривался в манеры Киры: как она удивленно разводит руками, как она резко понижает тон, как она невольно улыбается и как вновь окунётся глубоким взором на закат. Ничего нового! Но что-то будто притягивало его к её речи. После того, как Кира вылила все свои переживания на Арта, он медленно кивнул головой и повернулся к ней лицом: — Знаешь, но ведь ты уже учишься в нашей школе, и тебе нечего бояться! — Ой, вот только не надо меня принимать за трусиху!.. Это нормально, когда у человека проявляется какая-либо фобия. Я не Вик, конечно, но я знаю, что это вполне нормальная врожденная болезнь человека,— она грозно посмотрела на Арта и снова пустила молчаливую паузу. Разговор закончился. — Л-ладно,— Арт уже было собирался уйти, как вдруг будто бы опомнился и произнёс с легкой улыбкой. — А всё-таки, тебе уже нечего бояться. — после этой фразы он встал и ушёл с довольной физиономией лица. Кира лишь холодно посмотрела ему вслед, недоумевая и гадая, о чем это он только что сказал. Но устав уже так глубоко раздумывать, она легко выбросила эти слова из головы и продолжила любоваться закатом.