***
… — Шистад, ты — это бесстыжее, эгоистичное, неприспособленное к нормальному общению существо! А вместо мозга у тебя работает твой половой орган! — утро всего третьего отряда старшей школы Ниссена началось именно с таких вот криков рыжеволосой девушки, которая, к слову, становилась красной, как только что сваренный рак. — Хочешь проверить, что мой орган думает о тебе? — О чем я и говорю, Кристофер, ты: неисправим. — закатив глаза и повернувшись к подругам передом, а к Шистаду задом, Эва направилась к их палатке. Кто только придумал соединить первый и третий курсы вместе? — Это значит: да? — Это значит: пошел нахер, Шистад, я не одна из твоих шлюх! — О, нет, ты лучше, лисичка. — Кристофер направился прямиком к своему другу — Вильяму, что-что, а дать совет он всегда мог.***
— Я тебе говорю, что она от меня нос воротит ещё с первого дня обучения, как будто от меня разит помоями за километр! — Шистад бесился, причем сильно, кто она такая, чтобы отшивать главного Пенетратора? — Может, потому что от тебя и правда разит? — Магнуссон ухмыльнулся, каким иногда непробиваемым глупцом бывает его друг, как еще не понял, что Мун воротит от него нос только потому, что сама по уши влюблена? Этот факт, что, заметил только он один, да Нура? Хотя, он бы и не зацикливался, если бы не Сатре, её постоянные разговоры и упоминания о Эве заставили его иногда приглядывать за ними обеями, из-за него их задницы ни раз и ни два вылазили из не неприятностей, даже не зная об этом. Чего стоят только эти Якудзы, которые хотели их поиметь. …- Я очень хочу её, Вильям, даже не в плане секса, что со мной, черт возьми… Вильям часто удивлялся выдержке Эвы, когда она смотрела, искусывая губы до крови, на Криса, который сосался с целым десятком девушек за одну вечеринку. Он бы давно набил морду любому, кто подойдет к его Нуре. … — Эва единственная, кому я в пять утра стучался под дверь, чтобы сказать, какая она невъебенно красивая… Вильям часто удивлялся маскам Эвы, когда все было дерьмово в её личной жизни, когда Крис спал с двумя за одну ночь, а она была в стороне, иногда даже случайно наблюдая, она все равно улыбалась и продолжала быть «солнечной» девушкой, которой её прозвали из-за характера. Он бы давно кинулся к Нуре и не отпускал. … — А когда я хотел её поцеловать, она дала мне в пах, прикинь? Удар у неё, пиздец, какой сильный… Вильям часто удивлялся актерскому мастерству Эвы Квиг Мун. Когда Крис клеился к ней, постоянно крутился возле неё, Эва с завидным мастерством отшивала его, затем громко рыдая у Нуры дома, рассказывая, какой Шитсад бабник и мудак. Он бы так не смог. … — А она даже не обернулась, когда я попросил её подвести, её гордость, между прочим, только сильнее возбуждает! Но сейчас Вильям удивлялся настоящей тупости друга, которая в данной ситуации не имела границ. Магнуссону казалось, что уже каждый третий Ниссена замечал взгляды Мун, которые она бросала на главного бабника всея Осло. — Всё сказал? Выговорился, придурок? — да, грубо, но дальше это продолжаться не могло, скольких только усилий Магнуссону требовалось, чтобы уговорить директора на совместный поход с первым курсом? А что в итоге? Шистад и Мун до сих пор не вместе. — Если ты не заметил, то за Эвой бегает парней десять, так на скидку, скажи спасибо Нуре, которая их отгоняет, надеясь, что однажды одним из этих бегающих будешь ты и она отдаст тебе драгоценную Мун. Ты ей нравишься, дебила кусок, а ты только отгоняешь её от себя своими закидонами бабника всея мира, черт возьми. Знаешь, Крис, скажи, она тебе нравится? — Да. — Правда. — Вильям вздохнул, какого черта в этом году происходит? Сначала он с Нурой, теперь вот Крис с подружкой Сатре. — Как ты это понял? — Ты впервые в жизни не увильнул от ответа на этот вопрос, значит, правда что-то к ней испытываешь. — и что прикажите делать дальше? Он разобрался в их чувствах, но это никак не решало проблему. Эти два барана в жизни не скажут, что испытывают на самом деле. Мун будет играть неприкасаемую «солнечную» девушку, а Шистад бабника и трахателя всего, что видит. Нужно менять стратегию, причем, довольно быстро, иначе эти два идиота натворят ещё больше проблем. — А теперь, встань и иди к Мун с признанием в любви и верности, Крис, я заебался слушать о Эве двадцать четыре на семь, сначала о ней говоришь ты, потом о ней говорит Нура, затем кто-то упоминает о ней в нашей компании Пенетраторов, я скоро буду знать о Мун всё. — Что о ней говорит блондиночка? — так, уже лучше, осталось только подвести его к тому, чтобы он сам все понял. — Говорит о всяком, о том, что у Эвы любимые цветы пионы, о том, что она может проспать весь день и не заметить, о том, что ты ей невъебенно нравишься, о том, что… — НРАВЛЮСЬ?! Ты сказал, нравлюсь? Это правда? Вильям, ответь, хули ты молчишь? — А ты подойди к ней и узнай, я заебался быть тебе психологом, нянькой, мамочкой, дальше — сам, парень взрослый уже. — фух, ну, он пытался, дальше дело только за мозгами Криса, что-то ему подсказывает, что все будет хорошо, а интуиция Магнуссона никогда не подводила. — Ну, нельзя же так сразу, — Крис начал мяться. — нужно с цветами там, с… — у Шистада понемногу просматривалось понимание происходящего. — Блять, ты знал, ты с самого начала знал, что этим и закончится, ты поэтому сказал мне про цветы. Вильям, ты гребанный гений, спасибо. — Спасибо скажешь, когда она ответит тебе «да».