***
Машина Хлои похожа на бронированный внедорожник. Что легко объясняется тем, что новая резиденция Камски находится за чертой города, и чтобы в неё попасть нужно пересечь пустынные земли. За стенами Детройта песчаные бури и не видно практически ничего. Фильтры работают без перерыва, а ориентироваться приходится не на какие-то дороги, а на маячок в системе навигации машины. Пока они едут, Коннор успевает откалибровать диод, играя с монеткой. Хлоя не рассказывает о Камски ничего, Коннор не задаёт вопросов. Оба старательно сохраняют молчание. Дорога длится пять часов. Сейчас очередь Хлои вести. Она жмёт кнопку на терминале и делает резкий поворот направо. Песок хрустит под колёсами, машина катится вниз. Ветер затихает в одно мгновение, песок остаётся только на машине. Фильтры гудят, пока Хлоя их не выключает. Машина останавливается посреди низкого ангара, среди множества таких же. — Мы на месте, — сообщает Хлоя и вылезает первой. Её щедро осыпает песком с крыши, Хлоя стряхивает его с волос, чихает и замирает, дожидаясь, пока вылезет Коннор. — Мистер Камски уже знает, что мы прибыли. — Ты это… на терминале увидела? — уточняет Коннор. Он тоже теперь весь в песке, но не замечает этого. Он предвкушает встречу с Камски и сам не замечает, что оставил на ладонях десятки следов от ногтей. — У меня есть такой же диод, как у вас, просто без украшательств. Я и так красивая, — смеётся Хлоя. — Следуйте за мной. Хлоя снова замолкает и идёт к выходу из ангара, сложив руки за спиной. Коннор следует за ней по пятам. Его диод молчит. Коннор сканирует Хлою снова и снова, но система не откликается. Не находит её досье, не даёт по ней справку. — Хлоя, — Коннор немного прибавляет шаг, чтобы идти с Хлоей рядом. Они поднимаются по тёмному коридору, в конце которого брезжит жёлтый свет. — Ты… человек? — А разве мы все не люди? — Ты понимаешь, о чем речь, — Коннор хватает её за локоть. — Ты один из репликантов, созданных Камски? Хлоя высвобождает локоть и не отвечает. Не улыбается, просто смотрит на него, слегка сощурившись, и жмёт плечами. — Задайте этот вопрос мистеру Камски, бегущий Декард, — говорит она, отступает в сторону и пропускает Коннора вперёд. Он входит в огромное, практически пустое помещение, залитое тёплым светом и с покатыми стенами. Хлоя выходит за ним и замирает у двери. В середине на небольшом подиуме ромбовидное кресло, отливающее серебряным, с красной подушкой. — Как ты рано, Коннор, — раздаётся слева. Коннор вздрагивает и оборачивается. — Я хотел тебя встретить красиво, сидя на троне. Приодеться там. Из левого коридора показывается мужчина в белоснежном стёганном халате. Коннор сканирует его, хотя и без этого понимает, кто перед ним: Камски, Элайджа. Возраст: 36 лет. Рост: 6 футов. Вес: 165 фунтов. Статус: Бог. Коннор закашливается. Что-то с его диодом не так. — Не удивляйся, Коннор, — Камски проходит к подиуму, шлёпая босыми пятками по полу. — Я ведь и правда Бог. — У вас комплекс бога, богом я вас пока назвать не рискну. Камски останавливается, смотрит сначала на него и фыркает. Садится на свой трон и манит Коннора пальцем. Коннор порывается двинуться с места, но упорно продолжает стоять, скрестив руки на груди. — Итак, Коннор, как я понимаю, вы нашли архив, который собрал Фил. Всё, что происходило в нашей лаборатории. — Да. — Тебе понравился мой маленький подарочек? — Я думал, что умираю. — Я должен был перестраховаться. Не могу позволить тебе узнать правду… слишком рано. — Камски хлопает ладонью по подлокотнику, будто приглашает Коннора сесть. — Здесь ты. Хлоя. Кое-кого ещё не хватает, чтобы начать шоу. Хлоя подходит ближе. — Он почти прибыл, — говорит она. — Как вы и говорили, он последовал за бегущим Декардом. — Мы ждём Маркуса? Он же тот самый репликант. Как и Хлоя, — Коннор делает шаг к Камски, потом ещё один, но потом останавливается. — Ты почти угадал, — Камски выгибает бровь и улыбается, глядя на Коннора. От его взгляда по спине пробегают мурашки, а внутри все сжимается. Что-то не так. — Репликантов, — Камски смотрит Коннору в глаза. — Было трое. И двигается быстро. Быстрее, чем Коннор понимает, что происходит. Быстрее, чем он осознает услышанное. Камски достаёт из-за пазухи пистолет. Выстрел оглушительный, но ещё оглушительнее боль, которая приходит следом. Пуля проходит навылет, но Коннору все равно больно. Его ранят впервые в жизни. Он отшатывается назад и тянется к левому плечу, касаясь рваной ткани на куртке и раны. Коннор зажимает её и тяжело дышит. — Посмотри на свою руку, Коннор, — подсказывает ему Камски и бросает пистолет Хлое. Коннор сглатывает, стискивает зубы. На глаза наворачиваются слезы — он никогда раньше не чувствовал боли. Это странно, и осознает он это только сейчас. И всё же он слушается Камски и отнимает руку от раны. Она вся в крови, но кровь у него синего цвета. Тириум. — Что… Не может… не может этого быть. Он андроид. Всё это время он был андроидом. — Это не может быть правдой, — повторяет Коннор. — У меня есть… воспоминания. Коннор сглатывает. «Джей составляет воспоминания. У меня есть теория, что людей делает людьми не какая-то там душа, а накопленный за всю жизнь опыт.» — Я помню… помню своих родителей. — Ричарда и Рейчел? Они не существовали никогда, Коннор, — Камски подпирает щеку кулаком и щурится. Коннор пошатывается. Кровь… нет, тириум. Тириум не останавливается, бежит по руке, капает с кончиков пальцев на жёлтый пол, пропитывает свитер, в который Коннор одет. — Это не правда. — Это имена из книги, которая нравилась Джейсону в юности, Коннор. «Мечтают ли андроиды об электроовцах?». Перед глазами Коннора всплывает подсказка — автор, название, год издания. Коннор смаргивает её и снова смотрит на Камски. — Я помню Аманду. — Конечно, помнишь. Джейсон все твои воспоминания зациклил на ней. Она тебя воспитала. Ты, наверное, её как мать воспринимаешь, да? Земля уходит у Коннора из-под ног, но он удерживает равновесие. Весь его мир рушится. В слова Камски сложно — практически невозможно — поверить. Все это не может быть правдой. — Я вам не верю, — Коннор качает головой. — Ты и не обязан верить мне. Верь своим глазам. Верь тириуму, который течёт по твоим жилам. — Нет, — Коннор срывается на крик. Как бывало в детстве, когда Аманда ловила его на вранье, а он пытался убедить, её, что это не так. И повышал голос от отчаяния. Уверенный, что это её убедит. Но правдивы ли эти воспоминания? Коннор трёт глаза, размазывая по лицу тириум. Надпись исчезает, будто её и не было. Камски тихо смеётся. — Маркус прибыл. Он один, — сообщает Хлоя, глядя перед собой. — Подружку с собой не взял? Интересно. Коннор думает, что Маркус мог решить, что Норт лучше остаться в городе. На случай, если он погибнет. На случай, если их новый приют девиантов попытаются накрыть. К тому же Камски был личным делом. — Хлоя, — Камски щурится. — Пока я разбираюсь здесь с твоими братьями, отправляйся в город. Найди Норт и принеси мне её… ну, голову, наверное? Говорят, смерть близких всегда помогает мотивировать героев, — Камски подмигивает Коннору, и у Коннора внутри все обрывается. Хэнк. Он оставил Хэнка одного. Ноги подгибаются, но Коннор пятится к коридору, следом за Хлоей. — Я не буду трогать Андерсона, Коннор. В конце концов, не зная, что делать, он закончил работу Аманды, и сделал это блестяще. Разве ты не человечнее всех, кого знаешь? — Камски поднимается и идёт к Коннору. Достаёт из кармана клей. — Тебе нужно снять куртку и свитер, если не хочешь истечь тириумом насмерть. Я вот не хочу, чтобы ты так глупо умер. — Это не я в себя выстрелил. — Мне хотелось открыть тебе правду красиво. Коннор, нехотя, стягивает форменную куртку, а свитер — нет. Камски закатывает глаза, оттягивает рваный воротник в расползающихся шерстяных нитях, и начинает заклеивать рану у Коннора на плече. Обрабатывает края и стягивает. Будто шину латает. — Будет ещё болеть. И чесаться, пока не заживёт, — сообщает он. Он Коннора ниже на полголовы и смотрит снизу вверх, и все равно кажется Коннору огромным. Подавляющим. — Не могу позволить тебе умереть сейчас, понимаешь? Я все должен контролировать. Как контролировал Фила, создав специально для него rA9. Как сейчас контролирую твою смерть. И как буду контролировать войну людей и андроидов. — Не будешь. Коннор оборачивается на голос. Маркус замер там, где пару минут назад стояла Хлоя. Пистолет у него в руках направлен прямо на Камски. — Кто ты вообще такой, чтобы нас контролировать? — Я ваш создатель, — Камски убирает клей в карман, обнимает Коннора за шею и тянет к Маркусу поближе. — Кто ты вообще такой, чтобы противиться воле создателя? Маркус ухмыляется: — Я тот, кем ты меня создал. Революционер. Выстрел снова кажется оглушительным. Пуля входит Камски в лоб, разнося его череп на куски. Коннор отскакивает и едва не теряет равновесие снова, но не может отвести от Камски взгляд. Их создатель, гениальный Элайджа Камски, падает на колени, а потом ничком. Вокруг него расплывается темно-синяя лужа, а кусочки мозга слабо светятся голубым. — Репликант, — Коннор моргает. — Он сделал репликанта… себя. — Сколько ещё своих и чужих придётся убить, прежде чем я найду правильного? — тянет Маркус, подойдя к трупу. Коннор оседает на пол. Он слаб и устал. Смотрит на Маркуса и думает, что должен тоже вытащить из кобуры пистолет. Подавить восстание, пока может. Но что, если они и правда… братья? — Они подарили тебе целую жизнь. Позволили верить, что ты человек. И сделали охотником на девиантов, — говорит Маркус, оборачиваясь. Он прижимает пистолет дулом ко лбу Коннора, и Коннор вздыхает. Может, оно и к лучшему? Хэнк не узнает правды. Никто не узнает правды. Никто не узнает, что все побитые им рекорды по инфильтрации были рекордами по убийству своих людей. Но что там, по ту сторону… жизни? Люди верят в рай. А андроиды? Репликанты? Что ждёт его после смерти? Никогда раньше он об этом даже не думал. — Тебе страшно, Коннор? — говорит Маркус. Коннор думает, что диод его выдаёт, поднимает руку и нажимает на диод четыре раза, отключая его. И отвечает честно: — Да. — Не привык жить в постоянном страхе? Так ощущает себя раб, — Маркус слабо щурится, рассматривая Коннора, а потом опускает пистолет. — Ты видел такое, что нам и не снилось. У тебя было детство. Родители. Мать. Ты учился и дружил. Страдал. И помогал убивать своих. Тебе придётся все начать сначала, — он садится на колени рядом с Коннором и тянется к нему. Коннор отшатывается и замирает. Их глаза встречаются. — Все эти моменты затеряются во времени, как слезы в дожде. Время… забывать, Коннор, — Маркус ловит его за плечи. Коннор хотел бы отвести хотя бы взгляд, но не может. — Один — эмали, — говорит Маркус. — Два — апрель. Коннор понимает, что происходит. Он андроид. Андроидам не нужен сон. Поэтому он никогда не мог заснуть без считалочек Аманды. Это был просто… алгоритм. Способ перевести его в спящий режим. — Три — ветви, — продолжает Маркус. — Что ты собираешься делать? Маркус замолкает. Жмёт плечами, его брови ползут вверх. «Время забывать». — Четыре — вечерели. — Я не хочу ничего забывать, — Коннор пытается вырваться из хватки, но потеря тириума немаленькая, и он действительно, по-настоящему слаб. — Пожалуйста. Он помнит Аманду и её длинные юбки, за которые так удобно было держаться… Но это не его память. Её будет больно потерять, но не страшно. Она ему и не принадлежала никогда. Но он забудет академию. Хэнка. Забудет прочитанные книги, забудет свою первую влюблённость. Всё то, что пережил на самом деле. Всё то, что пережил, считая себя человеком. — Я не хочу. — Пять — узор, — неумолимо продолжает считать Маркус. Коннор стискивает зубы и делает глубокий вдох. — Зачем? Почему тогда не убить меня? Он им нужен. Но какой толк от него без памяти? — Шесть — сетка. Ещё один судорожный вздох. — Он отправил Хлою, чтобы она убила Норт. — Семь — рисунок. — Пожалуйста, позаботьтесь о лейтенанте Андерсоне. Он стар и ранен, и я… — Коннор чувствует, как тяжелеет его голова. Думать становится все сложнее. Маркус знает алгоритмы засыпания, потому что тоже ими пользуется. — Восемь — художник. — Мне страшно. Маркус отпускает его плечи и берет за руки. Как будто понимает его. — Девять — сила. Коннор сглатывает. Он заваливается назад и не падает ничком только потому что Маркус его держит. — Мне жаль, что столькие погибли из-за меня, Маркус, — он запрокидывает голову и смотрит на неровный потолок, на встроенные лампы. — Мне правда жаль. — Десять — забвение. Коннор проваливается в темноту.***
Вишнёвый сад он видит лишь на мгновение. Аманда оборачивается и смотрит на него пристально. Закрывает глаза, качает головой: — Что же мы натворили? — говорит она и разлетается пылью. Все вокруг превращается в пыль тоже — цветущие вишни, петляющие среди травы дорожки. Лес. Единорог. Коннор остаётся один в пустоте.