Пустые души

Она дождется его, но только... Дом ветров - В темноте

      Боль. Обжигающие плоть огненные всполохи, на мгновение освещающие пятачок земли под лапами, удары хлыста, от которого почти не удается увернуться и кромешная тьма. Он не знал, сколько это длилось, но казалось, целую вечность и ещё немного сверху. Ичи не мог отдохнуть, не мог сориентироваться, где находится и сдачи дать тоже не мог, потому что угроза каждый раз была с новой стороны. Как только начинало казаться, что настала передышка все начиналось по-новой: жалящие искры пламени, опалявшие шкуру роем разъярённых пчел и хлесткие удары невидимой противницы, рассекающие плоть не хуже катаны синигами.       Обида. Несправедливость происходящего и абсолютное непонимание ситуации рождали закономерную обиду на единственное живое существо, которому молодой адьюкас доверял. Он катал ее на себе, словно ездовое животное, позволял гладить гриву и спать под боком. Даже если если ему было неудобно лежать самому, Ичи никогда не будил Несс, заботился о своей спутнице как мог. Он ей верил. Верил, а она бросила его умирать на потеху своей подружке!       Страх. Злость. Темное, глубокое чувство всепоглащающей ярости поднималось и росло в адьюкасе с каждым новым ударом все больше. Первобытная, присущая всем пустым эмоция заполоняла сознание наравне со столь же естественным страхом. Ничего не видящий в окружающей темноте, раненный, дезориентированный разносторонними атаками Ичи не хотел умирать. Умирать вот так, когда ты ничего не можешь, он не хотел особенно. Это страшно, это обидно и чертовски больно. Ему казалось, что все тело - одна сплошная рана, любое движение давалось с трудом, но адьюкас не хотел умирать, даже не укусив в ответ ни разу. Беспомощность раздражала, но еще больше злил ее смех, раздающийся словно отовсюду, каждый раз, когда она его ранила.       И где-то там, под раненой шкурой и костяными пластинами ребер клубилось вязкое чувство гнева, взращенное на уязвленной гордости, преданном доверии и страхе смерти. Злость и обида застлали и без того невидящие глаза, разгоряченная кровь набатом стучала в ушах, заглушая въедливый смех, запах собственных страха и крови, вперемешку с ее удовольствием пробуждали в Ичи неведомую ранее абсолютную ярость. Берсерка. Никто не смеет так с ним поступать! Никто - прыжок в сторону - не смеет - задними лапами он приземляется на скользкий то ли от влаги, то ли от его же крови, камень, когти, покрытые реацу скребут поверхность, придавая устойчивости - так поступать - еще прыжок и челюсти смыкаются на вибрирующем от движения воздухе. Он не успел всего мгновение. Мгновение и Ичи услышал бы сладостный хруст чужих костей, но темнота и ее смех, забравшихся под шкуру и зудевший там, словно армия блох, сбивали с толку, дезориентировали. Она - препятствие на пути и Ичи просто обязан уничтожить его, убрать с дороги то, что так раздражает, пугает, мешается. Прыжок, ещё прыжок, мощное тело выгибается в полете, избегая удара хлыста и он приземляется почти напротив своей цели.        Цуу становилось скучно. Она была королевой этого места. Абсолютная тьма, без единого источника света, вовсе не была бы помехой для той, кто легко мог отказаться от собственных глаз, но продолжать видеть все. Просто слегка иначе, на уровне ощущений, идеального восприятия реацу. И этот мелкий адьюкас ее раздражал. Так же как и Несс, столь долго не появлявшаяся в ее жизни, в ее устоявшемся за годы размеренном существовании среди туманов и безмолвия. Идеальный покой, прерываемый лишь голодом и редкой охотой. Покой, которого Цуу так страстной желала и так же сильно ненавидела.       Одиночество. Чувство, свойственная всем, кто живет в этом мире. Фундаментальная эмоция, из которой рождались такие, как Цуу, была неведома ей долгое время, потому что рядом был ее проводник по этому миру. Нимуэ, Дева Озера, что спасла от безумия и голода, научила принимать свою сущность, показала Лес далеко за пределами ее территории и... бросила.        - Я не похожа не тебя. - Рука, скрытая веерообразной броней легко скользит по черному чешуйчатому покрову, издали похожему на одежду шинигами. - Ты вообще ни на кого не похожа. Ты - особенная. - Несс улыбается только глазами, но когда проводишь с кем-то достаточно времени, читать эмоции по глазам не так уж и трудно. - Само твое перерождение эдакий прецедент, так что ничего удивительного. - Почему ты..., - Цуу не закончила, не зная, как именно хотела бы это сделать - слишком много вариантов для концовки: Помогла, уничтожив тех, кто чуть не забрал мою жизнь? Не убила? Удержала на краю, не давая сойти с ума после всего произошедшего? Научила принимать все как есть? Просто не прошла мимо в конце-то концов? - Я очень давно существую на этом свете и научилась доверять себе, - Несс сидит на камне и болтает ногами, словно ребенок, задевая пятками идеально гладкую поверхность воды. - Иногда бывает так, что ты просто понимаешь, надо сделать это и это. Твой случай как раз такой. Я знала, что ты должна жить. - Несс, ты очень многое для меня сделал. - Это была последняя просьба твоего напарника, я не смогла отказать, - лёгкое пожатие плечами и тихий всплеск. - Пойдем, я покажу тебе место, где твои особые таланты помогут занять определенный ареал обитания и адаптироваться к нему, - Несс стоит на берегу и по-дружески протягивает к ней тонкую руку с раскрытой ладонью. - Ты будешь со мной? - Больше, чем вопрос. Меньше, чем просьба. - Я буду рядом, если понадоблюсь.       Та, кто был для нее примером и опорой, отвела Цуу в лабиринт из туманов, голых деревьев и живых песков, поджидаюших свою жертву и заглатывающих, стоит только потерять бдительность и наступить не туда. Отвела, показала все "прелести" местной фауны и бросила в этом бесцветно-белом, зыбком мире, полном обманных видений и кровожадных тварей, скрывающих свою присутствие за лживым спокойствием серого песка.       - Научись развлекаться. Ты слишком требовательна к себе и напряжена, как струна, натяни посильнее и лопнет. - Несс зажала между большим и указательным пальцами кусочек ветки, и показала его собеседнице. - У всех живых созданий внутри есть своеобразный стержень, то, что делает нас теми, кто мы есть. У тебя он стальной, несгибаемый и строго прямой. Но знаешь, даже сталь устает. И когда это происходит, - Костлявые пальцы чуть сильнее сжали импровизированный стержень и зажатая палочка хрустнула, начав крошиться, - Металл начинает ломаться. Найди то, что будет тебе интересно. Даже таким как мы нужны положительные эмоции.       Цуу искала. Она развлекала себя охотой, оттачивала пескису и умение скрывать реацу, сражалась с другими пустыми и все чётче понимала, насколько одинока. Несс приходила к ней, словно ураган - мгновенно появлялась из ниоткуда и также неожиданно исчезала. Визиты эти не несли собой ничего хорошего, они были долгожданными, как дождь в пустыне, но вместе с тем бередили старую рану, только начавшую покрываться корочкой. И всё чаще при их встречах, происходивших все реже, Цуу хотелось разорвать Несс на куски, уничтожить, развеять в пыль, чтобы хоть отчасти передать ту боль, что она испытывала. Она ненавидела и злилась на Несс также сильно, как была благодарна и нуждалась в ней, ибо одиночество делало Цуу по настоящему пустой.       И снова, когда она прочти забыла что значит чувствовать: раздражаться, злиться, надеяться, эта невыносимая Вастер Лорд вновь появилась в жизни Цуу, привнеся калейдоскоп эмоций и вечный раздражающий фактор в виде адьюкаса, с которым теперь няньчилась, также, как когда с ней самой. Недовольство ситуацией и раздражение медленно закипали в Цуу, словно тягучая лава в просыпающемся вулкане, ведь свернуть шею щенку не составит труда, но она все еще не могла отказать своей Нимуэ и была вынуждена тратить свое время и силы на то, чтобы заставить бездаря увидеть с помощью чувств. И чем больше времени проходило, тем скучнее пустой становилось, тем больше нарастало раздражение. Новый протеже той, чье внимание Цуу порой было так нужно, оказался совершенно никакой. Он не пытался оборонятся, или найти выход из пещеры, источник света, сделать хоть что-то. Зверек Несс, как болван-преводневка, крутился на одном пяточке и больше ничего. Цуу готова была сдаться, плюнуть на просьбу, как бы там ни было, слова Несс все же являются просьбой, не просит она совершенно иначе, Цуу ли, проведшей рядом с этой странной женщиной столько времени, не знать, и сказать Несс, что адьюкас безнадежен. Но именно в тот момент он наконец-то начал шевелить лапами, скакать, стараясь увернуться от ударов кнута, что заменял руку, скалиться в попытке укусить. Такое поведение было чуть более занимательным, чем предыдущее тоскливое стояние на одном месте. Возможно, что-то путное из зверька все же выйдет.