Двойная звезда

* 4 * Элли перехватила его запястье секундой позже. Пальчики у нее были совсем не нежные. — Я что-то не понимаю, Майлз Нейсмит, или ты сошел с ума? Майлз послушно разжал хватку и позволил парализатору выпасть в ее подставленную ладонь. — Может, и сошел… Последние сутки выдались непростыми. Бел, погляди, он там не ушибся? Бел проскользнул в отсек мимо них. Уже с оружием в руке, что характерно. Интересно, на сколько секунд позже Майлза он успел извлечь парализатор из кобуры? И куда при этом целился? — Майлз, — кротко сказала Элли. — Я жду. Он набрал воздуху в грудь: — Тут надо начинать издалека. Видишь ли, этот парень — император Барраяра, Грегор Форбарра. Рот Элли округлился в недоверчивое беззвучное «О», брови взлетели. — Этот, извини за прямоту, тощий неврастеник? И ты стрелял в императора? Не знала, что у тебя личные счеты с барраярцами. — Мои отношения с барраярцами, — вздохнул Майлз, — долгая эпопея. Которую я как-нибудь тебе расскажу, но не сегодня. Елена и Баз, и папа Елены, и все такое. Сейчас тебе важно знать, что этот Грегор, возможно, вовсе не Грегор. — Да ну? — восхитился Бел, выпрямляясь. — Майлз, дорогой, с этого места поподробнее. Этот мальчик настоящий император или нет? Кстати, упал он без последствий. Майлз потер лоб. Как объяснить это все: оторопь встречи, лихорадочную надежду на спасение, постепенно нарастающие подозрения и мучительную необходимость стрелять, мало отличимую на вкус от предательства? Да еще желательно не начинать весь рассказ с «в общем, мы с Грегором давно спим, вот поэтому я все и понял»? — Господа дендарийцы! Ради своего же блага я надеюсь, что не ошибся, и это всего лишь человек, необъяснимым образом похожий на барраярского императора. Поэтому вы можете смело надеть ему наручники. Но на случай, если я не прав, все-таки устройте его поудобнее. Пробужденный уколом синергина, пленник открыл глаза. Лекарство избавило его от обычной постпарализационной тошноты, но губы он все равно скривил так, словно больше всего на свете хотел сплюнуть. — Предатель! — бросил он, не сводя глаз с Майлза. Аж сжалось сердце: презрение в знакомом голосе било наповал. Пришлось напомнить себе, что… — Обманщик, — ответил Майлз тихо. — Ты ведь не Грегор. Пауза повисла между двумя ударами сердца. Связанный человек мог бы дальше возражать, яриться, спорить, жаловаться на несправедливость, но только сжал губы. Кажется, и плечи его малость поникли, как у бойца, получившего удар под дых. — Я не знаю, кто ты такой. Но, думаю, ты вполне можешь нам это рассказать. Мы так или иначе узнаем. Глаза пленника сверкнули в ответ, и он ответил коротко: — Не узнаете. Наверное, вместе с форбаррской внешностью ее обладателю неосознанно передается и толика форского упрямства с храбростью. Что ж, это качество Майлз уважал. В отличие от глупости. — То есть фаст-пента тебя не пугает? — Вот еще, — тот победно улыбнулся. — У меня аллергия на это зелье. Хочешь отправить меня на тот свет, давай. Сдохнуть от аллергии быстрей, чем быть выброшенным в шлюз. Парень примерил на себя роль в спектакле «партизан на допросе»? «Увы, не пойдет; это хорошо разве что для эротических игр, а у нас с тобою, дружище, любви не получилось, зато может получиться разговор». — Ты мне столько лгал, что позволь не поверить тебе на слово. Давай-ка проверим. Майлз извлек из кармана полоску тест-пластыря, оторвал квадратик и, повертев его перед глазами пленника, приложил к своей руке. «Убедился, что это не яд?» Выждав пару секунд, второй он ловко пришлепнул тому на предплечье. — У меня — ты, наверное, не в курсе, — на фаст-пенту лишь легкая природная чувствительность, может появиться небольшое покраснение. А у тебя… Псевдо-Грегор дернул рукой. Пятнышко пластыря окружило расползающееся на глазах пятно крапивницы, белеющее, выпускающее из себя щупальца розовых полос к локтю и запястью. — Убери, — сквозь зубы потребовал он. — Уже, — сокрушенно вздохнул Майлз, сдергивая пробу. — Сильнейшая аллергическая реакция, факт. Чешется? Пытки в наш арсенал не входят. Скажи, если мы снимем наручники, ты будешь хорошо себя вести? — Ладно. Буду паинькой. Что дергайся, что нет — теперь уже все равно. Щелчок наручников сопровождал едва слышный скрежет боевых ботинок по палубе: это Элли переступила с ноги на ногу, занимая поудобнее позу для прицеливания. Парализатор в кобуру она таки и не убирала. — Так кто ты такой? — повторил Майлз. Пленник не ответил, только продолжил яростно чесаться. Пришлось разъяснить: — Собственно, половину ответа я уже получил. Помнишь, я сказал, что у меня к фаст-пенте только естественная чувствительность? Несмотря на, гм, особый характер моей работы, аллергию мне прививать не стали. Принцип «ты сам стоишь больше, чем то, что ты можешь знать». Поэтому у барраярского императора такой аллергии тем более нет и быть не могло. Более того, я тебе скажу: искусственно привитая реакция, любая из шести, требует времени для образования и специальных процедур, объяснение «ну, мне ее по пути враги Барраяра подкинули» не пройдет. — Он развел руками. — Так что доказательство, что ты — не он, — железобетонное, в копилку ко всем прочим. А теперь давай познакомимся? Во-первых, тебя не так удобно звать «эй, ты», а во-вторых, выбросить в шлюз человека, которого уже ты знаешь по имени, значительно сложней. — Я Грег. Грег Бликмен. — Очень приятно; я, как ты знаешь, Майлз. Дальше? — Что дальше? Майлз подался вперед и произнес очень мягко и негромко: — У меня пока нет никаких оснований считать тебя врагом. Ты не сделал мне ровным счетом ничего плохого, даже при задержании сопротивляться не стал... ну, точнее, у тебя шансов не было. Ты не враг, ты — загадка. Будь добр, просвети меня, откуда ты такой взялся? Молчание. — Как ты наверняка уже понял, Грегор — не чужой мне человек… — Да уж понял, — буркнул тот. — Угораздило же на тебя наткнуться. Из всех скольких-то там миллиардов людей во вселенной — именно на того… «Тс-с!» — Майлз предупреждающе воздел палец. Не надо выражений типа «того, с кем у него шуры-муры», да и всякие подробности не стоит пока озвучивать в присутствии Элли и Бела, безмолвно маячащих за его спиной в качестве огневой поддержки. — Да, я понял. Твое невезение — моя удача. Ведь именно я ради безопасности Грегора наизнанку вывернусь, и во имя его благополучия мне не жалко и шкурой своей рискнуть. Но даже мне, со всей моей паранойей, не приходит в голову, чем ты мог угрожать барраярскому императору из джексонианской каталажки. А? — А если я ничем и никому не угрожаю, что бы вам меня не отпустить? Майлз хмыкнул: — Если бы речь шла о том, что у вас с ним нечаянно совпала форма носа — безусловно. Слушай, хочешь выслушать отличный пример упражнения в формальной логике? Садись поудобнее, я начну. Можешь поощрять меня одобрительными «хм». Он принялся расхаживать туда-сюда перед усаженным в кресло Грегом. — Итак, первое. Факт: ты не просто похож на Грегора, ты — его точная копия, и вдобавок отлично осведомлен, чем тот занимался на переговорах, которые закончились буквально пару дней назад. Значит, кто-то не очень доброжелательный и обладающий хорошими разведданными тебя сделал таким, как ты есть, верно, Грег? Набычившийся Грег не шевелился, ничего не говорил и не сводил с него взгляда. Майлз великодушно разрешил: — Можешь молчать, просто кивни. Второе. Добиться подобного результата можно было бы одним из двух способов: либо над тобой недавно поработали пластические хирурги, вон, как над Элли, только получилось не так красиво… Элли издала тихий недовольный звук. Кажется, это напоминание ее не порадовало. Майлз заторопился продолжить: — …либо — давно, и уже генетики, и в этом случае моему Грегору ты идентичный клон или близкий родственник, что технически то же самое. Это дает нам существенную разницу в длительности проекта, на который эти типы тебя подписали: пластика — кратковременные точечные действия, клонирование — давно планируемая и надолго рассчитанная подмена. Это мое дело, ты тут тоже можешь не отвечать, это все проверяется элементарно, для генсканирования и сличения не потребуется тебя даже тащить в барраярскую Имперскую СБ, кстати, а заодно и рисковать устроить кое-кому инфаркт… Упоминание страшной барраярской СБ произвело на Грега ожидаемый эффект, он насупился так, что его даже жалко стало. — Третье. Ты не утверждаешь на голубом глазу, что ты — барраярский император и, значит, психообработки, по меньшей мере, избежал. И туда же четвертое, очень существенное: обнаружил я тебя по чистой случайности, вовсе не в дворцовом зале приемов, а в какой-то жопе мира, в полицейском участке, среди контрактных рабов. Отсюда вывод: ты и сам не рвешься подменить Грегора, и с тобой, по крайней мере, можно попытаться договориться. Возможно, тебе в сложной ситуации пригодится наша помощь? Ответь только на один вопрос… Майлз остановился, уперев руки в бока: — Что ты собирался сделать с Грегором? И при каких обстоятельствах намеревался выдать себя за него? — Это два вопроса, — ответил тот, все еще нервно почесываясь. — Уел, — согласился Майлз. — Считай, что я должен тебе один ответ на сдачу. — А какие у меня гарантии, что, узнав от меня все, ты же не выпроводишь меня в шлюз или действительно не сдашь барраярским спецслужбам на опыты? «Отрицание — агрессия — попытка торговаться… Мы уже на третьей стадии отношений. Быстро, однако». — Я не знаю. Отпустить тебя я действительно не вправе, но и вредить тебе у меня пока что причин нет. Что бы ты сам счел достаточной гарантией? Вопрос доверия, в конечном итоге, на твоей стороне. — Смешной ты тип. На Джексоне даже малые дети знают, что нет такой штуки, как доверие. «Значит, ты вырос на Единении Джексона? И при этом спешно бежишь со станции, принадлежащей Консорциуму? Интересная деталь». — Ага, — согласился Майлз. — Зато есть Сделка. Хочешь заключить ее со мной? Ты рассказываешь все, что я прошу; а мы стараемся спасти тебя от того, чего ты так боишься. Например, от барраярских спецслужб. Смелее, твое положение вряд ли может быть хуже, чем сейчас. — Это точно, — Грег выразительно и тяжело вздохнул. — Черт со всеми вами. И вашими политическими играми, будь они прокляты до самой глубины самого непроходимого П-В туннеля. Расскажу. А вы пообещаете не отдавать меня ни полиции, ни барраярцам, ни… ни тем, от кого я скрываюсь. Сделка? Грег Бликмен до прошлого года был каким-то мелким техническим работником на пожизненном контракте дома Бхарапутра (да-да, того самого, которому до сих пор принадлежал кредитный пакет на «Ариэль», отчего, услышав это название, Торн еле слышно вздохнул). В конце концов, в джексонианских Домах, особенно тех, кто специализировался на биотехнологиях, дети были неизбежным побочным продуктом основного производства и полной собственностью компании. Грег имел в свои двадцать образование техника, что-то там монтировал, находился под покровительством барона и был всем доволен. До тех пор, пока его контракт не перепродали. — Как это — перепродали? Ты согласился? — непонимающе спросил Майлз. Ему как барраярцу было совершенно непостижимо, как это возможно — смириться с бессрочным рабским статусом. — Недовольным на Джексоне предлагают на выбор другое занятие, — буркнул Грег. — Донор органов, очень популярно в здешних местах. Новые работодатели Грега не имели в виду ничего настолько живодерского. Зато их план был грандиозен: подмена с его помощью очень важной персоны. «Ты был выращен специально для этого и намеренно спрятан до поры до времени», — говорили они. «Если ты сыграешь свою роль тщательно, то будешь в полной безопасности», — говорили они. «На всякий случай для тебя все равно будет готов план эвакуации», — говорили они. «Лучше стать подменой целиком, чем запчастями по кусочкам, верно?» — это они тоже говорили. Вообще-то все это время они не обращались с ним дурно. Скорее улещивали, чем мучали, ограничивали свободу, но не вели себя как с заключенным. И хотя обучение было очень тяжелым, но Грега подстегивали честолюбием и перспективами в будущем, а никак не шоковой дубинкой. Он решил, что обучение того, кого ему предстояло заменить, строилось похожим образом. Барраярцы с их муштрой, что с них возьмешь. Самый шок был в том, что, возможно, они не врали. Человек, которого Грегу предстояло подменить, на голозаписях действительно походил на него как две капли воды. Так же говорил («Что, у меня такой дурацкий голос?» — удивился он, прослушав запись в первый раз), наклонял голову, двигался. Случайное совпадение было бы чудом, неслучайное — основанием возгордиться. «Если ты — родной брат барраярского императора, почему это ему предстоит править тремя планетами, а тебе — прозябать в рабстве?» — это ему они тоже говорили. — Что это за «они»? — мягко уточнил Майлз. Грег пожал плечами. Он не собирается ничего скрывать, в конце концов. Имена — три мужских, одно женское, явно фальшивые, главный какой-то мистер Сидни — Майлзу не сказали ничего. Но это неважно, потом он планировал расспросить пленника тщательнее, фиксируя все детали под запись. Сейчас ему было важней, что произошло дальше. Все полтора года у новых хозяев включали в себя обучение двум десяткам лет чужой жизни. Последние несколько месяцев они прожили на верванской станции в Ступице, вот почему он сейчас туда стремится. У него там… кое-что осталось. Неважно. Все время обучения он впитывал знания как губка, и это тоже было доказательством подобия. «Если мои мозги не хуже, если я тоже так смогу?..» К тому же Грегор Форбарра, и это повторялось во всех предоставленных ему справках, учебных материалах и сообщениях, был номинальной фигурой на троне империи, штандартом законной власти рядом с действительно страшными и деятельными фигурами премьер-министра и шефа СБ. Если преодолеть страх перед ними, остальное будет проще. Он был в этом уверен до того момента, как они отправились на Комарру. По дороге его решимость окончательно иссякла, а на месте он понял, что ввязываться в барраярскую политику — сумасшествие, а полагаться на то, что его спасут по окончании дела — тем более… Майлз замер, впившись в него взглядом. До этого момента перед ним разворачивался странный, фантастический рассказ про неких злобных врагов Барраяра, решивших разыграть историю про Железную маску в двадцать девятом веке, но тут… — Ты действительно был на Комарре?! — Я уже говорил тебе, — отозвался Грег Бликмен раздраженно. — Я был на Комарре, на переговорах, и бежал оттуда, и это был самый разумный мой поступок за всю жизнь. История про пьяную акробатику на стеблях плюща под балконом, конечно, чушь; мне пришлось застрелить охранника, он не ждал от меня подвоха, и уйти через черный ход… Пленник осекся, и у него крепко клацнули зубы, когда Майлз взял его за грудки и встряхнул. — Что вы сделали с Грегором?! — Эй! Это уже не Сделка! Ты обещал мне… Майлз с усилием разжал пальцы. — Я с удовольствием послушаю про то, насколько разумно ты поступил — потом. А сейчас, будь добр, скажи, что с Грегором. Очень, очень точно, не пропуская ничего. — Точно я знаю лишь то, что его увезли. Парализованным. — Как тщательно Бликмен старается не называть Грегора ни по имени, ни по титулу, заметил Майлз. Просто безличное «он». — А я остался там, вместо него, и хваленая баррарская СБ ничего не заметила. А если что дальше — так только мои домыслы… Сейчас Майлз стискивал кулаки так, что ногти впились в ладони. — Продолжай… — Я кое-что сообразил уже по дороге на Комарру. Мне так и не дали специального задания: ну, не знаю, сместить премьер-министра, или подписать какой-нибудь странный договор, или устроить резню вроде той, которая у барраярцев была полвека назад. Просто сидеть тихо и изо всех сил притворяться, что я — это он. На троне я бесполезен. Значит, целью было вывезти его, а я так, прикрытие. Отработанный материал. — Он скривился. — Лицо у нас одно, его легко могли увезти по моим документам — якобы больным, под наркотиками, или в криокамере. И быстро, пока никто не хватился. — Ты это знаешь или предполагаешь? — напирал Майлз. — Вспоминаю, — огрызнулся Грег. — Вот что вспомню, то и расскажу. Он задумался, прикусив губу. — Вряд ли вы сможете отыскать босса Сидни, даже с моей помощью. Зато я знаю, где на станции искать тех, кто вез меня до Комарры. Ну, и обратно, должно быть. Ставлю бетанский доллар против плевка, что они же и обратно летели, значит, везли… ну, его. У них тут была арендована целая секция, богатая. И еще что им перед отъездом завезли коробки с аппаратурой — что-то медицинское, я по марке производителя понял, как-то приходилось заниматься монтажом похожих штук. Коробки эти с собой никто не брал, они так и остались здесь стоять, и секцию оставили жилой. Я не спрашивал, зачем эта техника, сами понимаете. Я вам не детектив. — Зато ты наблюдательный парень. Ну, говори адрес, мы все ждем, — попросил Майлз вкрадчиво. — Скажу я вам адрес — и зачем, скажите на милость, буду вам после этого нужен? — Бликмен хмыкнул и отвернулся. Уже куда-то в сторону он добавил: — Барраярским изуверам отдать на сдачу? Джексонианская Сделка, припомнил Майлз, это такая штука, когда обе стороны стараются получить максимум выгоды, тщательно не нарушив при том ни буквы контракта. Если еще и удается облапошить партнера по Сделке, в особенности — потому, что тот невнимательно прочел написанные очень мелкими буквами примечания или положился на устную договоренность, совсем здорово. — Мы ведь можем тебе пообещать по результату полную свободу и кредитку на предъявителя с большим количеством нулей. — заметил он задумчиво. — А ты можешь с тем же успехом нам не поверить… Или ты можешь пообещать нам полное сотрудничество и привести точно в место, о котором ты рассказывал. А мы можем не без основания заподозрить, что ты ведешь нас в ловушку и думаешь только о возможности сбежать. Но я могу сказать тебе честно: отпустить на все четыре стороны тебя — полную копию Грегора с кучей секретной информации в голове, человека, подготовленного на то, чтобы его заменить — барраярская СБ не позволит, что бы мы там ни хотели. — Вот именно! А тогда зачем… — Ш-ш, паренек, не перебивай старших, которые держат тебя на прицеле. — Смешок за его спиной придал весомость этим словам. — С одной стороны, ты мне действительно не нужен — мне нужен Грегор, тут ты прав. С другой, есть только один человек, который способен приказывать этой страшной Имперской СБ, и именно твоими усилиями он похищен. Тебя может спасти лишь его милосердие, парень. — Только недавно ты называл условием Сделки, что прикроешь меня от барраярцев! — Только недавно я думал, что все твое преступление — твоя внешность, — Майлз покачал головой. — А ты шустрый, успел заработать на государственную измену. Дальше тебе предстоит либо до конца дней своих бегать, как заяц, от ищеек Имперской Безопасности, либо помочь нам найти Грегора и исправить то, что ты натворил. — Найти его, чтобы он лично приказал меня расстрелять? И не подумаю. Угу. Ирония — последнее прибежище отчаявшихся. — Ты плохо подготовил свое домашнее задание, приятель. Кто воспитывал Грегора Форбарру с детства и до совершеннолетия, ну? Имен можешь не называть, просто загни палец на память. — На лице Бликмена утвердилось недоуменное выражение. Майлз продолжал: — И что говорят про клонов принципы урожденной бетанки графини Форкосиган? Ты заварил кашу, и теперь твоя единственная надежда — на то, что твой клон-брат захочет тебя из нее спасти. Если ты сам его спасешь с нашей помощью. Насколько я знаю Грегора — а я его знаю, поверь, — он кто угодно, но только не неблагодарная скотина. — Ты глупец, если решишь, что я положусь на это. Братские чувства? Ха! На Джексоне клоны идут под нож десятками, и это никого не волнует. — Это ты глупец, что со своего Единения Джексона полез в большую политику за его пределами, — отрезал Майлз. — Привыкай к тому, что остальной мир живет по другим законам. Может быть, не намного более гуманным, но уж не людоедским, во всяком случае. — Не учи меня! — А ты не дури! — Ша, горячие парни, — неожиданно со своего места вмешался молчавший Торн. — На вас одно удовольствие смотреть. Но если вы подеретесь, я не знаю, на кого ставить. Майлз, конечно опытней, но у Грега руки длинней… Хотя нет, я за Майлза. Он, как ни крути, прав: для нормального человека клон — все равно что младший брат. — А для нормального императора? — предпринял последнее усилие Бликмен. — Я знаком только с одним, по мне — совершенно нормальным, — отрезал Майлз. — Увидишь как-нибудь кшатрийского императора или там цетагандийского — можешь у него спросить. А я сейчас хочу вернуть живым и невредимым моего Грегора. Ты будешь мне помогать? — Допустим. Но уж точно не в наручниках и не под прицелом твоих боевых девиц. Майлз пожал плечами. — Мяч на твоей стороне, Грег Бликмен. Докажи, что тебе можно доверять.