Осколки

Все члены поколения чудес усиленно готовились к предстоящим экзаменам. Они все также встречались по воскресениям на их площадке для проведения совместных тренировок, после которых отправлялись домой к Дайки, чтобы поесть, сделать домашнее задание и совместно готовиться к экзаменам. Они были все также насторожены и недоверчивы друг к другу, ждали подвоха, предательства. Куроко ушел из Сейрин, Кисе игнорировал тренировки в Кайджо, ничего не объясняя. Аомине на тренировки ходил, потому что иначе его могли лишить спортивной стипендии и отчислить. Момои следила, чтобы Дайки не забивал болт на учебу и готовился к экзаменам. Акаши на тренировках Ракузан все чаще был просто сторонним наблюдателем, не отлынивая, но и не вмешиваясь, гоняя ребят до седьмого пота через все девять кругов ада. Сложнее всего было Мидориме, что в сложившейся ситуации чувствовал себя маятником, качающимся туда-сюда. Видел ли он себя в профессиональном спорте? Наверное, все же нет. Готов ли был он отказаться играть? Однозначно, нет. Да, он любил баскетбол, но не был уверен, что ради того, чтобы продолжать в него играть, нужно переходить в другую школу, возвращаться в команду. Спорить с тем, что Шутоку не была той командой, в которой Шинтаро чувствовал себя на своем месте было глупо, но стоило ли из-за этого возвращаться к прошлому? Поколение чудес казались давно пройденным этапом, прошлым, в которое не стоило возвращаться. Мидорима отодвинул учебник на край парты, ища глазами раздражающего его Такао. В команде понимания не было от слова совсем, игра не складывалась, вызывая лишь злость и желание все бросить и уйти. Даже Такао с которым было налажено какое-никакое партнерство, вызывал одно лишь только раздражение. Шинтаро опустил голову на скрещенные руки, запрещая себе ближайший час думать о баскетболе и обо всём, что с этой темой связано. Тем временем на территории старшей Ракузан. Сейджуро сразу по окончанию занятий поспешил к воротом школы. Тратить время на команду, из которой он все равно уходит, он считал не только нерациональным, но и глупым. Акаши не ожидал увидеть у ворот своего аса. Аомине подпирал собой колонну ворот, скрестив руки на груди и мрачным взглядом темно-синих глаз рассматривал снующих туда сюда учеников. Заметив в в толпе Акаши, Дайки едва заметно ухмыльнулся, но с места так и не сдвинулся, дожидаясь пока капитан сам к нему подойдет. — Ваше дьявольшество, мое почтение, — голос форварда был хриплым, низким, тот отвесил шутливой поклон, привлекая к ним внимание сторонних наблюдателей. Сейджуро на это обращение закатил глаза, интересуясь, что именно Аомине тут забыл. — Тебя, капитан, — каким тоном было сказано это обращение, у Акаши мурашки по коже пробежались, — вообще, я собирался сорвать тебе тренировку, но в зале тебя не оказалась, а эти инвалиды баскетбола сказали мне, что у тебя какие-то дела, так что я решил дождаться тебя здесь. К воротам школы подъехал Рей, который поздоровался с молодым господином и открыл перед ним пассажирскую дверь. Акаши забрался в машину. — Дайки, я долго буду тебя ждать? — раздался раздраженный голос из машины. Аомине быстро залез в машину, не желая испытывать терпение капитана, которое никогда не было его сильной стороной. Машина двигалась в неизвестном направлении, Сейджуро ничего не говорил, Дайки не спрашивал. Как было это странно не звучало, но он капитану доверял безоговорочно. На каком-то инстинктивном уровне. Как оказалось направлялись они в ресторан, чтобы пообедать. Ели в тишине, Акаши еще со средней школы не терпел разговоры за столом. — Куда дальше, капитан? — заинтересовался Аомине, который изо всех сил старался вести себя прилично. — Узнаешь, — усмехнулся Акаши. На самом деле у Сейджуро не было никаких планов, кроме обеда в ресторане, так что он решил поступить по обычной воскресной схеме, то есть поехать домой к Аомине. Тот если и был удивлен, то виду не подал. Они разместились в гостиной, Аомине привычно отправился делать чай, попутно убрав грязную футболку, пока капитан не начал отчитывать Аомине за бардак. Когда он вернулся в гостиную с чаем и бутербродами, Сейджуро уже что-то писал в учебнике по английскому языку. Поставив на стол тарелку с бутербродами и чай, он сел на пол позади Акаши и обнял того со спины, утыкаясь носом в чужую шею. Аомине прекрасно слышал скрип пера по бумаге, чистое сердцебиение, размерное дыхание. Ситуация умиротворяла. На самом деле он рассчитывал на тренировку, может игру один на один, когда они приехали домой, Дайки морально готовился к тому, что придется долго и нудно учиться, он никак не рассчитывал, что получиться просто вот так вот посидеть. Аомине свято верил, что раз он терпит Акаши дольше всех, то имеет определенные привилегии. Спокойствие разморило его. Аомине поймал себя на мысли, что вырубается. Проснулся он спустя пару часов из-за того, что по дому раздался звон дверного звонка. Лениво разлепив глаза, парень поплелся открывать дверь. За дверью стоял Куроко. — Ты же сегодня к себе собирался? — произнес форвард, пропуская Тецу вовнутрь, — капитан здесь. Тецу был не мало удивлен тем, что Акаши был здесь, но ничего не сказал, молча проскальзывая вовнутрь квартиры. Быстро стянул с себя кеды, повесив куртку, голубоволосый прошел на кухню. В гостиную он вернулся через пятнадцать минут с чашкой ароматного чая. — Здравствуй, Тецуя, — поздоровался Акаши, смотря на устраивающего напротив парня. Аомине сел на этот раз рядом с Акаши, а не за его спиной. В гостиной повисло молчание, которое никто не собирался нарушать. Сейджуро заканчивал делать свое задание, Тецу пил чай, Аомине же изволил открыть учебники начать делать домашнее задание. — Тебе обязательно уезжать? — поинтересовался Аомине, который под чутким руководством сокомандников решал задачи по геометрии. — Да, у меня еще есть дела, за мной уже приехал Рей, так что мне пора. Тецу, проконтролируй этого балбеса и свое задание сделать не забудь. — Как прикажете, ваше величество, — съязвил Куроко, сам поражаясь своим же словам, видимо глупость Дайки заразительна. Акаши лишь в очередной раз закатил глаза, сетуя про себя, что за идиоты его окружают. Громко хлопнула входная дверь, оповещая о том, что Сатана изволил покинуть своих чертей. Куроко тут же перебрался в чужие объятия. Аомине ничего не спрашивал. Ему и не нужно было что-либо спрашивать. — Ты думаешь, что это правильно? Ты веришь, что из всего этого получится что-нибудь хорошее? — спросил Тецу, откидывая голову назад, пытаясь рассмотреть чужое лицо. — Уже получается. Каждое воскресение на площадке мы меняемся. Становимся единым целым, нам не нужны слова, пинки или еще что-нибудь. Мы снова наслаждаемся игрой. Аомине замолчал, обдумывая последние недели, вспоминая пасы Куроко, игру один на один с Акаши или Кисе, броски Мидоримы, которые все также невозможно накрыть. Дайки знал, что он на своем месте. И готов был приложить максимум усилий, чтобы остальные тоже пришли к этой мысли.