Мертвый мотылек-самоубийца

— Наверно, стоит начать с самого начала. Все вы знаете, что моя мать чутка не дружит с головой. Когда мне было около шести лет, ей пришло письмо о том, что я приглашен в школу-интернат. Самое главное, что это была не обычный интернат, где дети на выходные уезжают домой. О нет, мы жили там шесть гребаных лет, без возможности вырваться домой. Ну так вот, в общем-то, чтобы не мучиться с зачислением меня в нормальную школу, она с радостью согласилась на такую перспективу. Ну а как же, разве не прекрасно целых шесть лет не видеть нежеланного ребенка? И, за пару дней до начала учебы, за мной приехал мужчина, представившись одним из учителей. Что, кстати, было странно. Типа, почему эти, так называемые учителя, сами приезжают за нами? Не легче было бы все же родителям отвозить своих детей? В конечном итоге, мать меня по быстрому сплавила этому мужчине, счастливо помахала на прощанье ручкой и закрыла дверь прямо перед носом. Когда мы с тем человеком сели в салон машины у меня сразу образовалось какое-то неприятное чувство внутри. Будто должно произойти что-то плохое. Ехали мы несколько часов и в полном молчание. Я сам по себе был ребенком неразговорчивым, мне всегда было легче наблюдать и анализировать. Я тогда и выбрал эту тактику: сидеть молча и наблюдать. Мы выехали из города, затем проехали, до сих пор помню, ужасно пугающий лес. Было такое ощущение, будто что-то наблюдает за тобой. Даже находясь в машине оно не исчезло: лес сам готов был тебя убить. Проехав же его мне открылся вид на огромное здание, разделённое на множество корпусов. Территория была огорожена барьером из проволок. Тогда-то мой внутренний голос и начал бить тревогу. Какой же меня тогда пробирал ужас; он будто полз внутри меня. Тот самый ужас, смешанный с чувством обречённости. Даже ещё толком не находясь там у меня сложилось впечатление, что я умру. Мне, шестилетнему ребёнку, ударила в голову мысль о смерти. Очень нормально, не так ли? Обычно у детей практически полностью отсутствует инстинкт самосохранения и они действуют на эмоциях. Но со мной, наверное, из-за моей матери, которая херачила меня на протяжение всех шести лет, было что-то не так. Я понимал – шансов выбраться у меня нет. Я немного отвлёкся, прошу прощения. Продолжим. Когда мы приблизились к барьеру, мужчина достал из бардачка маленький пульт, нажав на него, перед нами стали открываться массивные, бетонные ворота. Мы въехали на ровную, проложенную бетоном дорогу, ведущую прямиком к этому зданию. Если изначально не было видно того, какой вид открывается за барьером, то на тот момент я просто выпал от увиденного: не было ничего. Просто огромное здание и ровно выкошенная трава. Подъезжая ближе, я увидел огромное количество таких же машин, на которой привезли и меня. Припарковавшись, мужчина вышел из машины сам, открыл багажник, откуда достал мои немногие взятые с собой вещи, и выпустил меня. Сказал что-то на подобие «держись рядом, чтобы не потеряться и следуй за мной. Потеряешься – твои проблемы». Ну или что-то в таком духе. Извольте, не помню все в подробностях.В общем, уже в тот момент я понял, что сам за себя. Никто за меня не ручается. И с этого момента, на протяжении шести лет, мне нужно выживать.