Я хочу

Брайан чувствовал себя другим человеком. Встреча с Майклом действительно помогла ему, и совсем не потому, что брат сумел подобрать нужные слова утешения, нет. Ничем кроме времени нельзя утешить подобное горе. Майкл и не пытался толком, он просто умело заговорил зубы историями, заставляя окунаться в далекое прошлое, рассказал много нового о родителях как плохого, так и хорошего, чего никто кроме него либо не знал, либо не собирался выкладывать Брайану, поделился своими текущими неприятностями и в семье, и на работе, рассказал, что случилось у Блэков и Оуэнсов за прошедшие полгода, успел даже между делом высказать приватное мнение насчет снижения популяции белых медведей на каком-то там полюсе... Он заставил омегу мыслить по-другому, напомнил, как думать о мелочах, помог осознать, что жизнь продолжается, и вновь влиться в ее поток не так уж сложно. Брайан был безумно благодарен брату за это. На следующий день после его прихода, когда все в квартире уже было начисто убрано после трехнедельного запоя, омега собрал свои вещи, коих было не так уж и много: средних размеров спортивная сумка, где кроме весьма скромного количества одежды лежали только ноутбук и еще несколько бытовых мелочей. Потом парень позвонил хозяину квартиры, к огромному его удивлению сообщив, что съезжает сегодня и навсегда, немного поторговался о стоимости последнего неполного месяца проживания, в результате остался при своем и обещал в течение недели перевести нужную сумму на банковский счет. Прощаясь, окинул взглядом уютную однокомнатную квартирку и напоследок взглянул в зеркало, висящее в прихожей. Лицо было хорошо, что не опухшим, но все таким же «упитым» как и в прошлую неделю: темные круги под глазами, яркий нездоровый румянец на фоне бледно-зеленоватой кожи, взгляд немного мутный, только начавший «оживать» после долгой апатии. Брайан и сам был удивлен тому, с какой легкостью удалось ему выскользнуть из запойной депрессии и тому, с какой готовностью ослабленный, было, организм возвращался к жизни вслед за ним. Он не встретил на утро ни тошнотой, ни головной болью. Это было даже не немного странно, а очень странно, но жаловаться не приходилось. Тело, конечно, за организмом не успевало: Майкл был прав насчет изменившейся не в лучшую сторону фигуры, но сейчас это удалось более-менее скрыть свободной толстовкой и в кой-то веки не обтягивающими джинсами. В общем, Брайан с трудом, но все же остался удовлетворен собственной внешностью, успокаивая себя тем, что в ближайшее время возьмется за нее всерьез. Омега спустился к машине, закинул вещи на заднее сидение и повернул ключ в зажигании. Несмотря на начало марта, погода на улице пока не собиралась становиться весенней. Машина прогревалась, а Брайан стоял, оперевшись на нее спиной, и взглядом прощался с домами, с деревьями, с разноцветными вывесками - с обстановкой, к которой привык за те месяцы, что прожил здесь. Сожаления не было. Было лишь чувство, какое бывает у спортсмена, выходящего на финишную прямую... у усталого путника, увидевшего блеснувший в темном лесу долгожданный огонек костра... у школьника, только что сдавшего бланк последнего в году экзаменационного тестирования: скоро все закончится. Скоро он переступит порог дома, попросит у отца прощения, окажется в его объятиях, в кругу семьи. Это так приятно возвращаться домой... Майкл помог Брайану поверить в то, что в этом нет ничего страшного, что отец поймет и будет действительно рад его приезду. Парень с улыбкой подул на замерзшие пальцы и залез в машину. Времени было около четырех часов вечера, рабочий день еще не закончился, и дороги оказались свободными, Брайан мог выбрать практически любой путь, не задумываясь о пробках, но ему захотелось кратчайший, по жестокой случайности пролегающий мимо офиса фирмы Роберта Куинна... Впрочем, это на первый взгляд не препятствовало... Но лишь завидев вдалеке стеклянные стены здания, омега резко вывернул руль, сворачивая с дороги и паркуясь напротив какого-то бутика. Сердце его резко ухнуло вниз. Нет. Только не это. Если бы Брайан не увидел это место снова, он еще долго бы не вспомнил, что где-то там, на сорок девятом этаже, в приемной начальника, задвинутая на самую дальнюю полку шкафа осталась коробка с его вещами. Там не было ничего материально ценного, нет, но там находилась флешка... Брайан, пока работал в офисе, использовал ее для переноса документации, а уволившись не забрал, потому что не сильно в ней нуждался, да и не до флешки тогда было - он слишком злился на слова Баррета, чтобы заботиться о подобных мелочах. Но сейчас... Нет, там не был записан какой-нибудь компромат, просто личные фотографии, личные записи, несколько треков. Просто кусочек жизни. Но чем Брайан больше вспоминал его содержимое, тем меньше хотел, чтобы оно попало в руки Роберту. Мысли о том, как бывший просматривает записанные на флешку папки, порождали в груди мучительный ужас. Брайан не понимал почему. Он счел, что это нежелание пускать в собственное пространство человека, ставшего совсем чужим. Можно было бы зайти и забрать... но омега боялся, что столкнется с Робертом, с общими воспоминаниями, с общей болью и просто не сможет сдержаться, разревется прямо там, у всех на глазах, на радость этим бездушным тварям. А вдруг Роберт решит воспользоваться этим и бросится его успокаивать? Тогда Брайан точно сдастся... как тонкое деревце в бурю ломается под натиском ветра. Не сможет сопротивляться, склонит голову, согласится на все, бросится в раскрытые объятья и тем самым обречет себя на дальнейшие муки. Роберт не исправится, не стоит и мечтать об этом, но даже если исправится... Брайан вряд ли сможет второй раз влюбиться в этого человека... а без любви, на одних инстинктах, он долго не проживет. И бежать будет бесполезно, второй раз альфа его точно не отпустит, посчитав, что сумев удержать однажды, сумеет и еще раз. Да и сам он вряд ли сможет повторно вырваться... просто не останется на это сил. Брайан представил, как из-за этой секундной слабости, которую он случайно проявит, вернется к Роберту, выйдет за него замуж, снова будет терпеть бесконечные указания и ограничения, возможно со временем дойдет и до рукоприкладства за непослушание, придется снова пытаться рожать детей... а если получится? Что за ужас тогда начнется... Может, когда Роберт получит наследника, ему надоест держать при себе омегу, как он однажды сказал «непохожего на всех нормальных», и он просто вышвырнет Брайана на улицу, сломленного, постаревшего, никому ненужного? Парень даже думать не хотел, в кого превратит его жизнь с Робертом. От одной мысли наворачивались слезы жалости к самому себе. Но нельзя было бросать там флешку. Брайан не сможет начать новую жизнь, не сможет спать, зная, что она осталась в офисе. Всего лишь тяжелый приступ паранойи. Парень вылез из машины и, дождавшись пока пиликнет сигнализация, пошел вперед по улице к расположенному в соседнем доме крупному торговому центру, чтобы спуститься в супермаркет на подземном этаже. На эскалаторе Брайан подумал о другом варианте развития событий: что, если Роберт оставил идею вернуть своего бывшего омегу и уже подыскал ему подходящую замену? Что, если встретив его, Брайан столкнется лишь с жестким хамством вроде того, что он выслушивал от Баррета? Сумеет ли он не разреветься тогда? Какой это будет позор... А ведь многое указывает именно на то, что Роберт забыл о нем - перестал названивать, больше не приходил домой. Это, конечно, радовало... Но сможет ли Брайан сейчас выдержать очередное унижение? Роберт совсем не тот человек, который умеет тактично молчать. Парень сразу же направился в отдел алкоголя. Одна сторона пыталась его образумить, остановить, напоминала, что после придется проехать еще много миль, а другая подсказывала что виски - единственный помощник в этой ситуации, и если Брайан под градусом лучше владеет своими эмоциями, то легко справится и с машиной. Омега остановился и болезненно поморщился. Окончательное решение далось ему нелегко... *** Роберт старался сосредоточиться на работе, и это вполне удавалось. Часы над дверью показывали десять минут шестого, а значит чуть меньше чем через час, сотрудники начнут расходиться по домам, и ему придется поступить так же рано или поздно. В последние недели альфа не любил находиться дома. Все ему казалось там пустым и холодным без любимого. Он уже не предпринимал попыток поговорить с Брайаном - в последнюю встречу было сказано все, и даже больше. То, что было изображено на фотографии, еще долго являлось Роберту в ночных кошмарах. Каждый раз мужчина просыпался в холодном поту и пытался представить, каково же Брайану с этим жить. После тяжелых раздумий, Куинн заставил себя оставить парня в покое - если решит что-то вернуть, придет сам, он далеко не робкого десятка. Но Брайан все не приходил. Жизнь медленно превращалась в пытку одиночеством. Порой на Роберта нападала злость, и он думал, что и хорошо, что неспособный рожать нормальных детей омега больше не с ним. Вдруг и дальше у них бы ничего не получилось? Не слишком-то приятно не оставить после себя наследника... Роберт устало потер лицо ладонями. Его все еще влекло к Брайану... непреодолимо влекло... несмотря на все преграды. Даже если у них никогда не будет детей, он хотел именно этого омегу и никого кроме. Он вспомнил образ Брайана, как тот легкой походкой проходил в кабинет, присаживался на стул напротив, передавал документы и разъяснял их, отвечал на все вопросы. Говорил о работе, а взгляд был нежный-нежный... и запах, потрясающий запах, дурманящий, пропитывающий все вокруг... Роберту показалось, что он и сейчас его слышит... этот потрясающий аромат. Альфа готов был списать все на приступ сумасшествия, как вдруг знакомый голос в приемной произнес: - Эй, ты не мог бы достать мне с дальней полки коробку с надписью «Оуэнс-Блэк» так вышло, что она моя, и я должен ее забрать. Роберт, чувствуя легкую дрожь, подскочил и буквально вылетел в приемную. Брайан! В приемной стоял Брайан! С равнодушным видом он смотрел на нового секретаря своего бывшего начальника - на этот раз невысокого миловидного омежку, ибо прошлого, бету, Роберт недавно все-таки уволил из-за того, что тот совсем не справлялся. Несчастный омежка не знал, подчиниться ему этой требовательной просьбе или нет. Он неуверенно и даже с облегчением оглянулся на Роберта, стоящего в дверях, ища поддержки. Роберт сам подошел и после недолгих поисков вытащил названную коробку. - Благодарю, - Брайан с непринужденным видом взял протянутые ему вещи и присел на мягкий диванчик приемной, вероятно, с намерением их разобрать. Альфа понял, что это его шанс. Возможно, самый последний. - Лесли, ты не мог бы пойти и... - Нет, не мог бы, - грубо перебил Брайан, - не надо никого выпроваживать. Я не собираюсь оставаться с тобой наедине. Омежка-секретарь совсем растерялся, он просто стоял и, часто моргая, наблюдал за происходящим. Роберт покачал головой, все еще пытаясь разубедить себя в том, что это безнадежно. - Нам надо поговорить, - тихо произнес он. - Говори, - резко откликнулся Брайан, вынимая и раскладывая рядом с собой какие-то бумаги. - У нас нет секретных тем. Альфа бросил короткий оценивающий взгляд на своего застывшего секретаря и все так же тихо сказал: - Я прошу тебя вернуться. - Нет, - холодно ответил Брайан, не отрываясь от бумаг - что-нибудь еще? - Я не могу перестать о тебе думать, каждую минуту, каждую секунду, - продолжал мужчина, - ты всегда в моих мыслях. Я не представляю своей жизни без тебя. Пожалуйста, не отказывайся. Ты даже не представляешь, на что я ради тебя готов. - Мне наплевать, Роберт, смирись, - омега резким движением разорвал несколько листов и отложил в сторону. - Со временем твоя мания пройдет. - Это не мания! - Роберт шумно втянул воздух, чтобы не сорваться прямо сейчас, - Ну чего же ты добиваешься Брайан? Что мне еще сделать, чтобы ты поверил мне? Я люблю тебя! Может, ты хочешь, чтобы я плакал, унижался? Давай созовем всех, я буду умолять тебя на коленях! Я готов, готов даже на это. Ну, что ты молчишь? - Роберт, пожалуйста, успокойся, - парень раздраженно закатил глаза, вытащил из коробки флешку и сунул ее в карман джинсов, поднимаясь. - Мне пора идти. - Что тебе нужно?! Что?! Просто скажи! - горячо воскликнул альфа, делая шаг навстречу. - Уважение, - выдохнул Брайан, - ты должен уважать мое мнение и мой выбор. А я его сделал. Я уезжаю домой. Подальше от тебя и твоей проклятой фирмы, - парень напоследок обернулся к Лесли и добавил: - ты тоже беги из этой дыры, брат, пока твой начальник не решил, что любит тебя, и не изувечил тебе лучшие годы жизни. Брайан уверенно направился к дверному проему, в котором внезапно нарисовалась фигура удивленного подобной встречей Эдвина Баррета с кипой документов в руках. Омега хотел было обойти бывшего коллегу и скрыться, но замер как вкопанный, когда его настиг ядовитый вопрос Роберта: - Да кому ты такой нужен, Брайан? Посмотри, во что ты превратился! Ни один альфа не захочет иметь с тобой дело! Ты должен быть благодарен мне за предложение. Куинн уже злился не на шутку. В конце концов, он прав. На бывшего жениха сейчас без слез не взглянешь. Но Брайан вопреки ожиданиям лишь тихо хмыкнул, будто эти слова его ничуть не задели. - Ты тоже так думаешь, Эдвин? - спросил он, забыв о существовании Роберта и обращаясь к помощнику финансиста. - Нет, я все еще не против с тобой замутить, - хмыкнул альфа. - Так, может, попробуем? - на губах Брайана заиграла кокетливая улыбка, он с готовностью прильнул к груди мужчины и тут же оказался в его объятиях. - Кончай свой дешевый маскарад, он никому не интересен, - процедил Роберт, не сводя с парочки разъяренного взгляда. - Это не маскарад, дорогой мой, - откликнулся Брайан и... нет, мужчина просто не мог поверить своим глазам... поцеловал Эдвина, причем так, словно хотел этого всей душой. - Шлюха, - бросил Роберт и скрылся в кабинете, оглушительно хлопнул дверью. Это был конец. *** Целовать Эдвина оказалось противно. Не противнее, конечно, чем осознавать, что после всего вылитого на Брайана дерьма, он так с ходу взял и согласился с ним «замутить», рискуя и репутацией, и карьерой: Роберт вряд ли простит подчиненному подобную выходку... Омега, многообещающе глядя Баррету прямо в глаза, увел его из приемной, чтобы позволить, наконец, несчастному секретарю хоть немного расслабиться. - Жизнь с мистером Куинном изменила тебя, - сообщил альфа, прижав Брайана к стене, когда они оказались в пустом коридоре, - я же говорил, что он скользкий типчик, а ты меня не послушал, - Эдвин склонился к шее омеги и оставил на ней несколько быстрых, жадных засосов. «Дорвался», - презрительно подумал Брайан. Близость альфы начинала возбуждать, и тянуть дальше было бы совсем глупо. Резкий, сильный, отработанный до автоматизма удар в пах и Эдвин согнулся пополам, роняя на пол документы, до этого так и находившиеся у него в руках. Бумаги, путаясь, полетели в разные стороны, и Брайан ощутил мстительное удовлетворение. - Сука, - прохрипел мужчина, не в силах разогнуться. - Слишком мягкое для тебя определение, - заметил омега и быстрым шагом направился прочь. Больше ничто его здесь не держит. Но он не чувствовал себя победителем. Торжество таяло на глазах. Когда Брайан пересекал вестибюль, в глазах защипало, а когда он добрался до машины, по лицу уже вовсю текли слезы. Им не было ни объяснения, ни оправдания. Произошедшее прокручивалось в голове вновь и вновь, вынуждая реветь все громче. Роберт... Такой глупый, такой наивный, так и не сумевший ничего понять... по-прежнему вспыльчивый, от злости совершенно глухой к тому, что он несет... и, неужели, все еще любимый каким-то далеким уголком сердца? Нет, с ним все кончено. Навсегда. Только почему от этой мысли собранное по кусочкам сердце вновь начинает разрываться? Роберт принес столько страданий и продолжает приносить их до сих пор. В чем причина?! За что Брайану такое наказание?! Омега достал из бардачка откупоренную бутылку и, откинувшись на сидении, сделал большой глоток. Виски резко обжег горло, и парень тут же поперхнулся, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Отвратительная жидкость закапала на толстовку, он с усилием проглотил остатки и заполировал вторым глотком, чисто символическим. Потом отбросил бутылку на заднее сидение и завел мотор. Рабочий день закончится через десять минут, а значит еще полчаса, и на дорогах будет не протолкнуться. Так что стоит поторопиться и покинуть город до этого времени, по возможности не нарвавшись на полицию. Стемнело рано. Пригородная трасса, освещенная тусклым светом фонарей, быстро пролетала пред сосредоточенным, но все же помутненным взглядом Брайана. Он вел достаточно осторожно, отчасти отдавая себе отчет в том, что сильно рискует собственной жизнью, сидя за рулем в подобном состоянии. Парень внимательно следил за спидометром и отпускал газ, стоило только стрелке забраться выше показателя сорока миль в час. Каждый нерв был напряжен. К десяти вечера он проехал лишь половину всего пути. Потратил около двух часов на то, чтобы съехать с дороги и немного проспаться: глаза буквально слипались. Но это сделало лишь хуже - вырвавшись из хмельного сна с помощью десятка установленных друг за другом будильников, Брайан ощутил такую головную боль, какую даже представить раньше не мог. Организм словно мстил ему за три прошедшие недели и естественно пришлось использовать алкоголь в качестве обезболивающего. Брайан успел проклясть все - настолько сильного физического недомогания он не испытывал даже после выкидыша. Тут была и слабость, и тошнота, и не до конца отступившая головная боль, а вдобавок ко всему этому примешивалось никуда не девшееся алкогольное опьянение. Брайану начало казаться, что он умирает. Омега сильнее вцепился в руль. Раздался звонок мобильного, валяющегося на соседнем сидении, парень бросил беглый взгляд на дисплей. Голову пронзила новая волна боли. Вызов от Роберта. Что ему нужно? Этой короткой отвлеченной мысли оказалось достаточно: Незаметно для себя Брайан отправил газ в пол, руки его, от неожиданности соскользнули с руля, машину занесло на подмерзшей дороге и, на полном ходу, черная Honda Accord влетела в столб. Удар пришелся чуть дальше задней дверцы, сминая стальной сплав как картон. Машина по склону соскользнула немного в сторону, и искра, высеченная трением, мгновенно воспламенила тонкую струйку бензина, текущую по искореженному металлу. Тут же вспыхнул бензобак и, в считанные минуты, огонь охватил салон...