Би Венцзюнь всегда мечтал стать художником. Поэтому в свободное время он выбирался на природу и рисовал. Сначала карандашом в блокноте или скетчбуке, а потом и красками на холсте.
Это лето несказанно радовало хорошей погодой, и Венцзюнь занимался своим любимым делом как никогда часто. Правда, в последнее время вдохновение посещало его всё реже и работа застопорилась. Проще говоря, наступил кризис. И как бы парень не пытался сменить обстановку, сколько бы ни покупал новых красок и кистей, чем бы ни пробовал заниматься в надежде найти новые источники вдохновения, ничего не помогало. Но потом он встретил того, кто подарил ему неиссякаемое вдохновение.
Найдя хорошее место в лесопарке на берегу реки, Би сидел на низеньком табурете напротив мольберта и подбирал нужные цвета для картины, над которой работал. Неожиданно он ощутил неприятную острую боль в левой руке и услышал тихое «ой» за своей спиной. Оглянувшись, он увидел парня, сидящего в траве и задумчиво вынимающего из ладони репейник. На макушке у него сидела бабочка, а сам он внешностью напоминал лиса. Спустя пару мгновений мотылёк вспорхнул и юноша, подняв голову, посмотрел на Венцзюня.
— Привет, — лучезарно улыбнулся он. — Так чудесно сегодня, правда?
— Ага… — заторможенно согласился Би. — Как тебя зовут?
— Ли Сикань, а тебя как?
— Би Венцзюнь.
— А можно я буду звать тебя Вен-Вен? — глаза паренька загорелись.
— Ну… — студент немного опешил. — Наверное, можно.
— Вот и чудненько!
Ли неуклюже поднялся на ноги, отряхнулся и, подойдя поближе, заглянул через плечо Венцзюню.
— Ты художник?
— Не совсем, — замялся Би. — но собираюсь им стать, хоть и закончил второй курс филологического. А ты где учишься, кстати?
— А я биолог, — буквально расцвёл Сикань. — Природа ведь так прекрасна!
Венцзюнь молча кивнул и вернулся к своему занятию. Его новый знакомый в тот момент увидел очередного интересного мотылька и ушёл, наблюдая за ним. После этого студенты не виделись несколько недель.
Однажды, сложив свои художественные принадлежности в объёмный рюкзак, Венцзюнь возвращался домой. Его путь пролегал рядом с университетом и там, около одной многоэтажки, он встретил своего недавнего знакомого. Тот с любопытством разглядывал какую-то вывеску. Би подошёл и, встав чуть поодаль, посмотрел туда же. Над входом нового заведения красовались большие буквы «Райский уголок» с радужной подсветкой, надпись ниже любезно приглашала посетителей в новоиспечённое кафе, дабы попробовать восхитительные клубничные десерты.
— Новая забегаловка? Интересно.
— О! — Сикань вздрогнул от неожиданности и обернулся, но тут же радостно заулыбался. — Давненько не виделись, Вен-Вен!
— Да… пожалуй, — коротко кивнул «Вен-Вен» и улыбнулся в ответ. — Зайдём?
— Давай!
Парни вошли в светлое и довольно просторное помещение кафе, выбрали столик у окна и заказали по клубничному коктейлю. Венцзюнь, склонив голову набок, наблюдал за неумолкающим ни на секунду юным биологом и думал, намекнуть ли ему о том, что они соулмейты, и решил, что всё-таки не стоит. Вместо этого он присоединился к весёлой болтовне своего собеседника и совершенно забыл о времени.
За час до полуночи к посетителям вышел сам администратор, приятный молодой человек в сером костюме, представился Цай Сюйкунем, извинился и попросил освободить помещение, поскольку пришла пора закрываться. Студенты спешно расплатились и вышли из кафе.
— Замечательный сегодня денёк! — потянулся Сикань. — Может, встретимся ещё в это воскресенье?
— Ничего не имею против, — пожал плечами Венцзюнь.
— Тогда увидимся здесь же, в семь вечера, ладно?
— Окей.
Ли приблизился к парню, приподнялся на носочки и, чмокнув того в щёку, вприпрыжку убежал домой, оставив удивлённого студента-филолога наедине со своими мыслями.
Встретились они не только в это воскресенье, но и в следующее, и ещё через неделю. Потом стали видеться почти каждый день, а переписываться — сутками напролёт. Через месяц парни уже буквально не могли жить друг без друга.
Ещё совсем недавно Венцзюнь не понимал, почему все вокруг так одержимы поисками своих истинных или хотя бы тех, с кем можно скоротать время до судьбоносной встречи, ведь ему самому всегда хорошо жилось и одному. Но теперь, когда рядом был
тот самый, Би недоумевал, как он мог раньше так просто обходиться без этого очаровательного существа, благодаря которому с его лица перестала сходить улыбка.
Но как-то раз Венцзюнь не смог дозвониться до своего омеги; сообщения также остались без ответа. И на следующий же день он получил бумажное письмо.
«Прости, что исчез так внезапно», — писал Сикань. — «но мне срочно нужно было уехать. Мой дедушка уже много лет тяжело болен. Он живёт в горной деревушке на севере страны, и отец ездит к нему каждые полгода. В этот раз поехал неделю назад. Вчера утром отец позвонил из ближайшего к деревне города, сказал, что дедушке стало хуже и попросил приехать, потому что отпуск заканчивается и скоро ему придётся вернуться.
Я уже взял годовой перерыв в университете и всё это время буду с дедулей. Связи в деревне нет, так что я буду стараться как можно чаще отправлять вот такие, обычные письма. Надеюсь, мы оба выдержим этот год. Уже скучаю по тебе, Вен-Вен…
С любовью, твой Си».
Ошарашенный таким известием, Би с тяжёлым вздохом опустился на стул. Год… Им предстояло быть в разлуке целый год, при том что до этого момента трудно было представить даже двое суток вдали друг от друга.
Надо было каким-то образом взбодриться, и Венцзюнь не придумал ничего лучше, чем отправиться в то кафе, где они с Сиканем проводили почти каждый вечер.
Заняв дальний столик и заказав креманку клубничного мороженого, студент уставился в стену и глубоко задумался. Да так, что скоро услышал над собой:
— Эй, ты слышишь меня или как?
Нехотя подняв голову, Венцзюнь обнаружил склонившегося над ним парня примерно его возраста.
— Так я могу присесть? — спросил тот.
— А… Конечно. Но кто ты?
— Фань Ченчен, — бодро представился юноша. — А ты?
— Би Венцзюнь.
— Неужели тот художник? — обрадовался Фань.
— Тот?..
— Именно. В школе я дружил с парнем, у которого была куча знакомых в округе. Как-то он прознал про персональную выставку ученика соседней школы и потащил меня туда. Вообще я не сильно интересуюсь живописью, но работы, которые я тогда увидел, забыть до сих пор не могу. Под конец, когда мы уже уходили, я всё-таки спросил у кого-то, чья это выставка, и мне назвали твоё имя. Так как? Это и правда был ты?
— В таком случае… да.
— И ты ещё рисуешь?
— Немного.
— А покажешь?
Такая назойливость начала надоедать Венцзюню, и он было хотел резко прервать разговор и уйти, но неожиданно для себя передумал.
— Обязательно, — согласился он и вдруг решил выложить этому странному парню то, что тяжким грузом лежало у него на душе. Ченчен внимательно выслушал всё до конца, понимающе кивая, а после предложил дружбу и свою поддержку в столь непростых обстоятельствах. Венцзюнь отказываться не стал.
***
Зимой, за пару дней до Нового года, Би затеял уборку и в одной из коробок нашёл картины полугодовой давности. Вынув их и смахнув пыль, он разложил все перед собой на диване и стал рассматривать. Это были те самые пейзажи, что он рисовал незадолго до встречи с Сиканем и которым постоянно чего-то не хватало. Однако сейчас, когда он настроился на то, чтобы наконец-то закончить их, найти те, каким действительно недоставало хотя бы парочки деталей, он не смог. И тогда, наудивлявшись, он всё же понял,
что, а точнее,
кого он так отчаянно искал и не находил. Этот
кто-то, чьё недавнее письмо лежало на кухонном столе и по-прежнему пахло свежими чернилами, заполнил пустоту в сердце художника, и всё встало на свои места.
Метель за окном потихоньку улеглась, и настенные часы отсчитали десять минут нового дня. Венцзюнь сидел на диване и, улыбаясь, смотрел на свои работы. Теперь им всего хватало и можно было расслабиться: и на картинах, и в сердце всё было идеально.
