И пусть весь мир прахом разлетится...

- Ты придёшь... Ты вернёшься... Ты обещал! - девушка повторяет это словно молитву. Начиная с тихого шёпота, завершая отчаянным криком в пустоту. Каждое неосторожное движение причиняет ей невыносимую боль. Проклятье. Тане осталось не более двух дней, если он не успеет ей помочь. А Бейбарсов придёт, он придёт... Уже совсем скоро... Он же обещал, что никогда не оставит её одну. Никогда за последние годы Гроттер не ощущала такого дикого отчаянья, боли как физической, так и моральной. Треснуло, словно скорлупа, её внутреннее, уже ставшее обыденным, дьявольское спокойствие. Спала маска цинизма и хладнокровности. Она осталась одна, совсем одна, сейчас никто кроме неё не сможет ей помочь, вся надежда только на себя саму. А Таня ведь уже и отвыкла полагаться только на саму себя. Привыкла к тому, что всегда рядом Бейбарсов, с остервенением бросавшийся на всех и вся, кто хотел причинить боль его любимой. А теперь... - Бейбарсов! Засада! - крик девушки застиг некромага, уже когда он швырнул проклятьем в одного из тартарианцев, который пытался ранить некромага мечом с обломком берцовой кости Каина. Лигул решил перестраховаться и убрать их самих, пока некромаги не взбунтовались и не устроили дворцовый переворот. И так уже многие боялись эту пару ничуть не меньше, если не больше, чем самого горбунка. Глеб сделал ещё один неуловимый пас рукой, после которого чёрное ночное небо пронзила ярко-синяя вспышка, унесшая ещё несколько жизней преданных слуг главы Канцелярии. Продолжая разить проклятьями ещё вчерашних знакомых, а сегодня уже врагов, он боковым зрением не забывал поглядывать на Гроттер, которая сражалась с не меньшим пылом. Не зря он всё-таки потратил столько времени на её обучение... Но большинство атаковало именно его, так как он был сильнее, и убей они его, Лигул считал, что девчонка сдастся сама. Глеб продолжал обороняться, стараясь подлететь поближе к девушке, но в последний момент ему помешало обычное, самое банальное заклинание-сеть. Разорвать простое, даже накинутое не в полную силу, заклинание стоило ему всего нескольких секунд, но и этого хватило, чтобы в следующий момент он услышал крик Тани и увидел, как она, постепенно набирая скорость, летит вниз к скоростной автомагистрали. Бейбарсов, резко вскинув трость, что-то гортанно крикнул, стараясь замедлить падение девушки и пытаясь её спасти. Некромагиня почувствовала, что падение замедляется и её окутывает сине-фиолетовый туман, в котором она позднее распознала древнее заклинание адресной телепортации, производимой даже без желания самого телепортируемого. Последнее, что она увидела было, как Бейбарсов с холодной яростью вырывает сердце стража, посмевшего напасть на его любимую, в следующий момент картинка уже расплывается, но она успевает заметить, как место сражения резко сотрясает новая зелёная вспышка. И это может быть только одно из двух: либо кто-то применил заклятье Мартеона, которое превращает в прах всех, стоящих в радиусе менее двадцати метров, либо телепортация большого количества стражей... В последнем случае шансы выжить всё-таки есть, но они настолько малы, что... Прошло всего лишь часа два, но она до сих пор не знает, что случилось после того, как Бейбарсов закинул Таню в эту пещеру на берегу Тихого океана. И время для неё тянется сейчас словно вечность. Проклятье сильное, но явно должно быть противоядие. А для этого надо было хотя бы определить, что же за проклятье на неё наложили. Глеб сделал бы это за пару минут. Как же ей его сейчас не хватает. Хотя, нет, не так. Ей не хватает его всегда, даже когда они вместе. Она бы отдала всё, чтобы он был жив. Он бы не смог её предать и не сдержать своё обещание. - Ты мне обещал, что всегда будешь рядом, и что мы выберемся из любой передряги. Таня смотрит в темноту, рядом слышен плеск волн, разбивающихся о прибрежные скалы. В ответ только тишина, но она верит, что он её услышит даже в Тартаре. Ведь они любят друг друга, как только умеют любить некромаги. Полностью растворяясь друг в друге. Боль снова пронзает тело. Девушка, до крови кусая губы, пытается привстать, цепляясь пальцами за шершавую стенку пещеры, но волна судорог заставляет буквально пробороздить лицом камни, окрашивая их в кроваво-красный. Из горла вырывается лишь хрип. Дыхание сбивается, Таня сплёвывает сгусток крови и пытается произнести заклинание вызова. Не договорив даже до середины, некромагиня сломанной куклой падает на сырой песок. Неужели это конец, и она сдалась?