без имени

Yann Tiersen - Comptine D'un autre Ete: L'apres Midi - Старик, я, конечно, принимаю во внимание твою тягу к гиперболизации, но ты не можешь просто сказать, что я убил твоего сына, и я сразу паду ниц молить пощады. – Чуть растерянно произносит Хэ Тянь, разводя руками. – Мог бы, для приличия, описать своего сыночка, ибо за последний месяц от моих рук погибло много людей. - Конкретно этот человек погиб даже не от рук, а от иной части тела. – Дьявол вскидывает брови, кривя при этом губами. – Я уверен, что после смерти последнего меченого – ты больше не убивал никого, а сразу пришел ко мне, посему он являлся твоей крайней жертвой. - Малыш Мо? – Панически, но не громче простого шепота, разрывается голос Тяня, и он быстро тупит взгляд в пыльные плиты мрачного зала. - Мало того, ты ещё и надругался над его хладным трупом. Раза четыре, дорогой мой. - Ну, ты же сказал, что он перерождается, посему, не вини меня в его смерти. Да и сущность Демона, сам понимаешь, её трудно бывает сдерживать. – Темноглазый всё не поднимал взгляда, но затылком чувствовал, как Всевышний пытается буквально прожечь в нём дыру. - Во-первых, то, что ты сам себя называешь демоном – твои проблемы, но демонических сущностей я тебе не даровал. – Голова Хэ Тяня прямо дёргается вверх, высматривая в голубых глазах пояснения. – Во-вторых, моего сына впервые убил не человек, поэтому он не способен сейчас переродится - тебе придётся исправить это. - И как ты хочешь, чтобы я исправил это? – Повысив голос, Хэ всё же поднимается на ноги, не отряхивая белесую шерсть от пыли. - Найти его, вытащи на свет божий, и оживи: плюнь да разотри. – Как-то саркастически усмехается Всемогущий, опуская большие, непривычно тёплые ладони на плечи Хэ Тяня. – На нём всё ещё осталась твоя метка, тебе нужно только найти к нему дорогу, а там, дело за малым – поделись своей силой, - по плечам, прямо под кожу, словно начали вливать божественные силы, отчего сам Хэ ни то воспрял духом, ни то его демона изгнали, но так легко сразу стало, - и верни к людям. И глаза у Дьявола – или Господа, чёрт его разбери – как-то даже живее стали, больше не были такими пустыми и мрачными. - А что будет с тобой? Ты назад собираешься? – Тянь тычет пальцем в мрачный свод. - Поживём – увидим. – Усмехается Господь, убирая руки. – А теперь ступай, сын мой. *** Я умер. Знаете, нет в этом ничего поэтичного. Просто сдох, как собака побитая, и всё. Меня отымел демон, окрестив «своим», и я умер, ни то от усталости, ни то наоборот, от перенасыщения жизненной силой. Сам толком не понял. Последнее, что помню из своей жизни – зверское лицо этого Хэ Тяня. Такое, знаете, даже не просто опасное, а именно как у бешеного зверья на охоте. Он как-то криво скалился, рычал, а затем, заполняя меня изнутри, прокусил зубами шею, но боли я уже не почувствовал. Это был край: самый настоящий, перейдя который – уже ничего не чувствуешь в принципе. И я не чувствовал. Умер безболезненно. Потому что боли при жизни мне было предостаточно: моральной, физической, психологической, какой угодно! Только выдумывай новые виды, и я тут как тут. Не знаю, химичил это сам Хэ Тянь, или Господь смиловался, и умирал я без боли, но и без спокойствия. После смерти же, меня ждал Ад кромешный, могли бы вы подумать, но нет. Кромешный, но вроде не Ад. Было темно, холодно, как-то сыро, и чертовски страшно. Вокруг меня – только тени прошлого, будто все мои близкие, но их лица были мне не знакомы. Обрывками воспоминаний проносился мороз по коже, сокращая мышцы на автомате, и ударяя по вискам молниями. Но, больно не было: только ещё холоднее. Спустя несколько дней, а может тысячелетий – светлым агнцем ко мне снизошли нити прошлой жизни, которые я мог вспомнить: какие-то основные моменты, вроде смерти родителей, или того кровопролития в переулке. Тогда безмолвную тьму рассеял мой собственный голос, что-то неразборчиво бормочущий, и такой тихий-тихий, чуть хриплый. Будто я орал годами, и вот итог – хрипы звучали так рвано, что ничего разобрать было невозможно. Ещё спустя минуты, или века – ветер поутих, и кончики пальцев – озябшие, словно обледеневшие – кольнуло миллиардами иголок. Уколы пробирались выше, до запястий, потом до локтей, а вскоре – всё моё тело, от пят и до макушки, пробирали эти странные судороги. И особенно больно было на затылке: те четыре раны, давно меня не беспокоящие, вдруг схватились адским пламенем, и ничуть не отпускали. До того момента, как я не почувствовал на своих плечах чьи-то тёплые руки, словно сотканы из солнечных лучей. И это тепло распространялось по каждой клеточке моего тела, усмиряя эти уколы, заменяя их словно жизненной энергией, которая рассеивала густую тьму. - А тебя трудно было найти, малыш Мо. – Сипло звучал знакомый голос, но я не сразу сообразил, что со мной кто-то заговорил. – Не пора ли тебе обратно? – Поворачиваюсь к обладателю голоса, и вижу перед собой Хэ Тяня – странно запыхавшегося, уставшего, с испариной на лбу, и побледневшими губами. - Ч-что? – Рвётся хриплым из моих губ, но я, кажется, и не спрашивал этого. - Засиделся ты среди полукровок. – Переводит дыхание Демон, не убирая от меня рук. – Объясню как выберемся. Хорошо? – Только киваю в ответ, и глаза слепит ни то солнечный, ни то просто тёплый свет, почти горячий. *** - Вот и славно. – На последнем издыхании касаюсь щеки рыжего, стоило нам оказаться в моём доме, и тут же падаю прямиком на окровавленную постель, от которой неистово смердело гнилой плотью. Конечно, прошло порядка двух месяцев, пока я искал его. - Ты обещал объяснить. – С отвращением из-за запаха произносит тот, наоборот, отходя от кровавого месива на добрых четыре шага. Что-то ответить просто не могу, так как сил нет вообще. Если все эти месяцы меня поддерживала сила Господа Дьявола, то сейчас, когда я отдал её его сыну – я могу запросто перестать функционировать, и впасть в подобие сна, что явно не сулит ничего хорошего. - Даже для своей мрачной натуры, ты бледноват. Умираешь? – Без особого интереса, Мо всё же подходит ближе, кладя руку на мой лоб. Высококлассная диагностика от Мо Гуань Шаня! - Репетирую. – Еда губами шепчу, словно вот уже на смертном одре, но от его тёплой руки мне будто передаётся энергия, а вместе с тем – кожа лица покрывается тонкой коркой льда, как в диснеевских сказках. – Да, холод это то, что надо. Его ореховые глаза – отчего-то с золотистыми искрами – округляются в непонимании происходящего. Ей богу, новорожденный оленёнок Бэмби, едва научившийся пользоваться длинными ножками. - Зачем ты покрываешь себя льдом? – В его голосе весёлой вибрацией дрожит полный шок. - Это не я, малыш Мо, а ты. И спасибо. – Тяжело усмехаюсь, чтоб хоть как-то разрядить обстановку. – Теперь у тебя есть время, чтобы сгонять в подвал и принести из холодильника все пакеты, что там есть, понял? Такие, с красной и прозрачной жидкостью. - Л-ладно. *** Находка в большом холодильнике не столько удивила Мо Гуань Шаня, сколько вызвала отвращение. Как никак, а человеческая кровь, фасованная для пропитания одного наглого, нахального демона. Вот только что за прозрачная жидкость – он так и не понял. - Принёс всё, что было. – Рыжеволосый подносит пакеты к кровати, от запаха которой выворачивало наружу все внутренности, и наблюдает почти полностью обледеневшего Хэ Тяня, вернувшегося в тело человека. Вопрос со льдом остался открытым, так как сам Мо точно не мог создать его. Да и не делал он ничего особого, просто хотел облегчить страдания. - Бери стакан, - едва шепчет черноволосый, - смешивай два пакета с кровью, и три с лимфой. Можешь даже попробовать, я не против. - Какое к дьяволу попробовать? – Тут же взбеленился Гуань Шань, замечая, что демон как-то странно хмурит брови. - Про Дьявола ты зря вспомнил. – Кряхтит тот, принимая сидячее положение, и стряхивая с себя кусочки льда, пока рыжий мешал ему «Кровавую Мери» на максималках. – Нет, водку лучше пока не добавляй, мне нужно только восстановиться, а не уйти в запой. - Всё ещё читаешь мои мысли. – Безразлично констатирует тот, и подаёт стакан Хэ Тяню. – Зонтик, оливку, чёрную трубочку? Но сам Проклятый только смеётся, и залпом осушает половину напитка. Буквально в мгновение ока весь лёд на его теле тает, каплями стекая на грязные простыни, и первые минуты две черноволосый блаженно улыбается. Пока смесь не начинает эвакуацию обратным путём. Кровь и лимфа, за компанию со спазмами, начинает выступать на губах, пока Хэ не закашливается, и не забрызгивает всю окружающую среду. Включая и самого «бармена». - Ч-что-т-то, кхе-кхе, н-не так-к. – Всё что успевает сказать Демон, пока его буквально не начинает рвать на, и без того не самый чистый, ковёр. И всё, до самой последней капли – выходит из его желудка с таким напором, что позавидовали бы все природные гейзеры вместе взятые. - Хэ Тянь! – Тут же подбегает к нему рыжик, но сам-то толком и не знает, что делать: Алло, служба спасения, тут Демон извергает кровь, помогите! Нет, это так не работает. Сам же Хэ Тянь быстро смекает, что к чему, и, хватая парня за руку, прикладывает ладонью к своему горлу – белесая корка опутывает шею за считанные секунды, и спазмы понемногу стихают. И когда вся смесь наконец выходит – он убирает его руку, жадно глотая воздух, словно жить без него не способен. А он способен. По крайней мере, был способен. - Рыжик, - зовёт тот полу стоном, - ты в Бога веришь? – Мо только криво усмехается. – А он в тебя верит.