Джокер Гарольд Поттер

      /Это неправильно. /       «А что есть правила, мальчик мой?»       Самый обыкновенный джип гнал по самым обычным улочкам пригорода Лондона с самой допустимо высокой на данном участке скоростью.       /Так нельзя! /       Пассажиров этого джипа разрывали противоречивые эмоции. Мужчина за рулем был совершенно точно зол, но молчал под гнетом звериного ужаса, заставляющего застыть, вцепившись в руль, и не отводить взгляда от дороги; женщина была не столько напугана, сколько возмущена, и древние материнские инстинкты призывали, несмотря на страх, кидаться на зверя, вырвать дитя из его когтей; а зверь… точнее зеленоглазый мальчик в смешных очках, совершенно не обращая внимание на метание взрослых, сидел на заднем сидение, глубоко уйдя в свои мысли.       «Дорогой, мы если не убили, так точно лишили гланд того милого паренька за спиной, что так нелепо наставил на нас оружие, а ты волнуешься о моральной стороне вопроса какой-то там договоренности?» - интонации непроизвольно наводили на мысль о довольном коте.       /Но … это… Дадли не разменная монета, он мой брат! /       «Тебе напомнить, что твой братец с тобой сделал?» - настроение упало у обоих, и Петунья, не сводящая взгляда с племянника через зеркало, непроизвольно вздрогнула.       /Но мистер Джокер!.. /       «Не мистерджокери мне тут! Кто так хотел поиграть в мафию, а?» - Гарри стушевался. – «Думаешь, мне это все надо? Но раз тебе так захотелось, то давай, веди себя как самый настоящий главарь. Раз уж начал, то доводи до конца!»       Гарри молчал. Точнее, молчал он почти весь последний год, изредка беря верх над мистером Джеем, сейчас же он полностью закрылся, стараясь чтобы даже отголоски эмоций не тревожили его так сказать соседа. Огораживать свои мысли Гарри научился быстро, с эмоциями было сложнее, но год практики давал свои плоды, он по крайней мере на это надеялся.       Первое время было … да никак на самом деле не было. Месяц после той злополучной ночи Гарри помнил плохо. Изредка выныривая в реальность, он будто плутал в страшном сказочном лабиринте: ужасающие картины смертей, отчего-то не вызывающие столь ожидаемого отвращения, сменялись ощущениями беззаботной радости то от внезапного подарка, то от азарта игры. Воспоминания, чужие, далекие, вели его по узкой тропе, где не удержать равновесие — значит либо упасть в лапы безумия, либо, захлебнувшись, потерять себя навсегда. И даже не с количеством воспоминаний возникли проблемы у мальчика, но с тем, как это кусочки прошлого воспринимал сам Джокер, ведь именно через его призму смотрел на странный, непривычный темный мир Гарри.       Когда Гарри смог связно воспринимать реальность и увидеть, наконец, как мистер Джокер основался в его, привычном мире, он рассмеялся. Доведенный до нервного тика Дадли, недоумевающий, но как всегда злой дядя Вернон и странно сосредоточенная тетя Петунья были достаточно милой картиной, особенно в сравнении с прошлым его соседа. Гарри, как они и договаривались, отдал почти все под контроль мистера Джея, и тот, в свою очередь, лишь игрался, по песчинке мстя родственничкам, не убивая их.       Идея про мафию была целиком и полностью Гаррина. Джокер хотел лишь устроить небольшое представление, всколыхнуть тину на криминальном болоте Лондона, свести друг с другом пару мощных группировок, но мальчику, недавно посмотревшему несколько фильмов на эту тему, так понравилось ощущение азарта, адреналина, что он загорелся идеей руководить темной, опасной стороной столицы Великобритании. Сказать, что Джокер был рад этому не сказать ничего. Он долго пытался вразумить мальчишку, отгоняя тошнотворный образ толстого мужчины во фраке с моноклем, но вдолбивший себе в голову что-то Гарри – это нечто особое. Мистер Джей честно неделю сопротивлялся уговорам, щенячьим глазкам (метафорически, конечно) и клятвам вести себя хорошо, но, проворчав что-то на подобии «заразу нужно уничтожать изнутри», в конце концов согласился Родственнички были в шоке. Консервативный Вернон и волнующаяся обо всех просчетах Петунья были категорически против, забыв даже про страх перед племянником, когда внезапно для всех свое согласие выразил Дадли. Причин он так и не объяснил, но потихоньку и его родители свыклись с мыслью о группировке, найдя даже положительные стороны во всем этом. Зачем Джокеру родственники, он сформулировать не смог, но идея сделать из самых обычных людей глав мафии звучала весьма забавно.       И вот, потенциальная верхушка в будущем самой влиятельной группировки Лондона сейчас обижено сопела на передних сидениях джипа, раздувая из мухи слона. И ладно их, но терпеть нахохлившегося в глубине мальчишку сил не было. Джокер на секунду подумал напомнить этим ярым хранителям морали, что толстый братец первым во все делишки влезть согласился, но решил показать глупость их стремлений на наглядном примере – в том, что Дадли против помолвки не будет, Джокер был уверен.       От итальянца подобного он, конечно не ожидал. Да, целью было вступить в семью, что хоть на время, пока он проворачивал небольшое дельце, было необходимым, но почти кровно с ними побрататься… Мистер Сабини умеет удивлять, это точно. План придется полностью менять, но так даже в разы интереснее: когда все идет гладко и не нужно резко переписывать сценарий, становится скучно.       То, что Дурсли будут против помолвки, было неожиданно. Джокер, в который раз, напомнил себе, что имеет дело с обычными людьми, и, признавая свою забывчивость, даже вытерпел около пять километров, давая им высказать своё возмущение. Он бы и до дома дотерпел ради их лиц при согласии сыночка, но вот жужжащий внутри голос мальчишки шанса сдержаться не дал. Дурсли, не смея больше даже повернуться назад замолчали, а Гарри, ожидаемо, нет. Это вызывало даже какое-то восхищение: до дрожи боясь дядю Вернона, мальчик, зная, на что способен его сосед, абсолютно не признавал опасности в самом Джокере.       Услышав тихий смех за спиной, Петунья решила до конца поездки взгляда на племянника в зеркало больше не поднимать. Во избежание.

***

      С одной стороны, Джокеру нравилось, что Петунья почти всегда с первого взгляда видела все просчеты в планах, но с другой – ее чрезмерный страх оступиться иногда был … чрезмерен. Шестая пересадка в метро и две смены машин потом были явно уже излишни, оттого после несомненно приятного ужина в компании итальянцев в Литл-Уинг они вернулись – быстрый взгляд на панель автомобиля – в пол шестого утра. Очаровательно. Летнее солнце уже вовсю светило на небе, будильники любителей утренних пробежек с минуты на минуту должны были поднять своих хозяев, и, чтобы не разбудить их шумом машины раньше времени, чета Дурслей с племянником, оставив автомобиль с помощником на краю городка, дальше пошли пешком.       Этот тихий, абсолютно спокойный городок стал для Джокера тем еще испытанием. В нем, настоящем болоте, от любой маленькой песчинки расходись такие мощные волны, что не заметить было нельзя. Плести паутину в подобной обстановке было даже интересно, но непроизвольно всплывали мысли о совершенно диком Готоме, и тоска от всей этой трясины возрастала в разы. Гарри Литл-Уинг тоже не любил. Ни до появления странного мужчины в фиолетовом костюме, ни уж тем более после его воспоминаний. Может оттого и прицепилась к нему идея с Лондоном, хоть какое-то разнообразие.       До Тисовой улицы, расположенной на их радость достаточно близко к окраине Литл-Уинга, семья добралась без происшествий. Дом, ничем не отличающийся ни от соседа справа, ни от соседа слева, стоял в целости и сохранности. Петунья усталым, но все таким же цепким взглядом прошлась по фасаду: идеальный газон, уже начинающие распускаться Анютины глазки в аккуратных корзинках под окном, коричневые перья и пух на крыльце… Женщина запнулась, и Вернон вздрогнул от этого резкого действия в тягучей атмосфере утра.       - Это что? – миссис Дурсль нервно дернулась от прорезавшего тишину голоса племянника, став странным образом похожей на мужа. А черноволосый мальчишка, будто и не было этой изнуряющей ночи, резво подскочил к крыльцу, с интересом начав тыкать странную находку непонятно откуда взявшейся в чистом Литл-Уинге палкой. – А пёрышки-то немаленькие…       В доме раздался какой-то грохот, и через мгновение двери распахнулись. Над маленьким Поттером возвысился запыхавшийся Дадли, обвел паникующим взглядом родителей – Петунья отметила несвойственную ему бледность, подчеркнутую яркими покрасневшими мелкими царапинами на лице, и черные круги под глазами - перевел взгляд вниз, на брата, и замер.       Что именно Джокер сделал с Дадли, Гарри не знал. Мужчина пакостно улыбался и переводил тему, но зашуганный младший Дурсль внезапно стал … нормальным? Точнее, сначала он, каждый раз встречая кузена, с визгом прятался за первым углом, что было невероятно смешно, но постепенно начал умнеть, прятаться получше, не издавать лишнего шума и как-то интуитивно обходить несложные ловушки. Это вызывало у Джокера приступы вдохновения, и как-то, потихоньку, ловушки стали усложняться, рассчитывая даже не на то, чтобы причинить какой-то существенный вред, а скорее ради тренировки самого кузена. Эти кошки-мышки продолжались, пока Дадли тихо, но твердо не поддержал идею о мафии и прямо посмотрел в глаза кузена. После этого Джокера прорвало. Да так, что еще неделю Петунья отчаянно пыталась держать сына подальше от съехавшего с катушек племянника, но так как просто увести ребенка возможности не было, а в доме, где количество комнат можно пересчитать пальцами одной руки, прятаться долгое время было сложно, то всем пришлось просто смириться. А Джокеру хотелось наследника. Навязчивое желание, которое Гарри все не мог понять. Но бывшему принцу преступного Готэма хотелось. Чего именно, понятно было смутно, из сбивчивого объяснения Гарри смог разобрать только про какую-то черту, бессмертие, частичку себя и близость смерти (о какой смерти может идти речь, когда им всего десять, мальчик решил не уточнять).       И у Дадли началась новая жизнь. Нет, новая жизнь началась, конечно, несколькими месяцами ранее, но теперь пугающе изменившийся кузен уже не пытался мстить, издеваясь и зловеще смеясь, теперь были бесконечные спортивные секции, стрельбище, уроки истории из уст самого Поттера и бесконечные разговоры-лекции о политике, экономике и спорых моральных вопросах. Было… странно. Гарри пугал, его энтузиазм в желании обучить Дадли пугал в разы сильнее, но младшему Дурслю нравилось. Потому возвышающегося над сидящим Поттером Дали нельзя было назвать жирным тупицей, коим он был всего год назад. Сейчас он производил впечатление весьма крепкого мальчика с весьма испуганным выражением лица. Не отрывая взгляда от Гарри, он сипло выдохнул:       - Сова…       - Что сова? – левая бровь медленно поползла вверх, выглядывая из-за смешных очков, но голос мальчика оставался полон спокойствия.       - Где сова?? – эхом повторила Петунья, приняв какое-то сосредоточенное выражение лица, будто собираясь немедленно эту сову прогонять.       - Какая к черту сова, Дадли!? – крик Вернона разбудил, наверное, целый квартал, и Джокер мысленно отметил, что вся их маскировка с оставлением машины на краю городка пошла насмарку.       - Сова… В гостиной, - Дадли наконец оторвал взгляд от брата и, посмотрев на старшего Дурсля, неуверенно добавил – Коричневая…       Когда правая бровь решила, что присоединиться к левой на лбу – отличная идея, в доме раздался очередной грохот, и в проеме двери, за спиной Дадли появился … по всей видимости Ричард.       Ричард был самым близким другом семьи Дурслей и самым лучшим стрелком в Лондоне. Именно с него начали Джокер и Гарри свое знакомство с преступной жизнью туманного Альбиона. Джокер не верил, что можно случайно выйти на лучшего из лучших, списывая все на невероятную везучесть Поттера, пока тот чуть ли не скакал вокруг киллера. Они совершенно случайно, считай прицепом, вытащили его из одной передряги, и Ричард сначала отплатил им услугой, а потом внезапно заинтересовался ими. Шажочек за шажочком и вот Ричард уже не просто знает их настоящие имена и адрес, а остается охранять Дадли, пока остальное семейство решает вопросы с итальянским мафиози.       Потому да, кроме Ричарда в доме никого быть не могло, но опознать в клубке рук и крыльев светловолосого высокого мужчину было невозможно. Клубок отлетел от одной стены коридора к другой, послышались приглушенные ругательства и звук удара, следом что-то громко ухнуло и, отцепившись от тихо шипящего мужчины, стремительно полетело к двери. Дадли моментально вжался в дверной косяк, Поттер почти впечатался лицом в крыльцо, а старшие Дурсли резко сели прямо на асфальт, когда мимо них полетела…       - И в правду, сова, - черноволосый мальчик наблюдал поверх очков, как по-настоящему большая птица взлетает на своих мощных крыльях, делает небольшую дугу и возвращается обратно, устремив свой хищный взгляд прямо на него… Так, стоп, возвращается? Гарри зажмурился и начал заносить перед собой палочку, что продолжал держать в руках, панически понимая, что не успевает и что это совершенно бесполезная защита, как почувствовал легкий удар по макушке и сильный порыв ветра прямо в лицо.       Открыв глаза, темноволосый мальчик быстро пробежался взглядом по сидящим в легком шоке Мистеру и Миссис Дурсль, по съезжающему на пол Дадли и ругающемуся Ричарду в коридоре; отметил удаляющийся силуэт совы в небе и, наконец, зацепился за то, чего не было в пейзаже до того, как он закрыл глаза.       На идеально выстриженной зеленой лужайке в метре от него белел конверт. Мальчик под внимательными взглядами всех присутствующих аккуратно потыкал письмо палкой, что так и не выпустил из рук, и, удостоверившись в безопасности оного, поднял его с земли. Вблизи конверт оказался скорее желтоватым, чем белым. Он был плотным, приятным на ощупь и имел даже восковую печать с гербом. Гарри подумал, что письмо выглядит как-то по-старинному и перевернул его. На обратной стороне почему-то зеленными чернилами было выведено:

Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре

      -Ну и что это? – Джокер вертел в руках конверт, не спеша открывать.       - Сова не отдавала письмо, так что я не успел проверить, - из коридора вышел Ричард, морщась и оттирая щеку. – Она просто прилетела в районе часа и уселась на забор. Мы решили, что сова в округе Лондона будет привлекать слишком много внимания и попытались согнать, но эта тварь упорно возвращалась! – Ричард, не переставая отчитываться, тщательно осмотрел Дадли на наличие травм. – Тогда мы кое-как затащили ее в дом. Но удержать ее на месте оказалось сложнее, чем поймать, а отобрать письмо и вовсе нереально.       Джокер отметил пару кровоточащих царапин на некогда идеальном лице, а Гарри решил, что они ему даже идут – киллер без шрамов смотрелся как-то не серьезно.       - Ох, нет, только не это, только не снова это письмо,- худощавый мальчик в смешных очках повернул голову на обреченный голос Петуньи и подумал, что веселье, по всей видимости, только начинается.