***
В воду Усаги заходила осторожно, хотя желание мгновенно броситься в успокаивающие воды Средиземного моря было довольно-таки сильным. Останавливало лишь то, что пловцом она была никудышным и вряд ли смогла бы выплыть на поверхность. Впрочем, неподалёку был Мамору, поэтому случись что — волноваться ей не нужно. Противоречивые чувства одолевали Усаги — с того самого момента, как Кунсайт возник на пороге каюты и попросил их помочь. Она не имела права слепо доверять врагам, однако интуиция не орала бешеной сиреной, предупреждая об опасности. Да и говорил Кунсайт очень убедительно — и совсем не так, как в прошлый раз, когда они пересеклись. А ещё тот факт, что Мамору — это Такседо… Теперь понятно, почему год назад он так спокойно отреагировал на то, что она — это Сейлор Мун. Но вот потерять эти воспоминания… Она даже не представляла, как можно жить дальше со знанием того, что часть твоей жизни для тебя недоступна. Усаги с силой провела ладонями по лицу, стараясь успокоиться, привести в порядок расшалившиеся нервы. Все эти дремучие мысли сейчас были ни к чему. Ей нужно настроиться на более позитивный лад и прийти в себя, чтобы не навлекать подозрений. Море сегодня было удивительно спокойным, и Усаги рискнула отплыть подальше. Наслаждаясь тёплой водой, мягко поддерживающей её на поверхности, Усаги не заметила, как под ней мелькнула чья-то тень. Она даже прикрыла глаза, расслабившись, — это и стало роковой ошибкой. Тонкие холодные пальцы крепко схватили Усаги за лодыжку и резко потянули вниз, не давая опомниться. Резкий взмах руками с тысячью брызгами, громкий вскрик — и она уже с головой ушла под воду. Верх и низ смешались воедино, перед глазами мельтешили пузыри вперемешку с чьим-то чёрным лицом с кривым оскалом. «Пусти, пусти!» — мысленно кричала Усаги, пытаясь отбиться от внезапно обрушившегося на неё врага. Воздух в лёгких заканчивался, а неприятное шипение в голове пугало всё сильнее и сильнее. На мгновение Усаги показалось, что — всё, это конец. Она сделала невольный вдох, и лёгкие обожгла солёная вода. Кровавая дымка заволокла глаза, а над ухом, словно в насмешку, раздалось чьё-то противное хихиканье. Сознание оставило её.***
Сколько прошло времени — Усаги не знала. Но громкий голос и сильная тряска заставили её нехотя приоткрыть глаза, о чём она тут же пожалела: перед взором снова замаячил тёмный силуэт. Испугавшись, что в этот раз её точно не оставят в живых, Усаги попыталась отпихнуть «его» от себя, но чужие руки не давали ей вырваться. — …Усако! Усаги, извернувшись, кулаками протёрла глаза и с удивлением уставилась на Мамору. Выглядел он взволнованно и внимательно осматривал её, пытаясь понять, всё ли в порядке. — Усако, как ты меня напугала! — он обхватил лицо Усаги ладонями и заставил посмотреть прямо на себя. — Что случилось? Ты так резко ушла под воду. — Я… Кхх! Закашлявшись, Усаги отвернулась. Немного воды всё ещё оставалось где-то в глотке, мешая нормально говорить и дышать. Мамору тут же похлопал её по спине, помогая справиться с недугом. — Тьфу! — Усаги сплюнула неприятный солёный комок. — Отвратительно. — Как ты? — спросил Мамору, ласково погладив её по спине. Усаги тяжело вздохнула и потянулась к нему, крепко обняв, положила голову ему на грудь. Только сейчас она поняла, что они всё ещё находились в воде — правда, по пояс, и, кажется, неподалёку был берег: позади Усаги возвышалась небольшая скала, о которую лениво бились волны. — Я так испугалась, — прошептала она. — Кто-то схватил меня за ногу и утащил под воду. Сначала я подумала, что кто-то решил прикольнуться надо мной, но потом я увидела чью-то тень. Это было страшно. Прав был Кунсайт — тут что-то нечисто. — Мы выясним это, обязательно, — Мамору поцеловал Усаги в макушку. — А пока — больше от меня ни на шаг. Представив эту ситуацию, Усаги дурашливо фыркнула, пряча лицо у него на груди. Конечно, ей нравилась забота Мамору, но ведь всему есть свои границы, верно? Хотя она не отказалась бы от чего-то подобного: всегда-всегда рядом, даже когда приличия особо этого не позволяют. Но что скажут остальные? — Что, даже в душ нельзя будет одной? — лукаво поинтересовалась она, подняв на Мамору голову; щёчки Усаги всё же порозовели, как бы она ни старалась держать себя в руках и не думать о чём-то запретном или постыдном. — А вдруг и там на тебя кто-нибудь нападёт? — прошептал Мамору, наклонившись к её ушку. — И мне придётся опять делать тебе искусственное дыхание. А если меня не будет рядом — кто тебя спасёт? — Искусственное дыхание? — изо всех сил пытаясь сдержать улыбку, Усаги прикусила губу. — Оно самое, — сдержанно кивнул Мамору; он довольно отметил, что Усако больше не дрожала и отвлеклась от этого неприятного инцидента — значит, у него получилось переключить её с негатива на более позитивные вещи. — Ты уверена, что в порядке? Может, мне повторить? — Н-не-ет, всё хорошо, — щёки у Усаги покраснели ещё больше, а сама она теснее прижалась к Мамору. Голова слегка закружилась — то ли от того, что она довольно долго пробыла на солнце, то ли от такой близости к Мамору, когда на них из одежды были только лишь купальные костюмы. Их ноги переплетались под водой, от чего ощущения были ещё более острыми — они возбуждали и заставляли желать большего. — Я всё-таки проверю, — деловито произнёс Мамору, стараясь дышать более-менее ровно: на него их близость действовала точно так же. Лёгкими поцелуями он прошёлся от её уха к щеке, затем переключился на нос и лоб. Усаги, прикрыв глаза, рвано дышала, руками изо всех сил вцепилась в спину Мамору, оставляя на коже слегка красноватые полосы. Неприятный инцидент словно выветрился из головы — Усаги и думать забыла о внезапном нападении. Все её мысли занимал лишь Мамору, только он один. — Кажется, у вас жар, мисс Цукино, — хрипло прошептал Мамору, ласково водя губами по солоноватым щекам, которые буквально горели от его поцелуев. — А кто виноват? — выдохнула Усаги ему в губы и, не выдержав, подалась вперёд, первой целуя Мамору. Тихий стон облегчения вырвался из её груди, когда руки Мамору скользнули ниже талии, притягивая Усаги максимально близко, давая ей почувствовать всю силу его возбуждения. Время вокруг как будто замерло — для них существовали только они, а все остальные остались за бортом воспалённого сознания. — Усако… Перед глазами у обоих словно мелькнула вспышка молнии, когда Мамору одной рукой потянулся к завязкам лифа. Одновременно с этим мир вокруг как будто выключился и включился, от чего у обоих подкосились ноги, и они рухнули на что-то мягкое. Оказавшись над Усаги на какой-то кровати, Мамору оглянулся и с удивлением обнаружил, что они вместо моря находились сейчас в его номере: об этом красноречиво говорила оставленная на тумбочке его любимая книга, которую Чиба захватил с собой на всякий случай. — Такое ощущение, что такое уже случалось, — задумчиво протянул он, удерживая вес руками, опираясь о матрац, чтобы не навалиться на Усаги. Она же, напротив, потянулась к нему, призывая к обратному. Обхватив Мамору за шею, Усаги улыбнулась и в шутку произнесла: — Склеротичный ты мой. Конечно, случалось, — серьёзно добавила она. — Год назад, когда ты раскрыл, что я — Сейлор Мун. Мы тогда точно также телепортировались, причём тоже на твою кровать. Коварно усмехнувшись, Усаги поцеловала его, заставив выкинуть прочь все дурные мысли. Потом, потом они ещё раз поднимут эту тему и разберут всё по полочкам. Сейчас им обоим хотелось совершенно другого, и раз уж подвернулась такая возможность — грех от неё отказываться. Им было даже не до того, что их опять потеряли друзья, которые взволнованно обыскивали пляж. Только, кажется, Луна всё поняла и снисходительно усмехалась в усы. Но это было там, у моря, на раскалённом солнце, а здесь, в номере, под прохладным кондиционером, Усаги и Мамору с удовольствием наслаждались жаром тел друг друга и головокружительными поцелуями. — Это ничего, что мы все мокрые? — задыхаясь от страсти, прошептала Усаги, водя ладонями по спине Мамору, который сейчас целовал её шею, слегка прикусывая в некоторых местах, заставляя её распаляться ещё сильнее. Впрочем, и Усаги не отставала: одной ладонью она скользнула ему на живот, обводя пальчиками кубики пресса, двигаясь всё ниже и ниже. А когда она осторожно сжала сквозь плавки напряжённый член, Мамору рвано выдохнул ей куда-то в район ключицы и на мгновение замер, уткнувшись лбом в плечо. — Ну и что, что мокрые? Скоро обсохнём, не волнуйся. Усаги даже удивилась, когда он поднял голову и хитро поглядел на неё; правда, дышал он тяжело, и она поняла, что держаться ему всё-таки трудно. Тогда она, усмехнувшись, оттянула ткань вниз и ладонью провела от основания до головки, дразня Мамору, заставляя его с трудом сдерживать стоны. — Ты сама напросилась. В его глазах промелькнула искра безумства, и в следующую секунду воскликнула уже Усаги, когда Мамору одним рывком развязал тесёмки на её плавках и без предупреждения ввёл в неё сразу два пальца. Забыв о том, что это она собиралась его дразнить, Усаги изо всех сил вцепилась в его плечи и прикусила губу, стараясь не стонать слишком громко. Шевеля внутри неё пальцами, заставляя Усаги подаваться ему навстречу, Мамору крепко поцеловал её, а затем заглянул в потемневшие от страсти глаза: — Не молчи, я хочу слышать тебя, — и ввёл третий палец, срывая громкие вскрики наслаждения с любимых губ. — Мамо-чан, — протяжно простонала Усаги, притягивая его ближе к себе; бёдрами она подавалась навстречу движениям его пальцев, безмолвно прося о большем. — Пожалуйста… Из-за следующего толчка, когда Мамору ещё и прикусил набухший сосок на её груди, у Усаги перед внутренним взором словно взорвался мир. Задрожав всем телом, она прижалась к Мамору, запустила пальцы в его волосы и замерла, чувствуя, как головокружительная эйфория волнами уносила её куда-то прочь. — Люблю тебя, — Мамору, изо всех сил сдерживаясь, ласково поцеловал её в висок. — Позволь я… Усаги, тяжело дыша, кивнула и ногами обхватила его бёдра, подталкивая к более решительным действиям. Тело её всё ещё подрагивало от сладкой неги, однако стоило Мамору убрать пальцы и одним резким движением войти в неё, как комок возбуждения вновь затянулся внизу живота. Протяжный стон стал усладой для его ушей, и Мамору с наслаждением выдохнул, чувствуя приятное тепло внутри Усаги, как её стеночки ритмично сокращались, сжимая его член. Чувствуя, что скоро и сам достигнет разрядки, Мамору вдруг подался назад вместе с Усаги, садясь на постели, меняя таким образом позу. Усаги поняла его без слов — спустя год они научились понимать друг друга с полувзгляда, с полуслова — и начала двигаться сама, то поднимаясь, то опускаясь до самого конца. — Люблю тебя, — судорожно шептала Усаги, покрывая поцелуями его шею. — Не отдам, никому, никому! Мамору в ответ крепко поцеловал её, слегка стянув длинные золотистые волосы в кулаке, стараясь сделать это не больно, но ощутимо, чтобы открыть её нежную шею для своих поцелуев. Усаги послушно откинула голову назад, продолжая двигаться, и, тихо вскрикивая, наслаждалась его прикосновениями. Казалось, он был везде: пальцы, губы Мамору словно завладели всем её телом, заставляя как будто растворяться в нём. Но и она не оставалась в стороне и изо всех сил пыталась доставить ему удовольствие. Оргазм настиг их обоих практически одновременно — Усаги не выдержала первой, обмякнув в крепких объятьях возлюбленного; Мамору же унесло на пару секунд после неё. Запыхавшиеся, они ещё некоторое время ласково целовали друг друга, негромко смеясь, наслаждаясь прикосновениями любимого человека. Все тяготы их бедственного положения словно отошли на второй план, как будто и не было ничего такого вовсе, а оставался один отдых и беспечное веселье. Когда Усаги и Мамору уже лежали на постели, тяжело дыша, и только и могли, что бессильно обнимать друг друга да негромко переговариваться, в дверь вдруг настойчиво постучали. — Нас нет дома, — ворчливо прошептала Усаги, накидывая на них выбившееся тонкое одеяло, которое бесформенной кучей лежало на полу. Но стук повторился снова, и раздалось чьё-то предупредительное покашливание, а ручка двери пару раз опустилась и поднялась, предупредительно скрипнув. Усаги и Мамору замерли, как по команде, напряжённо вслушиваясь в доносящиеся из коридора звуки. — Как жаль, что никого нет дома, — раздался чей-то мужской голос, показавшийся им знакомым. — А я вот побеседовать хотел. Впрочем, наверное, в другой раз. Некто ещё немного постоял у двери, надеясь, что хозяин номера всё же выйдет, но, так и ничего не дождавшись, тяжело вздохнул и ушёл. Только когда шаги в пустом коридоре стихли, Усаги и Мамору позволили себе рвано выдохнуть. — И кто это был? — нахмурившись, спросила Усаги, правда, не ожидая ответа. Мамору хотел что-то сказать ей, однако не успел: они снова кому-то срочно понадобились. Только в этот раз стучали уже в окно.