Resistance

В элитном районе всегда было тихо. Здесь не носилась ребятня, не слонялись толпы шумных подростков, а эхом разносились лишь звуки садовых газонокосилок, нежели смеха и веселого гама. Но в доме Уокеров постоянно проходили зажигательные вечеринки, и самые близкие соседи могли бы позвонить в полицию с жалобами на шум, если бы не были в постоянных разъездах по деловым командировкам и дорогостоящим курортам. Сегодня, однако, особняк был погружен в блаженную тишину, отдыхая от непрерываемых потоков студентов школы Либерти. Свет горел лишь на кухне, где Мариса готовила ужин, напевая под нос одну из Гватемальских колыбельных, и в домике у бассейна, откуда периодически доносились крики и грохот. Домоправительница обеспокоенно выглядывала из окна, не решаясь сообщить молодому хозяину и его друзьям, что еда почти готова. — Я тебя спрашиваю: какого хрена это было? — Брайс вплотную подошел к сложившему руки на груди Монтгомери и шумно выдохнул, ожидая ответа. — Что за представление ты устроил в кафе, а? — Расслабься, я просто заступился за девушку. — Ты должен был ждать в чертовой машине, а не переться туда и «заступаться», — Брайс показал кавычки в воздухе. — Я просто не совсем понимаю, почему ты решил выбрать для спора именно её, — Круз пожал плечами и посмотрел в сторону. — Тебе и не нужно это понимать, Монти. То, что у меня на уме — тебя не касается. — Раньше меня касалось все, что было у тебя на уме. Она не такая, как те предыдущие. — Ты за неё так не заступался, когда принес мне это. Брайс взял с журнального столика газету и развернул её, показывая другу выпуск почти четырехлетней давности. Монтгомери знал этот материал наизусть и со временем ему стало тошно от его содержания. — Ты так веселился, когда смог провернуть этот трюк и стащить ключи от кабинета её отца. Ты продумал все далеко наперед, не так ли? — Она слишком легкая добыча, — парировал Круз, — никакого азарта от охоты. Она уже почти отдалась мне в машине. — «Почти»? — ехидно переспросил Брайс. — Что же вам помешало? — Вернулись её родители, — соврал он, прекрасно помня о том, что сам остановил Серену. — Пришлось высадить её и сделать вид, что я просто подбросил её до дома. — Правила прежние, — отмахнулся Уокер, отойдя на несколько шагов назад. — Мне нужна её репутация. Точнее то, что от неё останется. И машина твоя. Де Ла Круз опустил голову, раздумывая. — А знаешь, — немного погодя добавил Брайс, — я прибавлю к этому еще и денежное вознаграждение. Как насчет… ста тысяч? — Что? — Монтгомери даже не старался скрыть изумление в голосе. — Ты слышал. Выиграешь пари — моя машина и сто тысяч сверху твои. — Ты повышаешь ставки? — он чувствовал, что все вышло из-под контроля. Этот спор даже близко не был похож на любой предыдущий. — Именно. Слышали, ребята? Я увеличил призовой фонд. Машина и сто тысяч за гордость Серены Уильямс! — Ты идиот, — буркнул Джастин, пытаясь выстрелить во вражеского снайпера. — Стендалл, слева! — Я не слепой, спасибо, — пробурчал Алекс, уворачиваясь от пули. — Не вижу смысла в подобных затратах ради глупого спора. — За Стеллу ты подарил Грегу стереосистему. А тут машину и деньги, сдается мне, что ты любишь Монти даже больше, чем меня, — притворно обиженно протянул Фоли, швыряя в Брайса подушку. — Только представь, ты сможешь оплатить колледж и выбиться в люди. Слышал, в Колумбийском первокурсникам разрешают приезжать на машинах. Так что скажешь? Эта цыпочка тебе по зубам? — Я согласен, — Монтгомери прищурился и пожал другу протянутую руку, приобнимая того за шею. На душе внезапно начали скрести кошки. — Вот и отлично, — Уокер похлопал Круза по спине и победно улыбнулся. — Как насчет мексиканского ужина, ребята? — Гватемальского, — закатывая глаза, поправил Фоли. — Детка, ты голодная? Джессика Дэвис лишь помотала головой, ощущая подступающую к горлу тошноту. *** «Сюрпризом» оказался радостно махающий хвостом Фим. Фрэнк взял Питера с собой в Канаду, чтобы забрать пса и во время поездки серьезно поговорить с сыном о его поведении и личной жизни. К вечеру они уже были дома и готовили примирительный ужин для всех членов семьи. — Как же я скучала, мой мальчик, — Серена вот уже двадцать минут не могла наиграться с собакой, то почесывая живот, то целуя мохнатую морду. Перелет туда-сюда хорошо отразился на отношениях Питера с отцом, но прогресса в общении с Сереной не наблюдалось — он все еще игнорировал её. — Мы слышали, — начала Сара, качнув рукой с бокалом красного вина, — что ты, Серена, стала встречаться с мальчиком? — Что-то вроде того, — промямлила девушка, бросая укоризненный взгляд на мать. — Мы все очень гордимся тобой и рады, что ты нашла в себе силы двигаться дальше, — поддержал жену Харрисон. — И ты должна понимать, что здесь нечего стыдиться. Мы семья и тебе не стоит умалчивать о своих проблемах или чувствах. Мы вместе. Всегда. — Спасибо, дядя, — Уильямс улыбнулась и впервые за долгое время почувствовала умиротворение. — Они с Монтгомери дружили со средней школы, — Фрэнк наполнил бокалы сидящих за столом женщин, — вот вам и еще один пример школьной любви. — Мы перестали общаться после выпускного, папа. — И тем не менее, он отличный парень. — Он им был. Когда ему было тринадцать. — Я что-то не понимаю: ты пытаешься убедить меня в том, что твой молодой человек является опасным засранцем и тебе не стоит с ним общаться? — «Опасный», это мягко сказано, — приторно-сладко пропел Питер, следя за реакцией сестры. — О чем речь? — Фрэнк откинулся на спинке стула и сложил руки на груди — явный признак беспокойства. — Он что, хулиган? — Нет… то есть немного, — Серена запуталась в объяснениях и глубоко вздохнула. На неё были устремлены глаза всех сидящих за столом и от этого она чувствовала себя неловко. — Он действительно много пережил и у него небольшие проблемы с самоконтролем. — Я не удивлен, что живя с таким человеком, как его отец, этот молодой человек все еще хочет чего-то добиться, — встрял Харрисон. — Де Ла Круз в команде моего сына. Верно, Джеффи? — Это так, — Аткинс впервые принял участие в разговоре, тактично храня молчание. Уж он-то прекрасно понимал, как сейчас себя чувствует его сестра. — Он действительно может быть довольно агрессивным, но на поле это лишь играет нам на руку. В обычной жизни он не такой. — Ну конечно, скажи об этом Тайлеру, над которым он издевается, — Питер ехидно посмотрел на кузена и победно — на сестру. — Тайлеру стоит меньше влезать в личное пространство девушек из группы поддержки, — парировал Джефф. — А тот случай с новеньким? Он засунул бедолагу в мусорный бак. — Конечно, он умудрился поцарапать машину Брайса и не сказал об этом, трусливо убежав. — Что же тогда… — Хватит! — Фрэнк поднял руку, призывая споривших к порядку. — Что ж, как мы видим, мнения разделились. Но мы тут своими спорами совершенно позабыли о самой Серене. Дорогая, что ты думаешь? Я поддержу любое твое решение, хоть и буду теперь держать ухо востро. — Спасибо, Ваша честь и остальные участники Везенгамота, — язвительно выдала Серена, отвечая брату не менее вызывающим взглядом. — Это все неожиданно — слишком уж стремительно развиваются наши отношения. Но я бы действительно хотела попробовать… — Я горжусь тобой, — Мишель взяла руку дочери в свою. — Прости меня за тот разговор, это было неправильно — так давить на тебя. — И ты меня прости, я слишком резко отреагировала на это. — Раз уж судьба бедного парня решена, предлагаю выпить за чудесный семейный ужин, — Харрисон поднял свой бокал. — Эти двое не собираются пока мириться, так что дадим голубкам время, — Аткинс издевательски хохотнул и сфотографировал надутых Уильямсов, смотрящих друг на друга с плохо скрываемой обидой. Фим суетливо возился под столом и Серена щедро угощала его лакомствами со стола. Хороший мальчик ведь заслуживает поощрения, верно? Тем более, что от кусочка нежного стейка средней прожарки не откажется ни один пес. Да и человек, собственно, тоже. После десерта мужчины удалились в кабинет, курить трубки и запивать дорогой табак крепким бурбоном. Парни сидели в гостиной на диване и рубились в какой-то шутер. Серена осталась помогать матери и тетке на кухне. Вечер прошел на удивление хорошо и напольные часы только отстучали девять. — Меня лично всегда притягивали агрессивные парни, — подмигнула племяннице Сара, удобно устроившись на софе перед бассейном. — В школе я встречалась с мальчиком из неблагополучной семьи и каким же он был страстным любовником! — Сара! — Мишель покраснела и прикрыла ладонью рот, скрывая смущенную улыбку. — Не думаю, что моей семнадцатилетней дочери будет интересно слушать о наших похождениях. Тебе вина не много на сегодня? — Отнюдь, мам, — девушка смутилась, но не хотела прекращать подобный разговор. — Мне правда интересно. — В курсе наших ссор всегда была вся школа, — продолжила Сара, не обращая внимания на Мишель, пытающейся сдержать смех. — Мы ругались так громко, и он всегда норовил что-то разгромить. Но меня он и пальцем не трогал. Никогда. Это была бешеная страсть, неконтролируемая и первобытная. До сих пор я задумываюсь о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы не встреча с Харрисоном. — Почему вы расстались? — Серена заинтересованно подалась вперед, неосознанно проводя параллели между бывшим поклонником своей тёти и Монтгомери. — Нам было тяжело поддерживать столь бурные отношения, учась в колледже. Мы жили вместе, вместе учились и, наверное, из-за того, что мы так рано начали вести совместный быт, постоянно ругались по мелочам. Он уходил из дома, напивался, а я в это время ждала его и рыдала в подушку. Во время самой громкой нашей ссоры я не осталась дома, а пошла его искать. Его собутыльники спровоцировали конфликт, стали приставать ко мне. Он дрался как лев, но их было больше. Меня чуть не изнасиловали в ту ночь… — Не вспоминай об этом, дорогая, — Мишель сочувственно погладила сестру по плечу. — Все в порядке. Мы расстались, потому что его присутствие в моей жизни подвергало её опасности. Постоянные ссоры, слезы, переживания — он был не тем парнем, с которым построишь крепкую семью. Есть несколько категорий мужчин, и я в итоге выбрала хорошего и надежного. Пока мать Серены завела разговор об общих школьных друзьях, сама девушка задумалась. Есть ли шанс, что в их с Монти странных отношениях все будет по-другому и в итоге закончится благополучно? Какова вероятность счастливого финала? Уильямс устроилась на бортике бассейна, погрузив ноги в прохладную воду. Рядом послышалось клацание когтей по керамогранитной плитке и спустя секунду Фим с радостным воем нырнул в бассейн. Если не брать в расчет так и не выясненные отношения с Питером, то вечер прошел более чем замечательно. Серена никогда не была поклонницей разгульного образа жизни и предпочитала проводить свободные вечера за книгой или с семьей. Не повредит ли это только зарождающимся отношениям с Монти, любителем тусовок и шумных вечеринок? Но одно зацепило в словах Сары: девушка вся покрылась мурашками, как только услышала о «первобытной страсти и желании». Её влекло к этому опасному парню, антагонисту истории её жизни, но бороться не было сил. Фим подплыл к своей непутевой хозяйке и положил свою мокрую ей на колени. Серена любовно потрепала питомца за ухом, не смущаясь запаха мокрой собаки. — Я что-то устала, пойду к себе, — попрощавшись со всеми, Уильямс, чуть подумав, взяла из погреба бутылку красного полусладкого и отправилась наверх. Пошатывающаяся походка выдавала весёлое состояние, но в целом она была в порядке. Голова приятно кружилась от вкусного Бургундского вина и тело требовало горячей ванны. После всего пережитого за день, Серена просто хотела растянуться, вдыхать аромат цветочной бомбы и ни о чем не думать. Она зажгла несколько ароматических свеч, добавила в ванну розовое масло и пенную бомбу. За окном было уже темно, поэтому обстановка сильно напоминала романтическую. Вечер с самой собой, почему бы и нет? Серена убавила яркость освещения до минимума и наконец погрузилась в горячую воду. Жар, исходящий от поверхности, распарил тело и она нанесла на лицо маску, стараясь посидеть подольше, чтобы увлажнить обезвоженную жарким солнцем кожу. Девушка устроила голову на удобном валике и наслаждалась минутой умиротворения. Из колонок доносилась приятная мелодия, вино грело душу, а аромат ванильного геля для душа приятно дразнил обоняние. Уильямс успела выпить еще пару бокалов и смыть маску с лица, прежде чем услышала странные звуки, доносящиеся из комнаты. Она сначала напрягла слух, а затем резко села в ванной, пытаясь понять, что это такое. Часы показывали далеко за полночь, а стучащие звуки все не прекращались. Наконец Серена набралась храбрости и вылезла, оборачивая полотенце вокруг груди. Мокрые волосы неприятно холодили кожу и когда она зашла в свою спальню, то поежилась. Свет не горел, работала лишь гирлянда на стене, создавая атмосферу полумрака. Кровь сильно зашумела в ушах, когда странный звук повторился вновь. Девушка с опасной подошла к окну, но ничего там не увидела. Тогда она опустила раму и слегка высунула голову, вглядываясь в июльские сумерки. Вдруг кто-то крепко схватил Серену за предплечье, и она взвизгнула, резко дернувшись головой и ударяясь макушкой об оконную раму. — Это я, — на узком участке крыши на корточках сидел Монтгомери. Он ловко перекинул ноги и спрыгнул с подоконника, оказываясь в комнате. — Какого черта? — Серена поняла, что сказала это очень громко и тут же понизила голос. — Какого хрена ты тут забыл, Ромео недоделанный? Она стояла перед ним, шипя от боли и держась левой рукой за голову. Сейчас ей было трудно вспомнить, как именно это могло с ней произойти. — Прости, — Де Ла Круз взял её лицо в свои ладони и внимательно осмотрел больное место. — Я пришел увидеть тебя. — А днем и через дверь тебе не подходит? — Не мой стиль. А на голове просто шишка, ничего страшного. — Нужно приложить лед, он на кухне… Их взгляды встретились и воздух вокруг словно наэлектризовался. Монтгомери не спешил уходить, гипнотизируя её своими карими глазами. Его взгляд опустился на её приоткрывшийся рот, затем на шею и ключицы, спускаясь к скрытой полотенцем груди. Серена осознала, что стоит перед ним практически в чем мать родила и от осознания этого по телу прошла приятная волна, а кожа покрылась мурашками. Его глаза снова вернулись к её лицу и правая рука спустилась к шее. Там, где касались его пальцы, словно появлялась дорожка из раскаленных углей: так остро она ощущала каждое его прикосновение. — Я бы хотела одеться, — тихо сказала она. Во рту мгновенно пересохло, а под ложечкой противно засосало, словно в предвкушении чего-то. Сердце бешено стучало в груди и казалось, будто оно вот-вот вырвется наружу. — А я бы этого не хотел, — его правая рука, блуждающая по её ключицам, вдруг дотронулась до полусогнутого колена. От неожиданности у Серены закружилась голова и она подалась назад, опираясь спиной на стену позади. Тем временем ладонь Де Ла Круза огладила коленную чашечку и стала подниматься выше, едва касаясь внутренней стороны бедра. — Ты так соблазнительно пахнешь, — шептал он, словно в полудреме. Выпитое вино здорово туманило разум, но жар внизу живота она ощутила слишком явно. Большой палец его левой руки нежно огладил контур её губ и Уильямс сдалась, подавшись вперед. Монтгомери ответил моментально, зарываясь рукой в её волосы и притягивая ближе к себе. Он придавил её своим весом, впечатывая в стену, но боли не было, лишь удовольствие. Не успела Серена подумать о том, как сильно ей хочется обвить ногами его мощный торс, как Де Ла Круз подхватил её, вынуждая сделать это. И не было смущения от того, что под полотенцем ничего нет — она просто хотела наслаждаться его поцелуями, укусами в шею и бессвязным шепотом на ухо. Девушка глупо захихикала, когда он повалил её на кровать и навис сверху. — Ты что, пьяна? — внезапно спросил он, принюхиваясь. — Возможно, — загадочно улыбнулась Серена, притягивая парня к себе за воротник клетчатой рубашки. — Я не могу, — он слегка отстранился. — Не хочу пользоваться тобой. — Я правда хочу этого, — она попыталась снова притянуть его к себе, но Де Ла Круз уже перекатился набок, шумно вдыхая носом воздух. — Я не буду пользоваться этим, — он сжал челюсти и провел костяшками пальцев вдоль скулы Серены. — Тогда пойду переоденусь, — она поймала его блуждающую по её лицу руку и прижалась к ней разгоряченной щекой. Полежав еще немного Уильямс встала и направилась в гардеробную, выбирая подходящий наряд для сна с… её парнем? Выбор упал на красивую черную сорочку на бретельках, прикрывающую бедра. Лиф был украшен кружевом, поэтому эта область не оттопыривалась во время малейших телодвижений. Она взглянула на себя в зеркало и спрыснула лицо термальной водой из флакончика — оно полыхало от происходящего. Когда девушка вернулась в спальню, Монтгомери был в той же позе, только поднялся чуть выше и устроил голову на одной из подушек. — Просто поспим вместе? — изумленно прошептала Серена, залезая под одеяло и выключая гирлянду. — Выходит, что так, — он лежал на боку, руки были спрятаны под подушку и скрывали половину его лица. Но глаза были видны отчетливо и сейчас они пристально изучали укладывающуюся рядом девушку. — Ты можешь раздеться и лечь под одеяло, — ей просто чертовски необходимо было его тепло. Она жаждала, чтобы он поделился своим жаром с ней. — Хорошо, — чуть погодя ответил парень, быстро избавляясь от одежды. Он чуть замешкался, но в итоге все же остался в одних боксерах, устраиваясь на самом краю кровати. — Спокойной ночи, Серена. — Спокойной ночи, Монти.