Туман

Естественно, когда мы вместе появились в классе, все смотрели на нас разинув рты. Едва подавив в себе желание начать шутить тупые шутки, я споткнулась и упала бы, если бы Рыжий меня не поддержал. — Белла… — устало пробормотал он, но продолжать не стал. Я хмыкнула — сам знал, с кем связался. Как ни странно, на этот раз он даже не пытался от меня отодвинуться. Прогресс, чертов прогресс… Прозвенел звонок, и вошел мистер Беннер, толкая перед собой небольшой металлический столик на колесиках, а на нем древний как прическа Рыжего телевизор и видеомагнитофон. Сказать, что весь класс охренел от радости, это не сказать ничего. Следующей темой в программе по биологии шла генетика, и в качестве прелюдии к теме «Генетические расстройства» мистер Беннер собирался нам поставить «Масло Лоренцо». Да, далеко не комедия, но все же лучше, чем подыхать от скуки на лекции. Хотя и этот фильм я уже смотрела, так что все равно приготовилась скучать. Вставляя кассету в магнитофон, Беннер вкратце рассказал о фильме и попросил выключить свет. Когда в классе стало темно, в мою истерзанную недосыпами голову вдруг вдарила мысль, что Рыжий сидит всего в нескольких сантиметрах от меня. По телу прошел электрический разряд, и я почувствовала себя чудовищем Франкенштейна, которого за каким-то хреном вернули к жизни. Я посмотрела на лицо своего безумного ученого, и мне вдруг страшно захотелось коснуться его руки или хотя бы пнуть для верности, чтобы паршивец понял, что натворил. Всего лишь раз, в темноте все равно никто не увидит… Чтобы не поддаваться порыву, я скрестила руки на груди и сжала кулаки. Мда, Белла, крыша-то уже начала отъезжать… На экране появились титры, и в классе стало чуть светлее. Мои глаза, словно обладая собственной волей, тут же начали разглядывать соседа. Он сидел словно нахохлившийся воробей, попавший под дождь. Я не смогла сдержать улыбки, и стало чуть легче. Фильм тянулся бесконечно долго. На этот раз мне было глубоко плевать на проблемы героев Ника Нолти и Сьюзен Сарандон, хотя при первом просмотре я позорно рыдала как тварь. Безуспешно пытаясь расслабиться, я начала водить ручкой по тетради в надежде на то, что это поможет. Время от времени я поглядывала вбок и видела, что Рыжий сидит с закрытыми глазами, словно решил вздремнуть. Раскрытая ладонь, чуть светившаяся в темноте, была похожа на капкан. Пальцы онемели, и я начала разминать руки. Вздохнуть с облегчением получилось только, когда мистер Беннер включил свет. Эдвард раскрыл глаза и посмотрел на мой рисунок. Фрагмент «Сотворения Адама», изображающий руки, и правда вышел не столь позорным как это обычно у меня бывает. — Почти коснулся. — сказал он. — Ага, главное, чтобы жалеть не пришлось. — Адаму? — Богу. Тетрадь полетела на дно сумки. Из-за парты я выбиралась осторожно, чтобы ненароком не потерять равновесие. Рыжий проводил меня до спортзала и остановился, чтобы попрощаться. Выглядел он еще более сонным чем обычно. — Иди кофе что ли выпей… А, ну да, или что покрепче. — сказала я. — Спасибо. Он поднял руку, и о, чудо, протянул ее мне. Не веря своему счастью, я осторожно ее пожала, и тут же спрятала свою в карман. Не сказав ни слова, Рыжий быстро слинял, а я поплелась в раздевалку. Пора было возвращаться к суровой реальности. Мрачно разглядывая протянутую мне ракетку, я неуверенно взмахнула ей и тут же зацепилась за волосы какой-то девушки, проходившей мимо. Физрук велел разбиться на команды, и я тут же осталась в одиночестве. Впрочем, винить в этом можно было только себя. Но тут пришел на помощь Майк, и проблема была решена. — Хочешь играть на моей стороне? — А не боишься? — Не до того будет, мне же играть за двоих. — заверил он. Да, хоть я и старалась не мешать парню, но тут же подошел физрук и велел мне «проявлять побольше активности». Мало того, этот хрен решил остаться, чтобы посмотреть, выполняю ли я его указания. Не на шутку разозлившись, я встала на место. Девушка, играющая на другой стороне, усмехнулась. По-моему, именно ее я несколько раз сбивала на баскетболе. Подала она прямо на меня, причем так, что волан упал у самой сетки. Я бросилась вперед, твердо решив, что уж сейчас-то не опозорюсь, но у жизни были на меня другие планы. Да, я совершенно забыла о сетке. Ракетка отскочила от нее и, вылетев из рук, засветила мне прямо по лбу, а затем ударила по плечу Майка, подбежавшего, чтобы мне помочь. Физрук кашлянул, чтобы сдержать смех, но остальные веселились во всю. Я развернулась и сделала реверанс, словно актриса после спектакля, стараясь не сильно морщится от боли. — Бедный Ньютон. — пробормотал физрук и направился к другой площадке, чтобы я могла избежать дальнейшего участия в игре. — Ты как? — спросил Майк, массируя плечо. — Живее всех живых, а ты? — Отлично. Он покрутил рукой и тут же зашипел от боли, но несмотря на мои уверения, что надо показаться врачу, он наотрез отказался идти в медпункт. Остаток урока прошел без происшествий. Физрук подходил к нам еще несколько раз, но тактично делал вид, что ничего не замечает. Майк играл отлично и без меня и даже умудрился выиграть, с чем я его и поздравила. — Итак… — многозначительно начал он, когда мы шли с корта. — Чё? — Белла плюс Эдвард? — Белла плюс криворукость. — попыталась отшутиться я. Увы, золотая мудрость гласила, что если человек решил до тебя доебаться, то никакие намеки его не остановят. — Мне это не нравится. — заявил он. — Да мне тоже, но не пришивать же новые! — Белла, я серьезно. — Да и я тоже не шутки шучу. Майк притормозил, словно набираясь храбрости, и вновь ринулся в бой. — Он смотрит на тебя так… Так, будто хочет съесть! — выпалил он. Взрыв истеричного хохота мне еще удалось кое-как подавить, но вот от моего чувства юмора Ньютона уже никто не уберег. — Кому-то надо меньше фанфиков про Ганнибала читать. — наставительно произнесла я, и ретировалась в раздевалку, пока совесть не успела меня догнать и как следует отпинать за столь деградантские шутки. Быстро переодевшись, я почувствовала, как у меня дрожат колени. Интересно, Рыжий придет к спортзалу или будет ждать на стоянке? Может быть, он вообще забыл, что я без машины, и мне придется идти пешком? Что ж, всего пара миль. Так, а если на стоянке я столкнусь с его родственниками? Знают ли они, что я обо всем в курсе? И если знают, то как прикажете себя с ними вести? Выходя из спортзала, я уже окончательно уверила себя, что пешая прогулка мне совсем не повредит. Однако, состояться ей было не суждено — мой рыжий Хатико уже ждал у самого входа. Я подошла к нему, и все мои сомнения и тревоги дружным строем отправились в пешее эротическое. — Как физкультура? — Отлично, могу косплеить Гарри Поттера. — ответила я, продемонстрировав царапину на лбу. Однако, Рыжий моей шутки не поддержал. Хоть он и говорил со мной, но сам рассматривал что-то за моим плечом. Оглянувшись, я увидела Майка. Тут-то совесть меня догнала и как следует отпинала. — Что такое? — недовольно спросила я. — Ньютон действует мне на нервы. — нехотя признался Рыжий. — Погоди-ка, блять, ты опять подслушивал? — Ну… Не дожидаясь ответа, я отправилась в сторону стоянки. Рыжий тут же меня догнал и начал торопливо оправдываться. — Ты ведь сама сказала, что я никогда не видел тебя в спортзале, вот мне и стало любопытно… Как видите, оправдание вышло так себе. Дальше мы шли молча. Буквально в двух шагах у машины рыжего столпилась куча парней. Присмотревшись, я поняла, что они окружили красный кабриолет словно сектанты свое божество, а восторженный шепот вполне мог сойти за молитвы. Никто из них не заметил Рыжего, что змейкой прошмыгнул мимо них и сел в свою машину. Последовав его примеру, я так же осторожно села на пассажирское сидение. — Ну, приехали… — чуть слышно пробормотал он. Как параноик со стажем, привыкший все принимать на свой счет, я подумала, что это он про меня, но уже потом осознала, что реплика эта относилась к машине. — Что это за машина? — спросила я, чтобы разрядить обстановку. — Кабриолет, сто семьдесят лошадиных сил. — Слушай, я же не механик! — Ты все еще злишься? — спросил он осторожно объезжая поклонников машины Розали. — Ну, с тобой уже все ясно, да и вообще у меня по расписанию уже минут десять как должен начаться сеанс самопинания. — Что за самопинание? — Как самокопание, только с щепоткой ненависти к себе, ну, или грузовиком — зависит от того, насколько хреновым выдался день. — Я согласен поехать на твоем пикапе в субботу. — Это ты так извиняешься? — Допустим… — Ладно, извинения приняты. А теперь вернемся к утреннему разговору. — Только не это! — взмолился Рыжий. Как назло «вольво» уже затормозил на подъездной дорожке, недвусмысленно намекая на то, что мне пора выметаться. — По-прежнему не понимаешь, почему нельзя смотреть как я охочусь? — Меня больше интересует, почему ты так напрягаешься, когда я об этом спрашиваю. — Неужели, испугалась? — Еще чего. — Прости, не хотел тебя пугать, — продолжал он улыбаясь, только взгляд был все таким же затравленным. — просто представил, что ты увидишь нашу охоту… — Ну, знаешь, я не настолько тупая, чтобы не понимать, что это несколько отличается от похода в Макдональдс. Прощание вышло каким-то скомканным. Я неохотно открыла дверцу, и ветер тут же растрепал мои волосы, так что я едва не запнулась о бордюр. Шла домой я очень осторожно, боясь поскользнуться и упасть. Твердо решив не оглядываться, я услышала шуршание опускающегося стекла и все-таки не удержалась, чтобы еще раз не взглянуть на свою Эвридику. — Белла! — Чего? — Завтра моя очередь. — М? — Моя очередь задавать вопросы. — ухмыльнулся он и уехал прежде, чем я успела запротестовать. Улыбаясь как Джокер после встречи с Бэтменом, я вошла в дом. То, что завтра он собирался за мной заехать, было совершенно очевидно. Прости, пикап, обещаю, что в скором времени мы с тобой будем его подвозить. Ночью мне снова снился Рыжий, но теперь сны стали совсем другими. Теперь он и не думал от меня удирать, но и близко не подходил, словно боялся попасть под прицел моего юмора. Всю ночь я ворочалась с боку на бок, придумывая, как еще к нему можно подкатить и заснула только под утро. Естественно, одной чашкой кофе дело не ограничилось. Совершив налет на старый батин гардероб, я нацепила на себя один из его свитеров, втайне тоскуя по аризонским шортам и майкам. Завтрак прошел спокойно, батя поджарил яичницу, пока я набиралась кофеином перед новым днем. — Па, а ты знаешь, что кофеин — это наркотик? Яичница едва не полетела на пол. — Ну и шутки у тебя, Белла. Вся в мать… Кстати, ты все еще собираешься в Сиэтл? — Пока не передумала. Батя задумчиво поставил вымытую тарелку на место и потянулся за новой. — Ты точно не успеешь на танцы? — Ну пааап, я не танцую. Видимо, сочтя меня окончательно пропащей для всех романтических дел, батя прекратил допрос и ушел на работу, а я отправилась собирать учебники. Не успела патрульная машина отъехать, как я бросилась к окну. Вольво уже стоял на нашей подъездной дорожке. Рыжий ждал в машине и даже не поднял глаз, когда я плюхнулась на соседнее сидение. — Доброе утро, как дела? — вежливо спросил меня он. — Нет тела, нет дела. — отмахнулась я, вспомнив старую мамину шутку. Рыжий фыркнул. — Не выспалась? — Не больше твоего. Кстати, а чем ты занимаешься ночью? — Ну уж нет, — усмехнулся он. — Сегодня моя очередь задавать вопросы. — Допустим, и что же ты хочешь узнать? — Какой твой любимый сериал? — Зависит от настроения. — отшутилась я. — Например, сегодня? Я задумалась. — Пожалуй, «Семейка Аддамс» 64 года. — Аддамс? — недоверчиво спросил он. — Уэнсдей Аддамс — моя ролевая модель, хотя мама считает, что у меня куда больше общего с дядей Фестером. Мои слова явно что-то в нем задели, во всяком случае, молчал он столь долго, что я уже решила, что он уснул. — Ты права: отличный сериал. Серия про сказку о драконе задает правильные вопросы к нашей системе образования в частности и менталитету в целом. Рыцарь убивает дракона, который даже к контексте той сказки не сделал ровным счетом ничего плохого, и Мартиша Аддамс осведомляется у учителя, чему может научить детей пример столь бессмысленной жестокости… — Вот, ты понимаешь! — обрадовалась я, забыв обо всякой осторожности. Остаток пути пролетел незаметно. Выбрав на стоянке место поудобнее, Рыжий вновь обернулся ко мне. — А какую музыку ты слушаешь? — спросил он таким тоном, будто мне предстояло признаться в убийстве. В последнее время я слушала или Анджело Бадаламенти или заедающую попсу из рекламы. Услышав имя композитора, рыжий покопался в телефоне, и машина тут же наполнилась знакомыми джазовыми нотами. — Рискну предположить, что и творчество Линча тебе небезынтересно. — сказал он. И так целый день! Встречая меня с английского, по дороге на испанский и даже во время ленча он со скрупулезностью детектива выпытывал мельчайшие подробности моей биографии. Какие жанры я предпочитаю, какие не смотрю никогда, где бы хотела побывать и какую пиццу люблю. Мне вообще никогда в жизни не приходилось столько о себе рассказывать, и сказать, что это было стремно — это не сказать ничего. Мне все время казалось, что сейчас ему окончательно станет неинтересно, но он все продолжал спрашивать, а шутки, которыми я снабжала каждый свой ответ, стремительно подходили к концу. Да, в основном вопросы были простые, но для того, кто привык врать даже по мелочам, это было было то еще испытание. На биологии облегчения не наступило. Рыжий продолжал расспросы, пока в классе не показался мистер Беннер, который опять привез ебучую тележку с телевизором. Очередной фильм о генетических расстройствах, Линч мне помоги! Однако, под конец дня я все-таки вошла во вкус, и вот уже взахлеб рассказывала об аллюзиях на картины Магритта в «Твин пиксе» и особенностях нарратива в творчестве Донны Тартт. — Сумерки. — вдруг сказал Эдвард, глядя на затянутое облаками небо. Голос его звучал задумчиво, словно мыслями он был где-то далеко. Я осторожно наблюдала за ним, пока он не развернулся, посмотрев прямо мне в глаза. — Самое лучшее время суток. Нет, ни солнца ни звезд, лишь покой и воля. Даже Ромео это почувствовал, сказав: «Здесь сброшу я ярмо зловещих звезд…» — Дерьмо зловещих звезд. — автоматически поправила его я, вспомнив старую шутку. — Что?! — Что? Рыжий засмеялся и повернул ключ зажигания. — Твой отец приедет через несколько минут, так что если ты пока не хочешь нас знакомить… — Ну, такого желания пока не возникло. — Тогда до завтра. Я вышла из машины и захлопнула дверь. — Пока. Вдруг выражение его лица изменилось. — Этого еще не хватало. — сказал он. — Что такое? — Дерьмо зловещих звезд. Пелену дождя прорезал свет фар, и какая-то машина остановилась в нескольких метрах от нас. Я прищурилась, но все равно нихрена не разглядела. Рыжий уехал, оставив после себя лишь запах своих супер пафосных духов, многократно усиленных дождем. — Привет, Белла! — донесся знакомый голос. — Джейкоб? Ответить он не успел — из-за угла показалась патрульная машина, ярко осветив фарами лица наших гостей. За рулем черного автомобиля действительно сидел Джейкоб, а рядом с ним, судя по всему, его отец и смотрел он прямо на меня. Неужели он из тех, кто верит в те легенды? Я всмотрелась в его лицо. Да, этот верит и еще как.