Туман

Проснувшись, поначалу я не поняла, где нахожусь. После всего, что случилось, мозг сказал «досвидос» и был таков. Я приподнялась на локте и, кое-как разлепив глаза, огляделась. Так, столь безликая комната может быть только в мотеле, а прикрученные к столу лампы и шторы в тон лишь подтверждали правильность моего предположения. Как же меня сюда занесло? Я прекрасно помнила черный мерседес с тонированными стеклами и стремительно проносившиеся мимо огни городов, помнила запах дорогого парфюма Джаспера и мурлыканье двигателя. Еще я помнила Элис, сидевшую со мной на заднем сиденье. Помню ее холодную руку в своей и то, что я отчаянно боялась закрыть глаза. Рассвет в Калифорнии был красным и сухим как мои глаза. Мы ехали по дороге, казавшейся желтой от солнечных лучей. Я посмотрела на свою обувь. Грязные мартинсы почти расшнуровались, и я бы могла запнуться при выходе из машины. Я нагнулась и скрупулёзно их зашнуровала, не обращая внимания на ставшие грязными пальцы. — Где аэропорт, Белла? — негромко спросила Элис. Я не помнила, когда она пересела за руль, и поначалу растерялась, обнаружив рядом с собой Джаспера. Аэропорт… Мамины шутки, тяжесть косухи в руке. Наконец, я нашарила нужное воспоминание в голове. — Шоссе номер десять. Сейчас оно будет справа. Голос был словно не моим — слишком хриплым, слишком низким, хотя, казалось бы, именно за этот низкий грудной тембр еще несколько месяцев назад я отдала бы душу. А теперь куда мне с ним? Вампиров клеить? Смешно… Сорок восемь часов. Я не спала ровно столько, но, как ни странно, в сон не клонило, словно до этого я спала всю свою жизнь и теперь наконец-то проснулась. — Мы куда-то полетим? — спросила я у Элис. — Нет, дорогая, но лучше держаться неподалеку. — ответил Джаспер вместо нее. Руки Джаспера блестели от тонких колец со змеями и плющом. Я подняла глаза. Волосы у него были чересчур белыми, словно он их красил, особенно сильно это было заметно на контрасте с черными бровями. А вот глаза… глаза были неживыми как и у всех вампиров. Только сейчас я поняла, что дело не в каком-то выпендрежном цвете, нет, они просто не отражали свет. Поймав мой взгляд, Джаспер смущённо улыбнулся. — Отличная укладка. — сказала я. — Спасибо, если хочешь я тебя научу. — ответил он. — Боюсь, если я попробую уложить свои патлы, то в скором времени мне придется побриться налысо. — Давай все же рискнем. — подмигнул он. Лишь выспавшись, я смогла вытащить из головы все эти воспоминания. Мягкие, блеклые, того и гляди грозившиеся растаять, они вызывали лишь тошноту. Электронные часы на прикроватном столике показывали три часа, не уточняя дня или ночи. Окна были плотно зашторены, правда, кто-то догадался включить ночник. Я лежала, разглядывая узоры на пледе, все ожидая, что они сложатся в какой-то внятный сюжет, как это бывало в моем детстве, но завитушки и листы расползались, никак не желая рассказывать мне свою историю. Кое-как выбравшись из кровати, я заковыляла к окну. Темно. Значит, все-таки три утра. На мне была все та же дорожная одежда, которую дала мне Розали. Оглянувшись, я увидела и свой рюкзак, прислоненный к зеркалу, от чего тот казался еще больше. Из приоткрытого нутра торчало несколько дисков. Интересно, их-то я зачем с собой поволокла? Надо было достать что-нибудь оттуда, чтобы переодеться. Розали вряд ли обрадуется, если я испоганю ее шмотки. Я уже встала с кровати, когда кто-то постучал в дверь. — Можно? — спросила Элис. — Конечно, заходи. — сказала я, вновь усаживаясь на кровать. Это действительно была она, неизменно бодрая и жизнерадостная. — Я тебя разбудила? Хочешь пить? Я покачала головой. — А ты? Элис хитро улыбнулась и протянула мне руку. — Пошли, я заказала завтрак, он в соседнем номере. Эдвард сказал, что ты любишь пиццу и кофе. — Он звонил? — всполошилась я. Улыбка пожухла на ее лице. — Нет. Впереди ждал еще один безликий номер, только двуспальный. Шторы из той же материи, что и покрывала, постеры с претензией на абстракционизм, телевизор размером с кровать и кровать размером с журнальный столик, на одном из которых сидел Джаспер и листал какой-то журнал. — У вас тут мило. — сказала я, устраиваясь на ковролине и открывая коробку с пиццей. — Милее только в гробу. — усмехнулся Джаспер, закрывая журнал. — Подруга, ты в курсе, что на твоей голове совершается преступление против моды? — Пора вызвать копов? — спросила я, жуя пиццу. — Хватит и меня. Можно? — спросил он, уже доставая ножницы с расческами. Я пересела поудобнее, пододвинув к себе в коробку. — Только чур не каре, парень у меня еще есть. Под моим чутким руководством, Элис нашла на телевизоре «Запах женщины» с Аль Пачино, и мы с удовольствием пересмотрели этот фильм, временами перебрасываясь ничего не значащими шутками. С ними было легко, но некоторое напряжение все же чувствовалось. Мы все ждали звонка, но его не было. Элис утверждала, что они не звонят потому что им нечего сообщить, а я держала свои мысли при себе. Кажется, Джасперу действительно нравилось возиться с моими волосами, но еще больше ему нравилось ворчать по поводу того, что я совсем не ухаживала за своей шевелюрой. Досмотрев очередную серию «Времени приключений» я поняла, что еще один кусок пиццы, и я лопну. Если бы я была вампиром, то хотела бы суперспособность Джейка, чтобы вся еда гарантировано в меня влезла. А еще меня все больше нервировала компания моих клыкастых подружек, как, впрочем, и любое другое внимание к моей персоне. Исключением из этого списка стал разве что Эдвард, да и то далеко не всегда. Не придумав ничего лучше, я зевнула и сказала, что хочу спать. В моем номере было все так же убого, но включать телевизор я не стала. Надо ли говорить, что не прошло и десяти минут, как я опять начала себя накручивать. И потому решившую меня проведать Элис я встретила чуть ли не с распростертыми объятиями. — А Джаспер не боится, что я начну к тебе подкатывать? — спросила я, обнимая подушку. Элис тихо засмеялась и, взяв вторую подушку, села рядом. — Он испугается, если я еще короче подстричься решу. — А ты бы хотела? — Нет, но и волосы у меня больше не отрастут, как и у всех нас… Сказав это, Элис подняла руку и осторожно коснулась моих волос, накрутив на палец один из локонов. Пользуясь случаем, я положила голову ей на колени, позволив ей и дальше играть с моими волосами. Странно, раньше мне были неприятны даже случайные прикосновения близких, а теперь во мне проснулась какая-то жажда сродни вампирской, словно одно случайное касание могло меня оживить. Я вспомнила свой рисунок с урока биологии и внезапно осознала, что если пророчество Элис сбудется, то Эдварда я больше не коснусь никогда. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я вновь начала шутить. — Какой кошмар: представь, если ты неудачно подстригся, тебя обратили в вампира, и теперь тебе ходить с этой стрижкой пару сотен лет. А у тебя были когда-то длинные волосы? — Если и были, то я этого не помню. В отличии от остальных у меня не сохранилось воспоминаний о человеческой жизни. Я пришла в себя в заброшенной психиатрической лечебнице, а тот, кто обратил меня, уже ушел. Я закрыла глаза, пытаясь это представить. — Элис. — Да? — Как становятся вампирами? — Ох, Эдвард убьет меня, но, думаю, ты имеешь право знать. Мы ядовиты, если вампир укусит тебя, но не выпьет много крови, то твое сердце будет биться, распространяя яд по всему организму, пока оно само не замрет. Жертве это причиняет страшную боль, но сам укус чертовски приятен. Мы замолчали, погрузившись в собственные мысли. Я думала, смогла бы я стать вампиром, это же словно заморозить все свои мысли и эмоции, не развиваться как личность не расти. Во время первых встреч Эдвард и был как об лед стукнутым, и с каждой последующей встречей, шуткой, касанием словно оттаивал или мне это только кажется, потому что я сама хочу так думать? Даже если мы оба будем бессмертными, вечной любви не бывает, не тупи Белла, а если бывает, то, поверь, тебе это не понравится. От всех этих мыслей у меня начала болеть голова. Вдруг Элис неожиданно вскочила на ноги. С Джаспером они чуть ли не столкнулись в дверях. — Что ты видишь? — спросил он без лишних колебаний. Взгляд Элис был устремлен куда-то в сторону, словно она видела что-то, недоступное взглядам остальных. С огромным трудом я разобрала ее быстрый шепот. — Комнату, очень просторную, с деревянным полом, а на всех стенах зеркала. По периметру поручень золотистого цвета… похоже на балетный класс или что-то вроде того. — Где эта комната? — Не знаю. — Когда случится то, что ты там видишь? — Скоро. Ищейка окажется в зеркальной комнате сегодня или завтра. Судя по спокойному тону, с которым Джаспер задавал ей вопросы, такие разговоры у них происходили не впервые. — Больше ничего не видишь? — спросил он. Элис покачала головой и впервые за весь разговор посмотрела на него. — Что это значит? — не выдержала я. Целую минуту эти двое лишь переглядывались друг с другом, пока Джаспер наконец-то не ответил. — То, что планы ищейки изменились, и в скором времени он окажется в зеркальной комнате. — А где эта комната мы не знаем? — Нет. — Зато знаем, что там, где сидит в засаде Карлайл, его точно не будет. Джеймсу удалось их обвести. — мрачно сказала девушка. — Тогда может стоит ему позвонить? — предложила я. Элис с Джаспером снова переглянулись. В тот самый момент телефон зазвонил сам. Элис схватила его раньше, чем я успела пошевелиться. Судя по разговору, звонил действительно Карлайл, и, выслушав его, девушка кратко описала ему суть своего видения. Я уже не надеялась узнать что-то новое из их разговора, как вдруг Элис позвала меня. Взяв протянутый телефон, я нерешительно прислонила его к уху. — Финикс на связи, че кого? — Вижу, чувство юмора тебе не изменяет. — отозвался Эдвард. Я с легкостью могла представить его улыбку. — Ладно, отложим стендап на потом, где вы сейчас? — В Ванкувере. К сожалению, мы его упустили. Джеймс очень осторожен и пытается держаться на приличном расстоянии, чтобы я не смог прочесть его мысли. Думаю, он возвращается в Форкс, чтобы начать все сначала. — Знаю, Элис видела, как ему удалось скрыться. — Главное не беспокойся. Джеймс понятия не имеет, где ты. Надеюсь, Элис и Джаспер не слишком тебе надоедают? Я улыбнулась. — Погоди, вот увидишь, какую стрижку мне Джаспер сделал, мы прямо как лучшие подружки тут сидим. За папой приглядывают? — Да, Виктория уже побывала в городе и пробралась к дому, но твой отец был на работе. Не беспокойся, она его не тронет. Тем более, что Розали с Эсми не спускают с нее глаз. — Чего она хочет? — Наверное, пытается найти след. Ночью она обшарила весь город: по словам Розали, побывала в аэропорту, школе и на всех автострадах… Виктории нужна хоть какая-то зацепка, но ее нет и быть не может. Я постаралась выдохнуть, но легче мне от этого не стало. — Уверен, что с папой будет все в порядке? — Конечно. Розали следит за ним двадцать четыре часа в сутки и ноет, что скоро вся провоняет рыбой. — А с тобой в порядке? — Белла, со мной все хорошо, пока в порядке ты. Твое сердце бьется за нас двоих. — Так и знала, что ты втихаря любовные романы почитываешь. — Так сложно мне подыграть и сказать, что любишь меня? — Не дождешься. — Почемууу? — Тогда ты повесишь трубку. — Люблю тебя, и будь осторожна. Послышались короткие гудки, и я нажала на отбой. Вот ведь каналья ирландская. Нужно было отдать телефон Элис, но она сидела вместе с Джаспером на другом конце номера и что-то рисовала на гостиничной бумаге. Я подошла поближе и, не встретив возражений, заглянула девушке через плечо. Длинная прямоугольная комната с паркетным полом. На стенах от пола до самого потолка зеркала, а в углу музыкальный центр. Что б мне Линч в кофе плюнул, я знаю это место! — Это же мой балетный класс! — воскликнула я. Элис и Джаспер подняли головы. — Ты знаешь, где это? — спросил Джаспер. Хоть голос его оставался спокойным, я почувствовала, как он волнуется. Элис продолжала рисовать дальше, и вот я уже видела вход с дурацкими плакатами и почетную доску, на которой я никогда не была. — Лет с восьми туда ходила. Маме всралось из меня балерину сделать. Понятно, почему русские так балет любят — сплошные страдания и депрессия в обертке из балетной пачки. — Ты уверенна, что это тот самый класс? — перебила меня Элис. — Вроде он, но точно не поручусь. — пожала я плечами. Несмотря на то, что я точно знала, что это тот самый класс, сама не пойму, почему я сказала именно так. Возможно, я по жизни привыкла в своих словах сомневаться, впрочем, черт меня разберет. — Есть ли причина, по которой тебе бы вновь захотелось туда пойти? Меня насторожил не столько сам вопрос, сколько преувеличенно спокойный тон, которым он был произнесен. Так сообщают больным о смертельных болезнях или о том, что президентом стал Трамп. — С чего бы? Года три его не видела и видеть не хочу, ни одно растяжение этой хрени не стоило. — А где он находится? — спросил Джаспер. — Недалеко от маминой квартиры, так что меня не нужно было провожать. — ответила я и перехватила взволнованный взгляд Элис. — Значит, это здесь, в Финиксе? — продолжал расспрашивать меня Джаспер как когда-то расспрашивал Элис. — Да. На пересечении Сорок восьмой и Кактусовой улиц. Мы молча посмотрели на рисунок. — Элис, можно я позвоню? — Конечно, номер Эдварда забит в книге. — Нет, я хочу позвонить маме. — Зачем, разве она не во Флориде? — Да, но скоро возвращается, и я не хочу, чтобы она зашла в дом, когда… Я не смогла договорить, но Элис и без того все поняла. — Хорошо, только не говори, где мы находимся. Номер мамы я помнила наизусть. Трубку она не взяла, и мне ответил автоответчик, неизменно веселый голос мамы предложил мне оставить сообщение. — Привет, мам, мне нужно кое-что тебе рассказать. Перезвони пожалуйста на этот номер. У меня все нормально, не переживай, просто хочу поговорить. Пока.