C H A N E L

slomlen. — ily — Я уверена, что мама со зла сказала подобное. Просто я немного... Лодж заинтересована — по ней видно. Внимательный взгляд сфокусирован на нежном личике собеседницы, которая то и дело сжимает накрахмаленную салфетку. Брюнетка взволнована — это заметно по её поджимающимся губам и аккуратным кивком, мол, ты права. Однако вряд ли истинной причиной столь нервного поведения девушки является небольшая ссора подруги с матерью. В иной раз кажется, что наследственное притворство Лоджей даёт о себе знать и Вероника, стараясь уберечь свои истинные мысли, чувства от посторонних, скрывается за хрупкой маской сочувствия и понимания. Однако подобное можно разглядеть лишь при внимательном наблюдении, во время которого Лодж внезапно смотрит куда-то вперёд и даже не мигает, а затем так же неожиданно, словно побывавши в оцепенении, слегка встряхивает головой и снова переводит взгляд на блондинку. Бетти же, к слову, не замечает ни равнодушного к её болтовне парня, который на удивление и к еде не притронулся, ни на поддельный интерес своей подруги. Ну, или она предпочитает не замечать этого, продолжая оживлённо вещать о своих дальнейших действиях и мять несчастную салфетку. Они обе нервничают. Именно эта мысль проносится у Джагхеда в голове, стоит ему в иной раз углядеть, как Лодж поджимает губы, а Бетти, уже выкинув бесполезную и изорванную салфетку, снова поправляет и без того идеально уложенные волосы. Юноша непроизвольно подмечает, что по нежной блондинке гораздо легче прочитать её состояние, нежели чем по Лодж. Вероника слишком сдержанна, до иссиня-чёрных пятен перед глазами аристократичная: прямая осанка и никакой даже попытки поёрзать на месте. Вся такая расфуфыренная кокетка в бордовом платье по колено и с любимыми жемчугами вокруг шеи. И ему кажется, что она здесь лишняя. Нью-Йоркская девчонка просто не вписывается этой своей яркостью и до бешенства ядовитыми улыбками. Богатая куколка то и дело одаривает едва заметным выражением превосходства, заставляя внутренне сжаться и послать её в очередной раз нахуй. Она его бесит — определённо. Иной раз хочется довести её до жуткого ужаса, подловив где-нибудь за углом поздно ночью, и оставить на смуглой коже кровавый след, чтобы поняла, что здесь её «величеству» следует поумерить свои излюбленные ядовитые словечки и выразительные взгляды. Смотреть на неё тошно. Нежный голосок блондинки — о чём она там говорит? — возвращает его в реальность, старательно отгоняя ненавистные мысли о Лодж. И он отчаянно пытается ухватиться хоть за одно её словно, однако собственные мысли создают лишний шум, словно создав вакуум от девчонки с вечными загонами и проблемами. Он не замечает, как взгляд быстренько проходится по присутствующим в кафетерии. Абсолютно случайно. И рассматривает он немногочисленные рыжие макушки с особым интересом тоже случайно. И отсутствие длинноволосой красавицы он, кстати, тоже случайно заметил. Блять. Первое, что приходит Джагхеду в голову, как только знакомое лицо появляется в дверном проёме. Ещё одна королева, Шерил Блоссом, собственной персоной со своими вечными хвостиками — Джинджер и Тиной, которые щебетали невесть о чём, идя чуть позади. Ага, ну как же иначе? Удивительно, что рыжеволосая ещё не нацепила драгоценную корону себе на голову. Джонс следит за небольшой компанией до самого стола, даже не скрывая своего пристального взгляда и даже не пытаясь перестать мысленно молить её оглянуться. Ну же, давай. Взгляни на меня. Давай же... Но вот она, как и всегда, присаживается с краю, аккуратно поправляет волосы и с полным безразличием вглядывается в собеседницу напротив. И ни малейшей попытки обвести взглядом хотя бы соседние столики. Сука. Сегодня она выглядит как-то по-особенному: помада чересчур ядовито-красная, волосы уложены слишком идеально, кожа необыкновенно бледная, а глаза настолько красные, что юноша делает один единственный и правильный вывод — она не спала всю ночь. Он знает эту её чертову привычку: раздирать кулаки в кровь и сдерживать всхлипы по ночам, а затем всё утро красоваться перед зеркалом и скрывать синяки под глазами дорогой тоналкой от «Шанель». И уж знает он наверняка: чем идеальнее она выглядит, тем хуже выдается ночь. Джагхед не хочет объясняться. Ни кому-либо, ни себе уж тем более, почему он припоминает такие подробности о рыжеволосой и почему какое-то странное беспокойство всколыхивает его. Он старательно отбрасывает воспоминания, внезапно появившиеся перед глазами, словно давно забытые им фильмы, просмотренные далёким августовским вечером. Но вот всплывают её полные мольбы и слёз глаза, а затем его фраза:«Блоссом, это всё было ошибкой, прости». По спине бежит холодок от спокойного голоса и явного (не)желания убраться от неё подальше, пока она вся такая сломленная и заплаканная стоит на крыльце и ждёт, что он вернётся и обратит всё в грёбаную шутку. Однако он оставляет её в глубокой ночи, чувствуя, как в груди всё переворачивается и неприятно скребёт, словно он совершил ужаснейшую ошибку в своей жизни. Но тихое «не нужна» он повторяет вновь и вновь, искренне надеясь убедить в этом самого себя и делая ещё один шаг — подальше от неё. Он обещает себе даже не думать о ней; что не будет вспоминать того первого и робкого поцелуя под дождём, который заставил опешить их обоих. Он, блять, вообще обещал, что не станет даже смотреть на неё. Внезапное осознание тут же заставляет отвести взгляд от девушки, которая всё так же безразлично глядит на подружку Тину. — Я пойду, — как-то хрипло произносит он, поднимаясь из-за стола. Блондинка тут же оборачивается и недоуменно глядит на парня. Лодж лишь равнодушно поднимает глаза. К слову, она тут же старается придать лицу обеспокоенность. Зря стараешься. Я вижу тебя насквозь, сука. Джагхед даже не стыдится этой мысли. В последнее время Вероника слишком часто делает вид, что всё хорошо. Однако ему уже давно известно, что тот самый новенький смартфон, купленный папочкой, подарен ей вовсе не из-за хороших оценок. Грёбаные Лоджи и их гангстерские игры. Ненавижу. Хочется прямо сейчас высказать этой выскочке о его просвещенности обо всем, что вытворяет она и их общий друг Арчи. Его уже воротит от того, как эти не то шпионы, не то агенты сначала, пусть и косвенно, разрушают жизнь Змеев, а затем взволнованно поддерживают, тщательно скрывая свою вину в произошедшем. Джонс злится настолько, что готов сделать всё, чтобы прекратить вечную власть Лоджей не только над Змеями, но и над всеми жителями Ривердейла. Однако он знает, что сделать по сути ничего не может — один звонок главы семейства, и, Джагхед Джонс, ты либо мёртв, либо лишился всего, что у тебя только было. И юноша уже не уверен в том, что из этого хуже. Джонс вглядывается в девушку довольно неприветливо, внутренне желая ранить её одним только взглядом, чтобы она физически ощутила весь тот груз, свалившийся на его долю. Лодж же, поджав свои губы цвета бордо, спокойно отражает взгляд и всем своим видом дает понять, что не имеет понятия, к чему это он так смотрит на неё. Херова сука ты, Лодж! Он готов выкрикнуть это прямо ей в лицо, но лишь мямлит о том, что забыл учебник по химии в аудитории, и спешит удалиться. Поскорее избавиться от их компании: не видеть эти вымученные глаза блондинки и наигранное беспокойство брюнетки. Джонс старается не глядеть по сторонам и быстрым шагом выбраться из кафетерии, но взгляд сам по себе поднимается на рыжую всего на секунду, когда он проходит мимо их стола. Настолько близко, что в нос бьёт её сладкий аромат спелой вишни и совсем легкий запах сигарет. Она даже не шевельнулась. Какая-то абсолютно не нормальная злость окатила его тело, и, как только он вышел за двери, Джонс со всей силы ударил кулаком в стену. Юноша не понимает, почему столь сильное, граничившее с бешенством чувство охватывает его. Однако продолжает долбить со всей силы, отчаянно желая выплеснуть все эмоции на несчастной стене. Многочисленные воспоминания бьют по черепной коробке, словно сумасшедшие, вынуждают задыхаться и до боли стискивать зубы. Хочется кричать от беспомощности перед самим собой; кричать о том, что они не нужны ему вовсе. Ни одно из этих чёртовых воспоминаний. Он уже не помнил, как появился Свит Пи и силой отшвырнул его к противоположной стене. Как тот шевелил губами и, кажется, что-то говорил, чтобы успокоить. Джагхед как-то резко дёргается и отстраняется от друга, восстанавливая сбивчивое дыхание. Он не понимал, что именно вывело его из себя. Отчаянно цепляется за мысль, что выскочка Лодж и все эти её махинации за спинами верных друзей бесят его так сильно. Он старается избавиться от навязчивого образа рыжеволосой красавицы перед глазами, которая даже не шелохнулась при виде него. И его жутко воротит от одной только мысли, что, кажется, не так уж ему и плевать на высокомерную девицу. Джонс изо всех сил пытается переместить всю эту злость на чёртову брюнетку, которая, должно быть, уже твердит своей подруге о том, что он чем-то промышляет без неё. Он знает это: Бетти ни раз изучала его внимательным взглядом после бесед со своей «лучшей подружкой». Вечно что-то пытается выпытать, разузнать и лезть даже туда, куда вовсе не просят. Как же это раздражает! Вечное чувство преследования и эта её мания быть просвещенной во всём ходят за ним, словно по пятам. Казалось, их отношения — это самое лучшее, что когда-либо могло произойти в его жизни. Понимающая и отзывчивая девушка с искренними и добрыми глазами — это образ идеального для него человека. Он считал это невероятным — быть с ней. Джагхед Джонс и Бетти Купер — немыслимо! Никому бы и в голову не могло прийти подобное. Даже общий друг недоуменно похлопал глазами, растягивая губы в лёгкой усмешке, потому что не верил и считал слова Джонса глупым лепетом. И его это выводило из себя. Он всё искал причины, намёки или уловки, чтобы понять, почему она выбрала его. Почему позволила именно ему влезть к себе душу, видеть её заплаканную и сломленную, прикасаться к её золотистым локонами и крепко сжимать в своих объятиях. И эти вопросы крутились в голове постоянно, не позволяя собственным чувствам поверить в искренность каждого её поступка или слова. Он всё ждал, что в один момент она просто признается, что пыталась найти в нем замену своему другу детства — Арчи Эндрюсу. Глупо было скрывать, что он не замечает, как девушка отводит взгляд, стоит Арчи улыбнуться своей брюнетке; как недовольно кривит губы, когда Лодж бесцеремонно хватает за руку парня и тут же тянется к его языку своим; как сжимает кулаки именно в те моменты, когда юноша чуть задирает подол платья девушки, стараясь быть как можно незаметнее. Он и сам сначала не замечал этого, будучи занятым мыслями о противоположном — почему же она обратила на него внимание. Конечно, иногда ему приходили и такие мысли: он отчаянно пытался поверить нежной блондинке, поэтому искал всевозможные причины, по которым он достоен быть с ней. Однако в какой-то момент ему открыли глаза на абсолютно очевидные вещи, которые едва ощутимо касались его воспаленного разума. Очередное воспоминание всколыхнуло его, и он, оставив друга в полнейшем недоумении, сорвался с места по направлению к выходу. Он перебирает различные мысли, чтобы вновь вернуться к размышлениям о блондинке или неприязни к парочке в лице Лодж и Эндрюса, однако образ усмехающейся знакомой с ядовито-красной помадой на губах всё никак не хочет ускользать. Джонс стискивает зубы и с силой толкает двери. Ему хочется поскорее убраться отсюда. Да и вообще — больше никогда не возвращаться. Не видеть всех этих людей, не слышать всех этих голосов и особенно не контактировать даже взглядом с рыжеволосой красавицей. К чёрту всех. Просто к чёрту.