...и все-все-все Куросаки

— Куросаки Карин. Позвали точно ее, четко и уверенно. Поэтому Карин села, моргнула и, не обращая внимания на позвавшего, огляделась по сторонам. Куда ни глянь, всюду было видно огромное футбольное поле, а она сидела на нем. Вместо пижамы — привычные футболка и велошорты. — Заснула я в своей постели, — вслух подумала Карин и встала. — Получается, это сон? И вы, вообще, кто? — спросила она, уперев руки в бока и задрав голову. Перед ней стоял высоченный, гораздо выше отца, тип, пафосно одетый в черное. Карин научилась опознавать «не таких» личностей с первого взгляда. И большинство были чудиками. Или мерзавцами. Ну, ладно, Хицугая еще ничего. И Рукия. И все! — Зампакто твоего брата, — последовал неожиданный ответ. — В смысле? — Зампакто Куросаки Ичиго, — без малейшего нетерпения повторил незнакомец. Со второго раза понятнее не стало. Карин нахмурилась и прикусила губу. — Мой брат… Он ведь потерял свои силы, вы же знаете? — Знаю. Поэтому я здесь. — Так, стоп! Здесь — это где? — наверное, если бы она не спала, то задавала более умные вопросы, но сейчас, в полусне-полуяви, проще было осваивать информацию постепенно, маленькими кусочками. — В твоем внутреннем мире. Ты унаследовала многие способности, и наличие собственного духовного мира не должно удивлять. Карин потерла глаза руками и покрутила головой. Поле как поле. Большое только. И ворот не видно. Трава обычная, хорошая — она наклонилась и потрогала ее, а заодно и почву. Твердая, как настоящая. Ровная. — Только мяча не хватает. — Кажется, здесь ее мысли озвучивались сами собой. Карин не собиралась этого говорить. Незнакомец молча и серьезно смотрел на нее. Она опустила голову и отвела взгляд. Потом разозлилась: как будто сделала что-то плохое, хотя — глупости какие! — ей не за что выговаривать! Об ногу стукнулся прикатившийся откуда-то мяч. Она машинально подцепила его носком кроссовка и подбросила вверх. Покрутила в руке. Стукнула пару раз о землю. — Отличный! Слушай, просто отличный мяч! — Ну, ладно, это было лишним. Карин пожала плечами и продолжила отбивать мяч рукой. Он отскакивал от земли, совершенно ничего не теряя в скорости и силе удара. Жаль, в реальности таких не бывает. — Что там про моего брата? — Я — его зампакто. Пока он не обретет свои силы, я не могу вернуться к нему. «Пиздит как дышит», — подумала Карин, впервые встретив Урахару. С этим, похоже, было аналогично. Непонятно откуда, но его слова дышали редкостным враньем. — Ичиго навсегда лишился своих сил. После Айзена он… — она сглотнула, прогоняя комок в горле. Говорить о недавних событиях было все же трудновато. — В общем, он теперь без способностей. Потом до нее дошло. — Это что, получается, вы теперь навсегда со мной?! Бум! Бум! Мяч под ее рукой запрыгал, как бешеный. «Двадцать три, двадцать четыре», — про себя рефлекторно считала Карин. «Меч» покачал головой. — Силы к нему вернутся. Это небыстрый процесс, но неотвратимый. Зампакто шинигами существует столько же, сколько и его хозяин. Всё остальное не заслуживает внимания. «Угу, то-то Ичи-нии такой убитый ходит». — А почему я? — У тебя с Ичиго общие родители. Карин вопросительно подняла бровь. — Я — часть той силы, что он унаследовал. И когда Ичиго оказался на грани из-за примененной им техники… — Карин кивнула. Про Финальную Гецугу ей уже порассказали. — Через ничтожные доли не поглощенной силы я смог перейти дальше по линии наследования. В тебя, Куросаки Карин, — обыденным, скучным тоном закончил он. — Так тебя мне передали? В смысле, ты сам передался? — Офигеть! Пока Ичи-нии там страдает и делает морду кирпичом, его меч просто взял и свалил! — Считай это везением и вложенным инстинктом самосохранения. Не все решения подчиняются рассудку. — Ей показалось, или он поморщился? — Ну, круто. Вот Ичиго обрадуется! — Нет! — от резкости ответа Карин пропустила мяч, и тот откатился на пару шагов. — Он ничего не должен знать. Она машинально подобрала мяч, потом спросила: — А почему? На секунду повисла пауза, словно ему было физически больно говорить. — Мое возвращение не принесет ему ничего, кроме опасностей. Сейчас, насколько я понимаю, он не видит духов, а они — его. Если я вернусь, он сможет видеть меня, но не владеть. И Пустые будут чувствовать его реяцу, считать его… привлекательной едой, а Ичиго окажется бессильным что-либо сделать. Поэтому пусть все останется как есть. Он заслужил отдых. — Вот знаете, — опять вслух проговорилось то, что Карин только-только сформулировала про себя, — почти с такой же интонацией папа нам говорит: «Потому что вы наказаны». Ну, когда не разрешает нам что-то делать. — Возможно… Но, в любом случае, для Ичиго лучше, если меня пока не будет рядом. — Ну и ладно, — Карин посмотрела на уверенные рикошеты мяча. — Тогда сыграем в футбол? Ответа не было так долго, что ей пришлось все же оторваться от мяча и перевести взгляд на «Зангецу». На него не хотелось смотреть. И «вообще», и «почему-то». При разговоре с ним упорно казалось, будто она не слышит половину его слов, будто он говорит откуда-то из огромного далека. А Карин из кожи вон лезет, чтобы его услышать. И увидеть. Хотя они стояли на расстоянии едва ли пары метров друг от друга. — Я могу научить тебя обращаться с той силой, что живет в тебе. Ты ведь не любишь быть беспомощной против Пустых? — Учиться драться — это завсегда, — согласилась Карин. — Хоть один нормальный учитель у меня будет, а то… — она поморщилась. — Так что насчет футбола? — Полагаю, у меня нет выбора… Что я должен делать? Пожав плечами, Карин огляделась. — Например, в воротах стоять. Они тут есть? — Это твой мир. Если нужны ворота, они здесь будут. Но сейчас пора просыпаться. — Договорились! — Карин от души пнула мяч и приложила руку к глазам, следя за его полетом. Где-то внутри жило знание, что когда она вернется сюда в следующий раз, мяч искать не придется.