...и все-все-все Куросаки

Он завалился к Урахаре в полдень. Похмелье с утра почти прошло, да и не таким уж сильным оно было. Разговору не помешает. Урахара, в отличие от него, был трезв, но смотрел на мир явно сонными глазами. Бурная ночка, определенно. И, нет, он не хотел знать, чем она была вызвана: сексом или затяжной наукодрочкой в лаборатории. Так что он коротко кивнул и плюхнулся рядом с Урахарой на нагретое деревянное крыльцо магазина. Урахара вяло помахал ему веером, также не тратя лишних слов на «приветы». — Мне нужно поговорить с зампакто Ичиго. Добудь. Урахара приоткрыл глаз и почесал подбородок. — Тебе какого из? — без интереса осведомился он. — И зачем? — он вздохнул и махнул рукой. — Впрочем, это неважно. Самому попросить Ичиго не судьба? Тебе он не откажет, материализовывать умеет давно и без меня. — Мне того, который не Белый. Поговорить надо, — Ишшин сжал губы. — Эта сво… Он умный. Не хочу давать ему времени на подготовку. Глаза Урахары блеснули. — Так ты хочешь, чтобы я ¬– хоп! — и внезапно материализовал его прямо перед тобой, но, при этом, если я правильно понимаю, чтобы Ичиго рядом не было? Ишшин кивнул, потом усмехнулся: — Ну, давай, не ври, что не придумаешь, как это сделать. Тренировку, что ли, парню организуй, раздели их. Они теперь часто тренируются в физической форме, я их видел, — он скривился, вспомнив. Урахара повертел в руках веер, кивнул. — Полагаю, это можно устроить. Все ради тебя, дорогой друг… Ишшин благодарно сжал ему плечо.

***

Урахара не подвел. Ишшин ждал всего минут десять после спуска Ичиго в пещеру для тренировок, как пустой дворик озарила мощная вспышка синей реяцу. Когда Ишшин проморгался, посреди дворика стоял тот, кто был ему нужен. Зангецу. Яхве. Убийца Масаки. И любовник сына. На этом месте Ишшин вновь начал закипать, но усилием воли остановил себя. Спокойствие важнее всего. «И ты, хмырь очкастый, зря думаешь, что очки тебя спасают! Я видел, как твои глаза на миг удивленно расширились, а потом настороженно прищурились. Ты знаешь, что я в курсе». — Зангецу. — Хорошо быть вежливым. Собеседник сам всегда даст повод врезать ему в рыло. — Куросаки Ишшин, — наклон головы и очень внимательный взгляд. Опасается? Это правильно. — Какие у тебя намерения по поводу моего сына? Зангецу помедлил, едва ощутимо, но нервы Ишшина завибрировали. — Защищать. Оберегать. Поддерживать в разумных начинаниях. — И трахать?! — Кулак Ишшина со свистом пролетел мимо его лица. Высокий, зараза! И быстрый! От его порывистых ударов даже Урахара не уклоняется. Сложнее всего избежать удара, о котором не знает даже тот, кто его наносит. Не предупреждает изменением в реяцу — действует на одной грубой силе. Часто ее достаточно. Но не с этим. — Все, что происходит между мной и Ичиго, совершается по обоюдному согласию. Ишшин сжал кулаки, почти до боли. — Рассказывай свои сказочки другим! — рявкнул он. — Ты мастак пудрить мозги. И тебе зачем-то понадобился Ичиго. — По лицу Зангецу мелькнула тень — кратчайшая секунда, но Ишшин разъярился еще больше. — Отвечай, что тебе от него нужно?! Какое-то время ему казалось, что Зангецу не ответит. Ветер иного мира трепал его лохмы, и Ишшин чувствовал, как утекают секунды сквозь пальцы. Вряд ли Ичиго согласился бы надолго выпихнуть куда-то свой зампакто. Скоро опомнится — и привет! — утащит назад. — Чтобы жил. Был счастливым. — О, да! Помню-помню, как ты «прикрывал» его от опасностей! И учил! Ага, как же! В глазах Зангецу вспыхнул и потух тщательно сдерживаемый гнев. «Еще немного. Давай. Сболтни что-нибудь. Я тебя расколю, зараза!». — Мои действия причиняли ему не больше вреда, чем действие всех прочих… окружающих, — сухие слова, острое обвинение за ними. — И тебе показалось мало! Ты решил нагнуть его под себя! — Мои отношения с Ичиго касаются только нас двоих. И беспокойство о судьбе сына выглядит сейчас несколько запоздало. — Он что, всегда говорит так безэмоционально, будто плевать хотел на собеседника и исход разговора? Ишшин вздохнул и сунул руку за пазуху. Зангецу пристально следил за ним. — Вот, видишь это? — Ишшин помахал в воздухе тонким бумажным листком-офудой. — Восемнадцать лет ждала своего часа. Мы, знаешь ли, не идиоты. Если бы ты надоедал моей Масаки, я пустил бы это в ход. Но тогда не сложилось. Зато при первых же признаках активирую эту печать на Ичиго. Ничего, жил с частью силы — и с половиной отлично проживет. Зангецу смотрел на печать Короля Душ с застывшим выражением лица. Ишшин почувствовал сзади Урахару. Обернулся. Тот показал почти сведенные вместе большой и указательный палец, мол, время на исходе. Кивнул и развернулся к псевдо-зампакто. Неправильный зампакто. Зампакто-губитель. Духи меча, рожденные из асаучи и души хозяина, не должны преследовать свои интересы, плести интриги против него. Или вжимать этого хозяина в скалу, раздвигая бедра коленом. При одном воспоминании в нем вновь вскипела злость. Отцам вообще не полагается видеть, как небритые древние мудаки вытворяют подобное с их сыновьями! Но об этом он с Ичиго еще поговорит. — Короче, если я решу, что ты плохо влияешь на Ичиго, угрожаешь его жизни, здоровью, счастью или просто мозги полощешь — сам знаешь, что будет. Обиженного на меня сына я переживу. Лучше, чем он же, подохший из-за твоих тысячелетних интриг. — Да, — после короткого молчания отозвался Зангецу. Факт или обещание? Лучше бы последнее. Ветер вокруг Зангецу взметнулся так, что поднятая пыль и знакомая реяцу своим вихрем скрыла того совсем. «ЗАН-ГЕ-ЦУ!» — крик на грани слышимости. Вернее, на грани ощущений. Зампакто исчез. Ишшин вздохнул и вытер пот со лба. Крепкий орешек, крепкий. «Ну, не то чтобы я ждал, что мы порыдаем друг у друга на плече. Или что он попросится к нам в семью. Ха! Но, в общем, за официальное знакомство сойдет». — Ну, как прошло? — Урахара вышел из дома и встал на расстоянии шага. — Все успел? — Да какое там, — Ишшин бережно убрал печать за пазуху и добавил: — Но он, вроде, меня понял. — Хм. Вроде? Я вообще-то ждал яростного мордобоя, — Урахара прищурился. Довольно или озадаченно? А, какая разница, с ним все равно не понять. — Ну, припугнуть я его успел. А остальное — там будет видно. По мне, так он переживает за Ичиго по правде, не заради словца, — Ишшин хмыкнул. — Представляешь, проехался по мне, будто я плохо о нем забочусь. — Как его меч, он выказал себя… не так плохо, — нарочито спокойно признал Урахара. — Ага, только… Ладно, — он махнул рукой. — Спасибо за все, я пошел. Не хочу сейчас встречаться с Ичиго. Вечером приду, расскажу кое-что. Авось в следующий раз будем бить ему морду вместе. Он хлопнул Урахару по плечу и пошел со двора. — Как все же повезло Куросаки-куну. О его благополучии печется столько замечательных людей и нелюдей, — протяжно донеслось вслед. Ишшин только усмехнулся, не оборачиваясь. Он-то прекрасно знал, что и Урахару можно отнести к их числу. Как бы тот ни прикидывался сторонником системы «Бросай, и пусть выплывает», сегодняшнее «добывание» зампакто говорило само за себя. И это тоже было хорошо.