Это любовь, пацаны.

На следующее утро я проснулся на груди Саши. Оба голые, укутанные в одеяло, под которым невообразимо тепло и уютно, особенно, когда чувствуешь рядом тело моего родного. Я потерся щекой о парня и поднял взгляд на его лицо. Отис еще спал, рот немного приоткрыт, а щека смялась, видимо, от подушки. Привстав, я обнял его за шею. Эта соня будет валяться в кровати, пока я не заставлю его встать. — Доброе утро, Са-а-а-а-аша-а-а-а… — я сел на него сверху, обхватив ногами бока, и улыбнулся, когда его ресницы затрепетали.  — Голубин, сука, на живот давишь, обоссусь… — Саша говорил сонно, его взгляд прошелся по моему прессу и ниже, а на лице появилась улыбка. — А я тебя люблю… — я повалился на него, зацеловывая лицо и поглаживая руками спину и шею, но он нарушил мой план, когда начал щекотать меня и затем сам улегся сверху. Состроив глазки, я открыл рот и начесал на лицо волосы. — Мур? — Глеб, ты, когда так делаешь, как телка, ей богу… — Тебе не в кайф? — я нахмурил брови и надул губы уточкой, сам не представляя, как это смешно выглядит со стороны. Саша сделал вид, что задумался, проводя рукой по моей груди. Он удобно лежал на мне, и я чувствовал его спокойный, но отнюдь не маленький член, который лежал прямо рядом с моим. Бля, это охуенное ощущение, а если бы еще потереться… — Мне в кайф, когда ты мой. Просто мой парень. Я не пидор, Глеб, меня эта хуйня, чтобы кто-то в паре был похож на телку, не привлекает. Ты — идеальный, в джинсах, в футболке, в майке, когда спишь, когда жрешь, когда ср… Голубин, это любовь, мне все равно как ты выглядишь, даже все равно как ведешь себя… Я люблю… Мне уже было хуево от такой искренности. Ебать, я не от одной суки не слышал столько правдивой нежности и не видел столько любви в глазах. — Твою душу… Влюбился еще в 16 лет… Я закрыл глаза, смаргивая слезу которая потекла по щеке на мою губу, но Дмитриев слизал ее. — Родной… Ты плачешь, почему? Мы легли на бок, просто обнимаясь, я целовал шею Отису и поглаживал его щеку с колючей бородой. — Я тоже люблю тебя… Очень сильно… Безумно, только тебя… Опустив руку на живот Саши, я хотел плавно спустить ее на член, но в дверь постучали. Я глянул на время. — Это Каф? — Наверное, — Дмитриев со взглядом грустного песика смотрел на мою руку, которая так и застыла в воздухе, не дотянувшись до его полового органа. — Потом тогда, ладно? — я убрал руку. -Кстати, когда мы уезжаем? — Самолет в 10 вечера, номер оплачен до 6… — Саша выпрямился, садясь на кровати, и сдвинулся, лучше укрываясь, — я курить пойду. — Нет, не уходи, Сань, я не хочу оставаться с ней наедине, — мой голос дрогнул, я привык, что Отис всегда рядом, если мне плохо.  — Ок, — Дмитриев провел рукой по моей спине и поцеловал в плечо, - все нормально, Глеб… Я кивнул, встал с кровати и, не удержавшись, вновь засосал парня. Саша обнял меня за талию и приподнялся ко мне, чтобы было удобнее целоваться… Натянув трусы, я пошел открыть дверь. — Ну, ты что там делал так долго? — Алеся была в джинсах и коротком топике, через который были видны соски. Девушка прошла в номер. Она даже не пыталась скрыть недовольство, а в голосе звучала нескрываемя неприязнь. - Короче, несколько постельных фоток!  — Че? В кровати? Нахера? — я сел на кровать со стороны Саши, но он лежал спиной к нам и уже вставил в уши наушники.  — Нахера ты на камеру очкарику сосал, вот что нахера. А если я говорю, что хочу такие фотки, значит хочу! Давай, — Каф требовательно топнула ногой и начала раздеваться. Я закатил глаза и облокотился на спину Отиса. Парень, выгнув руку погладил меня по животу и сдвинулся ближе к краю. Кафельникова тем временем разделась до гола, и села на кровать со свободной от Сани стороны. — Иди сюда, Голубин, кис-кис… Красивой стороной лица к камере… — У меня все стороны лица красивые… — я подтянул трусы и лег на Алесю, которая раздвинула ноги и уже делала селфи, гримасничая в камеру. Несколько поз, мне пришлось смотреть в камеру и целовать Лесю. Потом Каф обняла меня за шею и взяла мои пальцы в ротик прикусывая их. К моему счастью эта хуйня продлилась недолго, через 10 минут, Алеся нежно поцеловала меня в губы, одновременно записывая стори. Я понял, что она хочет, выложить это, и мне пришлось поработать языком. Лежа на Алесе с закрытыми глазами, и целуя ее, я не заметил, как Саша повернулся и смотрел за поцелуем, медленно моргая. Когда Каф закончила снимать, я оторвался и встретился взглядом с Дмитриевым. Он скривил губы, и протянул ко мне руки. — Глеб, иди ко мне. Понурив голову, я соскользнул с Алеси и потянулся к Саше, парень обнял меня поглаживая спину.  — Ты закончила? Может пойдешь отсюда, а лучше вернешься домой? Алеся стояла перед Отисом и, не стесняясь его, провела рукой по своей груди.  — Когда вы вернетесь в Москву? Я назначу встречу отцу. Я тихо недовольно простонал, но, похоже, сейчас я у нее на крючке и выбирать не приходится…  — Посмотри, как тур закончится, и мы вернемся, — Саша продолжил вести диалог за меня, понимая, что я не горю желанием отвечать…  — Ну ладно, потом, Глеб, я кину тебе несколько фоток, выложишь себе, напишешь, как сильно любишь, и что я идеальная… Девушка быстро оделась и наконец вышла, послав нам воздушный поцелуй, а я потянулся на Саше и наклонился к его животу, целуя и опуская руку на его член. — М-м, на чем мы остановились, сладкий…