is my name blurryface?

       — Джош! Боже, всю перемену тебя искал, ты где ходишь вообще? — кричал Тайлер на весь коридор, подбегая ко мне.       Мой Тайлер. Правильный. Настоящий.        — Прости, я это… — попытался придумать относительно правдоподобное и не вызывающее подозрений оправдание тому, что избегал его с прошлого перерыва, ведь о таких приступах зарекся ему не напоминать. — Учитель задержал.       Джозеф смерил меня скептическим взглядом, но, вроде как, поверил.        — Как себя, эм, чувствуешь? — осторожно спросил я.        — Да нормально, а что? — с завидной искренностью недоумевал он.        — Ай, ничего. Ты же не выспался, как я понимаю, ведь так? Вот и спросил.       Сомневаюсь, что он поверил, но в красках пересказывать события предыдущей перемены я совершенно не намерен. Я вообще редко ему описываю его поведение во время таких припадков — ему оно, скорее всего, и не надо, он все равно продолжит гнуть свою линию, мол, с ним все отлично и все это бред, либо же без веской на то причины устыдиться сам себя, как в прошлый раз. Я знаю, что это не его вина, если он, конечно, не просто надо мной издевается. Но так профессионально издеваться он не умел всю свою жизнь, с чего бы ему научиться сейчас?        — Джош, — щелкнул парень пальцами перед моим лицом, заметив, что я несколько выпал в осадок. — Ты о чем думаешь? Я же говорю, все нормально.        — Ага, разумеется.        — Джош, все правда хорош-        — Все хорошо, окей, я понял, да, ты в полном порядке и ничего странного не происходит, пойду куплю апельсинового сока, — пролепетал я на одном дыхании, наверное, более нервно, чем планировал.        — Чувак, я серьезно. Я за тебя беспокоюсь.        — Ой, да ну! — закатил я глаза. Он, бля, беспокоится. Скажи, что с тобой творится, — и все волнения как рукой снимет, даю слово!       Тайлер притих, а затем аккуратно подал голос:        — Так мы идем за соком?       Я фыркнул, заставив улыбнуться и его. Так обворожительно и искренне, боже мой, так чисто и красиво улыбнуться. Вся вселенная должна вертеться только вокруг и ради улыбки Тайлера Роберта Джозефа. Я готов стать солнцем, чтобы освещать поднятые уголки его губ, но эта улыбка бы меня затмила своими собственными яркостью и светом; запретить Земле вращаться вокруг себя и самому кружиться вокруг даже не планеты — вокруг Тайлера и его лучезарной улыбки. И как-то этот мальчик умудряется не видеть того, насколько потрясающий, скрывая ото всех самую красивую улыбку в мире. Вероятно, чтобы не свести всех вокруг с ума, не ослепить, как доводит до безумия и слепит меня. А может, он просто считает только меня достойным умирать каждый раз, когда легкий и звонкий смешок срывается с идеальных весело изогнутых губ. Хорошо это или плохо — мне плевать, но я точно знаю, что от вида его искренней улыбки я хочу утонуть в сияющих карих глазах, растворяться в них целую вечность и остаться пеплом на губах, уголочки которых стремились бы вверх.        — Нахрен сок, — посмеялся я.        — Вот и он так считает, — усмехнулся Тайлер и продолжил мило смеяться.       А вот я резко опешил.        — Что-то не так? — спросил Тай, заметив мое внезапно переменившееся настроение.        — Кто «он», Тайлер? — найдя в себе силы, наконец выдавил я. Теперь и он переменился в лице.        — Никто. Забудь, это глупость.        — Блять, Тайлер! — чуть ли не взвыл я, осознавая. — Чёрт, ты — ёбаный мудак! Ты ведь, бля, все знаешь, твою же мать!        — Что ты несешь, Джош? Ты о чем?        — Не притворяйся, господи, даже не смей! Вот только не снова! Ты же прекрасно все понял, чтоб тебя. Говори, и давно ты все прекрасно знаешь? Лучше меня ведь осознаешь все, да? С самого начала небось? Ты же знаешь, что в тобой творится, не так ли?!        — Джош… — Его голос надломился, когда он понял свой прокол. — Джош, это не то…        — А что это тогда? Что это, блять, такое, Тайлер?! И кто?        — Ты не понимаешь…        — Конечно я не понимаю! Так что будь добр, объясни мне!       Поверить не могу. Я над ним корежился, боялся посвящать в детали, волосы на башке рвал в бешеных количествах, а он, сука, все знал! На сто процентов уверен, что этот «Он» — то самое Размытое лицо, чтоб ему под землю провалиться. И Тайлер все о нем знает. И молчит, как чертов партизан. Я готов просто ему врезать. Прямо сейчас. Не жалея.        — Джош, это сложно…        — Сложно спать на потолке, а голову мне морочить, видимо, проще легкого. Это, наверное, еще и интересно, да? Боже, какой же я дурак. Скажи, давно ты так вот играешься со мной, а?        — Да прекрати ты уже не меня кричать! — вспылил Джозеф. — Какого хрена, чувак? Что я вообще такого сказал-то?        — Ты еще спрашиваешь! — Клянусь, врежу.        — Выслушай меня, бог ты мой!        — С удовольствием, бля. Внимателен как никогда. Давай, вещай.        — Я не хотел тебя обманывать, Джош, и на самом деле и не делал этого, ты все не так понял, поверь. Не понимаю, почему тебя так бесит то, что у меня мог бы появиться новый друг…       Так, стоп.        — Какой, нахрен, друг? Вы с Ним, как я мог заметить, дружбу не очень двустороннюю водите.        — Ты о ком вообще? — На его лице замешательства не меньше, чем на моем собственном.        — Будто бы ты не знаешь, — сказал я, теперь снова всерьез засомневавшись, знает ли он так-то.        — Ну… когда я сказал «он», ты ведь подумал, что я… нашел нового друга. Не понимаю, что тут такого, я ведь человек свободный, и все такое…        — Какой…        — Не перебивай, я хочу закончить, — оборвал меня Тай. Ничего не понимаю. — Джош, даже если бы я и нашел еще какого-нибудь друга — ты остался бы самым моим лучшим, будь уверен и не сомневайся, я ни на кого тебя не смогу променять. Вообще, думаю, я ревную тебя ко всем не меньше, так что запретить тебе этого не могу, но имей ввиду, ты мне ближе братьев, и никакой другой друг твое место не займет. Но у меня никого не появилось, Джош, повода для такой бурной реакции не было.        — Тайлер, блять, — вздохнул я, понимая, в каком я тупике и как, скорее всего, облажался. — Я и не думал, что у тебя появился новый друг, боже мой, да если бы и появился — я был бы только рад, честно.        — Тогда что?        — Чувак, даже предполагая, что я мог подумать, будто ты себе кого-то нашел, как этот кто-то мог сказать тебе сейчас, хотим ли мы идти за блядским соком?! Мы здесь одни, Тай.       Я ожидал любой реакции, но никак не взрыва хохотом. От неожиданности я даже не смог насладиться моментом, черт.        — Точно, — смеялся Джозеф, вызывая у меня такое недоумение, какое я не испытывал ни разу за шестнадцать лет сознательной жизни. — Хах, я ведь об этом и не подумал! Вот глупо получилось-то, ха!       Мне как-то ни капли не смешно. Это со мной что-то не так или что?       Между прочим, теория о так называемом Блурри (единственное сказанное им, что можно считать именем или хотя бы «позывалом») вновь показалась мне единственно верной.        — Тогда кто тебе сказал, что идти за соком не стоит?        — Что ты пристал к этому соку, Дан? Забудь о нем, ты же сам сказал — нахрен его.        — Да не ебет меня тот сок, ты что, не понял? Но так о нем отозвался ведь не только я. Ты сказал: «Он тоже так считает».        — Джош, я тебя не понимаю, — выдохнул Тайлер, дав этим понять, что разговор окончательно перелит из пустого в порожнее и его стоит завершить.        — Тебе не кажется, — осторожно начал он после минуты молчания, — что в последнее время мы часто ссоримся? Ты без конца на нервах, Джош.       Мне было даже лень спорить и доказывать что-либо.       Звонок на последний урок.        — Мне пора, пока, — спохватился Джозеф, и мы разошлись в разные стороны.       Знаете, может, я идиот, но не настолько, чтобы поверить в сказанную Тайлером чепуху. Он совершенно точно говорил тогда о Размытом лице. И он совершенно точно понимает ситуацию куда лучше меня.