***
Весь урок я совсем не мог сосредоточиться. Как ни старался сконцентрировать поток своих мыслей на изучении параграфа о цитоплазме в органических клетках, он все равно ускользал куда-то далеко. Если конкретнее, в кабинет английского, к Тайлеру. Я не могу перестать думать о нем и о том, что же с ним происходит, из-за чего даже слова в учебнике расплываются в несуразную мешанину букв и символов. Ему было стыдно. Ему определенно было очень стыдно за то, что он сделал. Значит, возможно, он все помнил? Не обязательно. Он вполне мог устыдиться и того, чего не помнил, такой уже он человек. Возможно, именно это его и смутило — он правда сделал что-то плохое, но даже не мог этого вспомнить. Вдруг я заставил его нервничать сильнее, чем он, возможно, нервничал прежде? Хотя, если он и не знает о том, что с ним происходит, он мог и не переживать по этому поводу, но лично меня бы крайне смущало, если бы из моей памяти напрочь вышибало целые часы моей жизни. Может, я и сам не могу вспомнить, что ел вчера на завтрак, но я хотя бы точно знаю, что этот момент был. И если бы вчерашнее утро стерлось полностью, мне бы наверняка было страшно. А у Тайлера подобные ситуации на протяжении двух месяцев стали явлением частым, так что я не думаю, что он относится к этому больно халатно. Даже, если он этого и не признает. Ему совершенно точно нужна помощь. Которую я, как бы не хотел, оказать не смогу, черт возьми. В моих силах, разве что, сводить его к врачу, но даже тут полнейшее фиаско, ведь Тайлер даже под расстрелом не согласится ни на какие больницы и медосмотры, серьезно, он скорее собственную мать на шпиль усадит и споит ее кровь бездомным котам. Он сам однажды так сказал, не обессудьте. И это при том, что он религиозен и мать свою любит. Так что дохлый номер. Вот и что прикажете мне делать? Как мне ему помочь, если он и не дастся даже? Интересно, а о чем он сейчас думает?.. Заботит ли его эта ситуация так же, на самом деле? Может, он понимает, что с ним не все в порядке, и даже знает, что именно, но ему плевать, он ничего не собирается с этим делать, оставив меня в пустых домыслах и с вырванными на голове волосами? Или… может ли он просто издеваться надо мной? Зачем ему, так-то подумать, но все же… Черт, мне надо завязывать с этой поганой паранойей. Я не могу знать, что у него на уме, но Тайлер сто процентов не просто ебет мне мозги, мы с ним слишком хорошо дружим, чтобы настолько жестоко разыгрывать друг друга, а первое апреля будет нескоро, так что быть не может, чтобы он лишь развлекался с моей психикой. Да и ради прикола он не стал бы тыкать в меня вилкой и вести себя как конченный в самые неподходящие моменты. Это не в его духе, я точно знаю. Стоит прекратить о таком думать. Звонок с урока оповестил о том, что я наконец могу сбежать отсюда к Таю, отдохнуть от своих дурацких навязчивых мыслей и попытать удачу, то есть, Джозефа. Гляди, расколется. Я надеюсь на это практически каждый день, когда пристаю к нему с этими допросами, но кто истину ищет, как говорится, тот найдет. — Тайлер, — понесся к нему я сразу же, завидев в другом конце коридора. Он даже не обернулся. Не-нет-нет-нет, только не это, только не сейчас, не сегодня, пожалуйста. Надеюсь, он просто не услышал меня, Господи, лишь бы он просто не услышал. — Тайлер, — повторяю я на выдохе, уже касаясь его плеча и подойдя вплотную к нему. Во взгляде — абсолютная пустота. Затем глаза скользят на мою руку и с презрением ее осматривают, после чего парень скидывает мою ладонь к черту. Твою мать. — Это снова ты? — одарил он меня холодным, безразличным и не своим низким голосом. Я сглотнул. Это происходит снова. — Т-тайлер? — чуть мягче, робче и аккуратнее повторил я, надеясь, что вот это вот все мне просто кажется, и сейчас Джозеф просто засмеется, указав мне на то, какой же я наивный придурок. Ага, конечно же. Он посмеялся. Да. Но далеко не так, как мне бы хотелось, и по моей коже пробежались мурашки от этого смешка. Я потупился в пол, не желая смотреть в глаза1.
10 июня 2018 г. в 20:03
— Да говорю я тебе, Дженна Блэк по тебе слюни пускает уже который год!
Тайлер лишь отмахнулся, мол, подобного бреда в жизни не слышал, и рассмеялся с этого заявления, но я продолжал гнуть свою линию.
— Нет, ну не дурак? На тебя запала одна из самых крутых девчонок в школе, а ты ведешь себя, как последний идиот! Да каждый хотел бы быть на твоем месте! Ты хоть понимаешь, что теряешь, дружище?
— Ей нужен всего-навсего бойфренд-капитан баскетбольной команды, по совместительству сын учителей, ставящих ей плохие оценки, — скептически и цинично возразил Джозеф. — Она думает, что если будет встречаться со мной, ей все сойдет с рук, включая то, что она прогуливает уроки и ни черта не учит. Будто бы я повлияю на своих родителей и заставлю исправить ее балл. Пусть катится!
— Может, тебе просто надо узнать ее получше, — не уступал я.
— Может, я не хочу узнавать ее лучше, — контратака. — Чего ты вообще прицепился, Джош? Не думаю, что мне нужна подружка, тем более, кто-то типа Блэк.
О нет, ему была нужна. Я не из тех, которые спаривают своих друзей со всеми подряд, но Тайлеру определенно стоило найти кого-нибудь. Не для того, чтобы нарожать внуков там или подобная чушь — ему нужен был кто-то, кем, видимо, сам я ему стать не мог. Ему срочно нужно отвлечься.
Вы спросите: «От чего ему отвлекаться?». Хотел бы я сам узнать ответ на этот вопрос. Но Джозеф молчит. Думает, что я ничего не замечаю, возможно. Но я точно знаю, что в последнее время с ним определенно что-то не то. И меня это пугало. Чертовски пугало. Раньше, к примеру, Тай мог пробежать стометровку, не переводя дыхания, сейчас же ему тяжела прогулка туда-сюда по школьным коридорам. Временами он ведет себя как-то совершенно несвойственно себе: может резко перевести разговор в настолько далекое русло, что даже не понятно, каким боком это могло оказаться «кстати», становится слишком раздражительным и даже агрессивным по отношению к другим и к себе, и, наверное, самое страшное, когда он испытывает трудности с дыханием, даже не пробуждая свою аллергию. А, хотя, нет. Еще страшнее, когда ничего из этого он на следующий день вообще не помнит. Прежде он все мне рассказывал, теперь… думаю, у него есть секреты от меня. Он что-то скрывает. Иначе я бы понимал, что с ним творится.
Мне кажется, как хороший друг, мне стоило бы сводить его к какому-нибудь доктору, но я знаю, что он слишком уж боялся их, и просто не мог так поступить. Да и сам он утверждает, что в полнейшем порядке, и даже, если я потяну его туда за шкирку, он придумает, как вырваться, а врачу наверняка будет нагло лгать о своем состоянии. Меня пугает то, что, возможно, он и впрямь не видит, что с ним происходит.
Я идиот, но, вместо квалифицированного врача, я рекомендую ему найти девушку.
— Черт, а может тогда… парня? — неуверенно спрашиваю я.
— Джош, мне никто не нужен, — твердо отвечает Тайлер, явно не желая этот разговор продолжать. — У меня есть ты, зачем мне кто-то еще?
Это было мило. Но это было ложью. И ему нужен был кто-то, кто разбавил бы его мысли. Я — приевшаяся мелодия, которая уже не сможет перевернуть жизнь; фильм, который пересматривали с десяток раз, не способный больше заставить посмотреть на мир по-новому. Хотя мне бы хотелось спасти Тая, отчего бы то ни было. Я спас однажды. Но не думаю, что смогу снова. Не думаю, что он примет это. Я стал слишком привычной частью его жизни. Это обидно признавать, но это было именно так, и изменить ситуацию — не в моих силах. Я не могу снова войти в его жизнь, резко ее изменив, как семь лет назад в ботаническом саду. Но я могу попытаться помочь ему найти человека, который справиться с этим. Выглядит, будто бы я пытаюсь скинуть на кого-то свою ответственность, вообще-то.
Да. Я считаю, Тайлер был под моим крылом. Как когда ты однажды спасаешь бездомного котенка и оставляешь себе, потому что ощущаешь, что теперь его жизнь полностью зависит от тебя, и защищать ее дальше — только твой священный долг. Делать все для его счастья и здоровья. Но Тайлер — не кот, а я — не его хозяин, и это важно понимать. Его жизнь — на моих плечах, но я не могу ее контролировать до мелочей и не могу помочь абсолютно со всем. Это меня правда убивало. Я чувствую за него ответственность, но не уверен, что хорошо справляюсь. Да, он все еще жив, но вот счастлив ли, здоров…
Думаю, я плохо справляюсь.
Я не могу дать Тайлеру все.
Но я, черт возьми, должен хотя бы постараться!
— Тай, — аккуратно обращаюсь к нему после секунд молчания. — Объясни, что с тобой.
Томный стон, выражающий эмоцию «как ты мне дорог с этим вопросом».
— Не понимаю, о чем ты, Джош, я в полном порядке! — Судя по его тону, он правда так считал, и я снова разочарованно вздохнул. — Это ты похож на параноика. С чего ты вообще взял, что у меня какие-то проблемы? Ты два месяца смотришь на меня, как на призрака. Смени, будь добр, тему! Или объясни: что не так?
Черт, Джозеф, это я и хочу узнать от тебя. Что, блять, не так?
— Как ты сегодня спал? — неожиданно для него спросил я.
— Ого, ты правда сменил тему, — поразился он, как мне и показалось. — Ну, вроде, неплохо, а почему ты спрашиваешь?
— Потому что на истории ты заснул.
Джозеф сразу густо залился краской, услышав такое в свой адрес. Наверняка считал, что остался незамеченным тогда, но это не ускользнуло вообще ни от кого в кабинете. Ну, мне так показалось, по крайней мере. А, может, с ужасом подумалось, он и не помнил происшествия на уроке. Надеюсь, все же первое.
— Во сколько ты лег? — интересуюсь я с нескрываемым подозрением.
— В одиннадцать, кажется…
— А уснул?
— Джош, прекрати, ты — не моя мать! — резко вспылил Тайлер, и мне стало крайне обидно. Будто бы он вел себя иначе на моем месте! Нет, серьезно, он считает, что я не могу беспокоиться о его состоянии, что я должен просто молча в тряпочку смотреть, как он себя сводит в могилу, или как?
— Разумеется, нет. Но я могу ей рассказать, — озлобленно бурчу в ответ, и Тайлер понимает, как задел меня, и насколько мои намерения серьезны.
— Ты не сделаешь этого, — слегка нервно сказал он, понизив тон.
— Да ну, уверен? — Нихрена он уверен не был, я видел это по загнанному взгляду. — Чувак, вот скажи честно, если бы я отрубался на уроках, закрывался от тебя, резко менялся в настроении и вел себя, как черт знает кто, ты бы как отреагировал?
— Ну, я бы… — Долго же он понимал, что вопрос с подвохом, даже начать предложение успел. Хотя, в принципе, он был не риторическим. — Вообще, я бы беспокоился.
— Надо же, невероятно, я-то думал, что пожелал бы сладких снов и пошел бы курить, — я постарался вложить в эти слова чуть ли не смертельную дозу сарказма.
— Иди ты! — без капли злобы, уже с неким пониманием сказал он, слабо пнув кулаком в плечо и улыбнувшись.
Мать твою, Джозеф, почему ты не мог улыбаться так всегда? Что с тобой творится?
Я хочу, чтобы он был счастлив. Мысль, что я не мог ему этого дать, прожигала во мне черную дыру.
Возможно, я мог бы, но разве Тайлер позволит? Гордый болван.
С минуту мы просто молчали, обмениваясь скромными смешками. Не пойму, он вообще бывает серьезным хоть иногда? Имею ввиду, будучи собой, он бывает не таким ребенком?
- … Джош. А что ты хотел сказать тем вопросом? — аккуратно подал голос Тайлер.
— Разве не очевидно? — не понял я.
— Ну, не знаю. Со сном, вроде бы, да, очевидно, но остальное… К чему это было, правда? Я ведь не закрылся, не делаю из себя мудака или что-то в этом роде…
— Господи, Тайлер! — взвыл я, понимая, насколько случай тяжелый. Он издевается или правда не понимает? — Я не называл тебя мудаком, но последние два месяца ты будто не в себе, неужели ты сам этого не замечаешь за собой? Ты, видимо, не спишь, имеешь пробелы в своей грёбанной памяти. А резкие перепады настроения, боже правый, да от них передергивает не на шутку. — Судя по его лицу, он действительно недопонимал меня. Бля. — Ну, как, например, позавчера. Ты помнишь? — Он покачал головой, а я, вздохнув, попытался освежить память, понимая, насколько шансы малы. — На обеденной перемене ты чуть не проткнул мне руку чертовой вилкой, Тай. Как только от нашего столика отошел Ури и я начал говорить тебе про долбанный новый фильм Марвел.
— Там… кто-то умер? — Он выглядел настолько смущенным, было ясно, зачем он переводит тему. Не могу сказать, помнит ли он тот инцидент, но ему точно за него очень стыдно сейчас.
— Ну… да, но не в этом дело, я тебе даже сказать этого не успел, как ты заехал ебучей вилкой со всей дури мне в руку, — в качестве доказательства, показываю ему место на предплечье с тремя посиневшими точками и крошечными следами запекшейся крови в центре каждой. Тайлер сразу жмурится при виде «боевого ранения».
— Извини, — неловко пробормотал он. Боже, только не извиняйся! Я не держал зла. Я боялся за тебя, идиот. Не за себя. Рука заживет, бог с ней. — Я… я не хотел…
— Ну, не знаю, в тот момент тебе явно ничего не хотелось больше. — Я понял, что сболтнул глупость, когда Тайлер отвернулся, вероятно, стыдясь своего поступка. — Эй, да ты чего, я, эм, пошутил. Слышишь? Не страшно. До свадьбы, как говорится.
— Прости, — повторил он надломившимся голосом.
Больше я решил ему подобных случаев не припоминать.
До самого звонка мы просидели в ужасно неудобной тишине, а после разошлись каждый на свой урок, так и не обронив ни слова.
не своего друга.
— Размытое лицо, — ответил он, наверняка зная, что я не пойму этой реплики, как и большинство, сказанных им в таком состоянии. — Два лица. Одно — размытое. Ты с ним не справишься. Вы оба.
— Перестань, Тай, — попросил я, заранее зная, что это, скорее всего, не сработает, но так веря, что смогу до него достучаться. Но вызвал этим только агрессию у него: его лицо перекосила злобная гримаса, он не хотел снова слышать свое имя. Он ненавидел это в подобных случаях, но именно так мне иногда удавалось привести его в чувства. Сейчас — явно не тот раз. Но это не значит, что я так легко сдамся. — Тай, пожалуйста, хватит так себя вести, прошу. — Он озлобленно хватает меня за плечи и отталкивает в стену со всей силы; я сильно ударяюсь головой и потираю затылок в месте пульсирующей боли. — Тайлер, послушай…
— Я не стану слушать! — взорвался тот. — Прекрати ты, ясно тебе?! Не приближайся ко мне вообще! И к Тайлеру — тоже.
В ответ я тоже хватаю его за плечи, но его физическая подготовка намного лучше моей, так что мои руки вскоре оказываются за спиной, а Джозеф пронзительным, несвойственным ему хриплым шепотом, обжигая мое ухо, сказал:
— Если дорожишь жизнью — отъебись! Ясно тебе, оборванец, или недостаточно доходчиво? — Он сжал мои запястья еще сильнее, и я почувствовал, что, скорее всего, там останется синяк. Увидев потерянность на моем лице, он усмехнулся. — Видимо, да. Надеюсь, так и есть. И от него отъебись. Этот слабак уже в моей власти, тебе, малыш, его не спасти. Уяснил? — Неуверенно киваю, удостаиваясь довольной ухмылкой. — Вот и славно.
Напоследок сдавив запястья с такой силой, что у меня изо рта чуть не вырвался всхлип, он резко их отбросил и ушел один хрен знает куда.
Еще будут вопросы по поводу того, почему я так сильно беспокоюсь за Тайлера, почему не веду в больницу и почему я его просто, блять, боюсь?