Идеал.

      Утро встречает Олега болью в спине и ногах из-за неудобной позы, которую ему пришлось принять на этом небольшом диванчике. Однако это было лучше, чем одному спать в холодной, чужой комнате. Парень потягивается и зевает, сонно оглядывая комнату. Теперь, когда стало светло, есть отличная возможность хорошенько осмотреться. Комната, в которой он находился была достаточно уютной, но в то же время неубранной. Первое, что бросилось в глаза — это обои, которые в 23nn году уже давно никто не использовал. Они были выцветшие, с едва заметным рисунком. Низкая двуспальная кровать, тёмные шторы, множество полок с книгами, разбросанные вещи и куча ненужных предметов интерьера, по мнению Олега. Даже запах и атмосфера полностью отличались от квартиры Z-8009. Савченко тихонько встал, наступая на скрипучий паркет. Он с интересом стал разглядывать пыльную картину в рамке, пока не заметил рядом стопку со множеством других картин и зарисовок. Олег взял её и уселся обратно в кресло. На более ранних были по большей части пейзажи, портреты разных людей, а после пошли лишь скетчи или натюрморты. Бумага уже была пожелтевшей, а краски потрескавшимися и блёклыми. Парень вглядывался в работы, с удивлением замечая, как точно была передана красота природы. Сейчас уже давно никто не рисует на бумаге, а тем более природу. В основном это макеты и модели для новых устройств. Настоящее искусство остановилось в развитии, а современное трудно назвать таковым. Однако от восхищений крупицой прошлого его отвлек вошедший Z-9119. — Утро, как спало… — Рома оборвался на полуслове, — подлетев к Олегу, — где ты взял это? Их нельзя трогать! Савченко посмотрел наверх, лицо Ромы было больше тревожным, чем злым. — Я только посмотреть, они лежали там… — он указал на тумбочку. Рома тяжело вздохнул. — Отдай и больше не трогай. Парень безоговорочно протянул картины. — Очень красиво нарисовано. — Написано, — поправляет Сащеко. Олег кивает. — Это твой дядя? — Да, — парень убирает картины подальше, — я тоже пробовал писать. — Правда? Покажи. Z-9119 неуверенно достает с полки стопку. — Вот, тут есть немного. Савченко с улыбкой смотрит на картины, которые отличаются изображением от предыдущих. Пейзажи уже больше похожи на типичный вид из окна дома в государстве, парки, люди, натюрморты. Однако всё это написано не хуже, чем работы дяди. Рома напряженно смотрит на Олега, ожидая реакции. — Ну как тебе?.. — Это очень круто! Научишь меня? Рома лишь мягко усмехается. Он еще немного сидит с Олегом, затем потягивается и встает. — Кофе пьешь? — Да, давай. Парень уходит. Савченко с улыбкой рассматривает наброски, сделанные в стенах ЕСУ. «Так вот, что он делал на лекциях», — мелькает в голове. Как вдруг парень натыкается на следующую зарисовку, на которой изображен он сам. Олег с удивлением всматривается получше. «Нет, ну это точно я… тот же рюкзак… волосы, да черты лица в конце концов! Это, когда я сидел на диване возле того самого цветка…» — думает Савченко. Он встаёт с кресла и быстрым шагом направляется на кухню. — Рома! Это че я? — с улыбкой парень плюхается на стул. Сащеко ставит кружки и смотрит на принесенную зарисовку. Он едва заметно смущается, но быстро собирается с мыслями. — Ну да… можешь оставить себе. — Правда? Спасибо, теперь у меня будет настоящий портрет. — Это не портрет, — Рома делает глоток кофе и чуть морщится, — просто эскиз. — Я не совсем разбираюсь в этом, — сознаётся парень, — не любишь кофе? — Люблю, просто ещё не до конца привык к этому вкусу. Олег пожимает плечами, сделав глоток. — А где подсластители? Невозможно пить такое. — Есть сахар, практически то же самое, просто я люблю несладкий. Он достает пачку и кидает один кубик в чашку Савченко. — Как же всё раньше было интересно, — Олег смотрит на сахар, тающий в кофе, — Кстати… можно спросить кое-что? — Ну давай. Олег чуть подумал, с чего лучше начать. — Почему ты перевелся к нам? И… Давно ты ходишь сюда? И что это вообще за место такое? Где твой дядя? Родители? Как это всё смогло сохраниться так долго? Почем… — Не слишком ли много вопросов? — сердито перебил Z-9119, нахмурив брови. Олег притих, неуверенно продолжив. — Ну… Если ты не захочешь отвечать, то я пойм… — Да-да, конечно. Знаю, как ты поймешь. Всё равно потом привяжешься с этими вопросами, — небрежно бросает Z-9119, делая глоток горького кофе. Савченко неловко молчит. Рома утомленно вздыхает и переводит взгляд на окно, где всё еще идет дождь. — Меня никуда не переводили. Я впервые, то есть сразу же пришел к вам на этот факультет… — Стоп, но ведь… ты не мог прийти только сейчас, ты же должен был учиться где-то до этого, так прос… — Если ты будешь перебивать меня, то я перестану рассказывать, — раздраженно сказал Z-9119, на что Олег сразу замолк. — В общем, — спустя пару минут он снова продолжил, — Я сразу пришел к вам, но было проще сказать, что меня перевели, чтобы не было лишних вопросов. До этого я ходил в здешнюю школу и так называемое подобие универа. Послали меня на исторический, так как, по их словам, мне будет проще освоиться именно на нём. Впрочем, я никогда не почувствую себя на своём месте в этом вашем едином государстве. И уж тем более в этой чертовой стекляшке ЕСУ, — Рома нервно достал сигарету и сделал затяжку. Олег переваривал информацию, ему хотелось задать еще вопросы, но он сдержался. Через пару секунд парень продолжил. — Сейчас тут практически никого не осталось. Как бы смешно не звучало, но эта стена между прошлым и настоящим реально существует. Все, проживавшие на этой территории люди, вынуждены были покинуть это место. Мой дядя не был исключением, но по его словам, я должен был получить образование, а не заниматься кочеванием вместе с ним, да и родители не позволили бы. Здесь жили те, кто не хотел мириться с новым укладом и вступать в ваш бездушный мир машин. К сожалению или к счастью, но моя семья относилась именно к этой части населения. Почти… кроме родителей. Совсем недавно меры истребления ужесточились, и как я сказал, все стали бежать отсюда. Неизвестно куда, и я даже не знаю, жив ли сейчас мой дядя, — Рома нервно сделал ещё одну затяжку, вертя в пальцах сигарету. — Почему? Почему они бежали? — всё еще не до конца понимал Олег. — Те, кто соглашался вступить в государство были избавлены от тяжелой участи. А остальные боролись за свободу, возможно ценой жизни, но не принципов. Сейчас мы находимся на запрещенной территории. Однако я слышал, что вскоре из нее хотят сделать что-то вроде музея под открытым небом, либо всё снесут нахрен, — горько усмехнулся парень. — Но… я ни разу не слышал ничего подобного из новостей об истреблении… и вообще об этом месте, — неуверенно сказал парень. Сащеко истерически усмехнулся. — Естественно, вас же всех контролируют! Каждый ваш шаг, каждую секунду. От вас скрыта почти вся информация, — парень нервно потушил окурок, — страшно жить, Олежа, страшно. Савченко замолчал, погрузившись в свои мысли. Он не до конца понимал, зачем государство истребляет людей, честно говоря, он не совсем понимал значение слова истреблять, но оно ему явно не нравилось. Всю свою жизнь он провёл в мире и спокойствии под жестким контролем, который и обеспечивал это мирное счастье граждан. Хотя сейчас парень уже сомневался в правильности и необходимости этого контроля. Он знал, что истребление — это уничтожение. Олег видел, как рушили старые постройки, а на месте их появлялись новые. Но как такое могло быть с людьми? Он запутался. Непонятное ощущение грусти и безысходности навалилось на Z-8009. То ли ему стало жалко тех людей, то ли себя самого, он не знал. Однако заметил, что подобные эмоции испытывает уже второй раз после знакомства с Ромой. Первый — в парке и вот сейчас. «Какая стена? Какое истребление? Куда могли бежать люди, и почему правительство так жестоко к ним…» — Олег знал, что за несоблюдение правил грозило строжайшее наказание, но почему-то сейчас он словно забыл об этом. Какая-то человечность и малодушие пробудились в нём. Савченко несчастными глазами посмотрел на Z-9119. — Ром?.. Что же нам делать? Сащеко делал очередную затяжку уже новой сигареты, взглянув на парня. Тот выглядел так, будто только что прочувствовал горе всех людей в мире, либо сейчас же расплачется. Z-9119 мягко ухмыльнулся и потрепал его по голове. — Не дрейфь, прорвёмся, — он приобнял Олега рукой через плечо и выпустил никотиновый дым в потолок. Z-8009 стало чуть легче после слов идеала, которому хотелось верить. И пусть он сейчас курил, пусть плохо отзывался о священном государстве, пусть он вел себя не идеально, не точно, не по норме. Олег смотрел на эти тонкие пальцы, костяшки, полупрозрачный сигаретный дым, прикрытые черными ресницами глаза и снова родинки. Их множество, они не создают какой-то точный узор или порядок. Однако к ним хотелось прикасаться, хотелось чувствовать Z-9119 рядом. И вот сейчас, когда он положил свою руку через его плечо, Савченко чувствовал что-то теплое и приятное внутри. Он вообще не привык к чему-то такому, к эмоциям, чувствам. Z-8009 даже не знал толком о них. И никто не знал. Всех воспитывают как роботов, точно следующих правилам и указаниям. Подбирают тебе пару для продолжения рода, но чтобы без перенаселения. Контролируется абсолютно всё. И сейчас, когда Олег снова всё прокручивает в голове, ему становится страшно. Действительно страшно. От неизвестных чувств, от осознания контроля, он не понимает, что ему делать со свободой, но и не хочет стать роботом окончательно. Рома замечает мелкую дрожь у парня. — Эй, ты чего? Савченко отрицательно качает головой. Z-9119 тяжело вздыхает и прижимает парня чуть сильнее к себе. — Хочешь? — протягивает ему тлеющую сигарету, — поможет немного снять напряжение. Олег неуверенно обхватывает сигаретный фильтр губами, пропуская в лёгкие ядовитый дым. Однако сразу же начинает сильно кашлять. Рома забирает у него сигарету и наливает стакан воды. Олег залпом выпивает ее и подходит к окну. — Можно открыть? Рома кивает и становится рядом. Z-8009 делает глоток свежего воздуха, отмечая, что здесь он чище. — Сегодня второй день… Как думаешь, этот ливень закончится? — Не знаю, — парень пожимает плечами и стряхивает пепел, — так хочешь домой? — Скучаю по семье. Рома промолчал. — Хотя, может, на территории государства уже всё наладилось? — Тогда и здесь бы тоже, как никак, но мы находимся не далеко от него. Савченко вздохнул, уныло смотря на летающие от сильного ветра ветки на улице. Он осторожно протянул ладонь через окно на улицу, ожидая капель. Рука мгновенно стала мокрой и холодной. — Никогда не трогал дождь, — слабо улыбнулся парень. Рома сделал последнюю затяжку и выкинул бычок на улицу. — Всё, хватит, а то простудишься от такого ветра, — парень закрывает окно. Олег разочарованно садится обратно, из его живота раздается урчание. — Че ты молчишь, что есть хочешь? Он достает из соседнего шкафа остатки какой-то крупы. — Что это? — Наша будущая каша. — Ее готовить надо? — Да, смотри, — Рома наливает в кастрюлю воду, — молока нет, так что придется на воде варить. — Подожди, я тоже хочу, — он подпрыгивает с места и выхватывает кастрюлю из рук Сащеко. — Ставь на плиту, — Рома включает газ, радуясь, что хоть он еще есть. Савченко хватает банку с овсяными хлопьями, собираясь закинуть их следом. — Погоди, пусть сначала вскипит, — смеется Рома, перехватывая его руки. Олег улыбается, как ребёнок, словно уже и позабыл о тех мыслях, что тревожили его пару минут назад. Сащеко контролирует процесс готовки, одновременно доставая тарелки. Когда каша готова, Z-8009 переполняет гордость, что он сам смог приготовить что-то. Вкус кажется ему странным, ведь еда полностью отличается от той, что они едят в государстве. Консерванты, добавки, химия — основополагающие всех современных блюд.       Стрелка часов перевалила за 2 часа дня, Рома мирно сидел за книгой, а Олег маялся от скуки, разглядывая вещи. — Ро-о-ом? — М-м? — Мне скучно. — М-м. — Может… на улицу выйдем? Рома отрывает взгляд от книги. — С ума сошел? Посмотри, что там творится. Сащеко поправляет очки и продолжает читать. Z-8009 тяжело вздыхает, пронзая взглядом Рому. Тот сидит неподвижно, лишь глаза бегают по строчкам. Олег, сам того не замечая, начинает залипать на идеала. Спустя минут 20 Рома, тяжело вздыхая, снимает очки, потирая переносицу. — Ну что? — А?.. — приходит в себя парень. — Напрягает, — он встает и откладывает книгу, — ладно, идем. — На улицу? — радостно подскакивает Олег. Сащеко игнорирует вопрос и проходит в другую комнату, парень следует за ним. — Только осторожно, убедись, что там невозможно находиться, — Рома открывает дверь, ведущую на подобие застекленной веранды. Олег садится на диван и смотрит, как капли бьют по стеклу. — Когда я был мелкий, она была открытой, — присаживается рядом. — Я бы вечно тут сидел. Z-9119 слабо улыбается, проводя рукой по кудрям.       Спать они ложатся вновь в одной комнате, потому что «вдруг стекло разобьется от сильного дождя, а я один». Только теперь Рома согласился разделить половину кровати с Савченко. В этот раз оба заснули спокойно. Z-9119 не так сильно грызло одиночество, а Z-8009 чувствовал безопасность и спокойствие.