Non pensa, senti

Эрмаль перевернул табличку «закрыто» на двери и на несколько секунд прислонился к деревянной поверхности спиной. Кофейня была погружена в легкий теплый полумрак и казалась единственным оплотом его спасения от голодной смерти на улице. В карманах формы затерялись несколько монет, которые ему оставили в качестве чаевых. Осознание этого немного скрасило его настроение: удастся купить себе ужин. Но потом снова будет пусто, и ему придется опять выходить три смены подряд, чтобы хозяин сжалился над бедным парнем и заплатил ему с небольшой надбавкой. Да и в этом случае деньги у него долго не задержатся, потому что месяц подходил к концу, а это значит — нужно было платить за свою комнатку в полузаброшенном доме. Боги, как он до этого докатился? Эрмаль невольно помрачнел, когда мысли вернулись на пару лет назад, и в памяти возникли факты, которые он хотел бы, но не мог забыть. Его семья могла бы называться благополучной, если бы не два «но»: первое — он был приемным ребенком, и второе — родители требовали от него невозможных вещей, не брезгуя наказывать его побоями и закрывать в подвале, когда он начинал истерить. Он мог получить хорошее образование и жить припеваючи, если бы не ненавидел то, что ему нужно было делать, и идти по головам он не собирался. Решение сбежать из дома пришло не сразу, а через какое-то время, после того, когда его, в очередной раз выписали из больницы. Новая страна, новые люди, другой язык — все это сводило с ума забитого парня, когда он впервые ступил на землю Рима. Недоверчивый и закрытый от природы Эрмаль, был вынужден заново учиться подпускать к себе незнакомцев, не шарахаться от их общения. А проживание, фактически, на улице не слишком этому способствовало, поскольку ему каждый день приходилось бороться за кусок хлеба с местной шпаной. Привычный к побоям парень не сразу смог отучить себя рефлекторно закрываться, когда его знакомый или просто прохожий заносил руку для приветствия или дружески хлопал по плечу. Из-за постоянного недоедания он сильно похудел и большую часть времени бледной тенью таскался по городу. Пока не наткнулся на небольшую кофейню прямо в сердце Рима и без памяти влюбился в немного небрежный музыкальный интерьер. И в кофе. Казалось, в тот момент оно было особо привлекательно, когда душистым и пряным запахом витало в воздухе. Эрмаль и хотел бы, но не смог уйти в тот день. Хозяин кофейни, добродушный старик Марио, принял его за ищущего работу студента и предложил занять место ушедшего баристы. Парень, может быть, и отказался бы от такого предложения, ведь для него работа за барной стойкой и общение с клиентами была подобно страшному кошмару, но Марио уговорил его «просто попробовать». Попробовал… и уже второй год выживает благодаря этой работе. Кофейня стала для него родным местом, где он мог чувствовать себя нужным и не опасаться удара в спину. Эрмаль мотнул головой, прогоняя непрошенные мысли прочь, и оттолкнулся от двери, направляясь к кассе и скидывая свой фартук на спинку стула. Проверив сегодняшнюю выручку, парень зашёл в раздевалку, чтобы сменить форму на свою одежду, а затем со спокойной душой отправился домой. Завтрашний день не обещает сюрпризов, по крайней мере он так думал, когда закрывал свой персональный островок жизни и вновь погружался во мрак реальности.

***

Утром Эрмаль едва не проспал, поэтому в спешке собирался на работу и едва не бегом несся в метро. С ним такое случалось не в первый раз, на что Марио закрывал глаза, по-доброму списывая недосып на молодой возраст и прочие прелести юности. Эрмаль все бы отдал, чтобы предположение старика оказались правдивыми, но так как он, по сути, ничего не имел, приходилось довольствоваться тем, что было. Когда он влетел в кофейню, то невольно застыл на пороге, поскольку увидел около своей стойки группу музыкантов, которая общалась между собой и осматривала зал, явно предполагая выступление. Эрмаль мысленно одёрнул себя за неуместную медлительность и тенью проскользнул за стойку, набрасывая на себя фартук и моля всех богов, чтобы посетители не заметили его нервозность и смущение. — Прошу прощения за задержку, я слушаю вас, — нацепив на лицо самую солнечную улыбку и чуть сжав пальцы на блокноте, парень обернулся и… застыл, когда поднял глаза на клиента, который сидел прямо перед ним и улыбался. Так светло и даже чуть игриво, словно источать волны позитива и легкости — его призвание. Только вот это мнение быстро исчезло, стоило ему только посмотреть в серьезные и глубокие глаза мужчины, которые скрывали в себе спокойную властность и лёгкую грусть. Но вот миг прошёл, а от прежних эмоций нет и следа, одна лишь мягкость и ласка. Мужчина слабо усмехнулся и слегка склонил голову на бок. — Кудряш, я, конечно, понимаю, что неотразим и великолепен, но тебе нужно дышать, — произнес он приятным голосом, в котором отчетливо была слышна хрипотца. — Сделаешь мне пять эспрессо и один коретто с граппой? — Да, конечно, — наконец Эрмаль отмер и слегка покраснел, принимаясь за работу и пытаясь не смотреть на клиента. Все в нем было слишком… обжигающим? Окутывающим? Проникающим под кожу? Да и яркая мужественная внешность сразу бросалась в глаза. Парень закусил губу, чтобы перевести мысли в порядок и больше не отвлекаться на посторонние вещи. Подумаешь, слишком милый и открытый клиент попался, это же не повод летать в облаках. За время всей работы, мужчина так и не проронил больше ни слова, только слабо улыбался и наблюдал, с каким сосредоточенным видом парень выполнял свои действия. Явно далеко не профессиональный бариста, не приобрёл ещё отточенные навыки и старался сделать все «идеально-правильно». Но именно эта усердность и серьёзность забавляла и вызывала интерес, потому что хотелось узнать, всё ли этот очаровательный кудряш делает с таким видом, будто сложную задачу решает. Может быть, мужчина и дальше продолжил бы скользить внимательным взглядом по напряжённому парню, если бы его не окликнули со стороны. — Фабрицио! Сколько лет, сколько зим! — воскликнул подошедший к ним Марио, довольно улыбаясь и качая головой. — Как поживаешь? Давно тебя не видел. Фабрицио усмехнулся и закатил глаза. Вот же старый лис, ему дай только повод зацепиться за что-то, сразу раскопает всю родословную вплоть до седьмого колена и каждому даст свою характеристику. — Старина Марио, рад тебя видеть, — протянул он, обнимая давнего друга за плечи и улыбаясь, — извини, что не заглядывал. Был занят новым альбомом, не до отдыха было. — О-о-о, новая музыка это хорошее дело, — важно кивнул Марио и заговорщически улыбнулся, — планируешь сегодня представить новый материал нам? — Сожалею, но не в этот раз, — проговорил Фабрицио и посмотрел в сторону Эрмаля, который выставлял ровным строем пять чашек с горячим эспрессо на стойку, — сегодня мы пришли просто осмотреть зал и провести хорошо день в компании отличного кофе. — Синьор, сколько вам граппы добавлять? — отстранено, словно не здесь, спросил Эрмаль, не спуская взгляда с черноты кофе, словно цепляясь за нее, как за якорь, хотя почему он нервничает, понять до сих пор не мог. — Пятнадцать миллилитров, Кудряш, — Фабрицио снова сверкнул белозубой улыбкой, не отрывая пристального взгляда от парня. Эрмаль свел брови вместе и промолчал на обращение мужчины, выполняя свои последние действия и добавляя указанную порцию алкоголя в дымящийся эспрессо. Зато наблюдающий за этим Марио нахмурился и чуть резковатым тоном обратился к другу: — Фабри, может, присоединишься к своим парням, а я попрошу принести вам ваши напитки? Я так давно не видел вас всех, столько вопросов накопилось. Фабрицио фыркнул, отчётливо уловив в голосе Марио нотки легкой паники и даже злости, но спорить не стал, без лишних слов поднимаясь на ноги и напоследок окидывая Эрмаля задумчивым взглядом. Сам парень посмотрел на него лишь тогда, когда он отошел достаточно далеко. Для него было странным видеть столь резкую смену настроения и чувствовать такой явный интерес со стороны человека своего же пола. Но внутри нет неприятия или злости, только… ответный интерес и легкий страх, потому что это всё в новизну для него? Вдруг его мысленный поток прервал резкий хлопок ладони по стойке. Эрмаль моргнул и перевёл свой взгляд на злого Марио, которого он видел в подобном состоянии не часто. — Будет лучше, если ты не станешь общаться с синьором Фабрицио, — медленно и с расстановкой проговорил старик, смотря на него тяжело и устало, — для твоего же блага, Эрмаль. Парень вздернул проколотую бровь, удивляясь его словам. — В чём дело, Марио, почему ты запрещаешь мне общаться с ним? Тем более, не факт, что он еще раз придет сюда. К чему твоя паника? Марио мрачно посмотрел в сторону Фабрицио и едва слышно проговорил: — Лучше тебе не знать то, что известно мне, спать спокойней будешь. Он не простой человек и с ним будет не просто, если позволишь себе надеяться на что-то. Просто не твоего уровня птица. Не создавай себе проблем. После старик развернулся, подозвал к себе пару официантов и вместе с ними направился к компании Фабрицио, оставив Эрмаля строить разные догадки. Но когда по привычке парень убирал в зале и готовился к закрытию, на том самом столике, за которым сидели музыканты, он обнаружил щедрые чаевые и записку на салфетке. «Спасибо за чудесный кофе, Кудряш, я насладился им. Не слушай старину Марио, он просто завидует мне, на самом деле милее человека, чем я, не найти», — было выведено красивым, но чуть островатым почерком, но слова заставили вспомнить ехидную усмешку мужчины и его пронзительный взгляд. Эрмаль легко улыбнулся, качая головой и размышляя над тем, насколько далеко подобная «милость» может зайти. Он сам далеко не пай-мальчик, но вот знать об этом остальным не нужно для их же блага.