Академия "кошмар"

      Аппарат по выдаче пищи оказался знакомой Чичи-жи конструкции — простейший, такие устанавливают на космических крейсерах в экономклассах, и разнообразием меню не порадовал. Пюре из водорослей чва-чва, овощи, хрустящие палочки со вкусом жареных кревов и семечки джижи. Разочарованный юный таратак следом за Куку-жа приложил и-фик к контрольному лазерному окошку, получил из недр аппарата положенный ему запечатанный поднос с порцией и развздыхался — есть хотелось очень-очень, но чего-нибудь повкуснее и полюбимее.       — У вас всегда так уныло кормят? — спросил, плетясь за Куку-жа к столикам.       Куку-жа закатил глаза под веки и возмущенно споткнулся, но сразу же выровнялся.       — Какой сегодня по нашему календарю день, личинка? — скрипнул он, скрещивая стебельки глаз. — Правильно, ТВП. Соответственно — пост.       Теперь настала очередь спотыкаться Чичи-жи. Юноша, едва не уронив подноса, хлопнул себя ладонью в грудь и резко застопорился, затрепетал надкрыльями. Траур по Великой Праматери, о щедрый яйцеклад далекой строгой любимой мамочки! Он сбился со счета дней и не прочитал утром положенной молитвы… Святотатство!       Явно не страдающий излишней религиозностью Куку-жа насмешливо подергал усиками.       — Забыл? — прошуршал. — Не помолился утром? — Чичи-жи закарябал когтями опущенную к полу морду, каясь, и черный юноша, лаская, погладил его пальцами по подбородку под жвалами. — Помолишься после обеда по терранскому времени, — утешил. — Праматерь поймет и простит.       Чичи-жи ненадолго потрясенно завис, обдумывая предложение сорасника, и облегченно отмер. А ведь это определенно выход, ики-та! Куку-жа — гений!       — Спасибо! — он возбужденно подпрыгнул, поджимая запульсировавшее брюхо. — Я так и сделаю! Но… — юноша сник повторно, — у кого можно выяснить терранское время?       Куку-жа весело расскрипелся, замахал зажатым в средней правой лапе подносом, тыча передней левой лапой назад и вбок:       — У терранцев, конечно! У кого же еще? В академии полно терранцев, бубОшка!       Чичи-жи посмотрел, куда показывает черный, и узрел неспешно бредущих по границе участка таратаков, держащихся за ла… руки терранца и мУрука, вроде, гэвов.       — Алёх, Рууна, идите к нам! — громко окликнул инорасников Куку-жа. — Мой уш* хочет у вас кое-что срочно спросить!       Чичи-жи удивленно вытянул усики и таки выронил поднос.       «Какой еще уш?! — возопил он мысленно. — Ты меня один разочек чуть-чуть полапал только, бессовестный, и то случайно!»       На скрипучий крик Куку-жа обернулось довольно много голов, в основном — таратакских, но было и несколько инорасных, и без оснований ославленный во всеуслышание ушем черного Чичи-жи попятился, засмущался. Сзади на спину юного, готового протестующе вспорхнуть к потолку таратака легла чья-то колеблющаяся тень и мягкий, показавшийся знакомым голос велел:       — Брюхо подбери, проход загораживаешь.       Чичи-жи заскрипел, и со стены к нему, задравшему морду, спустился рыжий тортец. Лауда!       — Хай, — вежливо поздоровался паукообразный. — Давно не виделись, атум.       Следом за Лаудой на пол соскочил другой тортец, желтый и крупный, гораздо крупнее рыжика, протянул жать ладонь.       — Хай! — клацнул он жвалами и забулькал, мелко трясясь.       — Хай! Хай! — вторили тортецам подошедшие терранец и мУрук.       Оказавшийся перед четырьмя непожатыми ладонями Чичи-жи растерянно стрекотнул, припадая на задние лапы. По этикету следовало сначала уважить старших, но кто из окруживших его инорасников — старший?! Праматерь, ты жестока к своему потомку…       Значит, пожмет по росту и массе тела. Решившись, Чичи-жи помял в пальцах ладонь приятеля Лауды, потом — самого Лауды, после и гораздо аккуратнее — скалящего жва… зубы терранца и мУрука и расслабился.       — Чичи-жи, — скрипнул, скрещивая усики. — Первый курс.       Впервые увидевший столь близко мУрука живьем юноша с трудом сдерживал прущее изо всех щелей панциря любопытство. Как Куку-жа назвал мяуку, Рууной?       МУрук смотрел на переминающиегося на лапах таратака с нескрываемым страхом, прижав к круглой, покрытой дымчато-серым в бурую пятнышку коротким мехом голове треугольные ушки и распушив усы. Серый, обведенный коричневатой тонкой каймой влажный, плосковатый нос иномирянина брезгливо подергивался, вбирая запахи, выпущенный сквозь специальное отверстие в комбинизоне роскошный хвост гулял рывками вправо-влево, вправо-влево, выдавая напряженность хозяина. Терранин поглаживал мУрука между лопаток или Чичи-жи примерещилось?       — Мау-у-ук, я никогда не привыкну, хоть убейте, — на пределе слышимости прошептал мУрук с отчаянием, тоскливо примуркнул на выдохе и интимно опустил голову к терранцу на плечо. Красивое, полное плавного изящества создание гуманоидного типа с загадочными, слегка раскосыми выпуклыми изумрудно-зелеными глазищами ночного хищника, куда красивее тортецов. Чичи-жи бы хотелось подружиться с подобным!       — Идем, любимый, — терранец быстро чмокнул мУрука в висок и, обнимая одной лап… рукой вокруг талии, повлек прочь. — Ну их, этих уписев*… Идем…       …А Рууна нежданно уперся и не пошел.       — Мне с ним и с его сорасниками учиться шесть гала-лет, Алёх, плюс практика, плюс совместная работа по госпиталям, — юноша наставил на Чичи-жи ушки, его хвост уже не гулял — метался, хлеща по икрам. — Ужас… Наверно, ты прав, надо соглашаться на гипноз…       Вот так — космоса фобии отдельных личностей не касаются. На планете МУрук существуют уписи, на планете Таратак — подобные им хищные мухи жудищи, жуткие ядовитые твари, летающие, как и уписи, роями, и подземный червь ужор, метровое страшилище с зубастой пастью, по счастью, одиночка. У тортецов есть ящерицы у-кошмы. У терранцев — рыбы пираньи, акулы и гнус. Где-то еще, Чичи-жи запямятовал, зверствуют гигантские комары. Серый в пятнышку мУрук по имени Рууна панически боится таратакцев, напоминающих ему уписей. Чичи-жи не менее панически боялся мухомов, но излечился с помощью гипноза, поступив в гала-мед.академию. Лауда наверняка когда-то боялся ящерицеобразных жителей планеты Щверь…       Кстати. Рууна сказал, он и Чичи-жи — сокурсники? Получается, сей хвостатый пушистик — первокурсник и такой же новенький в академии, как и Чичи-жи? Ики-та, маук и блядь, здорово! Но если Рууна — первокурсник, то он — очень шустрый первокурсник и не стесняшка, как Чичи-жи, раз уже завел себе уша-терранина и тот называет его тягучим, музыкальным словом «любимый»?       Ошарашенный мыслью юный таратак едва не опорожнил клоаку. Пока он сдерживал позывы брюха, мУрук, скрипнув жва… зубами, наклонился, поднял оброненный Чичи-жи обед и протянул дрожащей ла…рукой.       — Возьми, — муркнул, и поспешно попятился, мелко трясясь и вздыбив неприкрытую одеждой шерсть. — А я… мы с Алёхом, пожалуй, действительно пойдем. Прости за то, что я тебя боюсь до уссачки, иномирянин. Надеюсь, после посещения мной гипнолога между нами наладится.       МУрук и терранин исчезли по направлению к выходу из столовой, сцепив в замок пальцы. Таратакцы и тортецы проводили парочку взглядами, Куку-жа завистливо щелкнул «обезьяна и кошар», и стихло.       — Вон столик освободился! — неожиданно встрепенулся приятель Лауды среди всеобщего молчания. — Бегом, хэвры*! Хочу отобедать как цивилизованный, сидя на стуле за столом! — и ломанулся на штурм, ибо не только он жаждал отобедать за столом, аки цивилизованный.       За стартовавшим метеором желтым, постукивая по твердому покрытию пола когтями, потрусил сжимающий под мышкой левой передней лапы контейнер с едой Лауда. Вмиг отмершие таратаки кинулись догонять паукообразных.       Им повезло — успели вперед других и расселись вчетвером господами.       — Приятного аппетита! — пожелал всем бухнувшийся на стул первым желтый тортец, ловко когтем большого пальца Великая Праматерь знает какой лапы вспарывая пленчатую упаковку контейнера. И Чичи-жи, лукаво поскрипывая: — Бесплатный совет: не смотри, что едим мы с Лаудой, любопытная, глупая личинка — стошнит без привычки.       В контейнере тортеца копошилось в количестве, кучкой, нечто толстенькое, кольчатое, белесое и — живое? Червяки размером с палец терранца? Шиа-ши! Пока Чичи-жи пугался, давясь тошнотой, тортец извлек из контейнера две пластиковые палочки, ухватил ими одного червяка, впился в его извивающееся тельце жвалами, оторвал пище хвост и бодро захрумкал.       — Лауда, — обратился к воюющему с упаковкой рыжику, предвкушающе поблескивая восьмью паучьими глазами, — у тебя пряного соуса к стсиви, случайно, нет?       Моментально утративший аппетит Чичи-жи трепыхнул надкрыльями и торопливо отвернулся, для верности зажмурившись и часто-часто дыша. А ведь желтый тортец честно предупредил — не стоит смотреть, чего он с Лаудой ест. Жаль, предупреждение запоздало — Чичи-жи уже и увидел, и впечатлился до крайности.       «Вырвет — не вырвет, — металось в черепной хитиновой коробке сознание бедолаги. — Вырвет — не вырвет»…       Не вырвало — продышался, отпустило. Осторожно приоткрыв веки в щелки, Чичи-жи принялся наблюдать за мерно уничтожающими стсиви тортецами. Сблизив плечи, паукообразные макали червей в небольшую, наполненную мутноватой, вонючей бесцветной жидкостью баночку и хрустели, довольно побулькивая, хрустели… Кошмар. Рядом с тортецами Куку-жа невозмутимо поглощал овощи с палочками «крев». А за спиной Куку-жа стоял серебристо-серый мухом, с влажными причмокиваниями посасывал нечто, напоминающее полоску кровавого мяса.       Чичи-жи подавился, потом вспомнил, что он уже три гала-месяца не боится мухомов, вскрыл собственный контейнер и героически принялся за еду, твердя, словно молитву «Космос уравнивает всех» и истерическое «Великая Праматерь, забери меня, пожалуйста, домой».       Помогло процентов на пятьдесят, но лишь благодаря Куку-жа — черный под столом круговыми, постепенно смещающимися вниз движениями наглаживал Чичи-жи по чувствительному брюху теплой средней лапой, щекоча ворсинками и периодически шипя «жуй». Прикосновения сорасника не сумели возродить скончавшийся аппетит готового расплакаться от отчаяния первокурсника, зато отвлекли его мысли от мерзопакости стсиви и пробудили иной, половой.       «Шиа-ши, — вяло страдал забалдевший юноша, настороженно прислушиваясь к нарастающему в определенном месте жару. — Как мне теперь из-за стола-то вылезать… Позор… Ики-та пять раз, почему таратаки не носят одежду, как терранцы и мУруки?»       Возбуждающая лапа Куку-жа исчезла, и Чичи-жи невольно разочарованно стрекотнул. Доесть он был не в состоянии и умирал — хотел продолжения ласк.       — Моя каюта свободна еще полтора часа, сосед в библиотеке, — с намеком страстно скрипнул таскающий из контейнера сорасника палочки крева Куку-жа, подаваясь вперед и трогая трепещущие усики Чичи-жи своими, тоже трепещущими. — Позволь пригласить тебя в гости?       Донельзя смущенный Чичи-жи, оттолкнув нахала, расправил крылья, сиганул прямо со стула на потолок и, сломя голову и сгорая от стыда, помчался прочь из столовой, подальше от соблазна и унижения. Убегая от потенциального уша, он нечаянно стоптал пару-тройку подвернувшихся под лапы путешествующих по потолку инорасников, свернул не к грави-лифту, а в другую сторону и вскоре, — впрочем, вполне ожидаемо, — наглухо заблудился в переплетениях коридоров.       Примерно с час бедняга плутал, шарахаясь от встречных незнакомцев, в основном, будто назло, мухомов, надеясь отыскать дорогу к своей каюте самостоятельно. Потом он устал, отчаялся, присел в каком-то уголке потемнее передохнуть, грустно подперев лапой голову, и незаметно задремал.       Разбудил Чичи-жи приятный подмуркивающий голос.       — Эй, упись, — звал голос. — Проснись, замерзнешь!       Чичи-жи разлепил веки, полюбовался на присевшего напротив на корточки серого в бурую пятнышку, дрожащего, взъерошенного мУрука и вопросил трагическим тоном:       — Рууна, скажи, нам дома было скучно? Ну вот зачем нас понесло в гала-академию?       Юный мУрук жалко шмыгнул носиком и отчаянно задергал ушками и хвостом сразу.       — Чичи-жи, у тебя на запястье, — пушистик отрывисто вздохнул, борясь со страхом, — надет и-фик. Он же — компас и карта ярусов нашего спутника. Хочешь, покажу, как им пользоваться?       Боялся, боялся упися до остановки сердца, — или какой орган у мУруков кровь гоняет, — но не убегал и не прятался, переборол себя и вполне искренне предлагал помощь. По мнению зашевелившего жвалами Чичи-жи, подобный подвиг был достоин награды!       — Покажи, — толчком познавший истину таратак сложил надкрылья, и, стараясь не совершать резких движений, медленно протянул мУроку лапу с и-фиком, начиная будущую крепкую, не разлей вода, дружбу.