Two different personalities

- Так, давай по порядку. Разукрасил тебя Марк ещё на той самой вечеринке, верно? - Пальцы нервно теребят замок распахнутой куртки, пытаясь таким образом унять беспокойство. Подробности случившегося Джено неизвестны, но уже то, что дело касается близких ему людей дает повод для переживаний. Все это подобно пытке. Просто, Марк и в больнице. Как здесь не начать паниковать? Усиленное кивание в ответ, что совершенно нехарактерно для болтливого Донхека, обычно не упускающего шанса добавить язвительного комментария к таким очевидным вещам. - Окей. А Марка избил Лукас потому что.. - здесь Джено намеренно делает акцент на вопросительном тоне, потому что из всего сказанного Донхеком он понял лишь часть, и сложить пазл все ещё не получается. Донхек прячет лицо в ладонях, и видно, как сильно он старается не сорваться. Нервы явно сдают не только у Джено; удивительно, как Донхек, с его то буйным темпераментом, вообще ещё не разнёс все к чертям. Он тянет с вразумительным ответом, пока таксист выруливает на главную улицу, подъезжая к больнице. Адрес клиники и просьбу поторопиться Донхек практически прорычал водителю. - Я все ещё причисляюсь к его своре долбанутых псов, - тут он кривится, демонстрируя, как ему неприятна вся эта образовавшаяся ситуация с Лукасом и его мерзкими приспешниками. Кажется, история здесь есть не только у Джено. И как подсказывает интуиция, Донхек так просто выбраться из этого дерьма не может, в отличии от Джено, которого вытащил всемогущий и влиятельный Джемин. Нет, благодарить он никого не собирается. У того же Джемина имелись свои скрытые мотивы, что по содержанию своему вряд ли были приличнее. Не факт, что его не подкинут прежнему владельцу, как ненужную и надоевшую игрушку, учитывая непостоянство Джемина, Джено мало в чем может быть уверен. - Он увидел это, - пальцем Донхек указывает на красноречивый синяк под глазом. - А там уже дело принципа, мстить за своих. Я просил, просто умолял, отказывался говорить имя. Но там ведь были все из нашей школы, вот и донесли быстрее, чем я успел ринуться к Марку. Сам Марк точно не был из скромных, всегда настойчивый и уверенный в каждом последующем шаге - жизнь спланирована и идет по четкому распорядку; достаточно представить его рядом с огромным Лукасом, и вопросов, кому досталось больше, особо не возникает. Джено вспомнил, с какой лёгкостью тот поднял его одной рукой при первой встрече, и мелкая дрожь прошлась по позвоночнику. - Так почему вы с Марком подрались? Вид у Донхека как у побитой собаки. Поникшие плечи, стеклянный взгляд и несвойственная для него заторможенность. В голове того проносится целый ворох мыслей и переживаний. Ткни его сейчас пальцем, и точно сломается. Он все такой же подросток, как и Джено, как и все остальные, кто сталкиваются впервые с последствиями взрослой жизни. Тот самый период, когда ты переоцениваешь ценности, пересматриваешь взгляды и переосмысливаешь жизнь, хрупкое время когда все неизбежно меняется, в том числе и ты сам. - На вечеринке я ему сказал, что с таким неудачником, как он, любой уважающий себя человек водиться точно не станет. Это услышали все и даже оценили шутку, недалекие придурки. - Истеричный смешок, а в глубине глаз разгорающаяся ярость. - А Марк сорвался, устал терпеть подобное отношение на людях. Оно и понятно. Я так облажался, Джено. - ладони его до побелевших костяшек сжимаются и этим самым неконтролируемым отчаянием наполняется и сам Джено. Таким он видит друга впервые - растерянным и зависимым. За стойкой регистратуры на двух школьников с каким-то небрежным равнодушием смотрела молодая девушка. Они мало походили на серьёзных личностей и уж точно не внушали доверия с растрёпанными от ветра волосами и горящими щеками, потому что дорога односторонняя, а бежать пришлось не мало. Вот только пробраться было крайне необходимо. Здесь могло помочь только наличие связей, а в случае Джено достаточно сказать имя отца и зелёный свет им обеспечен. Недолго думая, он хватается за куртку одноклассника и оттаскивает назад, чтобы их не услышали посторонние. - А теперь скажи, почему я должен тебе помогать, когда сам рискую попасться отцу, а то и вовсе лишиться лучшего друга? Марк точно не желает тебя сейчас видеть. Второй раз за день Джено конкретно так подвисает и с ярко выраженным ошеломлением наблюдает, как Донхек мнётся на одном месте и неуверенно бегает взглядом. Обычно тот не церемонится. Обещает выбить зубы в случае отказа, но тут его словно подменили. Похоже на то, что их взаимоотношения с Марком больше, чем просто «временное увлечение». - Он мне важен. Вот и все разъяснение. Я не могу дать тебе никаких гарантий, но обещаю, что не подведу. Помоги, или мне ничего не стоит поднять на уши всю больницу. Джено искренне верит, потому что в глазах напротив - решительность и готовность сотворить непоправимую глупость. Не проходит и минуты, как они оказываются на нужном им этаже. Юная особа на слова об отце и их кровной связи реагирует незамедлительно, и вся как-то сразу же преображается. Начинает вести себя крайне застенчиво и украдкой улыбается, ведь оказывается, что у некоторых есть виды на все ещё холостого главврача. А верят ему потому что сходство на лицо. Помогает ещё то, что Марка сразу после осмотра перевели в индивидуальную палату без серьёзных выявленных повреждений, а так бы их дальше этажа не пропустили. Донхек чуть ли не сжевывает окончательно свои губы в нетерпении, пока створки лифта перед ними неторопливо разъезжаются. Привычные идеально белые стены, едва уловимый запах лекарств и длинный светлый коридор. Вполне обычная картина для любой среднестатистической больницы. Они не успевают завернуть за нужный угол, как Донхек судорожно хватает озадаченного Джено за ворот школьного пиджака и на одном дыхании выдаёт: - Ты заходишь первым. Предупреди его о моем присутствии, пошути немного, подними ему настроение. У тебя это отлично получится с твоей то улыбкой. Вместо того чтобы слушать детальный инструктаж, Джено морщится, все, о чем получается думать, так это то, что его поясница переживает не самые лучшие времена. Прохладная стена лишь напоминает о том, как ещё пару часов назад Джемин достаточно жестко вбивался в него, опять же в которой раз не позаботившись о комфорте ближнего. Ведь не его же безжалостно впечатали в стену и рваными толчками заставляли то и дело проезжаться практически оголенной спиной по не самой мягкой поверхности стены. И сейчас бы было в самый раз напомнить себе, что больше не стоит поддаваться чужим манипуляциям, но вместо этого от нахлынувших воспоминай внизу живота все разом скручивается. Уверенный кивок в ответ и тихий, едва уловимый стук в дверь, прежде чем просунуть в узкий проем голову и удостовериться в наличии живого человека в палате. Никаких болезненных стонов, многострадального вида и ускользающей жизни в глубоких и уставших глазах. Просто Джено привык такое встречать в фильмах, а навещать кого-то в реальности ему не приходилось. Разглядеть сидящего на кровати Марка, который глазами бегал по строчкам, вероятно, очень интересной книги, удается сразу же. Он и был тем самым выделяющимся объектом в центре бесцветной комнаты, которая по своей внутренней атмосфере отличалась от того, что творилось за окнами здания. Даже обычно забавные завитки на голове у старшего утратили свою задорность и теперь казались обычной копной волос. - Можно войти? – высунутая голова и отсутствие туловища, что было скрыто за не до конца отворенной дверью вероятно жутковатое зрелище, потому что Марк вздрагивает и даже отшатывается, когда замечает одноклассника. - О, Джено-я! Проходи, конечно же. Сразу заметно, что произошедшее никак не сказалось на парне. Улыбка если и была кривоватой из-за запекшейся вокруг ссадины возле губ крови, то несла такой же добрый и искренний позыв, что и прежде. Обычная белая футболка с домашними штанами не скрывали следы случившейся драки, нл Марка это не особо заботило. - Выглядишь... – серьезный взгляд, и очевидный вывод, – Так себе. - Спасибо. Чего-то подобного я и ожидал. Как и ждал фруктов от внезапных гостей, - он вопросительно приподнимает бровь и выпрямляется в спине. Джено очень неудобно. И он не знает куда деть руки – его неожиданно загнали в неловкое положение. Сорвались они прямо во время начавшегося урока и даже не задумались, что нужно было с собой что-то захватить. Гении, что тут еще скажешь. – Да шучу я. У меня этого добра хватает. Мама позаботилась. Но вот от сырных чипсов сейчас бы не отказался. Говорит тот это не просто так. Как известно уже наверняка многим, Джено таскал обязательно с собой две пачки такого добра. В целом, он не любил сыр, а пицце предпочитал обычную лапшу, но вот сырные чипсы уже другой разговор. Под бодрый голос комментатора футбольного матча, доносившийся из навесного телевизора они открывают пакет с чипсами. Кожаный диванчик, предназначенный для посетителей расположен не в самом удобном месте, поэтому Марк позволяет Джено забраться на кровать, предварительно застелив постель. - И долго ты здесь пробудешь? - Пару дней от силы. Всего лишь легкое сотрясение, но родители настояли, чтобы за мной еще понаблюдали и дали отдохнуть. Они не в восторге, что я так усердно отдаюсь учебе. – Выглядел Марк действительно хорошо, да и с настроением все вроде бы было в порядке. Но насчет последнего нельзя быть уверенным окончательно. Даже за самой широкой улыбкой может скрываться что-то пугающее и мощное по своей силе, то что уничтожает человека изнутри. Рассказать о Донхеке Джено так и не решается, как бы он не считался с тем и какое бы сильное сочувствие не испытывал. Даже скверный порой характер не делал Донхека ужасным и невыносимым человеком, он дерзил и оставался самим собой, чтобы не произошло – в этом была его особенность, и это нельзя было отнимать или пытаться перестроить иным путем. Как ни странно, Донхек был из тех, кого заботило мнение окружающих, когда любой шаг или случайное прикосновение на людях уже сулило бы испорченной репутацией и непременным разрастанием сплетен за спиной. Именно поэтому он не хотел признавать и показывать публично все то, что происходило у них с Марком. А если подозрения становились явными, то громкое и оглушительное унижение на глазах у многих – самый верный, по его мнению, способ пресечения возможных слухов. Для осознания этого факта Джено потребовалось время, все происходящее обрело смысл только после близкого знакомства с этими двумя. Прощаются они обычным рукопожатием, но Джено не пытается скрыть, что переживает за состояние своего канадского друга, и тот это видит. Видит и молча благодарит. Он пальцами удерживает его за запястье и разглядывает, вероятно, давно запримеченные следы относительно свежих засосов, которые были почти везде. Джено честно пытался их скрыть, но задача усложняется тем, что сие художество расползалось по всем частям тела; а предчувствие, что сам автор данного непотребства был тем еще повернутым на подчинении фриком, только сильнее разрасталось. Не заворачиваться же ему в одежду, как мумия, ну. - Все в порядке? Я так и подозревал, что не стоило тебя подпускать к бару в тот вечер. Джено улыбается. И делает это в своем особом стиле – искренне и тепло. Так, что сердце переворачивается от желания сжать его в крепких объятиях и не отпускать еще долго. Ему не хочется комментировать эту ситуация, и понимают его в этой ситуации правильно. - Прежде чем сюда войдет Донхек... -секундная заминка, - я бы хотел, чтобы вы исправно посещали занятия. Прошу, Джено, мне не хочется потом вас обоих гонять по предметам, а мне ведь придется. Словно пораженный молнией Джено так и застывает у дверей, но не угроза со стороны друга напрягает его, а то что он уже давно в курсе, что Донхек все это время сторожил дверь и скорее всего изгрыз все пальцы в нетерпении. Надеюсь, что дело не дошло до других окружающих его предметов, вроде информационных стендов или самих стен. - Ты знал? – сокрушенно, севшим голосом спрашивает он. С ответом Марк не торопится, подготавливая кровать для комфортного расположения и, видимо, морально настраивая себя на заведомо неповторимое шоу, на которое способен только Ли Донхек. - Я его слишком хорошо знаю, Джено. Думаешь, я не догадался бы, что он прибежит сюда на первых же парах, как в одно место ужаленный? – так и не сдвинувшись с места, Джено непонимающе хлопает глазами. – И оставь чипсы, пожалуйста. Только дверь палаты за ним захлопывается, как Донхек стремительно вырастает перед лицом с совершенно диким видом, он готов вытрясти из Джено не только всю информацию, но и душу заодно. Только по одному его всклокоченному виду можно сделать выводы, что он порядком здесь извелся за эти несчастные полчаса. На волнительное и часто повторяющиеся «ну что там?» парень неторопливо делится о стабильном состоянии Марка, о его настроении, но ни слово о его осведомленности, а потом сам подгоняет зайти, наконец, к нему, мол сам давай проверь. И уже окончательно удовлетворенный собой, собираясь уйти, Джено за спиной слышит эмоциональное и трогательное: - Марк Ли, ты лучшее, что случалось в моей жизни; ударь меня, только не смей уходить! - Куда я от тебя уйду? Если только в окно. И только кажется, что жизнь частично наладилась и одна проблема разрешилась, как телефон вибрирует, оповещая о полученном сообщении. Номер Джено видит впервые, но долго гадать не нужно, потому что в нем сообщается вполне полезная информация: «Сегодня первая репетиция и примерка костюмов сразу после занятий. Утром я тебя видела, и ты был вполне здоров, поэтому не приму отговорки. Йери ~”. Вроде обычное и вежливое обращение, но что-то предупреждающе подсказывает, что за опоздание или неявку Йерим начнет на него охоту. Сам же дал согласие, вот и отвечай за свои слова. Обреченно выдыхая, Джено поспешно застегивает куртку до самого горла, весь скукоживаясь от пронизывающего ветра и корит себя, что снова оставил неизвестно где перчатки. Идти на оставшиеся уроки не хочется, к тому же, нужных учебников с собой у него нет, как и нет желания идти куда-либо. Еще один повод прогулять занятия. Через дорогу расположилась кофейня, куда первым делом заглядывает Джено и решает просидеть там пару часов. На встрече всех участвующих в скором мероприятие неловко, кажется, всем. Знакомый лично Джено здесь только Джисон, который скучающе прислоняется к высокому стеллажу, что служит местным реквизитом школьного театра, и на мимо проходящих своих одноклассников смотрит с какой-то надменностью. Непонятно откуда набравшись уверенности, видимо вечеринка у старшеклассников произвела необходимый фурор и подняла статус мальчишки на несколько позиций сразу, он тут же весь растерянно тушуется, стоит только заприметить и других присутствующих. Конкретно в их номере задействованы пять человек. Одно место еще свободно, о чем резюмирует Йерим, шепотом проклиная того самого школьника, что не вовремя слег с бронхитом и теперь срывает им всю подготовку. Затем идут сам Джено, Джисон, еще совсем мелкий и конопатый китаец классом младше и Ренджун. Именно так всех представляет главный организатор, делая какие-то заметки в своих листках, пока конопатый возмущается на своем родном и недовольно дует губы. В то время пока все поочередно знакомятся друг с другом, тот что Ренджун, который еще из параллели, как оказывается, наблюдает за всем со стороны. В данной ситуации странно было лишь то, что никого это не напрягало. Словно каждый из присутствующих знал и не донимал этого парня. Его даже лишний раз не вовлекали в переговоры и громкие споры по поводу того, какая расстановка будет лучше. Все было бы ничего. Джено даже свыкается с мыслью, что во время репетиции приходится терпеть до ужаса неуклюжего Джисона, что часто приземляется не на пол, а на чужие ноги и с чувством наваливается всем немалым весом, чем явно намеревается сделать добрую половину участников инвалидами. В который раз морщась от боли и уже устав жаловаться на непутевого юношу, Джено отходит к темному уголку, чтобы размять ноги и пострадать в гордом одиночестве, ибо на подобную чепуху он больше подписываться не станет. Лучше весь день провести с Донхеком, чем вот это все. Слышится хлопок двери и вероятно к дружной труппе заинтересованных зрителей, которых без малого около пяти, присоединяется еще один. Мысленно закатывая глаза, Джено думает наконец явится миру, как слышит до боли знакомый голос и под гнетом той самой опасливой мощи, которая уже привычно сопровождает низкий баритон, оседает на корточки и решает задержаться здесь. Быть может даже остаться на пару долгих часов, все что угодно, лишь бы не показываться на глаза Джемину. Не после того, как они провели вместе две ночи, а потом молча ехали в такси, и также безмолвно разошлись по своим корпусам. Джено борется с желанием приложиться головой об бетонную стену, потому что эта вечная череда непонятных и незаконченных сюжетов в его истории жизни все продолжается. Когда он в последний раз вообще в чем-то был уверен? - Так и знал, что первым делом он подойдет к своему ненаглядному, – с толикой сарказма, но скорее в дружеском характере говорит кто-то из сидящих, а затем и остальные поддерживают это дружным улюлюканьем. Стараясь не светиться, Джено вытягивает шею и видит, как Джемин в спортивной форме с символикой школы на всю спину, прижимается к кому-то сзади и по обуви он догадывается, что тот самый Ренджун намного ниже ростом. Ниже даже Джено, поэтому Джемину удобно прижиматься сзади, а тому уложить голову ему на плечо. Ренджун кажется очень хрупким на фоне парня и от того, как бы неприятно не было, таких называют «идеальные» и в области груди что-то странное режет поперек – резко и внезапно. Совершенно не вовремя всплывают недавние слова Марка, в тот ветреный день прямо на стадионе: «Ты не первый, как и не последний».