Two different personalities

Движения, совершенно хаотичные, тонут в скрипе, создаваемом соприкосновением подошв с гладким паркетом. Танец наконец приобретает ту самую плавность и четкость, что приходит лишь с бесконечными тренировками. Йери в который раз жмет на кнопку проигрывателя, перематывая музыку к самому началу. Никто не смеет жаловаться на усталость, проявляющуюся лишь сбитым дыханием и частыми выдохами. Дружная компашка, восседавшая совсем недавно в зрительном зале, недалеко от самих участников, помощников и организатора (они занимали первый ряд для лучшей видимости) рассосалась спустя минут десять после начала репетиций. В их числе был и Джемин. Им нужны шоу и экшн, интересные событий с присутствием драмы и приступов ненависти. Нет сомнений, что именно они находились в эпицентре всего происходящего, когда Донхек сцепился с Марком. Такое они точно не пропустят, а здесь ловить нечего. Джено в такт музыке делает переход, тело сейчас - инструмент, концентрация на движениях и музыке спасают его от потока ненужных мыслей, но перед глазами все еще в ярких красках запечатлено лицо Джемина. Именно то самое выражение незаинтересованности и спокойствия, когда он замечает присутствие Джено. И никаких тебе виноватых переглядываний, оторопелых движений или стремлений оправдаться, хоть как-то объясниться. Он даже от Ренджуна, который что-то тыкает в своем телефоне и не видит разворачивающейся перед ним драмы, не отходит. Одной рукой удерживает его за талию и смотрит в глаза Джено. Это не походит на вызов или издевку, нет. Так обычно смотрят на незнакомых людей. Тотальное равнодушие. В его взгляде только вопрос, потому что сам Джено смотрит открыто, удерживает взгляд и ждет хоть какого-то знака или движения. Если бы ему сказали, что вчерашний день ему приснился, он охотно бы поверил этому. Толика сомнений успевают даже закрасться глубже, подкидывая изумительные сюжеты, где он незаметно для себя и окружающих сходит с ума, и все это не более, чем игры больного разума. Музыка обрывается прямо на середине, и довольная Йерим объявляет об окончании репетиции и просит подойти ближе, чтобы сообщить о дате следующей. Она делится соображениями по поводу заболевшего участника и обещает найти ему замену. На лицах собравшихся почти нет эмоций, только усталость и попытки привести дыхание в норму. Джено старательно не смотрит в сторону стоящего рядом Ренджуна, иначе, этого Джено боится, поддастся эмоциям, сдавливающим горло, и натворит глупостей. Достаточно воспроизвести снова то, как руки бережно обхватывали чужую талию и все уже на грани краха. Боковым зрением он улавливает светлые волосы Ренджуна и его точеный профиль. Он восхищен, правда. Назвать того женственным язык не повернется, но вот утонченным и видным – вполне себе. За разговорами времени на примерку у них не остается, Йерим и ее помощникам необходимо бежать по делам, договариваться насчет оформления зала. В итоге, она всучивает всем заранее подготовленные пакеты с костюмами и просит обязательно сообщить, если что-то придется не по размеру. Хотя зная дотошность девушки и ее манеру рассчитывать все заранее, можно быть уверенными, что все сядет идеально. На выходе Джено чувствует пристальный взгляд в спину, и не особо удивляется вниманию Ренджуна. Тот не из наглого и бестактного числа людей, поэтому смотрит украдкой, но любопытства не скрывает. Перестать думать обо всем произошедшем у Джено не получается, перематывая снова и снова, как заезженную пластинку, все события, начиная с той самой злополучной вечеринки, он все еще не может найти объяснения. Бумажный пакет в руках трещит в том месте, где пальцы пережимают слишком сильно. Привязываться к кому-то оказалось больно, все равно что отдать душу на растерзание. Хотя он вовсе не доверился окончательно, ведь так? Всего то провел с человеком пару несчастных суток, это еще ни о чем не говорит. Но только внутри все протестующе сопротивляется и, переворачивая прежние убеждения, топчется детской обидой на самом дне. Ревности по сути быть не должно, потому что нельзя присваивать себе человека, который не ставит перед собой рамок и не старается вписываться в чьи-то надуманные стандарты, и уж тем более нельзя клеймить его своим. Джемин свободен от условностей и навязанных чужих мнений. Не было ли это его платой за освобождение? Время, проведенное вместе, отрезок жизни, который лучше бы забыть сейчас, перестать закапывать себя глубже в неуместные мысли и домыслы, делая хуже только себе. Джено думает, что так будет лучше, не потому что эгоистичен по своей натуре, а просто потому что так будет проще и удобнее. Просто сделать вид, что ничего не было. И сейчас неплохо было бы заняться накопившимися долгами по учебе. И да, Марк снова оказался прав. Лучше вовремя сойти с поезда, не дожидаясь конечной остановки, потому что можно просто заплутать. Учебой заняться не получается, как бы сильно Джено не старался сконцентрироваться. Кровать парня была завалена тетрадями, учебниками и исписанными математическими формулами листками. Но все внимание все равно принадлежало раскрытому ноутбуку, яркий экран которого демонстрировал фотографии, подтверждающие дружбу или что-то гораздо больше, что тянулось еще с начальной школы. Как он оказывается на личной странице Ренджуна в социальных сетях, Джено не может объяснить даже себе. Трудно контролировать съедающее любопытство и стремление узнать больше, чем положено. Материалов из жизни не так много, но так как страница ведется еще давно и помимо собственных мыслей и приглянувшихся цитат, у Ренджуна тут и там мелькалькают моменты из его жизни. Вокруг него всегда много людей, знакомые, возможно родственники и довольно часто сам Джемин. С годами он менялся, но улыбка была все такой же широкой и вселяла спокойствие, а еще их близость – настоящая, ни капли фальши, чувствуется даже через фотографии. Быть может именно с ним Джемин настоящий, предстает в своем первоначальном образе. Не перескакивает с одного состояния на другое, прислушивается и не перебивает, потому что действительно интересно. Джено ни в чем не уверен. - Поделишься сигаретой? Ладони, заметно покрасневшие от холода так и замирают, защищая вспыхнувший огонек от порывов ветра и Донхек с незажженной сигаретой в зубах, поднимает голову, чтобы продемонстрировать всю степень своего удивления. И это, признаться честно, впечатляет, то как глаза его округляются, а брови ползут вверх. На смуглой шее виднеются засосы, красноречиво указывающие на бурное примирение, их не так много, но с близкого расстояния в глаза бросаются. Джено уже выучил, когда и в каких закоулках младший предпочитает травить свои легкие. И перед уроками он обычно прячется за ограждением, недалеко от школьных ворот. - С чего вдруг? - Пожалуйста, Донхек. Очередная волна смывает преобладающую часть возведенных защитных стен. Джено не позволяет себе долго о чем-то думать, сменяя одну мысль за другой, потому что все в итоге сводится к одному. Донхек это не Марк, чтобы сначала озвучить вопрос, потом обязательно постараться найти решение. Донхек не пытается забраться в душу и что-то там починить. Он просто понуро ведет плечами и протягивает раскрытую пачку сигарет, за что Джено ему благодарен. Ему сейчас точно не до разговоров и напутственных речей. Никотин расслабляет и трезвит разум одновременно. И еще Донхек просит выбросить недокуренную даже до середины сигарету, просто потому что смотреть невозможно, как Джено заходится в кашле, после каждой неумелой затяжки. - Как там Марк? – попутно интересуется Джено, пока они перепрыгивают через ограждение с острыми наконечниками на самой верхушке, рискуя тем самым зацепить одежду. - Замечательно. Пытался отправить меня на занятия, зануда. А если Марк Ли говорит об учебе и оценках, значит все у него превосходно. Подобная пугающая озабоченность оценками и успеваемостью вполне характерны для Марка, поэтому оба понимающе улыбаются, скрывая общее беспокойство за товарища, что всегда искренен и готов терпеть всякое во имя помощи ближнему. Напряжение спадает как-то само, от Донхека веет расслабленностью и непринужденностью, а вместо нескончаемого потока подколов у него сегодня мечтательная улыбка. Касательно их взаимоотношений Джено не решается что-либо уточнять, оно все само видно, к чему лишние детали, которые его уж точно не касаются. Убеждать себя приходится в сотый раз за день, что ему все равно. Вся рациональность оборачивается абсурдом, а сердце начинает отбивать хаотичный ритм, стоит им только оказаться во дворе, а Донхеку спросить в саркастичном тоне: - С каких пор Джемин начал приходить так рано? Становится очень боязно. До раздражающего зуда под кожей страшно, что снова придется встретиться взглядами. Это может обернуться катастрофой. Если игра завершена, и подобной кульминации Джено в принципе и ожидал, то необходимо отступать немедленно, отдышаться, пересилить самого себя, а потом смотреть хладнокровно, приводя в действие защитный механизм. Вот только убеждать самого себя просто бесполезно, и Джено поднимает взгляд. На нем теплая куртка, но кончики ушей красные от холода. Морозный воздух забирается в расстегнутую куртку и треплет каштановые волосы. Джено невольно вспоминает, какие они на самом деле мягкие на ощупь, когда он сжимал взмокшую челку и терялся в чувственных прикосновениях. Не самый подходящий момент, чтобы вспоминать подобное. За спиной Джемина виднелась светлая макушка. Ренджун закутанный в плотную куртку и раздраженно сомкнувший брови был похож на недовольного малыша. И если даже он казался совершенно безобидным, то дикий взгляд говорил об обратном. - Скоро начнется урок. Идем? – сбоку топчется Донхек, затягивая шнурки на капюшоне до предела, тем самым спасаясь от пронизывающего ветра. Джено коротко кивает и думает уже двинуться в сторону школьного крыльца, как его ловят на подглядывании. Улыбка на чужом лице слишком широкая, разбавляющая своей теплотой серость будней. И лучше бы он не смотрел так, потому что невыносимо. А еще очень странно, потому что еще вчера на него смотрели, как на пустое место. Джено на пятках быстро разворачивается, предпочитая затолкать куда подальше собственное негодование и неясно откуда взявшееся волнение. Он все также слаб перед очарованием Джемина, и это никак теперь не исправить. - Кстати, меня взяли пятым в вашу танцевальную группу, – горделиво заявляет Донхек, едва поспевая за старшим. - Что? – выходит даже громче, чем позволяют нормы приличия. Но это можно объяснить тем, что Джено настолько удивлен, что впору ронять челюсть и ей же асфальт полировать. Слишком много Донхека в его жизни в последнее время. Скоро там вообще Марк собирается выписываться? - Ты рад? – довольно так щурится, что глаза превращаются в узкие щелочки и будь Джено девчонкой, точно бы растрогался от этого взгляда. Но Джено ни какая-то там баба, и ему как бы все равно. И ему остается лишь загробным голосом выдать в ответ, - очень.