Hold on to this dream

Нервно ёрзая на стуле, Зейн осматривался по сторонам, в надежде скорее увидеть брюнетку, которая с минуты на минуту должна была выйти из кабинета врача. Сейчас его сердцебиение было немного стабильнее, чем раньше, но он знал, что не успокоится до того момента, пока не увидит свою жену живой и здоровой. Тремя часами раньше, когда он получил звонок от Шер, его мир перевернулся с ног на голову. То, что казалось уже прошлым, с новой скоростью ворвалось к нему. Те чувства, что он пытался похоронить в себе за это время, выплыли наружу, и парню казалось, что не было этих шести месяцев, за время которых он ни разу не увидел Дженни. Поначалу не видеть и не слышать её было настоящим мучением для парня, и ему приходилось перебаривать себя, чтобы не сорваться и не поехать к ней. Он столько раз спешил к телефону, чтобы набрать её номер и просто поговорить. Просто сказать, что скучает. Ведь он скучал. Он так сильно скучал по Дженни, что иногда казалось, что он просто сойдёт с ума. Но однажды, сказав себе, что он мужчина и не должен распускать сопли, он решил взять себя в руки и заниматься тем, что ранее доставляло ему удовольствие: выступлениями на сцене. И хотя мысли о жене совсем вытеснили то желание петь, которое у него было, оно постепенно возвращалось на своё место и жизнь снова потекла прежним ручьём. Всё стало так, как и должно было быть. И та влюблённость, которая у него была к Дженни, постепенно улетучивалась и улетучивалась. Да, он по прежнему скучал по ней. Да, он по прежнему не изменял ей, потому что сам себе приказал, что не будет этого делать. Но того, что чувств у жены к нему не было, он изменть не мог. Поэтому звонил ей только иногда, а об остальном спрашивал Шер. Но это было до сегодняшнего дня. Несколько часов назад его телефон зазвонил, и Зейн сейчас понял, что этот звонок был решающим. Слушая ужасные слова Шер о том, что Дженни потеряла много крови, получила травму головного мозга и находится в тяжелом состоянии, словно нож пронзила сердце парня. Не задумываясь над тем, что скажет менеджмент и остальные парни, он сразу же отправился в аэропорт только с одной мыслью: ему нужно быть рядом с ней. Неважно, что будет с остальными. Неважно, что продюссер будет злиться, неважно ничего. Чёрт, неважно даже то, что будет с ребёнком, только бы Дженни была жива. Только бы с его женой всё было в порядке. Находясь в самолёте, Зейну физически приходилось держаться за сердце, тем самым пытаясь закрыть и сбить его бешеный стук. Полёт из Праги в Манчестер занял два с половиной часа, и это были самые долгие два с половиной часа в жизни парня. Его охватывала паника при каждой мысли о том, что с Дженни может случиться что-то ужасное, и что он может не успеть... Сейчас, сидя в коридоре больницы, в которую привезли его жену три часа назад, он не знал, что думать и как себя вести. Никто ничего не мог ему объяснить и никто толком не знал, что случилось. У Шер тоже не было времени что-то рассказывать ему, она металась из кабинета в кабинет и вместе с медсестрой возила какой-то возик в реанимационную палату. Сказав Зейну, что вернётся через десять минут, она уже полчаса была за какой-то дверью, в которую парня не пустили даже на правах мужа Дженни. Наконец Зейн услышал скрип той самой двери и его сердце на секунду остановилось. Что сейчас будет? Сейчас он точно что-нибудь узнает, и какой будет эта новость? Подняв голову, он увидел выходящую Шер. Её лицо было вспотевшим и волосы взмокревшими. Одной рукой она провела по лбу, стирая капельки пота, а другой сняла из себя больничный халат, аккуратно складывая его. И хотя на вид она была спокойной, Зейн за несколько метров слышал её учащенное дыхание. - Что там, Шер? – еле слышно спросил парень, - что? – уже громче спросил он, не слыша ответа девушки. Она медленно подошла к нему и присела рядом, делая глубокий вдох и выдох: - Всё не слишком плохо, Зейн. Она справиться. Только вот- - Только вот, что? – перебив девушку, повысил голос брюнет, чувствуя дрожь в коленях. Шер снова вздохнула, а потом посмотрела ему прямо в глаза: - Сейчас ей будут начинать операцию кесарево. - Но... срок ведь... – с ужасом пробормотал Зейн, прекрасно видя, что Шер именно об этом и говорит. - Да, ей родить только через пять недель. Но, - брюнетка замолчала, собираясь с силами, - она потеряла слишком много крови, Зейн. Прошло уже три часа, а она так и не пришла в себя. Врачи бояться, что мы можем потерять и её, и ребёнка, поэтому идут на этот шаг. - Господи... – прошептал Зейн, зарываясь руками в свои волосы. Стало очень страшно. Стало так страшно, что в голове почти не осталось мыслей. Как это, его Дженни, и уже три часа без сознания? Как это, «можем потерять и её, и ребёнка?» Как такое вообще может быть? Волна отчаяния накрыла парня, и он снова посмотрел на подругу: - Что произошло? – его голос прозвучал еле слышно. - Я... я не знаю, Зейн, - быстро ответила Шер, после этого замедляя слова, - мы не виделись с ней пару недель, и я ей позвонила, хотела встретиться. Она сказала, что только «за», - Шер вздохнула, продолжая, - я сказала, что заеду за ней через два часа, и мы закончили разговор. Звук открывающиеся двери прервал девушку, и они оба посмотрели в сторону звука. Это была какая-то другая палата, и Зейн снова перевёл взгляд на девушку: - А дальше? - Дальше я приехала, но никто не окрывал дверь, когда я звонила. Я стучала, а потом звонила ей на телефон, но так и не получила никакого ответа. Я испугалась, - Шер вздрогнула, вспоминая то странное чувство, что что-то не так, - и пошла к твоему соседу, ну, этому... как его? - Хоггарду? – спросил Зейн, вспоминая своего соседа напротив, лысого старика, который был не очень любезно расположен к парню. - Да, нему. Мы вместе решили выбить твою дверь, ведь я была уверена, что Дженни находится внутри. А потом мы зашли, и... и... – Шер достала бутылку воды из сумки и отпила, пытаясь не вспоминать ту страшную картину, которую увидела возле ванной комнаты в квартире Зейна. - Что? – нетерпеливо спросил Зейн, пытаясь как можно скорее узнать, что произошло. - Она лежала в луже крови, Зейн, - всхлыпнула девушка, - там действительно была целая лужа, - слёзы потекли по её щекам. Рана была на голове и ещё где-то возле живота. Врачи хотели сразу же делать операцию и доставать ребёнка, но потом что-то изменилось и они решили подождать, пока Дженни придёт в себя. Но этого так и не случилось, Зейн, - в отчаянии пробормотала брюнетка, - что будет с ней? Зейн придвинулся ближе к Шер и прижал её к себе. Пока подруга всхлыпивала на его плече, он мысленно представил себе ту ужасную картину, которую Шер описала минутой ранее: его Дженни лежит без сознания, в луже крови. В сердце что-то больно кольнуло, и он знал, что сейчас ему больше жизни необходимо видеть её. Ему это важнее воздуха, которого сейчас не хватало. Он осторожно отодвинулся от брюнетки и поднялся на ноги: - Я пойду к ней. Пойду, они должны меня пустить, - парень был настроен решительно. - Зейн, - прошептала Шер ему вслед, ожидая, когда он обернётся, - возможно, это сейчас не очень важно, но... у вас с Дженни будет двойня, - чуть улыбнулась она. На секунду Зейн замер и в немом шоке посмотрел на девушку. Как? Не один, а... два ребёнка? Такого он себе даже не представлял, поэтому решил, что думать об этом сейчас не будет. Сейчас главное – Дженни. Самое главное то, чтобы она была жива. Решительными шагами парень направился в ту палату, в которую полчаса метал взглядами. Ему нужно быть рядом с женой. Ему это необходимо. - Вы куда? Сюда нельзя, - строго обратилась к нему врач, как только он зашел за дверь. - Я её муж, понимаете? - сорванным, но уверенным голосом произнёс Зейн, - я должен быть сейчас здесь, с ней. - Вы понимаете, что своим присутствием можете только навредить? – спросила доктор, видя, как парень уже поглядывает на небольшую ширму, за которой вот-вот должна начаться операция. - Я... я не наврежу ей, - пытаясь придать голосу уверенность, ответил Зейн, - можно хотя бы просто увидеть её? Доктор вздохнула, взглянув в сторону ширмы: - У нас полторы минуты до операции. Даю вам ровно столько. Потом вы выходите из операционной, - она вытянула руку перед собой, видя, как Зейн собирался возразить, - никакие возражения не принимаются, это всё, что я могу вам дать. Когда доктор развернулась и вышла из операционной, Зейн нерешительно развернулся в сторону ширмы, за которой сейчас находилась его жена. Он слышал только стук собственного сердца среди гробовой тишины, хотя в комнате ещё как минимум две медсестры. Медленной походкой он направился к Дженни, лицо которой было наполовину обматано бинтами, а наполовину закрыто маской, похожей на ингаляционную. Зейн видел такие картины только в фильмах, а сейчас, понимая, что перед ним лежит Дженни, он почувствовал, что внутри что-то перевернулось. Не в силах пошевелиться, он продолжал стоять и смотреть на неё. В голове сразу начали всплывать картины другой Дженни: смеящейся и веселящейся, настоящей, а главное – живой. Живой Дженни. - Ты будешь жить, Дженни, - сквозь слёзы прошептал он, окидывая взглядом огромный живот девушки, тоже наполовину закрытый, а наполовину прицеплен к каким-то проводам и трубочками. Он вспомнил слова Шер и ещё одна слеза скатилась по его щеке, - вы тоже будете жить, малыши. Слышите? Вы должны. Ради нас всех... Слыша за спиной шаги врача, он дотронулся до тёплой, но какой-то неживой, руки Дженни. Чуть сжав её, он прошептал: - Я люблю тебя, Дженни. Пожалуйста, не оставляй меня. Слёзы застилали ему глаза, когда он медленно разворачивался в обратную от операционного стола сторону. В каком-то тумане мимо него прошло еще несколько человек в халатах, и он знал, что в ближайшие несколько часов решиться его судьба. Пройдя обратно к своему креслу, он опустился на него и откинул голову на спинку кресла, закрыв глаза. Внутри его чувствовалось беспокойство, и какая-то безысходность. Он чувствовал, что должен что-то делать, но понимал, что не может сейчас сделать ничего, что помогло бы Дженни и малышам. Да, именно малышам. Если их будет двое, значит, они двое и выживут. Они просто должны выжить. Смахнув очередную слезу, выступившую у него на глазах, он сложил руки на груди, сжав пальцы. Его жизнь всего за одну секунду поменяла цвет. Он не был уверен, за какую именно секунду: ту, в которую раздался звонок от Шер, ту, в которую он услышал фразу «в луже крови»? А может ту, в которую он узнал, что у него будет не один, а два ребёнка? Или за ту, в которую он увидел свою жену там... наверное, это и была та, решающая секунда, которая разделила его жизнь на до и после. - Зейн, - тихо обратилась к нему Шер, дотронувшись рукой до его плеча, - я хочу позвонить маме Дженни, она тоже должна знать, что случилось с её дочерью. Но хочу спросить разрешения у тебя. - Что? – Зейн поднял голову, пытаясь вникнуть в смысл сказанного девушкой. Его разум был словно затуманен, и сейчас он мало что чувствовал и понимал. Спустя некоторое время он обратился к подруге, - да, конечно, звони. Только... подбирай слова осторожнее, ладно? - Не переживай, - улыбнулась брюнетка, - я сделаю всё аккуратно. Когда её шаги стихли в коридоре, Зейн снова запустил руки в волосы, встряхнув их. Следующих несколько часов будут для него сущим адом, и понадобится много терпения и молитв для того, чтобы их пережить и дождаться результата.