***
Дорогая Интегра! Строй призраков слегка поредел. Возможно, немножко, это даже моя вина, но я искренне уверена, что нельзя терзать бедные, несчастные души, заставляя их задерживаться на этом свете, когда они должны отправляться дальше, следуя предначертанному им пути. Эхо это или отголосок подлинной сути — душа все равно не будет полноценной без всех своих частей и нитей. Мы с ребятами — у меня удивительно понимающие одноклассники — три раза помянули бедного сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона: первый раз тыквенным соком и плюшками, второй раз — горячим шоколадом и печеньем, третий раз — минералкой и лекарствами от переедания, которое так любезно прислал мне Уолтер. Поблагодари его от всей души еще раз, прошу, ведь он практически спас нам всем жизнь, позволяя избежать путешествия в Больничное крыло. В следующий раз мои уникально понимающие одноклассники пообещали поминать не больше одного раза и не так глубоко на ночь. Все мы учимся на своих ошибках. Кстати, я совсем забыла упомянуть преподавательский состав в своем прошлом письме. Объяснением моей вопиющей халатности может служить лишь то, что я не хотела торопиться с выводами. Взрослые волшебники являются натурами противоречивыми и сложными, как те китайские ящички с ловушками, что достались тебе по наследству, и в которые Граф так безуспешно пытался убедить меня сунуть палец, пока не пришел Уолтер и не прогнал его, ругаясь и говоря что-то про «невинного ребенка». Это он про меня? Наверное, да, на тот момент мне было всего семь лет, но могу гордиться собой: на уговоры и запугивания не поддалась и палец в ловушку не сунула. Ах, да, прости за отвлечение, но мне приятнее вспоминать прошлое, чем сталкиваться с реальностью, которая разлучает нас. Прости еще раз, но я так соскучилась! Так вот, вернемся к нашим… преподавателям. Все они безусловно личности интересные, однако можно выделить двоих, на которых сразу пало мое внимание: профессор Зельеварения Северус Снейп и профессор Защиты от Темных искусств Квиринус Квиррел. Первый ненавидит меня чистой, искренней, незамутненной ненавистью, его бесит один даже мой вид, а уж если я улыбаюсь, его перекашивает так, что мне становится страшно за его жизнь и здоровье. Не думай, я ни в коей мере не жалуюсь, мне всего лишь непонятны истоки его поведения. Однако при всем при этом он является уникальным специалистом в своей области. Хотя… может, мне не стоило на первом же занятии говорить, что можно сделать из приведенных в пример трав помимо Напитка Живой смерти? Там, кстати, много вариантов, которые твой благородный предок указывал в своих дневниках наравне с методикой приручения и воспитания Графа. Квиринус Квиррел просто одержимый, и далеко не своим предметом. От него исходит тяжелая аура, запах разложения и гниения, свойственный тем, кто опрометчиво впускает в свое тело зловредных духов, охваченных тьмой. Поэтому, дорогая сестра, не могла бы ты со следующей посылкой прислать мне вместе с пирожными Уолтера труды по экзорцизму? Не думаю, что обычные обряды, которые я освоила, помогут в случае магов, поэтому придется искать другие пути решения проблемы и спасения преподавателя. Мне бы не хотелось переписывать все те работы, которые профессор зачел автоматом после того, как я рассказала ему, какими именно способами можно уничтожить вампира. Уж точно не чесноком, его запах да в таком количестве, которое использует уважаемый преподаватель, раздражает даже меня, а я ведь ни разу не нежить. Я жутко, безумно, всей душой скучаю по тебе, драгоценная сестра. По нашим совместным вылазкам в Лондон, даже по бумагам, не переводящимся в твоем кабинете, которые я помогала тебе заполнять. Как ты там без своего верного секретаря и телохранителя? Мне вот, например, нелегко, а потому грядущая совместная рождественская поездка в Рим служит для меня источником вдохновения и радостного предвкушения. Передавай привет Уолтеру и Графу. С любовью, Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! Возможно ли, что я где-то ошиблась в написании просьбы прислать материалы по экзорцизму? Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что вместе с материалами ты прислала своего самого одиозного и нетривиального телохранителя. Впрочем, во всем можно отыскать плюсы: теперь у профессора Снейпа имеются реальные причины ненавидеть меня. И у его крестника, Драко Малфоя, про насмешки со стороны которого я не упоминала, но который теперь тоже боится спать и обходит меня стороной. Граф всегда умел насылать «приятные» сновидения. Кстати, высылаю специально ему в качестве подарка баночку с кровью горного тролля. Пусть попробует и непременно сообщит, понравилось ли ему, является ли данная субстанция более питательной, чем человеческая? Если ответ окажется положительным, мы можем заняться охотой на троллей, тем более, теперь у меня есть опыт. Те разрывные пули просто великолепны, передавай мое восхищение оружейнику. Кстати, выслала кое-какие чертежи и списки ритуалов, способных придать пулям большую скорость и убойную силу. Возможно, это повлияет на процент выживаемости в Хеллсинге. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось. Нас оставил еще один призрак — горе, которое мы переживали всем факультетом, притащив с кухни торты и мороженое. Понимаю, с моей стороны это звучит цинично, даже некрасиво, но кому как ни тебе знать, насколько сильно переживаю я за людей, за их души, оторванные от оболочки бренного тела, но не способные удалиться в мир иной. Мой мрачный юмор служит единственной цели: подбодрить детей, сообщить им, что в смерти нет ничего страшного, на самом деле она может стать спасением, а за ней скрывается дальнейший путь. Ничего не заканчивается просто так, не рвется кинолента. Пусть дети вспоминают только хорошее, связанное с призраками. Я вижу, как светлеют их лица, когда очередной отголосок смертной тени покидает навсегда замок, сам Хогвартс встряхивается, обновляется. Порой мне кажется, я слышу его удовольствие. И это служит для меня причиной удовлетворения собственными действиями, поистине наградой за работу. Весьма утомляет преследующая по пятам слава. Как ты была права, говоря, что однажды смерть и убийство прославят меня! Правда, уверена, ты имела в виду мою превосходную стрельбу по мишеням и погони за упырями, но в волшебном мире меня прославила смерть родителей и убийство их врага. К счастью, сейчас, спустя несколько месяцев, стало чуточку легче: все давно уяснили, что своей семьей я считаю приемного отца и сестру. Интересно, как отреагирует Уолтер, если однажды я назову его папой? Пожалуйста, не давай Графу читать это письмо, иначе его насмешки замучают меня до самой смерти. Вряд ли его. Скоро Рождество, дорогая! С нетерпением жду нашей встречи. Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! Прости, что так долго не писала, у меня выдалось весьма насыщенное событиями время. Да и со сломанной рукой крайне неудобно писать, если бы не прекрасное владение обеими руками, застрелилась бы только от унылых попыток выдавить хоть строчку. Или закупила бы Прытко пишущее перо, но у него, как правило, есть существенный недостаток в виде страсти к приукрашиванию. Страшно подумать, что получилось бы из моего письма под такой редактурой. Итак, во-первых, спасибо за поездку. И хотя ты вынуждена была оставить меня по делам, из-за чего каникулы потеряли основную часть своей прелести, время, проведенное в Риме, никогда не сотрется из моей памяти. Хотя бы потому, что принесло мне новые, весьма интересные знакомства. Когда я вернулась в Хогвартс, меня ждал рождественский-подарок-с-опозданием. Мантия-невидимка, принадлежавшая когда-то моему отцу, и которую он перед смертью одолжил своему другу. Сделаем вид, что я не узнала почерк директора, с которым я познакомилась благодаря вашей с ним активной переписке. Вызывает недоумение стремление отца избавиться от, вероятно, единственного спасительного билета для семьи в момент, когда над домом нависла страшная опасность. Впрочем, все это дело прошлого, меня нисколько не тревожит то, что стало с незнакомыми людьми. Обязанность родителей — защищать своих детей. Но еще большая обязанность — не втравливать тех в неприятности, когда можно подобного избежать. Подозреваю, что ты, не являйся леди Хеллсинг, схватила бы ребенка в охапку и сбежала на другой континент, если бы вам кто-то угрожал. Или (к данному варианту меня склоняет знание твоей противоречивой, но стальной натуры) просто пристрелила бы мерзавца, перешагнула и пошла бы дальше. В общем, спасибо, мама и папа, за жизнь и Мантию, но дальше я уж как-нибудь сама. Надеюсь, с твоей помощью. Итак, Мантия-невидимка. Она существенно помогла мне подкрасться к профессору Квиррелу и оглушить его, а затем начать ритуал, к которому я готовилась почти две недели. Не спрашивай, почему так долго — искала место, грубо говоря. И никогда, слышишь, никогда не проводи ритуал в женском туалете с привидением, подверженным истерикам. Какой кошмар — на всю жизнь застрять в периоде гормонов и прыщей! Пообещала Миртл упокоить ее, чтобы она могла отправиться дальше. Привидение согласилось, кажется, она даже вздохнула с облегчением, это, по моему мнению, служит веским доводом к правильности моих взглядов о том, как тяжело неупокоенным душам на этом свете. Благодаря мантии, ненавязчивой поддержке Миртл и ритуалам, описанным мне отцом Александром, удалось не просто освободить тело профессора, но и слегка очистить захватчика, после чего тот удалился в неизвестном направлении. Подозреваю, что-то держит его на земле, что-то существенное, поэтому искренне надеюсь, что он обретет однажды покой. Кстати, не удивляйся, если в ближайшее время тебе позвонит глава Тринадцатого отдела Энрико Максвелл. В качестве благодарности за подготовку ритуала я послала отцу Александру Андерсону и его воспитаннику — тому самому Максвеллу — по коробке дорогих конфет, бутылке огневиски высшего качества и подробное описание того, как прошел экзорцизм. Считаю, двум организациям одинаковой направленности давно пора сложить оружие по отношению друг к другу, ведь для вас на первом месте стоит безопасность человечества — так благородно и самоотверженно. К тому же, мне не хотелось бы терять дружбу отца Александра, с которым у нас завязалась переписка. Более сведущего в ритуалах и заклинаниях экзорцизма человека найти нелегко. Как я предполагала, обычные ритуалы для магов не подходят — магия начинает сопротивляться. Профессор так неосознанно приложил меня об стену, что сломал руку. К счастью, он не помнит этого, иначе стал бы винить себя, меня и Миртл. Профессор не помнит, где подцепил духа, не помнит вообще последних полутора лет. Его забрали в волшебную больницу на обследование, а мы лишились преподавателя. Как поговаривают старшие, в очередной раз. Должность проклята и все такое. Благодаря мантии и Графу, из-за которого мне лучше не встречаться с профессором Снейпом наедине, из-за чего я вынуждена по вечерам прятаться в пустых классах, если он неподалеку, нашла весьма интересное зеркало. Паразитического типа, считывает ментальный фон и показывает скрытые желания. Уже переслала, поставь его, пожалуйста, у Графа в комнате. Зеркало красивое, а Графа не жалко, он и не такое переживет. Пусть наслаждается трансляцией своих самых захватывающих желаний — уверена, они феерически кровавые. Кстати, пересылаю вам дракончика. Наш лесник где-то выиграл яйцо, но позаботиться о детеныше не сумел — тот сжег ему хижину. Потому я посчитала нужным выслать детеныша норвежского горбатого вам. Если Графу понравится его кровь — чем ему тролли-то не угодили?! — всегда можно откормить дракончика, вырастить его… Конечно, прятать тяжеловато, но если Алукарду понравится, то кормильца он всегда скроет. Прости, пора пить очередное лекарство — обрядовые травмы так просто не лечатся. С любовью и грандиозными планами, Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! Это жестоко и негуманно — посылать ребенка за философским камнем куда-то в подвалы школы. Понимаю, приказы не обсуждаются, и во время заданий ты — моя леди и мой начальник, но потом-то можно пожаловаться?! Теперь у меня непереносимость собак, гигантских растений и шахмат. От последнего, искреннее надеюсь, ты меня вылечишь, потому что невозможность сыграть с Уолтером партию-другую убивала мой мозг медленно и мучительно в течение всего года. Кстати, передай Уолтеру мое восхищение: ему чрезвычайно идет быть молодым! Даже не подозревала, каким он был красавчиком в прошлом! Только что-то подозрительно подергивались глаза у членов Круглого стола. Впрочем, вполне возможно, всему виной мой вид в тот момент, ведь я, захваченная экспериментом, так и не переоделась после задания, а собачья слюна и кровь — совсем не то, в чем хотелось бы предстать перед высшим светом. Хотя любое неудобство с лихвой окупается нашей нынешней независимостью в финансовом плане от других аристократов. Уже злорадно предвкушаю их вредные претензии, попытки взять под контроль измором и твой отпор недостойным. Знала бы ты, как я горжусь своей принадлежностью к организации и твоей семье. Безусловно, тот день, когда я вылетела на проезжую часть под колеса твоей машины, был счастливейшим в моей жизни. Хотя достойную конкуренцию может составить день, когда я впервые попробовала пирожные Уолтера. Одно воспоминание о них заставляет мое сердце сжиматься и молить передать нашему дорогому Ангелу Смерти приготовить мне побольше вкусняшек — лечить нервы после спуска в катакомбы (пусть так звучит официальная версия). Новые пули выше всяких похвал, а с заклинаниями они стали гораздо сильнее. Подозреваю, что все лето мне предстоит зачаровывать их, но лишь бы делать это в особняке — я так соскучилась, не представляешь! Экзамены я сдала, к большому огорчению одной моей зазнайки-одноклассницы, с высшими баллами. Она просто не знает, что это такое — учить по ночам или между уроками, так как все остальное время занято. Меня даже не выгнали из школы. Скорей всего, потому что не смогли ничего доказать. В любом случае, скоро я возвращаюсь домой! До встречи, дорогая сестра. Твоя Г.П.