***
Дорогая Интегра! Хогвартс считается одной из старейших школ Европы, самой лучшей и безопасной. Полагаю, эта репутация утвердилась за ним, потому что других школ до его появления не существовало, а на Британских островах это вообще единственное учебное заведение. Когда не из чего выбирать, выбор становится до ужаса очевиден. Может быть, дело в осенней хандре, может, в замкнутости, отгороженности от реального мира волшебного пансиона. А, может, преподаватели просто решили сократить количество головной боли, но в любом случае, учеников кто-то начал усиленно окаменять. Они застывают, словно покрытые прозрачной пленкой, в одном положении, смотрят в никуда. Подозревают Салазара Слизерина, да-да, того самого, что все еще вертится в гробу, потому что меня перевели на следующий курс, а не отчислили. По легенде, Слизерин перед уходом, рассорившись со всеми остальными основателями, оставил в школе Тайную комнату. Как говорится, большой секрет хранят только очень большими группами. Ничего удивительного, что о секрете основателя в курсе все и на долгие века. И я бы не поверила слухам про чудовище, охраняющее сокровищницу великого темного мага, если бы сама не слышала его. Шелестящий голос из-за каменных стен просит разрешить ему убить, разорвать, он чует кровь, хочет выпить ее, из-за чего я на краткий миг заподозрила наличие у Графа родственников. Больно уж характерное поведение. К сожалению, миг «контакта» невероятно короток, я не успеваю подойти к стене, как чудовище уже уносится. Обиднее всего, что я понятия не имею, к какому виду относится данная тварь, следовательно, как нужно его убивать. Да и надо ли вообще, потому что, противореча собственным словам, чудовище еще никого не убило, всех пострадавших можно вылечить, как только созреют мандрагоры. Вопреки мнению большинства, заказать это растение не представляется возможным. Не в необходимом для зелья количестве, и нет гарантии достойного качества. Тем более, зелье надо варить прямо перед применением, что существенно осложняет работу. Чудовище никого не убило, не загрызло, только погрузило в своеобразный стазис, потому я не спешу отклонять версию об одержимости или жестком подчинении. Кстати, передай Уолтеру мою благодарность за те восхитительные кексы, которые он прислал. Вкус родного дома. Одна из моих одноклассниц, пришедшая из обычного мира, в благодарность дала почитать один весьма интересный роман. Думаю, если приведу в дальнейшем отрывок из него с описанием главного героя, ты поймешь мою заинтересованность. У него было энергичное, оригинальное лицо, тонкий нос и какие-то особенные, странной формы ноздри; надменный высокий лоб, и волосы, скудно и в то же время густыми клоками росшие около висков; очень густые, почти сходившиеся на лбу брови. Рот, насколько я мог разглядеть под тяжелыми усами, был решительный, даже жестокий на вид с необыкновенно острыми белыми зубами, выступавшими между губами, яркая окраска которых поражала своей жизненностью у человека его лет. Но сильнее всего поражала необыкновенная бледность лица. До сих пор мне удалось заметить издали только тыльную сторону его рук, когда он держал их на коленях; при свете горящего камина они производили впечатление белых и тонких; но, увидев их теперь вблизи, ладонями кверху, я заметил, что они были грубы, мясисты, с короткими толстыми пальцами. Особенно странно было то, что в центре ладони росли волосы. Ногти были длинные и тонкие, с заостренными концами. Когда граф наклонился ко мне и его рука дотронулась до меня, я не мог удержаться от содрогания. Возможно, его дыхание было тлетворным, потому что мною овладело какое-то ужасное чувство тошноты, которого я никак не мог скрыть. Не правда ли, дивное описание? Особенно та часть про усы и пальцы. Прошу, не показывай нашему милому, весьма бледному, вечно улыбающемуся, с длиннющими пальцами Графу, данное мое письмо. И дело вовсе не в страхе, в конце концов, он не раз уже жаловался тебе об отсутствии у меня инстинкта самосохранения. Причина подобной просьбы кроется в нежелании выслушивать все его ядовито-кровожадные колкости, которыми он меня обязательно наградит, если узнает, что я смеялась над ним. Исподтишка. Но я все равно не смогла устоять — да и кто бы смог? С любовью, Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! Мы обе получили — и продолжаем получать — превосходное, классическое домашнее образование, которое нам, как полагается, придется рано или поздно завершить в каком-нибудь университете. Тебя, как леди и наследницу, весьма занятую на службе, уже ожидает Оксфорд в качестве вольного слушателя. Себе я подобрала бы что-то медицинское, из Лондона, чтобы быть поблизости и иметь возможность вылечить раны, спасти жизнь. Впрочем, я не о дальнейшей нашей судьбе, уже расписанной Уолтером на четырех альбомных листах с двух сторон, а о том славном выражении, просвещающем людей, куда ведут все дороги. Правильно, в Рим. Все дороги волшебного Хогвартса ведут в туалет Плаксы Миртл, той бедной девушки-привидения, которой я помогла обрести покой в прошлом году. Мои одноклассники решили выбрать его в качестве своей то ли лаборатории, то ли штаб-квартиры. Почему не могу подобрать точное определение? Потому что они там совещаются и варят зелье, определить вид которого не представляется возможным. Кто же варит в сырости, антисанитарных условиях, когда вокруг то и дело затапливает пол, вещество, где любая, самая малюсенькая капля может привести к осложнениям? Впрочем, помогать я им не собираюсь, у каждого должна быть своя таблетка от глупости. Уверена, ты считаешь так же, потому что, несмотря на спасение человеческих жизней от упырей, не вмешиваешься в повседневность, позволяя людям делать выбор самим. Я же всего лишь слегка подкорректировала вектора, запретив проход в туалет взрослым волшебникам. Не уверена, остановили бы их обычные чары, но вот заговор на ограничение из тех, которым я обучаюсь в организации… Можешь назвать меня злорадствующей, но если вспомнить, как учили меня саму… какие Граф давал мне «таблетки от глупостей»… Считаю свои поступки рациональными. Все дело в том, что эти дети решили, будто Малфой в курсе, кто нынешний наследник Слизерина, о появлении которого гласила надпись, сделанная краской во время первого нападения. Раз Малфой считается принцем своего факультета, значит, точно должен быть в курсе. В Гриффиндоре обычно имелась веская оппозиция каждому некоронованному «властителю» змеиного факультета, что-то вроде традиции и «действие всегда вызывает противодействие», однако в этом поколении что-то не срослось. Те, кто должен вести факультет, являться его лицом, его волеизъявлением, направлять его… Малфой выбран за счет имени отца и богатства рода, сам из себя он не представляет ничего особенного, упорные усилия учителей, часы вдалбливания материала, ибо собственных склонностей у мальчика я не обнаружила. Однако он может, если захочет, быть талантливым манипулятором — на своем, детском, уровне. В противовес ему могла бы стать группа Золотое трио — детишек уже пытались так называть, однако название не прижилось. Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом и Рональд Уизли. Гермиона является представителем типичных отличниц, которые берут свое нахрапом, четким следованием инструкциям и тратой колоссального количества часов на зубрежку. Она не понимает текста книг, не вчитывается в него, для нее главное — прочитать как можно больше. Откровенно говоря, мне не импонирует брать количеством над качеством. Однако именно она руководит действиями группы, так как Невилл слишком безынициативен, слишком робок, а Рональд откровенно ленив. Корни поведения Невилла, такого характера вижу в его детстве, наверняка у него есть весьма властный родственник, который контролирует буквально каждое движение мальчика. Понимаю, многое идет от любви, но как гласит пословица, избыточной любовью можно погубить ребенка. В отличие от него, Рон обладает аналитическим складом ума, однако предпочел сконцентрировать его на шахматах и квиддиче, двух развлечениях, наиболее ему импонирующих. В остальном же он ленив, груб, невежлив, неаккуратен, нечистоплотен, жаден и завистлив. Он желает получить славу и богатство, не прилагая для этого ни малейшего труда. Вообще, не понимаю, почему ты хочешь попробовать завербовать в Хеллсинг кого-то из магов. Нет, прости, причины я понимаю, свой волшебник бы пригодился, однако твоя просьба присмотреться к собственному окружению привела к многочисленным расстройствам. Никогда еще в жизни я так не разочаровывалась в людях. Да, понимаю, они дети, но… Вот именно, что дети! Не думаю, что кто-нибудь из них примет кровавый путь организации, когда приходится стрелять в тех, кто выглядит, как человек, пусть глаза его светятся, а с клыков капает яд. Мое первое убийство оставило во мне неизгладимое впечатление, изменило меня, заставив отбросить шелуху детского «не хочу, не смогу», сменив его на взрослое «должна». Я обязана защищать тебя, это мой долг, как будущего личного телохранителя. Но еще больше я жажду отплатить тебе за любовь и заботу, которыми ты окружила найденного на улице ребенка. Моя благодарность за то, что ты не вернула меня дяде и тете, не знает границ. Прошу, это письмо тоже не показывай Алукарду, иначе он снова будет смеяться, что я слишком человечна. С любовью, Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! Иногда мне кажется, что живность вокруг Хогвартса знает о том, что происходит внутри Хогвартса лучше директора и многих преподавателей. Когда я выбиралась в Запретный лес, чтобы поупражняться в стрельбе, мне встретились кентавры. Вот уж чего действительно не ожидала, хотя и слышала о них. Кентавры редко покидают пределы своего поселения, если их только не вынудит крайняя ситуация. В тот конкретный момент их привлекли звуки выстрелов и разнесенное в щепки дерево. Кстати, у дерева до падения имелось подозрительно много глаз. Прошу, дорогая сестра, скажи, что ты не показывала Графу то письмо! Он же меня со свету сживет! Ну, или я его вопросами о многочисленных невестах с «кораллами уст, жемчугами зубов» и чем-то там еще… Кентавры отправили меня дальше. Это было такое увлекательное ночное путешествие по Запретному лесу, как на тренировках, когда бегаешь от станции к станции. В результате напрямую познакомилась с акромантулами — гигантскими ядовитыми пауками, чья паутина и яд стоят на вес золота. Кстати! Высылаю вам баночку яда. Может, хоть это удовлетворит взыскательные вкусы Графа, который отказывается вот уже от второго моего подарка. Не то, чтобы я хотела знать, что именно вы сделали с драконом… Предупреди, если яд придется по вкусу — акромантулов стало значительно меньше, достать еще порцию будет сложнее. Или проще, если я начну торговаться и обещать не приходить в колонию определенный срок. Ты можешь гордиться своей сестрой, она по-прежнему быстро стреляет по движущимся целям. Они-то мне подсказали, где искать чудовище Слизерина. Все дороги по-прежнему ведут в туалет Миртл, однако теперь, когда его главные «заседатели» немного заняты в Мунго, пройти туда гораздо проще. Золотое трио на остаток учебного года отправили в главную больницу волшебного мира — тот состав, что они сварили, не поддавался никакому токсикологическому анализу. Подозреваю, что рыжие родственники Рональда не принесли меня в жертву, дабы вылечить своего сына, только потому, что не сумели доказать мою причастность. Мало ли нестандартных чар на свете! Прошу тебя, дорогая сестра, не удивляйся моему крайне ужасному почерку: я немного отравилась и немного умерла от яда василиска, который оказался чудовищем того самого Слизерина. Не стоит переживать, сейчас я уже вполне оправилась, нахожусь в Больничном крыле с перерывами на экзамены. Как я подозревала, дело оказалось в одержимости и подчинении разом. Странный артефакт, содержащий осколок души, завладел младшей сестрой Рона, подчинившей себе василиска с его помощью, а после вовсе предпочел утащить жертву в подземелье. Этот артефакт… я не совсем понимаю, что это такое, знаю лишь одно: яд василиска убивает его, без остатка, душа растворяется вне времени и пространства. Сестра, я знаю, что ты любишь меня, никогда не оставишь, какую бы глупость ни совершила твоя младшенькая, что, оказавшись на месте Рона, ты глаз бы не сводила с меня, но мне все равно тяжело писать тебе. Тяжело признаваться, ведь кроме тебя у меня нет больше родных людей. Во мне был осколок души… Ну, вот сказала, но пока не узнаю твою реакцию, не полегчает. Когда я столкнулась с овладевшим Джинни демоном, мой шрам заболел, словно раскалился, а затем… как будто приоткрылся кокон, плотная капсула. И я почувствовала те самые эманации одержимости. Осколок во мне не пытался доминировать или захватить власть, он ощущался вообще инертным, но… я не могла этого выдержать! Не могла превратиться во вторую Джинни и навредить кому-то, особенно тебе. Поэтому… я закончила ритуал изгнания, провела все положенные действия, как меня учили, а затем… повторила это для себя. После уничтожения поводка василиск согласился сотрудничать, и я использовала его яд. В тот момент мне казалось, лучше умереть, чем однажды утратить себя. Все обошлось. Не знаю, что повлияло на происходящее: экзорцизм, моя собственная магия, наличие осколка, яд или слезы внезапно прилетевшего феникса — но… Я не умерла. Вот такие дела. Теперь во мне нет осколка, зато есть яд и слезы феникса. Представляю, как ты будешь кричать, практически вижу, как ты бегаешь по кабинету, дымя сигаретой, из-за чего издалека напоминаешь паровоз. Кстати, пагубная, весьма пагубная привычка, но я уже нашла зелья, которые тебе помогут. Прошу, не сердись. Для улучшения настроения спешу сказать, что у меня есть шкура василиска, его яд отдельно, пара перьев феникса — ну, не удержалась, ты же меня знаешь, дернула за хвост сильнее, чем надо было! В общем, из шкуры получатся отличные сапожки. И туфельки. И курточка. И сумка. Не сердись, прошу тебя. И не убивай, мне без того досталось. Со страхом и надеждой, Твоя Г.П.